Вечером того дождливого дня, обогревшись и почувствовав приятный огонь внутри, он написал первый образец любовного письма и отправил его Тенкеру. В письме этом многословно рассказывалось о том незабываемом впечатлении, которое произвело на Тони «ангельски прекрасное личико»; а также о том, что молодой человек хранит, как святыню, былинку, по которой ступила ножка его кумира.
Ответ не заставил себя ждать: вскоре после полудня Тони получил конверт с двадцатью фунтами. Вслед за конвертом последовал телефонный звонок Тенкера:
— Великолепно… Превосходно… Продолжайте… Только второе письмо советовал бы написать чуть-чуть прозаичней… Упоминание о былинке не совсем удачно… Современные девушки ходят почти исключительно по городским тротуарам. Не обижайтесь на меня за это маленькое замечание…
— Напротив… Страшно вам за него благодарен… — поспешил ответить Тони, входя во вкус сочинительства, — Скажите, а нужно ли мне дождаться ответа от девушки?..
— Если будет письмо, я вам его перешлю, — уклончиво ответил Тенкер и повесил трубку.
Ответ пришел через пару дней. В письме говорилось, что девушка уже давно забыла человека, «недостойного ее любви», и жаждет познакомиться с новым поклонником. В постскриптуме она осведомилась, бывал ли он в Баден-Бадене и в Эксе.
Тони просмотрел путеводители по Германии и Франции. Второе его послание заняло десять страниц и наполнено было воспоминаниями о красотах Баден-Бадена, о лунных ночах, облаках, преимуществах целебного воздуха и прочее…
Следующие двадцать фунтов Энтони получил не без угрызений совести: он должен был сознаться, что писание писем доставляло ему удовольствие и увлекло его целиком (и предоставляло ему прекрасную возможность не выходить из отеля в промозглую слякоть осени).
Он тотчас уселся за письменный стол и принялся писать ответ. Незаметно прошел вечер, наступила ночь — Тони окончил писать под утро, когда иссяк запас почтовой бумаги…
На следующее утро он отослал письмо Тенкеру. Швейцар, взвесив письмо в руке, заметил, что по весу лучше его отправить в качестве бандероли.
День прошел для Тони томительно и скучно. Он был уже без памяти влюблен в маленькую герцогиню и промечтал все утро в кресле о ее прекрасных голубых глазах, ослепительно белой коже и очаровательной улыбке. (Тони любил мелодраму…)
На третий день, к удивлению Тони, письмо пришло прямо по адресу его отеля. «Энтони Ньютону лично» — прочел он на конверте.
Письмо начиналось словами:

«Мой дорогой и любимый».
Далее девушка писала о том, что ей бы очень хотелось повидаться с ним, «заглянуть в его глаза, услышать его ласкающий голос»…
Энтони стало жарко. Он вытер лоб, снисходительно улыбнулся и стал читать дальше.
На четырех страницах девушка заверяла, что он стал ее кумиром, что без него теперь нет для нее счастья, что она готова расстаться с родными, с богатством и роскошью, лишь бы быть рядом с ним.
Внизу четвертой страницы Тони увидел постскриптум: «Энтони, как мне быть?.. Моя мать случайно увидела ваше письмо. Брат мой рассвирепел… Он требует, чтобы я вышла за вас замуж».
Энтони негромко чертыхнулся.
«Энтони, дорогой мой, я решила искать защиты у вас и тотчас же еду к вам…»
Энтони поспешно спрятал письмо в карман, схватил шляпу и, забыв про шарф и перчатки, не помня себя от страха, выбежал из номера.
Внизу он остановился и, схватил швейцара за рукав, попросил его дрожавшим от волнения голосом:
— Любезнейший, если меня будет спрашивать дама, — скажите, что вы не видели меня неделю… впрочем… лучше скажите, что я вчера уехал за границу… Если дама спросит, богат ли я, скажите, что у меня нет ни пенса и что я кругом в долгах… Если она спросит, красив ли я, скажите, что у меня деревянная нога и нет правого глаза, я урод…
— Слушаюсь, сэр, — с трудом сдерживая улыбку, ответил швейцар.
