Уильям ТЕНН
БУНТ МУЖЧИНИСТОВ


1. ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ГУЛЬФИКА
Историки, занимающиеся периодом между 1990 и 2015 годами, до сих пор
яростно спорят между собой о причинах Бунта мужчинистов. Некоторые
рассматривают его как сексуальное землетрясение в масштабах всей страны,
причем весьма запоздавшее. Другие настаивают на том, что один пожилой
холостяк основал Движение только для того, чтобы избежать банкротства, не
увидев в нем того жуткого монстра, в которого оно превратилось и который
сожрал живьем и его самого.
Так вот, П.Эдуард Поллиглоу - последователи дали ему ласковое
прозвище "Старина Пэп" - был последним представителем славившейся в
течение многих поколений династии производителей мужской одежды.
Принадлежавшая Поллиглоу фабрика выпускала изделия только одного
наименования - универсальный мужской комбинезон - и всегда работала на
полную мощность, пока не вошла в моду взаимозаменяемость мужской и женской
одежды. И тогда совершенно неожиданно, казалось, всего за одну ночь, не
стало рынка чисто мужских одеяний.
Поллиглоу решительно отказывался признавать, что и он сам, и весь его
отлаженный производственный механизм стали теперь абсолютно никому не
нужны в результате каприза моды. Неужели унификация одежды ликвидирует все
половые отличия?
- Ну-ка, попробуйте заставить нас стерпеть подобное, - зубоскалил он
поначалу. - Только попробуйте!
Тем не менее, испещренные красными чернилами [красными чернилами в
бухгалтерском учете отмечаются долги и убытки фирмы] страницы гроссбухов
фирмы показывали, что его братья по полу, какими бы недовольными подобным
нововведением они ни были, все-таки еще как терпели такое положение.
Поллиглоу начал проводить долгие часы в размышлениях дома вместо
того, чтобы засиживаться в тишине своего служебного кабинета. А размышлял
он, главным образом, о том, насколько энергично женщины подминали под себя
мужчин на протяжении всего двадцатого столетия. Тех самых мужчин, что еще
совсем недавно гордились принадлежностью к сильному полу, умели при
необходимости постоять за себя, всласть наслаждались всеми привилегиями,
которые давал им наивысший статус в человеческом обществе. Что же все-таки
произошло?
Началом всех нынешних неприятностей, как решил Поллиглоу, послужили
некоторые веяния в женской моде, обнаружившиеся незадолго до начала первой
мировой войны. Первого проказника, злую шутку которого Поллиглоу
почувствовал на состоянии своего банковского счета, звали "мужской
покрой".
В применении к женской одежде "мужской покрой" означал необыкновенно
тщательную выделку некоторых фасонов твидовых юбок и шерстяных пальто.
Затем в моду вошло подражание отдельным предметам мужской одежды - женские
брючки, блузки, напоминавшие фасоном мужские рубахи, туфли, похожие на
мужские полуботинки. По-сути, это была самая настоящая мужская одежда
несмотря на то, что украшалась оборками или складками и получала названия
более приличествующие женской одежде или просто уменьшительные производные
от названий предметов мужской одежды. Затем пришла эпоха одежды "для него
и для нее". К 1991 году мода на такую одежду стала повальной.
Параллельно с процессом унификации одежды укреплялось положение
женщин в жизни общества, набирало силу их политическое влияние. АДТК -
Антидискриминационная трудовая комиссия, или Комиссия по борьбе с
дискриминацией в сфере трудоустройства и профессиональной подготовки - в
своей деятельности начала особенно рьяно напирать на отмену любых
ограничений, обосновываемых ссылками на существование определенных половых
различий между мужчинами и женщинами. Постановление Верховного суда по
делу "Агентство по найму" миссис Стауб в поддержку лиги женщин-спортсменок
против Федерации бокса штата Нью-Йорк" торжественно провозгласило закон в
исторических словах судьи Эммелины Крэггли: "Пол любого человека - это его
сугубо личное дело, ограничивающееся его кожными покровами. Во всем, что
находится по внешнюю сторону кожи индивидуума - в быту, в трудовой
деятельности и даже в одежде - оба пола законом должны рассматриваться как
взаимозаменяемые во всех отношениях, кроме одного - традиционного долга
мужчины поддерживать благополучие семьи на пределе его физических
возможностей, этого неизменного краеугольного камня любого цивилизованного
существования".
Двумя месяцами позже взаимозаменяемый стиль одежды впервые
дебютировал в парижских салонах мод.
