— Разве можно от мужчины требовать точное описание женщины, да еще той, в которую он был влюблен!
— Есть у вас ее фотография? — поинтересовался Джимми.
Ниппи покачал головой.
— Если бы была, то я все равно не показал бы вам ее. Выдавать чужие секреты — не моя специальность.
Джимми знал, что у преступников свой кодекс чести и своя мораль и что этого настоящий преступник не нарушит никогда. Исключение составляют трусы и преступники-любители, которые, однако, не пользуются уважением ни среди преступников, ни среди сыщиков.
— Вы встретили Джулию где-то в Шеффилде?
— Да. Но если вы станете наводить там справки, то я уйду отсюда, потому что этим вы бы нарушили оказанное вам мною доверие. Да вы бы и не узнали ничего. Прошло уже несколько лет, и эта история забылась.
20
Он замолчал, и Джимми, думая, что разговор окончен, был удивлен, когда Ниппи сказал:
— Я только мог узнать, что она работала в шайке Хейдна. Вы слыхали о Тоде Хейдне?
Джимми слышал об этом воре и вымогателе, не боявшемся применить, где надо, и револьвер.
— Я только спрошу вас, как вы находите Тода в роли Кьюпи?
— Я просмотрю его дело в наших архивах, — ответил Джимми, но Ниппи расхохотался.
— У вас нет его дела! Нечего и просматривать. Его ни разу не сцапали. Однажды одного Тода Хейдна осудили на пять лет. Он назвался Тодом, потому что шайка узнала, что он предал кого-то, и в наказание заставила его выдать себя за Тода. Думали, что его осудят лет на десять, а то и на смерть. Это им ничего не стоит.
— Но как мог он заменить Тода, если полиция знала Хейдна? — спросил Джимми.
Ниппи фыркнул.
— Видно, некоторые методы полиции неизвестны вам, мистер Сэппинг. Я давно подозревал, что вы честны, а теперь окончательно в этом удостоверился. «Тода» изловили, потому что нужно было наконец поймать преступника, давно водившего полицию за нос. Они и поймали этого парня. Он так же похож на настоящего Тода, как я похож на Ниагару!. Его судили, заключили на пять лет, и все остались довольны.
Джимми не пытался протестовать.
— Тод может быть Кьюпи, — сказал крохотный человек. — Крупные кражи в его духе. Он любит играть роли и сам прекрасный актер. Если вы работаете с Тодом, то должны воплотиться в свою роль и играть ее даже наедине с самим собой. Если Тод дал кому-нибудь роль священника и тот не будет читать молитвы всегда, даже наедине, Тод проломит ему голову! Если Тод играет роль барина, то он действительно сэр — с ног до головы; если он грум, то прикасается к своей фуражке, даже если говорит со своей шайкой.
Джимми никак не верилось, что его квартира подверглась обыску из-за связки писем. Он не мог по немногим намекам Ниппи начать новые розыски и решил, что воры ошибочно похитили запечатанный пакет с письмами, думая найти что-либо более важное. Самое глазное, с точки зрения Джимми, было то, что Паркер находился в Лондоне и продолжал свою деятельность.
Через несколько дней Джимми обедал у мистера Кольмана. Был приглашен и Лофорд Коллет, который много расспрашивал Джимми о случившейся у него краже. Лофорд рано ушел, и мистер Кольман тоже покинул гостиную, оставив Дору и Джимми наедине.
— Я еще не говорила отцу о своей свадьбе, но скоро мне придется это сделать. Он хочет выдать меня за Лофорда. Я его уважаю и люблю как родственника, ко он не годится мне в мужья, — сказала Дора.
— Вы и не можете выйти за него, пока не докажете, что Рекс умер. А он, к счастью, жив.
— Вы знаете это наверно? — быстро спросила она. — Так почему же вы мне не говорили! Да, впрочем, вы ведь не знали, что я его жена. Вы видели его?
Джимми рассказал ей, как мельком видел Рекса и как он снова исчез. Его рассказ доставил ей облегчение. Прощаясь, Джимми видел, что все последние события отразились на ней и она чувствует себя неважно.
В три часа ночи его разбудил звонок телефона. Звонила Дора, встревоженная новой бедой.
— Нам только что звонил слуга Лофорда. Его до сих пор нет дома. Он обещал вернуться к десяти, так как утром ему предстояло важное дело. Он просил разбудить его пораньше. Да и мне он сказал, что уходит от нас потому, что должен раньше лечь спать. Мне так жаль беспокоить вас, Джимми, но, может быть, вы…
— Да, конечно, — отозвался сыщик и первым делом навел справки в Скотленд-Ярде. Коллета не было ни в госпиталях, ни в полиции. Он исчез, как исчез Рекс, как исчез слуга Рекса и Паркер!