Тони вскочил в первое попавшееся такси и велел шоферу ехать в Сити. Улица, на которой помещалась контора «Тенкер и Тенкер», и на этот раз была запружена грузовиками — Тони выскочил из такси и в расстегнутом пальто, шлепая по лужам, бросился бежать по улице.
Чуть не сбив с ног секретаршу и не извинившись, он без доклада ворвался в кабинет Тенкера.
Мистер Тенкер удивленно взглянул на него: постепенно лицо его расплылось в добродушную улыбку.
— Вы пришли за деньгами, мистер Ньютон?.. Я только что собирался вам их выслать…
— Нет!.. Не нужно мне ваших денег! — выкрикнул Тони. — Она хочет, чтобы я на ней женился!..
— Кто?.. Девушка, с которой вы переписываетесь?.. Я, признаться, ожидал этого…
— Но я-то не ожидал!.. Мистер Тенкер, ради бога, спасите меня! Я хочу, чтобы вы чистосердечно рассказали ей, при каких обстоятельствах были написаны эти письма…
— Не забудьте, что мы обязаны строго хранить тайну нашей клиентки… — наставительно произнес мистер Тенкер. — Я скорее брошусь с Лондонского моста, нежели соглашусь…
— Да я вас привлеку к суду!.. Слышите ли?.. К суду!.. — резко перебил его Тони.
Мистер Тенкер помолчал, давая Тони успокоиться, и деловито проговорил:
— Боюсь, вам не удастся этого сделать, мистер Ньютон: официально я ничего не знаю об этом деле и буду отрицать всяческое свое в нем участие… С другой стороны, вам было хорошо заплачено за эту маленькую неприятность… Ведь вы не отказывались от денег?..
— Кто же эта девушка?.. Теперь-то, надеюсь, вы мне назовете ее имя?.. — не унимался Тони.
— Она прекрасно воспитана, из хорошей семьи… и безумно влюблена в вас. Влюблена до такой степени, что даже поселилась в вашем отеле, чтобы почаще видеть вас…
— В моем отеле?.. — пробормотал окончательно ошеломленный Тони.
— Ну… Да… Это дочь миссис Джиббс — мисс Элиза Джиббс…
— Что-о?! «Красотка»?.. — схватившись за голову, заорал Тони.
— Я вижу, что вы уже встречались с ней?.. Она милая, добрая и хорошо воспитанная девушка…
Тони не помнил, как очутился на улице. Мучительно хотелось курить: свою трубку в спешке он забыл в отеле. Внизу он остановился, не зная, куда ему теперь деваться…
В отел возвращаться он боялся…
С минуту постояв в раздумье, Тони поднял воротник, поглубже засунул руки в карманы пальто и решительно зашагал прочь. Он решил направиться к своему другу Ринку Стиффинзу.
По образованию Ринк был адвокатом. Он жил на Тампле и неплохо зарабатывал. Правда, адвокатского гонорара ему едва хватало на табак, однако Ринк, обладая некоторым литературным дарованием, имел еще один вид заработка он писал сентиментальные романы для журнала «Юноши и девушки», расходившегося, главным образом, в провинции в громадном количестве экземпляров. Это был добродушный толстяк с пушистыми соломенными усами.
Стиффинз открыл дверь не сразу. Каждый звонок в прихожей вызывал в нем мучительное беспокойство: а вдруг это его клиент?.. Романист вытеснял в нем адвоката…
— Добро пожаловать, дружище!.. — воскликнул он, увидев Тони. — Какими судьбами?..
— Ринк… Я — конченый человек… — устало пробормотал Тони, падая в кресло.
— Надеюсь, ты пришел ко мне не за советом… я хочу сказать — не за юридическим советом?.. — с опаской покосившись на него, спросил адвокат. — В таком случае, ничем не смогу тебе помочь… Со времени появления моего «Родства душ» я больше не занимаюсь практикой.
