Не прекращая хохотать, Джек встал.
Хирург трусливо выскользнул из помещения.
Клоун-чудовище медленно побрел по операционной, неловко пошатываясь.
Пусть! - клоун и должен быть внешне нелеп - такова была плата за право
смешить и смеяться над смеющимися.
Джек Непьюр входил в новый образ, который надолго должен был
запомниться жителям города Готэма.

В лице спящей девушки таилось что-то детское - может быть, из-за
безмятежной улыбки, то и дело сквозь сон возникающей на красиво очерченных
губах. Вики спала мирным глубоким сном, и ей явно снилось что-то очень
приятное.
"Счастливая... Наверняка ей никогда не снятся кошмары", - подумал
Брюс Вейн, приподнимаясь в кровати.
Они лежали совсем рядом, и он всем своим телом ощущал ее тепло, и
вдыхал еле уловимый запах нежных цветов.
"Просто жаль ее будить... преступление - нарушить такой сладкий
сон..." - подумал Вейн, переводя взгляд на стоящие на комоде часы. Они
были старыми - Брюс помнил их с детства. В своем роде они были частичкой
прошлого времени, которое должны были измерять, прокладывая нить из
прошлого в будущее.
"Если бы так могло быть всегда, - снова задумался он, чувствуя, как
сжимается в груди сердце. - Если бы время останавливалось в такие
счастливые моменты, когда в душе царят мир и покой, и будущее кажется
безоблачным и чистым... точнее, не нужно никакого будущего, не нужно
прошлого - только настоящее, счастливое и бездумное "сейчас..."
От этих мыслей почему-то становилось грустно.
Зачем здесь эта милая девушка? Что может дать ей он, однажды
посвятивший свою жизнь совсем другому делу?
Может быть, впервые Брюс почти пожалел о сделанном выборе.
Или - свершится чудо, и все можно будет совместить? Нет, рано...
Может быть, когда-нибудь - но не сейчас...
Он снова посмотрел на часы, а потом - на нежное лицо Вики.
Неожиданно он ощутил легкую тревогу. Ему показалось вдруг, что он
проболтался, сказал ей что-то лишнее, вчера на лестнице...
В его памяти всплыла вчерашняя сцена.
Старинные лестницы ему нравились. В них был особый шик и в то же
время - память о давно забытом прошлом, как в этих часах. Как-никак,
лестница - одна из наиболее неизменных частей жилища...
А вот Вики они совсем не понравились... Как же начался их разговор?
Точно, именно с лестниц...
- Сколько лестниц в этом доме! - сказала Вики, пошатнувшись, но чудом
удержавшись за стену. После нескольких бокалов ликера туфли на высоком
каблуке потеряли для нее удобство, а ходьба по ступеням сразу стала
рискованной.
- Они меня убивают... - пожаловалась она, цепляясь за панель стены,
украшенную резьбой.
- Ну и хорошо, - подошел к ней Брюс, помогая выпрямиться. На какую-то
секунду Вики доверчиво и нежно приникла к нему - даже если это было
простой случайностью, Брюс не отказался бы повторить этот номер еще раз.
Уверенно, но не нагло он помог снять ей неудобные туфли. Вики просто
зажмурилась от удовольствия, когда он это сделал...
- Я все-таки напилась, - пролепетала она.
- А я совсем не пью, когда летаю, - сорвалось у Брюса с языка.
Поняла ли она подтекст?
- Почему? - проговорила Вики. - Ты боишься летать?
Судя по ответу, она все же ничего не поняла, но... Как знать, не
вспомнит ли она об этом, когда проснется...
"Ну что ж... - невесело усмехнулся Вейн про себя, - жизнь покажет..."

