Мама с папой сближаются по кривой, грозящей столкновением. Титаник
встречается с айсбергом, и оба тут же тонут. Они скользят лицом и животом
по полу навстречу Бенедиктине. Она подпрыгивает в воздух, забрызгивая их
пеной, когда они проносятся под ней.
К этому времени все убеждаются, что правительство отвечает за свои
слова, утверждая, что содержимое баллончика рассчитано на сорок тысяч доз,
убийственных для спермы, или, другими словами, на сорок тысяч
совокуплений. Пеной залит весь дом, она поднялась до щиколотки, в
некоторых местах ты стоишь в ней по колено, она продолжает изливаться.
Бела теперь на спине, она въехала головой в мягкие складки топчанки
на полу в атрии.
Чиб поднимается медленно, стоит пару секунд, озираясь, его колени
согнуты, он готов прыжком уйти от опасности, но надеется, что ему не
придется делать этого, потому что ноги тогда обязательно разъедутся под
ним.
- Погоди-ка, сукин сын! - рычит папа. - Сейчас я убью тебя! Не
позволю так обращаться с моей дочерью!
Чиб наблюдает, как тот переворачивается, словно кит в бурном море,
стараясь стать на ноги. И снова валится с кряхтеньем, как будто пронзенный
гарпуном. Мамины попытки встать столь же безуспешны.
Видя, что никто ему не препятствует - Бенедиктина куда-то исчезла, -
Чиб катится, словно лыжник, через атрий, пока не достигает чистого пола
около выхода. Перекинув одежду через руку и продолжая сжимать баночку с
размягчителем, он вышагивает гордо к двери.
В этот момент Бенедиктина окликает его по имени. Он оборачивается и
видит, как она катится к нему из кухни. У нее в руке высокий стакан. Он
недоумевает: что она намерена делать со стаканом? Конечно же, это не
радушное приглашение выпить.
Затем она вылетает на сухой участок пола и, вскрикнув, валится
вперед. Все же она успевает выплеснуть содержимое стакана, и очень точно.
Чиб вскрикивает, почувствовав на коже крутой кипяток, - боль такая,
будто ему сделали обрезание без наркоза.
Бенедиктина, лежа на полу, смеется. Чиб скачет по комнате и вопит,
выронив одежду и банку, он хватается рукой за обожженные места. Ему
удается совладать с собой; он прекращает прыжки и гримасы, хватает
Бенедиктину за правую руку и выволакивает ее из дома. В этот вечер на
улицах Беверли Хиллз довольно много людей, они увязываются за странной
парой. Чиб останавливается, только когда добирается до озера, там он
входит в воду, чтобы остудить ожоги, Бенедиктина с ним.
У толпы есть потом о чем посплетничать - после того, как Бенедиктина
и Чиб выбираются из озера и бегут домой. В толпе переговариваются и
смеются довольно долгое время, тогда как работники очистной службы
собирают пену с улиц и поверхности озера.

- У меня так все болело, я не могла ходить целый месяц! - визжит
Бенедиктина.
- Ты сама напросилась на это, - говорит Чиб. - Теперь не надо
жаловаться. Ты сказала, что хочешь ребенка от меня, и говорила таким
тоном, что можно было поверить.
- Наверно, у меня в голове в тот момент помутилось! - говорит
Бенедиктина. - Нет, неправда, я никогда не говорила ничего подобного! Ты
врал мне! Ты силой взял меня!
- Я никогда и никого не брал силой, - говорит Чиб. - И ты знаешь это.
Хватит скулить. Ты свободная личность, и ты согласилась добровольно. У
тебя была свобода выбора.
Поэт Омар Руник встает со стула. Это высокий, худой парень с
бронзовой кожей, орлиным носом и очень толстыми красными губами. Его
курчавым, сильно отросшим волосам придана форма "Пекуода", того
легендарного корабля, который нес на себе сумасшедшего капитана Ахаба, и
его сумасшедший экипаж, и Ишмаэля, единственного, кто спасся вслед белому
киту. В прическе переданы и бушприт, и корпус, и три мачты, и реи, и даже
лодка на шлюпбалках.
Омар Руник хлопает в ладоши и кричит:
- Браво! Настоящий философ! Итак, свобода выбора; свобода познавать
Вечные Истины, если таковые имеются, или же выбрать Смерть и Вечное
Проклятие! Я пью за свободу выбора! Встать, Юные Редисы! Выпьем тост за
нашего предводителя!
И вот начинается

СУМАСШЕДШАЯ ПО ВЕЧЕРИНКА
Мадам Трисмегиста зовет:
- Давай погадаю тебе, Чиб! Посмотрим, что предсказывают звезды через
мои карты!
Он присаживается за ее столик, а его друзья подходят и становятся
рядом.
- Итак, мадам, как мне выбраться из этих неурядиц?
Она тасует колоду и переворачивает верхнюю карту.
- Боже! Туз пик!
- Тебе предстоит долгая дорога!
- В Египет! - восклицает Руссо Рыжий Ястреб. - Нет, Чиб, не надо
ездить туда! Лучше поехали со мной в прерии, где бродят бизоны и где...
