OCR и редакция Dauphin, июнь 2004
«Избранные триллеры»: Изд.-коммер. фирма «Гриф»; Харьков; 1992
Эдгар Уоллес
Мелодия смерти
Глава 1.
УЧЕНИК ВЗЛОМЩИКА
Было девять часов вечера 27 мая, когда одетый в штатское сотрудник полиции, проходя по Хаттон-Гарден мимо ювелирного магазина фирмы «Гилдергейм, Паско и К°», заметил свет в окне второго этажа. Он решил выяснить, кто же находится в столь поздний час в помещении фирмы. Была суббота, а в этот день шефы фирм, равно как и их служащие, имели обыкновение покидать свои конторы и магазины не позже трех часов дня. Полицейский подошел к входной двери и постучал.
Услышав стук, Гилдергейм (а именно он и находился в это вечернее время в своей фирме вместе со старшим бухгалтером) направился к двери, вынув на всякий случай из кармана револьвер. Убедившись, что за дверью находится известный ему лично полицейский, владелец ювелирной фирмы облегченно вздохнул.
Ювелир пояснил полицейскому, что он получил посылку с бриллиантами от одной амстердамской фирмы, и ему хотелось уже сегодня рассортировать полученные драгоценности. Обменявшись шутками на тему о том, какую притягательную силу имеют драгоценности на сумму в шестьдесят тысяч фунтов для «тайных сил ночи», они распрощались.
Без четверти десять Гилдергейм запер полученные драгоценности в свой несгораемый шкаф, перед которым круглые сутки горела электрическая лампочка, а затем в сопровождении своего служащего покинул помещение фирмы и направился в сторону Солборн-стрит.
По пути им встретился тот же самый полисмен.
— Вы будете дежурить всю ночь? — осведомился у него Гилдергейм, улучив минутку, пока его служащий вызывал автомобиль.
— Да, — ответил тот.
— Отлично! — просиял ювелир. — Я был бы вам очень признателен, если бы вы особенно внимательно наблюдали за моим домом. Дело в том, что я опасаюсь за судьбу драгоценностей, полученных сегодня из Амстердама.
Полисмен улыбнулся.
— Можете быть спокойны на этот счет, — сказал он и, выждав пока Гилдергейм не поехал в автомобиле домой, направился назад к дому № 93, в котором помещалась фирма ювелира.
Однако за тот короткий промежуток времени пока полицейский разговаривал с ювелиром, кое-что произошло. Двое мужчин, один следом за другим, вынырнули из уличного мрака и подошли к дверям дома № 93. Один из них отпер дверной замок и, не оборачиваясь, исчез внутри. За ним вошел второй, прикрыв за собой дверь. В их движениях не было никаких признаков суеты или страха. Со стороны их можно было принять за постоянных обитателей этого дома.
Не прошло и минуты после того, как эти двое проникли внутрь, как к дому подошел третий человек, так же уверенно отпер дверь и вошел следом за первыми двумя.
Через три минуты после описанного происшествия двое из вошедших в дом, были уже на втором этаже.
С поразительной быстротой и ловкостью один из них пристроил к несгораемому шкафу газовый аппарат, в то время как второй аккуратно разложил на полу множество разнообразных инструментов, необходимых для взлома. Они быстро принялись за работу, не проронив при этом ни слова. Чтобы их не смогли заметить с улицы, они легли на пол. Лампа, висевшая над сейфом, продолжала гореть. Затем тот, который был покрупнее, взглянул наверх, на большое настенное зеркало, и нарушил молчание:
— Я надеюсь, зеркало не выдаст нас.
Второй взломщик был молодым стройным юношей. Длинные волосы придавали ему сходство с музыкантом.
Юноша покачал головой.
— Если бы нас могли увидеть с улицы в этом зеркале, — произнес он с легким иностранным акцентом, — это противоречило бы всем законам оптики.
— Тогда я спокоен, — сказал старший взломщик и приступил к работе.
Пока пламя газовой трубки со свистом расплавляло дверцу шкафа, он еле слышно напевал какую-то мелодию. Шкаф был устаревшей конструкции, и старший не сомневался в том, что операция не займет много времени.
Прошло еще полчаса в молчании. Один из них продолжал работать с газовой трубкой, а второй терпеливо ожидал того времени, когда подойдет его очередь.
Затем старший вытер ладонью проступивший на лбу пот. Полированная поверхность сейфа отражала тепло, и возле него было нестерпимо жарко.
— А кстати, почему ты с таким шумом запер дверь, когда мы входили? — спросил он. — Обычно ты более осторожен, Калли.
Тот, кого он назвал Калли, изумленно поглядел на него.
— Но позволь, Джордж, я не шумел, — сказал он. — Если бы ты находился в то время в подъезде, убедился бы в том, что я запер дверь так же бесшумно, как и отворил ее.
— Ну, для этого большого искусства не требовалось! — сказал Джордж, ухмыльнувшись.
— Это почему же?
