Поначалу контакт прервался, но твоя мать вышла наружу в защитном костюме и починила антенну. Когда сообщение наконец дошло, они уже были обречены. Ржавка. Водитель хотел сделать отчаянную попытку пробиться обратно в Зону, но она заставила его ехать дальше. Ужасные дни…Он высморкался.— Я насмотрелся на работу ржавки. Она превращает отличную сталь в вонючую голубоватую грязь так быстро, что и представить себе невозможно. Они прожили три дня. Я следил за ними, Спасатель, до самого конца. Не мог спать. И у меня в ушах звучали слова твоего отца, сказавшего, что она сама выбрала такой конец.Перед смертью они успели увидеть дерево. Приборы показали его, но путь преграждала разлившаяся в половодье река с несущимися льдинами. Русло там изгибается, обходя конусообразный пик. Твоя мать сочла, что это — остатки давнего вулкана. А мыследрево росло на его северном склоне, высоко над рекой.Это было очень странное дерево, хотя обитателям Каи большая часть здешних растений покажется странной. Ярко-зеленый толстый ствол и более светлые ветви, расщепляющиеся на концах на маленькие кроваво-красные веточки. И совсем без листьев.Ты его и сам видел — на той игрушечной чаше. Так или иначе, но там они застряли. Ржавчина разрушила все, что можно, двигатели замерзли. В своем последнем сообщении твоя мать сказала, что они надевают защитные костюмы и будут пытаться перебраться по льду… — голос его сорвался, и он провел рукой по влажным глазам. — Прости, Спасатель, я любил ее.— Жаль, что я не знал ее, — прошептал Кет.Бронг молча сидел, глядя на голограмму.— Ты встречал лелейо за периметром? — попытался расспросить его Кет.— Встречал одну группу, тем же летом. — Бозун передернул плечами, словно стряхивая дурные воспоминания. — Во время поездки с твоим отцом — никогда бы я не захотел отправиться с ним в такое путешествие. Их финансировал новый коммодор Зоны, жадный мерзавец по имени Зоор, желавший наладить контакт с местными. Он воспринимал лелейо как пропадающую без пользы рабочую силу, которую можно выгодно использовать. Они приспособились к опасностям планеты и способны добывать полезные ископаемые, надо лишь научить их кайским представлениям о труде. А твой отец…Бронг замолчал и серьезно посмотрел на Кета.— Он хотел убить меня.Потрясенный, юноша молчал.— Конечно, Рин Кирон никогда ничего подобного не говорил. Он вещал об удачной возможности получить экономическую выгоду и наладить культурный контакт, узнать правду насчет мифа о мыследреве. Но я знал, что он собирается убить меня. Он попытался, и ему это почти удалось. Если бы я не умел так хорошо выживать…Золотые руки бессильно опустились.— Я и твоего отца вытащил, несмотря на его сопротивление. Много лет Кирон меня за это ненавидел, но, наверное, именно из-за этого он меня в конце концов и простил… если действительно простил.Бозун снова погрузился в задумчивое молчание, взгляд его был устремлен в никуда.— Мне кажется… надеюсь, что это так, — сказал Кет. — Расскажи об этой экспедиции.— Думаю, не стоит. Я уверен, что ты не так все воспримешь. Ты еще слишком молод, Спасатель. Для тебя это будет звучать как романтическая история, и тебя самого потянет на поиски приключений. Но смерть — отвратительная вещь, где бы ты ее ни встретил.— Пожалуйста, — настаивал юноша. — Я хочу знать.— Если ты бросишь безумную затею отправиться туда на саноходе…— Боюсь, придется. Не бросить, но хотя бы отложить до весны.— И если ты пообещаешь, — глаза Бронга сузились, — не спрашивать, как мы смогли вернуться.— Жаль. Так хочется это узнать…— И твоему отцу хочется. — Черты его лица дрогнули, словно он на секунду развеселился. — И адмиралу.Кет ждал, когда собеседник начнет.— Вы, Каи Ну, видите Малили не так, как мы: она зачаровывает вас. Это было и с твоей матерью. Сначала поражает цвет — странная красота, а за ней кроется смертельная опасность. Твоя мать полюбила здешние краски. Ведь они совсем не такие, как на Каи, потому что жизнь здесь развивалась под красным солнцем и дольше длятся сутки. Желтые огневки так быстро растут в солнечное время, что можно заметить, как ползут их лианы. Огромные деревья обзавелись теплоизолирующей корой и силой, способной противостоять зимним штормам.Мы отправились в середине лета, в день Восхода. Снег все еще покрывал высокие склоны, но вскоре мы спустились туда, где цвет обнаженных скал уже указывал на присутствие ржавки.Бронга захватили собственные воспоминания, и он говорил теперь гладко, жестикулируя блестящими руками. Но маленькие глаза смотрели напряженно, поэтому Кет начал подозревать, что вся эта история рассказывается лишь для того, чтобы убедить его остаться в Зоне.