— Да замолчи ты со своими романами! — нетерпеливо перебил его Тони.
— Тогда в чем же дело?
— Ринк, ты знаешь Тенкера? — прошептал Тони.
— Ну, еще бы! — воскликнул Стиффинз. — В молодости Тенкер был адвокатом. Потом за какое-то темное дело был исключен из сословия… Теперь, насколько мне известно, он обзавелся конторой по устройству браков.
Тони чуть не лишился чувств. Широко раскрытыми от ужаса глазами он смотрел на друга.
— Ну, так вот… — продолжал Стиффинз. — Представь себе, что у тебя есть дочка, которую ты никак не можешь пристроить… Вот ты и обращаешься к Тенкеру… Кстати, это прекрасный сюжет для романа, — хлопнул он себя по лбу. — Завтра же начну писать роман «Жена по объявлению»…
— К черту романы, Ринк!.. Лучше расскажи мне, что же дальше? Ну, ты обращаешься к Тенкеру…
— И он находит мужа для твоей дочери… Я слышал, в этой области он весьма преуспел, устроив несколько замечательных браков… Например, он женил лорда Пиннета на девушке с безобразными ногами. Она теперь графиня Пиннет, имеет дом на Риджент-стрит и разговаривает лишь с людьми, которые учились в Итоне… Затем он выдал дочь старьевщицы за…
— Погоди со старьевщицей… Как же он устраивает эти браки?..
Стиффинз пожал плечами.
— Это уж его тайна… Ходят слухи, что Тенкер просто шантажист. Иногда «устроенные» им браки расстраиваются накануне свадьбы… В таком случае Тенкер кладет себе в карман кругленькую сумму. Я это точно знаю, потому что он поймал как-то моего друга — сына богатого лесопромышленника…
— Как же он «поймал» его? — шепотом спросил Тони.
— До сих пор не понимаю, как Боб мог попасться на удочку, — ответил Стиффинз. — Он написал какой-то неизвестной девушке несколько любовных писем… Но что с тобой?..
— Ничего… — Тони стал бел, как полотно. — Продолжай…
— Тенкер уверил моего Боба, что девушка неудачно влюблена, что ее нужно заставить забыть прежнее увлечение и что отец ее хорошо за это заплатит… Боб согласился… Ведь каждый из нас уверен, что никто не может с ним сравниться в искусстве писать любовные письма… А затем бедный мальчик должен был уплатить пять тысяч фунтов за «нарушенное обещание жениться»… Девушка, конечно, оказалась страшилищем… Вот уж не думал, что Боб может очутиться в таких дураках… Да что с тобой?
— Ничего… — простонал Тони.
— Боже правый! Уж не попался ли и ты?
Ринк внимательно посмотрел на друга.
— Н-нет… Никто еще до сих пор не может похвастаться, что «поймал» меня, — горделиво ответил Тони. — Теперь помолчи! Дай мне подумать…
И, свесив голову на руки, он погрузился в раздумье…
Вскоре он поднял голову, и на его лице заиграла лукавая улыбка. Он встал, надел пальто…
— Дружище, скоро я дам тебе такой сюжет для романа, какой тебе и во сне не снился, — он подмигнул Ринку.
И опрометью кинулся на улицу.
Ошеломленный беллетрист задумчиво посмотрел ему вслед и вздохнул.
Порядком продрогший и усталый, Тони вернулся в отель.
— Вас ожидают, — сообщил ему портье, подавая ключ от номера.
Окинув взглядом холл, Тони увидел свою «невесту». Рядом с ней, увешанная драгоценностями, чинно сложив на коленях руки, восседала миссис Джиббс. Секунду помедлив, Тони направился к ним.
— Добрый вечер! — вежливо произнес он.
— Мистер Ньютон, я требую объяснений! — запальчиво воскликнула пожилая дама.