Обычно Гриссем принимал в этой комнате своих деловых гостей и совсем
редко использовал ее в качестве рабочего кабинета. Джек знал это, садясь в
"президентское" кресло.
Все же он волновался - рука сама потянулась к графину и наполнила
стакан водой.
Легкое постукивание каблучков заставило его напрячься, но через
секунду он расслабился: это была всего лишь Анни.
- Это ты, милашка? - развязно протянул он, поворачиваясь в сторону
молодой женщины.
Увидев выбеленную клоунскую морду, она на секунду замерла.
- А ты кто такой, черт побери? - повысила голос Анни. Она не любила
такие шутки.
Клоунская маска усмехалась жестко и зло.
"Ну-ну, девочка, - мысленно обратился к Анни Джек, - не нравится?
Ничего, ты меня еще и такого полюбишь... Все еще меня полюбят, если не
хотят больших неприятностей".
- Это я... милашка...
Узнав знакомый голос, Анни ощутила еще большее потрясение.
Выходило, что она разговаривала сейчас с мертвецом. Не потому ли так
неподвижны были уродливые черты? И при жизни Джек порой называл себя
Джокером, не это ли послужило причиной перевоплощения?
С каждой новой секундой Анни убеждалась, что перед ней все-таки Джек.
Узнать человека можно не только по лицу - плечи, руки, жесты наконец - все
принадлежало ее некогда красивому любовнику.
- Джек? - неуверенно переспросила она и услышала в ответ
издевательский хохот. Тотчас же она уяснила еще одну немаловажную
подробность - так смеяться мог только живой человек. Может быть,
сумасшедший, но живой. - Слава Богу! - с облегчением выдохнула она. - Ты
жив!
Ее реакция вызвала у Джека новый приступ смеха.
"Так меня уже похоронили? Прекрасно! Пусть мое возвращение станет для
всех сюрпризом".
- А я думал, ты поджарился, - раздался голос Карла Гриссема.
Президент преступного синдиката почти не удивился, завидев "ожившего
покойника" - в его практике случалось и не такое. Не особенно задело его и
уродство Непьюра - и без того в городе немало всяких человекоподобных
чудищ. - Я так считал...
Гриссем подошел к столу и спокойно уселся в только что освобожденное
Джеком кресло.
Улыбка сделала попытку сбежать с лица Непьюра, но это оказалось для
нее непосильным делом: одеревеневшие мышцы просто не подчинились.
Изменились только глаза - вспыхнувший в них огонь ненависти выглядел
поистине адским.
- Ты меня подставил из-за бабы! - давясь от злости прошипел Джек. -
Из-за бабы!
Босс поморщился. Во всяком случае не Анни была причиной - собственная
наглость этого сумасшедшего, так много о себе возомнившего безо всяких на
то оснований.
- Ты, наверное, безумен, - равнодушно произнес Карл. Его ли могла
тронуть чья-то мелкая истерика? При нем сходили с ума, кончали с собой,
ползали по полу, вымаливая пощаду - многое пришлось повидать этому
человеку на своем веку. Джек со своим смехом и смехотворными претензиями
был не оригинален. Гриссем был уверен, что легко защитится от бешеного
клоуна, если тот перейдет рамки дозволенного. А пока пусть побесится. Не
надо так беспокоиться.
Неожиданно Джек изогнулся и с яростью посмотрел боссу в глаза.
- Скоро твоя жизнь не будет стоить и одного плевка, - прохрипел он.
Гриссем потянулся к пистолету - но было поздно: Джек уже успел направить
на него дуло своего и продолжил свою речь. - Ты не жив. Ты мертв. Я тоже
мертв... Это освобождает, - он явно заговаривался - сумасшествие
прогрессировало. - Надо бы придумать какую-нибудь смертетерапию...
Еще и раньше во время убийства на Джека "находило", это в глазах
Гриссема служило подтверждением его ненадежности. Теперь симптомы
обострились: ни один психиатр на признал бы сейчас этого клоуна с жаждой
крови во взгляде нормальным. И все же Гриссем был почти спокоен. Джек мог
бы убить его, выстрелив сразу, но он начал диалог, а значит, совершил одну
из роковых ошибок. Карл был мастером своего дела и знал, что есть оружие
пострашнее пистолета: вовремя сказанное слово. Если Джека удастся втянуть
в беседу - а босс умел это делать - ему конец.
- Слушай, - начал он, - может, мы сумеем договориться, Джек?..
Это вызвало новую вспышку ярости.
- Джек? - взвился тот. - Джек мертв, мой друг... Меня зовут Джокер, -
нотки в его голосе становились все более вдохновенными и возвышенными.
Джокер играл - на невидимой сцене перед невидимой публикой, и его
сумасшедший танец зачаровывал, как танец змеи. - И, как видишь, я гораздо
более счастлив!
По-видимому, он включил магнитофон: комнату заполнила музыка. С диким
хохотом Джокер закружился в невиданном сумасшедшем вальсе, паля во все
стороны из пистолета. Разлетались под пулями зеркала и лампы - Джокер
танцевал.
Карл Гриссем пятился, может быть, впервые столкнувшись с явлением,
ему непонятным.
Может ли понять настоящий нормальный человек настоящего сумасшедшего?
Вряд ли...
А Джокер корчил рожи - насколько позволяли ему омертвевшие мышцы. Ему
было весело, по-настоящему весело...
- Эй, - окликнул он уже бывшего босса перед тем, как подарить ему
пулю... - Ну и денек!
И снова все залили музыка и хохот.
Карл Гриссем медленно сполз на пол с пулей в животе.

"А пора вставать", - подумал Брюс, осторожно выскальзывая из-под
одеяла.
Вики слегка поежилась, чувствуя неожиданный холодок, но не
проснулась.
Одним прыжком Брюс взлетел на стоящий здесь же, в спальне, турник и
завис вниз головой. Без шума, без скрипа...
Пусть поспит еще Вики - ее ждет беспокойный, как и вся жизнь, день...
А за окном занималось светлое и нежное утро, из тех, что заставляют
человека думать о том, что жизнь все же прекрасна...

