Он же, как ни в чем не бывало, продолжал торг.
- И чтобы заменить эти пункты, - произнес Хебстер, - я...
- Я вот что имею в виду, - перебил его Тесей. - Вам известна та
единственная серьезнейшая трудность, с которой приходится сталкиваться
композиторам, пользующимся двенадцатитональной гаммой?
- Я могу предложить вам, - упрямо гнул свою линию президент компании,
с лица которого пот уже лился бурными потоками, как ручьи в весеннее
половодье, - полный комплект архитектурных чертежей "Эмпайр стэйт
билдинга" и "Радио-сити" плюс пять... нет, я сделаю даже десять...
уменьшенных копий каждого их этих самых высоких небоскребов Нью-Йорка. Вот
так. Соглашайтесь - да побыстрее. Не то разойдемся с пустыми руками.
Перваки переглянулись - в это время Хебстер распахнул перед ними
дверь запасного выхода и дал знак расступиться пяти охранникам в фирменных
мундирах, охранявшим вход в персональный лифт Хебстера.
- Заметано! - дружным хором воскликнули перваки.
- Вот и прекрасно! - почти взвизгнул Хебстер, после чего сразу же
вытолкал гостей в дверь и велел самому высокорослому из охранников: - На
девятнадцатый этаж!
Он успел захлопнуть дверь как раз в то мгновенье, когда мисс
Зайденхейм наконец-то открыла дверь, выходящую в приемную. В кабинет
буквально ввалились Йост и Фунатти, оба в бутылочно-зеленых мундирах ОЧ.
Без малейшего промедления они ринулись к тому месту, где стоял Хебстер, и
вышибли дверь запасного выхода. Но успели лишь услышать лязг опускающейся
кабины лифта.

Невысокий смуглый Фунатти принюхался.
- Перваки, - пробормотал он. - Все ясно, он принимал здесь перваков.
Чувствуешь запах давно немытых тел. Йост?
- Еще бы! - отозвался его более крупных размеров спутник. - Давай
поторопимся. На лестницу черного хода. Мы сможем проследить по световому
табло, куда направляется этот лифт!
Спрятав служебное оружие, они бесцеремонно застучали каблуками по
обитым металлом ступенькам запасной лестницы. Тем временем, кабина лифта
остановилась где-то внизу.
Секретарша Хебстера бросилась к интеркому.
- Обслуга! - Она сделала паузу. - Обслуга, заблокируйте
электромагниты замков входных дверей девятнадцатого этажа, пока группа
людей, отправленная туда только что мистером Хебстером, не окажется внутри
какой-нибудь из лабораторий. И не переставайте рассыпаться в извинениях
перед фараонами, пока эта группа будет туда добираться. Не забывайте: они
оба из ОСК.
- Спасибо, Грета, - произнес Хебстер, переходя на неофициальный тон,
как только они остались одни. Он плюхнулся в кресло за письменным столом и
принялся усиленно отдуваться. - Наверное, существуют все же более легкие
способы заработать лишний миллион.
Мисс Зайденхейм взметнула брови - верх достижений современной
косметологии.
- Или стать абсолютным монархом внутри избранного всем человечеством
парламента.
- Если у людей хватит терпения подождать еще совсем немного, -
ленивым тоном, как о само собой разумеющемся, поведал ей Хебстер, - то я
стану и Объединенным Человечеством, и современным всемирным
правительством, и всем остальным вместе взятым. Еще год-другой, и так оно
и будет.
- А вы не забыли о некоем Вандермеере Демпси? Его горлохваты тоже
хотят занять место ОЧ. Не говоря уже об их впечатляющих планах в отношении
вас. А их так много, просто ужасающе много!
- Они меня не тревожат, Грета. От "Человечества превыше всего" даже
духу не останется за один вечер, стоит только околеть этому одряхлевшему
демагогу старой закалки. - Он ткнул пальцем в клавишу интеркома. -
Обслуга! Обслуга, группа, которую я переправил вниз, уже в безопасности?
- Пока еще нет, мистер Хебстер. Но все идет как намечено. Мы загнали
кабину с группой на двадцать четвертый этаж и заставили фараонов пешком
топать вверх по черной лестнице. О, мистер Хебстер, ох уж эта Особая
Следственная Комиссия! Мы беспрекословно выполняем все ваши указания и все
такое, но никто из нас не хочет нарваться на неприятности, а их не
оберешься, если ОСК серьезно за нас возьмется. Согласно недавно принятому
закону, противодействие ей рассматривается как тяжелейшее преступление и
карается примерно так же, как умышленное убийство.