21
Лофорд Коллет редко пользовался автомобилем. Он предпочитал ходить пешком и ходил определенное количество миль в день. Выйдя от Кольмана, Коллет медленно направился к себе домой. Центральные улицы были еще полны народа, и Коллет свернул в тихую пустынную улицу, которая тоже вела к его дому. Пройдя ее большую часть, он случайно увидел, что за ним следует огромный закрытый автомобиль, медленно едущий около самого тротуара. Очевидно, шофер поджидал кого-то, может быть, доктора. Понемногу автомобиль поравнялся с Коллетом, дверца его распахнулась, и на тротуар выскочил какой-то человек. Коллет отступил на шаг, думая, что незнакомец хочет пройти, но почувствовал, что к его боку прижали что-то твердое.
— Сядьте в автомобиль, а не то я застрелю вас, — скомандовал незнакомец вполголоса.
Тон его был так серьезен, что Коллет потерял всякое желание противиться и послушно исполнил приказание. Незнакомец тоже сел, дверца захлопнулась, и автомобиль помчался куда-то.
Внутри автомобиля была абсолютная темнота. Окна были наглухо завешены чем-то, не пропускавшим ни одного луча света.
— Куда вы везете меня? — спросил Коллет.
— Узнаете в свое время, — сказал его спутник, севший на сиденье напротив злополучного адвоката.
Коллет осторожно ощупал окна; как он и предполагал, они были неподвижны. Очевидно, автомобиль был вполне приспособлен к тому, чтобы не дать пленнику возможности обратить на себя внимание прохожих. Услышав шорох движений Коллета, спутник пригрозил ему:
— Не пытайтесь прибегнуть к какой-либо хитрости — раскаетесь.
Прошло около получаса. Автомобиль все мчался вперед.
— Могу я закурить? — взмолился Коллет.
Послышался звук трения, мелькнула искорка, и незнакомец зажег трут.
— Закурите и не смейте зажигать спичку.
Время тянулось медленно. Коллет все время яростно курил, зажигая одну сигарету о другую. Он старался при этом разглядеть лицо своего спутника, но это ему не удавалось.
Наконец автомобиль остановился.
— Не двигайтесь, я должен завязать вам глаза! — снова раздался неумолимый голос.
Коллет подчинился этой процедуре, и только тогда распахнулась дверца автомобиля.
Шофер и спутник Коллета взяли его под руки и медленно повели куда-то, потом усадили в лодку. Почти час гребли спутники адвоката, затем помогли ему подняться по лестнице, провели несколько метров и помогли спуститься куда-то. Наконец повязка с глаз Коллета была снята, и он осмотрелся. Он находился, очевидно, на борту какой-то частной яхты, судя по уютной и богатой обстановке.
В это время открылась дверь каюты и в салон вошел человек в вечернем костюме.
— Вы? — воскликнул изумленный Коллет. — Неужели это вы?
— Неприятный сюрприз, не так ли, мистер Коллет? — сказал человек, улыбаясь только губами. Глаза же его были суровы, и в их стальном блеске Коллет прочел свою судьбу.
22
Джимми пришел к Кольманам с последними новостями. Один из полицейских видел Коллета минут через десять после того, как он ушел от Кольманов. Был замечен и закрытый автомобиль, свернувший в пустынную улицу вслед за Коллетом. Полицейский, стоявший в противоположном конце пустынной улицы, не видел Коллета, но заметил быстро мчавшийся закрытый автомобиль. Очевидно, он увозил захваченного в плен Коллета. Дальше, однако, все следы терялись, и догадкам не было конца.
Через день со всех концов страны сразу стали звонить в Скотленд-Ярд, передавая слышанную по радио откуда-то донесшуюся весть, обрывавшуюся чуть ли не на полуслове.
«Я, Лофорд Коллет, нахожусь пленником на неизвестном мне корабле…»
История исчезновения Коллета заинтересовала жителей всей страны, прочитавших в газетах подробные сведения о таинственном исчезновении. Прерванное сообщение Коллета взбудоражило всех. Несколько человек, имевших сильные приемники, уверяли, что ясно слышали, вскрик и другой голос, слабее, внятно сказавший: «Остановите его».
Дальше, однако, уже ничего не было слышно, и, понятно, это еще больше заинтриговало всех.
В ту же ночь в маленькой комнатке в мансарде дома на Стенли-стрит сидели двое мужчин, игравших от скуки в карты. У одного были на голове телефонные наушники, соединенные с примитивной распределительной доской, стоявшей в углу. Другой, довольно полный мужчина с мрачным выражением лица, вдруг встал, подошел к шкафчику и, вынув бутылку виски, налил себе стакан. Небольшой человечек с наушниками раздраженно сказал, глядя на пившего товарища:
— Я думаю, она ушла. За все время с полудня ни одного разговора. А вдруг она обнаружила наше присоединение?!
Но его мрачный товарищ только фыркнул в ответ и направился к неопрятной кровати в углу, чтобы лечь.
— Хотел бы я быть на вашем месте! Я ненавижу ночную работу. Да ночью и не будет разговоров.
— Скажите это все Паркеру, — начал другой многозначительно, но был остановлен жестом слушающего.
— Она тут — молчите!
Товарищ его осторожно подошел, стараясь прочесть стенографическую запись разговора. Наконец слушающий вздохнул и снял наушники.