Переворачивается еще одна карта.
- Вскоре тебе встретится прекрасная брюнетка.
- Чертова арабка! Только не это, Чиб, скажи, что это неправда!
- Вскоре тебя ожидают великие почести.
- Чиб получит премию!
- Если получу премию, мне не надо будет ехать в Египет, - говорит
Чиб. - Мадам Трисмегиста, при всем уважении к вам, вы все врете.
- Прошу не издеваться, молодой человек. Я не вычислительная машина. Я
настраиваюсь на частоту твоих душевных колебаний.
Щелк: еще одна карта.
- Большая опасность грозит тебе - и твоему телу, и твоей душе.
Чиб говорит:
- Я подвергаюсь ей по крайней мере раз в день.
Щелк.
- Близкий тебе человек умрет дважды.
Чиб бледнеет, потом овладевает собой и говорит:
- Трус умирает тысячу раз.
- Тебе предстоит путешествие во времени, ты вернешься в прошлое.
- Ну и ну! - говорит Рыжий Ястреб. - Этак вы превзойдете саму себя,
мадам. Осторожней, а то наживете психическую грыжу и придется носить
бандаж, чтобы она не вывалилась.
- Смейтесь, если нравится, негодяи! - говорит мадам. - Есть иные миры
помимо нашего. Карты не могут обманывать, особенно если они в моих руках.
- Гобринус! - зовет Чиб. - Еще кувшинчик пива для мадам!
Юные Редисы возвращаются к столу - это диск без ножек, его удерживает
в воздухе гравитационное поле. Бенедиктина бросает гневный взгляд в их
сторону и начинает перешептываться о чем-то с другими среднелетками. За
столиком по соседству сидит Пинкертон Легран, агент госорганов, лицом к
ним, чтобы фидеокамера захватывала их сквозь пиджак с секретом: материя
просвечивает только в одну сторону. Все знают, что он следит и
подслушивает. Он знает, что они знают, и уже докладывал об этом своему
начальству. Он хмурится, увидев, что входит Фалько Аксипитер. Леграну не
нравится, что агент из другого управления суется в дело, которым
занимается он. Аксипитер даже не смотрит на Леграна. Он заказывает
чайничек чая и притворяется, что кидает в него таблетку, которая, реагируя
с дубильной кислотой, производит попводяру - по.
Руссо Рыжий Ястреб подмигивает Чибу и говорит:
- Так ты считаешь, что действительно можно парализовать жизнь всего
Лос-Анджелеса одной бомбой?
- Тремя бомбами! - говорит Чиб так громко, чтобы фидеокамера Леграна
записала его слова. - Одна под пульт управления на опреснительном заводе,
вторая - под дублирующий пульт, третья - на распределитель большой трубы,
которая подает воду в резервуар на Двадцатом горизонте.
Пинкертон Легран бледнеет. Он допивает залпом свое виски и заказывает
еще порцию, хотя выпил он уже изрядно. Он нажимает кнопку на фидеокамере
для срочной передачи сверхсекретной информации. Лампочки мигают малиновым
светом в Главном управлении; трезвонит звонок; начальник просыпается так
резко, что падает со стула.
Аксипитер тоже все слышит, но остается неподвижным, с мрачным лицом,
нахохлившись, похожий на диоритовое изображение ястреба из гробницы
фараона. Одна мысль владеет им, его не отвлечь разговорами о затоплении
Лос-Анджелеса, даже если начнется их осуществление. Выслеживая Старика, он
пришел сюда в надежде использовать Чиба в качестве отмычки к дому. Одна
"мышь", как он называет преступников, за которыми гоняется, - одна "мышь"
приведет в нору другой "мыши".
- Как думаешь, когда мы сможем приступить к действиям? - спрашивает
Хьюга Уэллс-Эрб Хайнстербери, писательница-фантаст.
- Примерно через три недели, - отвечает Чиб.
В Главном управлении начальник полиции проклинает Леграна: зачем тот
побеспокоил его? Тысячи молодых парней и девиц выпускают пар, сочиняя
заговоры, диверсии, убийства, мятежи. Он не понимает, зачем эти юные
негодяи ведут подобные разговоры, ведь им выдают все, что надо, и
бесплатно. Будь его воля, он побросал бы их в каталажку, чтобы их там
попинали для острастки.
- А после всего придется рвануть куда-нибудь в глушь, - говорит Рыжий
Ястреб. Его глаза блестят. - Скажу вам, ребята, лучшее в мире - быть
свободным человеком, жить в лесу. Там ты по-настоящему личность, а не овца
в безликом стаде.
Рыжий Ястреб верит в этот заговор по уничтожению Лос-Анджелеса. Он
счастлив, потому что, пребывая в объятиях Матери-Природы, истосковался,
хоть и не признается в этом, по интеллектуальному общению. Другие дикари
слышат приближение оленя за сто шагов, вовремя замечают гремучую змею в
кустах, но они глухи к поступи философской мысли, к шелесту Ницше,
распевам Рассела, гоготу Гегеля.