— Да потому, что я ее и не запирал. А ты вошел следом за мной…
На лице молодого человека отразилось изумление.
— Мне пришлось дверь отпирать своей отмычкой! — сказал он.
— Ты отпер дверь? — старший взломщик нахмурился. — Не понимаю тебя, Каллидино. Я дверь не запирал…
— А я тебе говорю, что я отпер се своей собственной отмычкой, — упрямо стоял на своем юноша. — Значит, кто-то проник в дом следом за тобой, и неплохо бы выяснить, кто бы это мог быть…
— Ты думаешь, что кто-то еще…
— Я думаю, — продолжал маленький итальянец, — что было бы очень неприятно, если в наше дело впутался сейчас третий джентльмен.
— Да, это было бы ужасно.
— Но почему, джентльмены?
Оба взломщика в крайнем изумлении обернулись, ибо голос, произнесший это слово, принадлежал третьему человеку. Этот человек стоял в дверях, и позицию свою он избрал с таким расчетом, чтобы с улицы его не могли заметить.
На нем был смокинг, а через руку перекинут легкий плащ. Лицо его было прикрыто черной маской.
— Прошу вас оставаться на своих местах, — сказал он. — Мой револьвер нацелен на вас, и в случае чего, я имею законное право применить его. Мои действия тогда будут расценены как необходимая оборона.
Джордж Валлис ухмыльнулся, не потеряв самообладания.
— Сэр, — произнес он, — я бы очень хотел узнать, что вам угодно.
— Я желаю обучиться вашему ремеслу, — ответил незнакомец в маске. — Прошу вас, продолжайте. Я не стану более мешать вам.
Джордж Валлис снова взял газовую трубку и принялся за работу. Незнакомец с неподдельным любопытством наблюдал за его действиями. Работая, Валлис рассуждал вслух:
— Так как ничего не меняется оттого, окажетесь ли вы в конце концов представителем закона или нет, я могу спокойно продолжать работу. Потому что, ежели вы не представитель закона, то мне особенно беспокоиться не приходится. Я могу гарантировать ваше молчание, поделившись с вами добычей…
— Можете оставить себе все содержимое сейфа, — резко оборвал его незнакомец. — Я не собираюсь отнимать у вас законную добычу. Я хочу лишь поглядеть на то, как все это делается…
— В таком случае вам повезло с учителем, — не без гордости заметил Джордж, знаменитый взломщик. — Вы знали, кого выбирать!
— Да, я знал…
Валлис снова принялся за работу. Похоже необычайное происшествие не смутило его, руки же итальянца нервно дрожали. Не будь здесь Валлиса, он бы набросился на незнакомца, но хладнокровие и спокойствие соучастника охладили его пыл.
Молчание нарушил незнакомец в маске.
— Вы не находите странным, что существуют технические школы, — заметил он, — по всем отраслям знаний, и в то же время нет ни одной, где обучали бы искусству разрушения. Поверьте, я очень благодарен судьбе, что она дала мне возможность поучиться у такого специалиста, как вы.
Его голос хотя и звучал спокойно, но в то же время в нем слышны были жесткие нотки.
Джордж, не отрывая глаз от шкафа, спросил:
— Я бы хотел знать, каким образом вы проникли в дом?
— Я прошел следом за вами, — ответил незнакомец в маске, — так как знал, что ваш спутник будет идти на некотором расстоянии от вас. Сейчас поясню, на чем была основана моя уверенность. Вы готовились к ограблению в течение недели. По ночам вы дежурили, а для того, чтобы облегчить наблюдение за домом, сняли невдалеке маленькое помещение. В то время, как один из вас находился в подъезде своего дома, второй отправился на улицу выжидать, когда погаснет свет и Гилдергейм отправится домой. Дождавшись, один из вас направился к дому, но тот, что стоял в подъезде, не мог пойти за ним сразу: его задержала находка — на улице валялась пачка писем. По-видимому их обронил какой-то рассеянный человек. Среди писем находился и запечатанный сургучом пакетик. Находка отвлекла его внимание, и мне удалось проскользнуть за вами в дом.
Каллидино глухо рассмеялся.
— Ну и ну! — сказал он. — Ловко вы это проделали! Я так думаю, что пакет подбросили вы?
Незнакомец утвердительно кивнул.
— Прошу вас, продолжайте работать, — добавил он. — Ради Бога, я не хочу отвлекать вас от вашего дела…
— А что произойдет после того, как я закончу свою работу? — осведомился Джордж.
— Я надеюсь, что ничего не произойдет. После того как вы закончите свою работу, я собираюсь исчезнуть.
— Прихватив при этом свою долю?
— Никоим образом, — ответил незнакомец. — Я не имею на нее права, да к тому же мое общественное положение не позволяет мне… Я собираюсь ограничиться одним только наблюдением за вашей работой…
…Когда, наконец, тяжелая дверца несгораемого шкафа уступила усилиям Джорджа и Калли, и старший запустил свою руку внутрь, незнакомец, не говоря ни слова, вышел из комнаты, и несколько мгновений спустя взломщики услышали, как хлопнула входная дверь.