- Не беспокойтесь. Еще никогда Хебстер не давал в обиду никого из
своих служащих. "Босс все уладит!" - вот здешний девиз. Позвоните мне, как
только надежно упрячете перваков и будете готовы отвечать на вопросы
фараонов.
Он снова повернулся к Грете.
- До своего ухода обязательно отпечатай расшифровку и передай ее
лично в руки профессору Клейнбохеру. Он считает, что ему, может быть, еще
удастся разобраться каким-то образом в этом гоготе и хрюканье.
Мисс Зайденхейм понимающе кивнула.
- Жаль, что вы не пользуетесь современной звукозаписывающей
аппаратурой вместо того, чтобы заставлять меня корпеть над этой допотопной
тарахтелкой.
- Я тоже очень сожалею. Но этих перваков хлебом не корми, только дай
им возможность мысленно поковыряться в аппаратуре, чтобы заколдовать ее -
если, конечно, она не предназначена для передачи пришельцам. У меня здесь
была уйма всякой аппаратуры, пока вся она не поломалась во время моих
бесед с перваками. Вот тогда-то я и решил, что единственное решение
проблемы - это выполненная человеческими руками стенограмма. Хотя не
исключено, что и стенограммы когда-нибудь кто-либо из перваков испаскудит.
- Весьма вдохновляющая мысль. Я должна хорошенько ею проникнуться,
чтобы помечтать о такой возможности как-нибудь в одиночестве холодным
вечером. Однако пока мне не на что жаловаться, - пробормотала она, проходя
в свою собственную комнатушку. - Как раз колдовство перваков и позволяет
мне настолько хорошо зарабатывать, что я могу не отказывать себе в
приобретении всяких ярко сверкающих штуковинок, которые мне так нравятся.
Именно колдовство перваков и создало весь этот бизнес.

Но это было не совсем так, напомнил себе Хебстер, сидя в ожидании
сообщения по интеркому о благополучном прибытии своих недавних гостей в
одну из недоступных для фараонов лабораторий. Примерно девяносто пять
процентов активов "Хебстер секьюрити" своим происхождением имели различные
технические новинки, которые удалось выторговать у перваков при заключении
самых различных и, как правило, совершенно невообразимых сделок, но
фундаментом всего этого благополучия служил небольшой инвестиционный банк,
унаследованный Хебстером от отца еще в дни Полувойны - в те дни, когда
пришельцы впервые объявились на Земле.
Ужасающая мощь интеллекта крошечных точек, вихрем кружащихся внутри
разноцветных сосудов самых причудливых форм размерами не больше бутылки,
оказалась совершенно недоступной убогому мышлению людей. В течение
некоторого времени даже речи не могло быть о каком-либо общении с ними.
Один юморист тогда заметил, что пришельцы явились на Землю вовсе не
для того, чтобы похоронить человечество, завоевать или поработить его. Их
миссия куда более смертельно опасна - не обращать на него никакого
внимания!
Никто ни тогда, ни даже сейчас не имел ни малейшего понятия, из
какого сектора Галактики явились пришельцы. И с какой целью. Никто не знал
и общей численности прибывших на Землю инопланетян. Совершенно неясен был
принцип действия их нараспашку открытых и абсолютно беззвучных космических
кораблей. То немногое, что удалось обнаружить в редких случаях, когда
пришельцы снисходили до того, чтобы спуститься с высот своего положения и
взглянуть на некоторые стороны человеческой деятельности с безразличной
рассеянностью отменно воспитанных туристов, послужило лишь подтверждением
такого их технологического превосходства над человеком, которое намного
превышало возможности его воображения, как бы лихорадочно он его ни
напрягал. В одном из социологических трактатов, недавно прочитанных
Хебстером, высказывалось предположение о том, что представления, которыми
руководствуются пришельцы, настолько же опередили современную науку,
насколько метеоролог, засевающий сухим льдом пораженную засухой местность,
опережает первобытного земледельца, трубившего в обращенный к небу рог в
отчаянных попытках разбудить вздремнувших богов дождя.
В результате длительных наблюдений было, например, обнаружено, что
"точки в бутылках" в своем развитии, похоже, уже вступили в такую стадию,
на которой отпала необходимость в изготовлении какого-либо рода орудий.
Они умели, воздействуя непосредственно на материал, придавать ему такую
форму и свойства, какие были в каждом конкретном случае необходимы. И даже
научились, по всей вероятности, создавать или уничтожать материю, когда им
только заблагорассудится.
Некоторые из людей вступили с ними в общение...
И перестали быть людьми.