Явился он миру в виде, разумеется, еще одной версии многоцелевой
длинной рубахи, своего рода туники с короткими рукавами, которую
повсеместно носили в то время. Однако теперь произошло полное слияние
мужского фасона с женским, и одежда стала унифицированной и
взаимозаменяемой.
Вот это-то слияние и погубило бизнес Поллиглоу. В условиях отсутствия
необходимости придавать одежде определенные специфические черты,
характерные только для мужской одежды, все, что получил по наследству
Поллиглоу от целой вереницы предков - производителей мужской одежды:
производственное оборудование, многочисленная оснастка, опыт целой плеяды
дизайнеров, - все это в одно мгновенье стало морально устаревшим и
неспособным выдержать конкуренцию с поднаторевшими на выпуске
взаимозаменяемой одежды компаниями, располагавшими к тому же более
широкими возможностями, поскольку все они раньше специализировались на
женской одежде, объем выпуска которой всегда намного превышал объем
выпуска мужской и вследствие этого позволял внедрять в гораздо больших
масштабах и механизацию производства, и автоматизацию, и компьютеризацию,
и роботизацию и все прочие "зации" - позволявшие повышать рентабельность
производства. А морально устаревшее оборудование Поллиглоу теперь ожидала
печальная участь пойти за гроши с молотка на одном из ближайших аукционов.
Отчаянье все сильнее охватывало Поллиглоу. Но вместе с ним - и вполне
естественная злость.
Однажды вечером он засел за изучение костюмов давно минувших эпох. И
первое, что бросилось в глаза Поллиглоу, было то, что они не только
подчеркивали чисто мужские достоинства, но зачастую и преувеличивали их до
такой степени, что ни одна женщина не осмелилась бы одеть подобный костюм.
Вот, например, фасоны конца девятнадцатого столетия. Они определенно
были чисто мужскими, так как не сохранилось ни одной фотографии или
картины, на которой можно было бы увидеть женщину в подобном одеянии,
хотя, в общем-то ничто не могло помешать ей вырядиться мужчиной, если б
она сама вдруг того захотела. Конечно, для современной эпохи, эпохи с
более мягким климатом и перспективой искусственного управления погодой
такие костюмы казались слишком уж громоздкими и неудобными.
Чем дальше углублялся столетие за столетием Поллиглоу в прошлое, тем
печальнее сокрушенно качал головой, когда напрягая зрение, вглядывался в
не очень-то четко выполненные древние гравюры. И совсем уже угрюмо
рассматривал разорившийся бизнесмен изображения рыцарей в латах, тщетно
пытаясь представить себе кольчугу с застежкой "молния" на спине. Наконец
он устало откинулся назад и обратил внимание на мужской портрет времен
пятнадцатого столетия, затерявшийся у его ног среди груды других
просмотренных ранее картин.
Вот это мгновенье и стало тем отправным пунктом с которого началось
исчисление эпохи мужчинизма.

Большую часть портрета прикрывали несколько других рисунков. Теперь
тесно облегающих пухлые мужские ноги гладких лосин, глянув на которые
Поллиглоу несколько минутами раньше тут же в отвращении закусил
стариковские высохшие губы и не стал изучать портер более тщательно, почти
не было видно. Зато особенно четко просматривался выразительный
клинообразный выступ, который ни с чем нельзя было спутать: усталому взору
Поллиглоу во всей своей неповторимости предстал...
ГУЛЬФИК!
Этот небольшой мешочек, который некогда пришивали впереди лосин или
бриджей - как легко его можно было бы добавить к мужскому комбинезону!
Такая деталь одежды была совершенно бесспорно, окончательно и бесповоротно
только чисто мужской! Любая женщина, разумеется, тоже могла облачиться в
подобный комбинезон, но для нее гульфик будет не только абсолютно
бесполезным, но неоправданным никакими функциональными или эстетическими
соображениями, но - и это самое страшное для женского самолюбия - еще и
сделает ее посмешищем в глазах окружающих.
Поллиглоу работал всю ночь, делая грубые наброски для своих
модельеров. И даже тогда, когда он в конце концов, совершенно уже
обессилев, свалился в постель, в нем все еще бурлил такой энтузиазм, что
он позабыл про сон и, приподнявшись на локтях, оперся ноющими от усталости
лопатками об изголовье кровати. Перед его мысленным взором плясали видения
гульфиков, миллионов, раскачивавшихся из стороны в сторону. Они волна за
волной накатывались в его взбудораженном воображении, пока он вглядывался
в темноту.