- Необразованные свиньи! - говорит он вслух.
Остальные спрашивают:
- Что?
- Ничего, ребята, послушайте, вам-то хорошо известно, как хорошо жить
в лесах. Вы были в Корпусе охраны дикой природы...
- Я был в отряде Д-4, - говорит Омар Руник. - Я подхватил сенную
лихорадку.
- Я работал над своей второй диссертацией, - говорит Гиббон Тацитус.
- Я был в оркестре Корпуса, - говорит Сибелиус Амадей Йегуди. - Мы
выезжали на природу только давать концерты в лагерях, но это случалось
редко.
- Чиб, ты тоже был в Корпусе, тебе нравилось там, правда?
Чиб кивает, но говорит:
- Когда ты в новоамериндах, приходится тратить все свое время на то,
чтобы выжить. Мне некогда было рисовать. И кто увидит в лесу мои картины,
даже если б у меня и выпала свободная минута. В любом случае такая жизнь
не годится для женщины или ребенка.
Рыжий Ястреб явно обижен, он заказывает себе виски, смешанное с по.
Пинкертон Легран не хотел бы прерывать прослушивание, но давление в
мочевом пузыре становится невыносимым. Он направляется в комнатку, которая
используется в качестве нужника для клиентов. Рыжий Ястреб, у которого
отвратительное настроение, вызванное тем, что друзья его не понимают,
выставляет ногу. Легран спотыкается, валится вперед, стараясь удержать
равновесие. Бенедиктина тоже подставляет ногу. Легран падает лицом на пол.
У него больше нет необходимости посещать сортир, разве чтобы помыться
теперь.
Все, кроме Леграна и Аксипитера, хохочут. Легран вскакивает, сжав
кулаки. Бенедиктина не обращает на него внимания, она направляется к Чибу,
подруги следуют за ней. Чиб напрягается. Она говорит:
- Извращенец, скотина! Ты говорил, что засунешь в меня только палец.
- Ты повторяешься, - отвечает Чиб. - Сейчас самое важное: что будет с
ребенком?
- Твое какое дело? - спрашивает Бенедиктина. - Насколько тебе
известно, ребенок, может быть, и не твой!
- Я бы вздохнул с облегчением, если б он не был моим, - говорит Чиб.
- В любом случае нужно учитывать мнение и самого ребенка. Возможно, ему
хочется жить, пусть даже с такой матерью, как ты.
- Жить этой жалкой жизнью! - выкрикивает она. - Лучше я сделаю ему
одолжение: сейчас иду в больницу и избавляюсь от него. Народный фестиваль
- это мой шанс, и из-за тебя я могу упустить его. Теперь мне не добиться
большого успеха. Туда соберутся представители фирм со всего мира, а мне не
удастся спеть перед ними!
- Ты врешь, - говорит Чиб. - Ты же разодета для выступления.
У Бенедиктины красное лицо; ее глаза широко раскрыты, ноздри
раздуваются.
- Ты испортил мне настроение! - кричит Бенедиктина. - Эй, послушайте
все этого нытика! Этот великий художник, этот образец достоинства, наш
божественный Чиб, у него не встает, пока над ним ртом не поработаешь!
Друзья Чиба переглядываются. О чем вопит эта сучка? Как будто секрет
какой раскрывает.
(Из "Частных высказываний" Старика:
"Некоторые особенности религии панаморитов, столь презираемой и
поносимой в двадцать первом веке, стали обыденным явлением в наше время.
Любовь, любовь, любовь физическая и духовная! Недостаточно просто
поцеловать или обнять своего ребенка. Возбуждение половых органов младенца
разговорами со стороны родителей или родственников привело к возникновению
некоторых весьма любопытных условных рефлексов. Я мог бы написать целую
книгу об этом явлении середины двадцать второго века, и, возможно, так и
сделаю".)
Легран появляется из туалета. Бенедиктина дает пощечину Чибу. Чиб
дает пощечину в ответ. Гобринус поднимает крышку стойки и выбегает через
образовавшийся проход с криками:
- О'Трав! О'Трав!
Он сталкивается с Леграном, который налетает на Белу, которая визжит,
взвивается и бьет по щеке Леграна, который отвечает ей тем же. Бенедиктина
выплескивает стакан по в лицо Чибу. Вопя, он подпрыгивает и замахивается
кулаком. Бенедиктина приседает, кулак проносится над ее плечом и бьет в
грудь ее подруги.
Рыжий Ястреб запрыгивает на столик и кричит:
- Смотрите, я превращаюсь в дикого кота, в аллигатора, я
наполовину...
Стол, поддерживаемый гравитационным полем, не выдерживает избыточный
вес. Он кренится и швыряет Ястреба в толпу девочек, они все падают.
Девочки царапают и кусают Рыжего Ястреба, а Бенедиктина сдавливает ему
яички. Он вопит, корчится и отбрасывает Бенедиктину ногой на крышку стола.
Стол восстановил свое обычное положение, но теперь снова опрокидывается,
сбрасывая девушку на другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13