— Сэппинг, — сказал он. — Он сообщил ей о прерванной фразе, слышанной по радио и сказанной исчезнувшим Коллетом.
— Наденьте наушники, — посоветовал ему товарищ, — Она снова может позвонить.
— Нет. Он сообщил ей, что позвонит утром.
Толстяк потянулся и зевнул.
— Не штука быть закупоренным в этой дыре!
— Сами виноваты, — отозвался слушающий. — Если бы вы прикончили его… А что сказал Паркер?
— Не говорил я с ним. Я рад, что промахнулся. Попади я в него, они бы прибавили шагу и сцапали меня! Организация Паркера — великолепная, я и не ожидал этого. Удрать не стоило никаких усилий — авто стояло в условленном месте.
Слушающий со вздохом снова, надел наушники и вдруг насторожился. Напряженное выражение лица яснее слов говорило о важности подслушанного разговора. Он даже почти ничего не записал, пораженный чем-то.
— Она! — сказал он наконец. — Сообщила кому-то в Ярде, что кто-то опять подслушивает!
Оба были так заняты этим открытием, что не слышали осторожных шагов за дверью. Только когда дверь с треском разлетелась, говорившие сообразили, что не все благополучно. В дверях стоял человек в войлочных туфлях поверх ботинок, держа в руке направленный на них револьвер.
— Руки вверх! — скомандовал он.
Это был Джимми Сэппинг.
23
Проведя своих пленников в ближайшее отделение полиции, Джимми снизошел до некоторые пояснений.
— Мы следили за этим домом уже два дня, и когда вы вчера открыли форточку, вас узнал один из агентов, наблюдавший издали в подзорную трубу. Он мог застрелить вас, но мы предпочли взять вас живым.
— Я не виноват тут… Но как вы узнали, что мы присоединили провод к линии?
— Для этого есть крохотный прибор, но я не буду объяснять вам его действия. Скажу только, что он находит такое присоединение за сто шагов. Для проверки мы два раза говорили с той линией из различных мест.
— Но вы не можете обвинить меня ни в чем!
— Я не судья, чтоб обвинять вас. Но я неплохой пророк и скажу, что вам дадут десять лет… если только вы не скажете нам кое-каких мелочей.
— Можете угнать меня на пятьдесят лет — я буду нем, как… — преувеличенно громко заявил толстяк.
— Правильный тон для начала! Выспитесь в тюрьме, обдумаете свое положение и согласитесь, что я прав, — спокойно заявил Сэппинг.
Утром толстяк сбавил тон и охотно рассказал, что знал. Не очень много, правда, но все же несколько нужных сведений у Джимми прибавилось.
— Я не в шайке Кьюпи. Шантаж не моя отрасль. Паркер нанял меня следить за вами и за ней. Они сказали, что пытались впутать вас, но им не удалось. Миллер был в их руках, и когда они узнали, что ведение дела передано вам, они встревожились и убрали Миллера. Мне велели подстеречь вас на улице и ухлопать — я не хотел убивать вас, мистер Сэппинг, вообще не люблю этого дела. Кроме того, я боялся вас и был взволнован, потому и промахнулся. А я из десяти раз девять попадаю в цель.
— Вы сколько раз видели Паркера?
— Два или три раза. До этого я не знал его. Еще вчера я видел его. Он решил идти напролом и не боится веревки.
— Ошибаетесь, Паркер трусит, — перебил его Джимми.
— Мне он не показался трусом. Молодой, сильный человек, который…
— Молодой? — переспросил Джимми. — Да ему под шестьдесят!
Изумление толстяка было вполне, искренним:
— Нет, ему не больше тридцати!
На миг Джимми усомнился. Неужели Паркер так артистически загримирован? Но нет — очевидно, кто-то другой просто назвал себя этим именем.
— Как вы познакомились с ним?
— Кто-то из товарищей сказал, что он ищет нужного человека, и я по уговору встретился с ним. Человек, которого я увидел, не был стар, имел приличную внешность, приятный голос и говорил, как джентльмен. Он назвал себя Паркером. Что он в услужении у мистера Кольмана, я узнал позже от товарищей.
— А кто телефонный оператор?
— Выгнанный за мошенничество телефонист, мелкий жулик. Я нашел его…
— С чем вас и поздравляю! — сыронизировал Джимми.
24
По дороге домой Джимми ломал себе голову над новой загадкой. Кто был молодой человек, назвавшийся Паркером?
Желая проверить еще раз свои сведения о Паркере, он попросил мистера Кольмана зайти к нему. Как Джимми и предполагал, Кольман определенно подтвердил, что Паркер был действительно стариком.
— Представьте себе, Беннет, бывший шофер, говорил мне, что Паркер в наше отсутствие принимал какого-то своего гостя, Тода Хейдна, писал что-то, после чего уничтожил даже промокательную бумагу! Еще одно странное происшествие. Вы помните, что после исчезновения Рекса Дора нашла у себя ценный кулон, очевидно, свадебный подарок Рекса. Дора несколько дней провела в нашем загородном доме и, вернувшись в город, что-то хотела взять или положить в свой сейф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17