К наполненным каким-то непонятным стрекотом и непрерывно мерцающим
светом поселениям, организованным пришельцами, стали наведываться самые
блестящие умы Земли. Немногие возвращались оттуда с рассказами о смутно
воспринимаемых чудесах, повидать которые по-настоящему им так и не
довелось. Из их описаний можно было сделать однозначный вывод о том, что в
самые критические моменты им либо отказывали глаза, либо их мысли путались
как раз тогда, когда они начинали хоть что-то понимать.
Другим - таким знаменитостям, например, как Президенту Земли, одному
из трижды лауреатов Нобелевской премии, нескольким известнейшим поэтам, -
каким-то образом, по всей вероятности, все-таки удавалось преодолеть
возведенный пришельцами барьер вокруг своих поселений. Однако никому из
них не суждено было вернуться к людям. Они так и остались в поселениях
пришельцев, разбросанных по всему земному шару в наиболее труднодоступных
местах - в пустыне Гоби, в Сахаре, на североамериканском юго-западе.
Едва ли способные самостоятельно прокормить себя, несмотря на все
новообретенные и почти невероятные способности, они с благоговейным
трепетом униженно увивались вокруг пришельцев, говоря, по всей
очевидности, на некоем человеческом суррогате языка своих повелителей -
болезненно морща носы и едва ли не выворачивая наизнанку гортань.
Разговаривать с пришельцами, как кто-то остроумно подметил, - это все
равно, что слепому пытаться прочесть текст, написанный азбукой Бройля,
первоначально предназначенный для осьминога.
И то, что эти обросшие, завшивевшие, провонявшиеся изгои, эти жалко
лепечущие, потерявшие человеческий облик отщепенцы, отупевшие, словно от
злоупотребления алкоголем, от соприкосновения с логикой и образом мышления
абсолютно чуждой нам разновидности разумных существ, были когда-то
сливками интеллектуальной элиты человечества, ничуть не тешило самолюбие
остальных его представителей.
Люди и перваки относились с презрением друг к другу с самого начала.
Люди презирали перваков за их раболепие перед пришельцами и беспомощность
в обустройстве своей жизни, перваки людей - за невежество и неспособность
к восприятию новых понятий с точки зрения пришельцев. И поэтому, за
исключением тех случаев, когда перваки, следуя указаниям пришельцев,
устанавливали контакты с такими по сути подпольными дельцами, как Хебстер,
они общались с людьми ничуть не чаще, чем их повелители.
Когда их помещали в больницы или иные лечебные заведения, они или
доводили себя до преждевременной смерти своим непрестанным
гоготом-хрюканьем, или, внезапно потеряв терпение, прокладывали путь к
свободе прямо сквозь стены психиатрических клиник, несмотря на отчаянное
противодействие со стороны санитаров, которые им попадались на пути. После
этого энтузиазм шерифов и судебных исполнителей, санитаров и медсестер
заметно поубавился, а принудительное заточение перваков в богоугодные
заведения повсеместно практически прекратилось.
Поскольку эти две ветви человечества стали настолько психологически
несовместимы друг с другом, что исключалась всякая возможность браков
между ними и - соответственно - появления потомства, то для чудотворцев в
лохмотьях выделили особую нишу в классификации живых существ и учредили
название "гомо прим". Что означало, что они ничуть не лучше других людей,
хотя и нисколько не намекало на то, что они хуже. Они были просто совсем
другими существами, и притом довольно опасными.
"Что побуждало их вести себя именно так, а не иначе? - задумался
Хебстер, отъехав чуть назад в своем кресле и осматривая дыру,
образовавшуюся в полу после удаления из нее контактной пружины аварийной
сигнализации. - Тесей изъял ее - но КАК? Одним лишь усилием мысли? С
помощью телекинеза? Интересно, он разрушил пружину на молекулярном уровне
или переместил ее в какое-то иное место? Куда? В космос? В
гиперпространство? В другое время? - Хебстер сокрушенно покачал головой и,
ухватившись пальцами за столешницу, подтянул себя к идеально гладкой и
отвлекающей от всяких нездоровых мыслей поверхности письменного стола.

- Мистер Хебстер? - раздалось вдруг из динамика интеркома, и он от
неожиданности даже слегка подскочил. - Это Маргритт из широкопрофильной
лаборатории 23-Б. Только что прибыли ваши перваки. Обычная проверка?
Под обычной проверкой подразумевалось выколачивание из перваков самых
разнообразных технических знаний в любой сфере, какая только может прийти
в голову девяти специалистам широкого профиля, работавшим в этой
лаборатории. Подобная проверка заключалась прежде всего в перекрестном
допросе со скоростью, принятой в полицейских следственных органах, с целью
вывести посетителей из равновесия, и удержании их в состоянии полного
душевного смятения в надежде, что подобным образом из них удастся капля за
каплей выдавить кое-какие научные или технические знания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13