Окно на одном из верхних этажей небоскреба - замечательная вещь. Стоя
возле него, легко представить, что город простирается не просто перед
тобой - он покорно лежит у твоих ног и предлагает себя с бесстыдством
профессиональной проститутки: "вот он я, возьми..."
Джокер любил это окно. Оно наполняло его гордостью и сознанием
собственного достоинства.
И лишь одно не давало ему полностью насладиться даримой окном
приятной иллюзией. Газеты... И кто только выдумал их на его голову?
"Александр Нокс", - прочитал он подпись под разозлившим его
репортажем.
Джокеру пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить себя
рассмеяться и на этот раз.
- "Голос Готэма" всегда вызывал у меня улыбку, - прошипел он сквозь
мелкий пакостный смешок, который уже стих. - Ах ты, урод крылатый! -
вскричал Джек, с силой ударяя по газете кулаком. - "Терроризирует..." - и
снова он сорвался на шипение. - Погодите, вы еще меня не видели!
Смех исчез совсем, превратившись в неразборчивое жутковатое рычание.
Сверхчеловеческая ревность к публике захлестнула изуродованного
гангстера, раздирая изнутри остатки его души. Он не был человеком в этот
момент: людям недоступны такие звериные страсти.
Он бил по газете, глядя на нее затуманившимися глазами, и рычал. Он
ненавидел сейчас всех и вся: газеты, публику, неспособную разобрать, кто
есть кто в этом мире, Бэтмена... Особенно Бэтмена, так нагло и резко
изменившего всю его жизнь.
"Я еще доберусь до него!" - кипятился Джокер.
Сейчас он был совсем не смешон.
А за огромным, больше человеческого роста, окном просыпался город.

Когда Вики поняла, что пришла пора прощаться, внутри у нее что-то
сладко сжалось - ей не хотелось уходить отсюда, как просыпаться после
приятного доброго сна.
Почему все хорошее заканчивается так быстро? Дорого бы она дала за
то, чтобы продлить эту встречу.
Странное дело - только вчера Вейн был ей никем, тревожащим и
загадочным чудаком. Теперь же ей казалось, что они знали друг друга всю
жизнь - верный признак начинающейся любви.
Вейн сидел на коротком диванчике, который можно было принять за
кресло.
То, что девушка осталась у него на ночь, обоим показалось чем-то
вполне естественным: скорее можно было бы удивиться, если бы это не
произошло.
- У меня есть идея! - объявила Вики, потягиваясь. - Давай пойдем ко
мне и посмотрим фотографии.
Брюс кивнул и улыбнулся немного рассеянной улыбкой. Как бы хотелось
ему, забыв обо всем, прямо пойти с ней... Домой, дальше, далеко-далеко...
- Хорошо, конечно, - ответил он, заглядывая в блокнот - и вдруг его
лицо омрачилось. "Имеешь ли ты право обманывать ее? - спросил он себя. -
Без правды нашим отношениям цена будет - ноль, но правда ведь
невозможна... Во всяком случае, пока". Со стороны казалось, что он просто
вычитал в блокноте неприятную запись. - Подожди минуточку, - нахмурился
он. "Так что ответить? Нет, лучше не надо... Бедная Вики!" - Не могу. Не
могу...
Вики вздохнула. Вот, так всегда... Ну почему она не может ни с кем
встречаться по-человечески?
Что теперь - притворяться, что не было вчерашнего дня, и все забыть?
Она знала уже, что не согласится на это ни за какие сокровища мира.
Слишком редко встречались ей на жизненном пути такие люди, как Брюс.
- Ну, хорошо, - с надеждой предложила она, - тогда потом, попозже?
Что-то подсказывало ей, что ответ Брюса будет отрицательным. По опыту
она уже знала, как звучат прощания.
"Нет, нет... зачем? Почему?" - билось в ее душе.
- Нет, не могу, - сник Брюс. - У меня... очень важная встреча...
"Он не хочет прощаться навсегда, - поняла вдруг она. - Тогда почему
же идет на это? Стоп... Похоже, здесь скрыта какая-то загадка! Пусть он
потребует расстаться - а я не пойду на это!"
- Что с тобой... милый? - осторожно спросила она. "Конечно... Его
явно что-то угнетает! Как бы я хотела понять его и помочь..."
- Ничего, - глухо отозвался он.
Пожалуй, Вейн не ожидал и сам, что прощание окажется столь тягостным.
"Уж не делаю ли я ошибку?" - мучительно гадал он. Что он мог ответить?
- Правда? - недоверчиво повторила Вики.
Брюс вздохнул. Обманывать Вики ему не хотелось, но выбора не было.
- Мне надо уехать из города на несколько дней, - подумав, сообщил он.
"Именно так... За эти несколько дней я разберусь, что к чему, и все,
быть может, еще наладится. Мне просто надо подумать, в том числе и о
ней..."
То, что Брюс повеселел, приняв какое-то решение, не осталось
незамеченным Вики.
"Значит - не навсегда!" - радостно встрепенулось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27