Незнакомец покинул дом.
Взломщики удивленно посмотрели друг на друга.
— Странный парень, — сказал Каллидино.
Его спутник пожал плечами.
— Очень странный, — подтвердил он. — И еще более странно будет, если нам удастся сегодня выбраться со своей добычей за пределы Хаттон-Гарден.
Но, к счастью для взломщиков, им удалось исчезнуть незамеченными, а ограбление фирмы Гилдергейма стало предметом оживленных толков и пересудов, не менее, пожалуй, оживленных, чем разговоры о том, каковы шансы фаворита по кличке Сантар на ближайших скачках.
Глава 2.
СКАЧКИ
«О Боже!.. Снова эта мелодия!..»
Ему почудилась музыка, исполненная нежности и печали. На несколько мгновений звуки ее перекрыли шум толпы на ипподроме, затем музыка стихла так же внезапно, как зазвучала… Гилберт Стендертон напряженно вслушивался, пытаясь определить источник этих звуков.
Невидимый музыкант исполнял «Мелодию в фа-миноре».
— Будет гроза!.. — раздался голос рядом с ним.
Но Гилберт не слышал этих слов. Он сидел, напряженно обхватив руками колени. На его лбу выступали капли пота, а в напряженной позе было нечто трагическое. Его профиль имел классические черты: высокий лоб, тонкий прямой нос, волевой подбородок…
Взглянув на своего мечтательного друга, Лесли Франкфорт вспомнил Данте. Сходство было очевидным, несмотря на то, что Данте не носил котелок и никогда не проявлял такого напряженного интереса к тому, что происходило на бегах.
— Будет гроза! — повторил Лесли.
Он подсел к Гилберту, твердо решив вывести его из отсутствующего состояния.
— Правда? — осведомился Гилберт, вытирая взмокший лоб.
Возвращаясь к реальности, он направил свой взгляд на небо, раскаленное солнцем, на густые толпы народа, на яркие рекламные плакаты, на трибуны, на палатки с прохладительными напитками…
— Если бы вы знали, какое впечатление производит ваш вид на окружающих! — сказал Лесли Франкфорт, и в голосе его послышалось раздражение. — Того и гляди, вас примут за разорившегося игрока! Вы послужили бы прекрасной иллюстрацией для рождественского номера газеты, выступающей против азартных состязаний. Я полагаю, что у нас и такая газета существует…
Гилберт лишь неопределенно хмыкнул в ответ.
— Эти люди представляют определенный интерес для меня, — задумчиво произнес он. — Можете ли вы себе представить, что творится в их головах? Ведь каждый из них обуреваем различными чувствами. Одни живут надеждой, другие полны разочарований… И каждый из них способен любить, печалиться, ненавидеть… Вот поглядите-ка на этого человека… — он указал на одного из зрителей.
Этот человек стоял посреди лужайки, где в людском водовороте образовалось небольшое свободное пространство. Это был мужчина среднего роста; шляпа его съехала на затылок, а в зубах он держал тонкую длинную сигару. Он находился на слишком большом расстоянии от них, чтобы можно было разглядеть все детали его внешности, но сила воображения Стендертона восполнила недостающие детали.
Гилберту он показался знакомым…
Словно чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд, человек обернулся и медленно направился в их сторону. Приблизившись к наблюдавшим за ним друзьям, он вынул сигару изо рта и улыбнулся:
— Как поживаете, сэр?
Он почти прокричал эти слова, чтобы его могли услышать в царившем вокруг гаме. Гилберт приветливо улыбнулся ему, и мужчина ответил ему поклоном, высоко приподняв шляпу. Затем его подхватил людской поток и он скрылся из виду.
— Он — вор, — сказал Стендертон, — и при этом большого полета. А зовут его Валлис. Кстати, в этой толпе находится немало подобных Валлисов. У человека, склонного к психологическому анализу, подобное скопление множества людей всегда вызывает ужас…
Лесли внимательно посмотрел на него.
— Ужасной эта толпа станет очень скоро — тогда, когда разразится гроза и вам потребуется прокладывать себе дорогу сквозь эту толчею, — сказал он, настроенный гораздо более практично, чем его мечтательный друг. — Поэтому я предлагаю немедленно двинуться в путь и добраться до автомобиля, пока это еще возможно.
Гилберт согласился с ним. Он с трудом поднялся, так как ноги его затекли от долгого сидения, и сошел с трибуны вниз, на землю. Вместе со своим спутником он пересек дорожку, миновал площадку перед конюшней, где толпились жокеи, конюхи, журналисты и особо странные любители этого вида спорта.
Затем они вышли на дорогу. Вскоре несмотря на большое скопление машин, им удалось добраться до своего автомобиля и разыскать, что было удивительнее всего, шофера.
На горизонте блеснули первые молнии и предостерегающе прогремели первые раскаты грома.
1 2 3