— О, пощади его, мамочка… — дрожащим от волнения голосом произнесла дочь. — Энтони, прошу вас, объясните маме…
— Своими пылкими посланиями вы возбудили любовь в сердце этой неопытной крошки!.. — побагровела миссис Джиббс. — Вы ответите за это, сэр!..
— Я ни от чего не отказываюсь, — поспешил заверить Тони, когда поток ее красноречия несколько иссяк. — Увидев случайно вашу дочь, я был поражен красотой и безумно влюбился в нее…
Мать и дочь незаметно переглянулись…
Ослепительно улыбаясь, он вдохновенно продолжал:
— Мадам, кто хоть раз увидел вашу дочь, уже никогда ее не сможет забыть… Увидеть ее — значит полюбить навеки. О, Элиза! — Тони восторженно возвел глаза к небу.
«Красотка» изумленно воззрилась на него.
— И вы хотите жениться на ней, не так ли? — В голосе миссис Джиббс проскользнуло недоверие.
— Хоть сию же минуту! Это мечта всей моей жизни!.. Элиза, наконец-то!
Мать и дочь вновь переглянулись.
— Мистер Ньютон, но я не хотела бы, чтобы свадьба состоялась в этом месяце… Моя дочь нуждается в отдыхе… После пережитого ею потрясения… Доктора советуют отправить ее в Ниццу. Надеюсь, вы как настоящий джентльмен согласитесь, принять на себя расходы своей невесты, Скажем, тысяча фунтов вас ведь не разорит…
— Да, медовый месяц я всегда мечтал провести именно на Ривьере! — восторженно воскликнул Тони.
Миссис Джиббс раздраженно перебила его.
— Такой важный вопрос нельзя решать столь поспешно. Мужчины так легкомысленны. Мне надо подумать… Где уверенность, что утром вы не измените свое решение?.. Пойдем, Лиззи.
И, выдержав приличествующую моменту паузу, кивнув Тони, она величественно поднялась с дивана, «Красотка» безмолвно последовала за ней.
Тони поднялся в номер, плюхнулся в кресло и проспал в нем, не раздеваясь, до утра.
Наутро, подкрепившись чашечкой крепкого кофе и сдав коридорному одежду в чистку после вчерашнего путешествия по лужам, Тони по телефону связался с судебным поверенным.
— Говорит Энтони Ньютон. Я хотел бы незамедлительно возбудить судебный иск в отношении мисс Элизы Джиббс, проживающей в «Кларенс Палас-отель», Риджент-стрит. Дело не терпит отлагательства. Готов на любые издержки, которые в сравнении с нанесенным мне оскорблениям — ничто.
— По какому вопросу, сэр? — осведомился поверенный.
— Нарушение обещания выйти за меня замуж, — отчетливо, с расстановкой произнес Тони. — Повторяю, я готов на любые издержки.
— Понимаю, мистер Ньютон. Не беспокойтесь, делу будет дан ход незамедлительно.
Тони положил трубку, запер дверь на ключ и принялся сосредоточенно вышагивать из угла в угол, негромко насвистывая мотив детской песенки про веселого мышонка, чудом спасшегося от лап жирного кота…
…От этого занятия его отвлек телефонный звонок взбешенного Тенкера.
— Вы с ума сошли! Привлекать к суду бедную девушку!.. Ну будьте же благоразумны, мистер Ньютон!..
— Я вправе требовать возмещения ущерба в… тысячу фунтов… — бесстрастно перебил его Тони. — С получением этой суммы иск будет аннулирован.
— Но, быть может, вы согласились бы на сотню фунтов, — раздался после паузы вкрадчивый голос Тенкера. — Ведь сто фунтов — значительная сумма… А?
— Вполне с вами согласен, дорогой Тенкер. Но тысяча фунтов — еще более значительная сумма.
Тенкер швырнул трубку.
А через полчаса к Тони пожаловала негодующая миссис Джиббс.
— Что за шутки, мистер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14