— Зеленые, голубые, синие… Твоя мать говорила, что в те времена, когда появилась первая ржавка, солнце пекло сильнее. Очень красиво — если вас не беспокоит возможность собственной гибели. Я вел машину очень осторожно, но твой отец… это невероятный, ненормальный человек!Он потребовал, чтобы мы отправились по совершенно сумасшедшему маршруту: на юг, через ответвление великого полярного ледника. Триста километров торосов и трещин. А за льдами, когда вернуться стало невозможно, нам преградил дорогу обрыв. Там кончалось ледяное плато, и спуск был слишком крут для машины. Внизу лежали облака, и мы не видели дна. Мы отправились вдоль края на запад, прошли километров сто, но так и не нашли подходящего спуска. Затем нас встретило длинное ущелье — ледяные склоны и обломки скал, скатывающиеся в облачное море. Путь представлялся крайне опасным: камни могли увлечь нас за собой.Но Кирон вытащил лазерный пистолет и приказал мне вести машину вниз. У меня оружия не было, и я сказал ему, пусть стреляет. Он не выстрелил, но дождался момента, когда я заснул, и сам сел за руль.Жуткое путешествие!Я приготовился к смерти, но меня захватила суровая красота этих мест (твоей матери они бы понравились). Я снова повел машину. Мы скользили в облака, туман вокруг стоял такой густой, что нас слепили собственные огни. Камнепад перебил большую часть наших ультрафиолетовых ламп.И все же мы каким-то образом выбрались изо льдов живыми. Скалу покрывали зеленые и голубые пятна ржавки. Потом шли заросли пламенника и рощи покореженного ветрами черного дерева. Наконец мы достигли местности, которую старый Ило Аули назвал Страной лелейо.Как я тогда мечтал быть лелейо, — с тоской продолжал он. — Твоя мать рассказывала мне как-то древний миф Терры о рае. Я ожидал смерти, Спасатель, а попал в рай!Широкая долина, покрытая золотистой травой, темно-красные титановые деревья. Небольшая речка петляет среди оранжевого перистого кустарника, — Бронг вздохнул. — Колыбель свободы и покоя. Мы проехали прямо к реке, пытаясь найти лелейо. Терять было уже нечего, и я надеялся хотя бы встретить свой народ. Даже твой сумасшедший отец, казалось, частично пришел в себя. Ксенологи бьются над вопросом: как аборигены обходятся без машин? Эта загадка мучила твою мать, а теперь захватила и его.Но ответа мы так и не узнали. Хотя долина и походила на рай, когда мы увидели ее, нельзя забывать про здешние зимы. Полярные зимы, Спасатель!Он вздрогнул.— Даже здесь, в Зоне, зимой наметает несколько метров снега. А там, возле ледника, почти у самого полюса, снега намного больше. Это не место для голых дикарей, живущих собирательством. Так куда же они деваются?— На южный полюс?— Через две тысячи километров? — Бронг покачал головой. — Через джунгли, бури, горы, океаны, где даже самый лучший наш саноход не преодолевал и одной тысячи?— Гуманоиды? — Кет всматривался в неподвижное лицо. — Может быть, им помогают гуманоиды?— Кто знает? — Он пожал плечами. — Вероятно, твой отец надеялся это выяснить, после того как убьет меня. А я хотел лишь перемирия, чтобы добраться до дома живым. Тогда я был еще новичком в искусстве спасаться.Рин Кирон ехал в башне. На полпути к реке он сообщил мне по голосвязи, что видит пятна ржавчины на защитном слое машины. Ржавка мгновенно въелась в те места, которые повредил камнепад. Рин хихикал, как безумец, говоря мне об этом.Чуть позже он сказал, что в поле зрения появилась драконья мышь. Она вынырнула из облаков и полетела над нами, описывая круги. У реки мы пробились через полосу пламенника и обнаружили на берегу группу лелейо.Три молодые пары и несколько маленьких детей, большая часть которых играла, подбрасывая и ловя маленький красный камешек. Один мальчик нырял в воду и вытаскивал оттуда что-то, что они потом ели. А на большом валуне сидел пожилой золотобородый мужчина и улыбался, глядя на детей.Все они были голыми. Река стекала с ледника, но вода не обжигала холодом их тела. Худые и грациозные, с яркими волосами и зеленоватыми глазами, они, похоже, чувствовали себя абсолютно свободными и счастливыми.Бозун печально рассматривал свои золотые руки.— Спасатель, — сказал он тихо, — ты даже представить себе не можешь, что я ощутил при взгляде на эту картину. Мне так хотелось присоединиться к ним. Уйти от твоего отца: к тому моменту наши отношения приняли совершенно мрачный оборот. Выйти из машины, скинуть одежду и нырнуть в чистую воду. Смыть с себя и Команду, и Зону, и весь мир Каи.Может быть, я бы от этого умер, Спасатель, — он поднял голову. — Но ведь мог и выжить, и мысль об этом постоянно преследует меня. Мама говорила, что иммунитета у меня нет, но ведь надежных тестов никогда не проводилось. В тот раз, когда я столкнулся с заразой, медики очень удивились, что я дожил до ампутации.Бронг снова замолчал, и его неподвижное темное лицо казалось еще более длинным и мрачным, чем обычно. Золотые протезы немного дрожали, когда он разжал кулаки и сжал их вновь.— Да, Спасатель, — вздохнул он наконец. — Я упустил свой шанс попасть в рай. 18. Драконья мышь Огромное крылатое существо-мутант. Хищник. Произошли от местных животных, одомашненных первыми лелейо.