Но оптовики отказались брать новый фасон. Старый комбинезон Поллиглоу
- да, пожалуйста: пока еще оставалось какое-то небольшое количество
консервативно настроенных мужчин, скептически относившихся ко всяким
новомодным штучкам-дрючкам и предпочитавших привычные и более удобные в
носке фасоны. Но кому, скажите на милость, взбредет в голову принять это
отнюдь неэстетическое новшество? Зачем бросать столь откровенный вызов
общепринятой догме взаимозаменяемости полов, размахивая гульфиком, как
флагом, прямо перед лицами многочисленных правоверных?
Он терпеливо учил своих продавцов не использовать подобные аргументы
в качестве извинения за провал его затеи. "Продавая такие комбинезоны,
надо налегать на следующие два лозунга: обособленность и дифференциация! -
кричал он на них когда они швыряли в его кабинет целые кипы непроданных
комбинезонов с гульфиками. - Надо научиться продавать их, исходя из
изначально присущих мужчинам отличий от женщин! Это наша единственная и
последняя надежда - да и надежда всего нашего мира!"
Поллиглоу почти не обращал внимания на то, что с каждым днем его
бизнес чахнет все больше и больше. Он хотел спасти мир. Он был потрясен до
глубины души явившимся ему откровением: он обязан во что бы то ни стало
возродить гульфик, только он и никто другой. А всем остальным придется
лишь смириться с этим - для своего же собственного блага.
Он залез в громадные долги и развернул скромную рекламную кампанию.
Игнорируя наиболее дорогостоящие средства массовой информации, собирающие
многомиллионную аудиторию, он сосредоточил свои скудные средства на сферах
развлечения, предназначенных исключительно для мужчин. Его реклама
появилась в некоторых имевших высокий зрительский рейтинг телепрограммах -
таких, например, "мыльных операх", как "Муж сенатора", - и в наиболее
популярных журналах для мужчин - "Признания ковбоя" и "Скандальные
истории, случавшиеся с воздушными асами времен первой мировой войны".
Содержание рекламы не отличалось разнообразием, независимо от того,
были ли это одностраничные цветные вкладки или шестидесятисекундные
телевизионные клипы. Взору читателей или зрителей обычно представал
здоровенный детина с таким выражением лица, которое красноречивее всяких
слов предлагало всем окружающим катиться к чертовой матери. Он курил
огромную черную сигару, на голове его красовался коричневый котелок,
небрежно сдвинутый набекрень. И был он одет, естественно, в комбинезон
Поллиглоу фасона "Только для мужчин", впереди которого свисал огромный
гульфик зеленого, желтого или красного, кричаще красного цвета.
Первоначальный текст состоял из пяти выразительных строк:
МУЖЧИНЫ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ ЖЕНЩИН!
Одевайтесь иначе!
Одевайтесь, как подобает не девочке, но мужу!
Носите на здоровье комбинезоны Поллиглоу "Только для мужчин"
- с особым, придуманным Поллиглоу, гульфиком!
Тем не менее, еще в самом начале рекламной кампании специалист по
изучению рыночной конъюнктуры, нанятый рекламным агентством Поллиглоу,
подчеркнул, что словосочетание "как подобает... мужу" ассоциируется со
словом "мужеподобно", что в свою очередь, приобрело довольно сомнительный
оттенок за последние несколько десятилетий. В умах людей "мужеподобие"
стало фактически приравниваться по значению к "мужеложеству".
В наши дни, утверждал специалист, если вы скажете кому-нибудь, что он
внешне "мужественен" или, что еще хуже "подобен истинному мужу", вы
оставите его с впечатлением, что подозреваете в нем педераста.
- Как вы отнесетесь к выражению "Одевайтесь мужчинистом"? - предложил
специалист. - Это значительно смягчит неблагоприятное впечатление.
Все еще продолжавший сомневаться Поллиглоу решил
проэкспериментировать с измененной редакцией в одном из вариантов рекламы.
Новое выражение казалось ему не очень-то благозвучным и нарушающим
общепринятые нормы словообразования. Поэтому он добавил еще одну строку,
пытаясь придать "мужчинистости" чуть большую напористость. Окончательная
редакция звучала так:
МУЖЧИНЫ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ ЖЕНЩИН!
Одевайтесь иначе!
Одевайтесь мужчинистом!
Носите комбинезоны Поллиглоу "Только для мужчин"
- с особым, придуманным Поллиглоу, гульфиком!
(и вступайте в клуб мужчинистов!
1 2 3 4 5 6 7 8