Маленький человек вытер слезы желтым рукавом.— Мы остановили машину на песчаной косе сразу за перистым кустарником, — продолжал он угрюмо. — Лелейо совершенно не испугались. Скорее, они не обратили на нас внимания. Мы смотрели на них…Он остановился и высморкался.— Тебе, конечно, не понять, как я себя чувствовал. Твоя мать часто рассуждала об их культуре: особый тип цивилизации, основанный на разуме, а не на вещах. Но, несмотря на это, я всегда стыдился своей крови лелейо. Голые дикари! Бродят по джунглям, бегая от собственной грязи, голыми руками выкапывают коренья и едят их. Жалкие двуногие животные! Это распространенное представление, и мне было трудно поверить в ту счастливую картину, которую мы видели.Не знаю, о чем думал твой отец. Мы некоторое время наблюдали, затем он велел мне подъехать поближе. Лелейо по-прежнему игнорировали нас, только драконья мышь закричала и спикировала вниз. От ее крика у меня мурашки по коже пошли, хотя мы и были неплохо защищены.Она пролетела над нами и устроилась на ржаво-зеленой скале над тем стариком у воды. Мы продолжали приближаться, но она больше не двигалась и не вопила. Машина подъехала, наверное, метров на сорок.Жуткая зверюга, правда, гладкая и на вид чистая. Все ее тело и крылья покрыты тонким белым мехом. Она цеплялась за камень мощными черными когтями, которыми с легкостью разорвала бы человека пополам. Кривой черный клюв вполне мог разломать нашу машину. А глаз у нее…Его передернуло.— Фасетчатый, как у насекомых с Терры. Такая сверкающая алмазная полоска через полголовы, под довольно неприятного вида острым гребнем. Никогда не поймешь, на что она смотрит — на все сразу, наверное. Этот глаз мне до сих пор страшно вспоминать. И все же существо было красивым, и твоей матери оно бы понравилось. Хищник в четверть тонны весом, такой изящный и гибкий, что хотелось увидеть, как он охотится. Я размышлял, почему драконья мышь не бросается на лелейо и почему они не боятся.Я также не понимал, почему они не опасаются нас. Дети продолжали играть с камешком. Одна из парочек была в воде, точнее, в основном под водой: они занимались там любовью. Никто из них вроде бы нас не замечал, пока Кирон не приказал мне приблизиться еще немного.Тогда тот мальчик прекратил нырять и пошел нам навстречу, жестами прося остановиться. Это был тощий темнокожий ребенок лет семи или восьми. С длинных волос стекала вода. Он наверняка никогда не бывал в Зоне: там появлялись только взрослые. Но он заговорил с нами на языке Каи, к тому же довольно бегло.«Друзья, пожалуйста, не подводите вашу золотую машину еще ближе, — услышали мы. — Мы не привыкли к ультрафиолетовому излучению, а вы ведь не хотите причинить нам ненужные неприятности».Твой отец ответил, что мы пришли как друзья, хотим узнать о его народе и разведать залежи полезных руд. В обмен мы можем предложить им дары кайской цивилизации.На мальчика эти слова не произвели никакого впечатления. Его народ видел нашу Зону и решил, что вещи с Каи на Малили бесполезны. Если мы хотим подтвердить свое дружелюбие, то нам следует покинуть планету и прекратить причинять им вред.Кирон спросил, видел ли он где-нибудь гуманоидов.Ребенок засмеялся. Он заявил, что мы — рабы машин, но на Малили машины бесполезны. И кивнул на голубую ржавчину, уже частично покрывшую нашу машину. Мальчик вежливо попросил нас отъехать от реки подальше, чтобы продукты разложения не загрязнили воду. Ему было очень жаль, что он не может нас спасти…Твой отец прекратил разговор. Я услышал, как он вылез из башни и пробирается через машинное отделение к внешней двери. Та была герметично закрыта. Раздался лязг инструментов, я бросился туда и увидел, что он откручивает гайки.Я уже говорил тебе: он сошел с ума! — Бронг резко выпрямился, его высокий голос стал резче. — Понимаешь, дверь не имела шлюза. Открой он ее — патоген кровяной гнили заполнил бы всю машину. Но этого-то Кирон и добивался.Ужас охватил меня. — Бронг вскинул руки в драматическом жесте. — Я просил его остановиться, но твой отец выхватил пистолет. Я прыгнул на него — безоружный.Он моргнул, посмотрел на свои руки и вздрогнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28