Вскоре я понял, куда он идет. Впереди, на моей стороне, находилась автостоянка, и Кандид шел наискосок, срезая угол; я не мог не ухмыльнуться. Даже если он меня засечет, то лучшего объяснения не придумать - моя машина тоже там запаркована.
Вслед за Кандидом я зашел на стоянку. Служащий взял мою квитанцию и вручил мне ключи от машины, стараясь не заснуть, прежде чем получит на чай.
Не слышалось ни одного звука, кроме шороха моих шагов по гравию. В воздухе разливался только напряженный гул джунглей города и стальное безмолвие, когда тигр затаился и готов прыгнуть.
И вдруг неподалеку кто-то слабо вскрикнул. Через секунду крик повторился, и я сорвался с места.
В узком темном коридоре из хрома и металла машин на мое лицо мягко опустилась тяжелая рукоять револьвера. Не было времени ускользнуть, не было времени развернуться, перед тем, как последовали мощные удары в грудь и в голову. Ноги крушили мои ребра, а торец револьвера методично молотил лицо.
Из моих губ вырывались звуки - низкие звуки боли, закипавшей в легких. Я хотел приподняться, схватиться за что-нибудь, все равно, за что, но получил жестокий удар носком ботинка в подбородок. Моя голова откинулась назад и врезалась в металл, и больше я не мог двигаться вообще.
Лежать было почти приятно. Боли я не чувствовал. Только толчки и ощущение рвущегося мяса. Потом издалека донесся голос:
- Хватит на этот раз.
Другой голос заспорил, утверждая, что вовсе не хватит, но победил первый. Толчки прекратились. Затем исчезли и звуки.
6
Меня разбудили первые косые лучи солнца. Они упали на крыши домов, отразились в стеклах и хроме машин, вырвали меня из благословенного онемения и вонзились тысячами игл острой боли.
Мое тело облепил гравий, а пальцы так впились в ладони, что их с трудом удалось разжать. Пот, обильно заливавший лицо, пока я вылезал из-под машины, смывал ручейками засохшую кровь.
Чувства возвращались медленно, пропорционально усилению боли, повсеместной и нескончаемой. Голова буквально раскалывалась, в глазах двоилось. Я уже кое-что вспомнил и начал соображать, из разбитых губ вырвались проклятья.
Тяжесть, тянувшая меня вниз, оказалась моим револьвером. Он все еще был под мышкой. Я так и не воспользовался им. Кретин, угодить в такую ловушку! Круглый идиот, вполне заслуживающий того, чтобы ему набили морду!
Каким-то чудом уцелели часы, и теперь стрелки стояли на 6.15; значит, я провалялся здесь всю ночь...
Подняться не удалось, ноги не держали меня, и я привалился спиной к машине, пытаясь отдышаться.
Адская боль не позволяла шелохнуться. От одежды остались одни лохмотья. С лица свисали кусочки содранной кожи, а притронуться к затылку вообще было невозможно. В груди стучал и разрывался гигантский молот. Я не мог определить, сломано ли у меня какое-нибудь ребро... судя по боли, не было ни одного целого.
Не знаю, сколько я так сидел, бездумно пропуская сквозь пальцы гравий. Может, минуту, а может, и час. Потом мне надоело процеживать гравий, и я стал кидать мелкие камушки в колесо автомобиля напротив. С коротким тонким звуком они ударялись в декоративный колпак и падали на землю.
Затем вдруг раздался совсем другой звук" и я потянулся за камушком, чтобы попробовать снова. Но это был не камень. Это было кольцо. Знакомое кольцо с гравировкой, поцарапанное и помятое.
Неожиданно я забыл про усталость, забыл про боль. Я вскочил на ноги, и скверная широкая ухмылка разлепила мои губы, потому что кто-то поплатится жизнью, когда попытается забрать у меня кольцо Рыжей. Этот "кто-то" умрет медленно и мучительно, и ставлю его проклятую голову, что пока он будет умирать, я буду смеяться. Моя машина дожидалась меня на своем месте. Я открыл дверцу и рухнул на сиденье, стараясь устроиться так, чтобы тело меньше горело и ныло. Выезжая из ворот, я протянул в окошко два доллара в уплату за превышение времени стоянки. Парень взял их, даже не подняв глаз.
Тысячи ножей вонзались в мою плоть, ноги отказывались жать на педали. Чудом никого не задавив, я добрался до Пятьдесят шестой улицы. У дома Лолы была стоянка, я въехал и вырубил мотор. Когда волна боли немного схлынула, я слез с сиденья и поплелся к парадной.
Лестница оказалась пыткой, у меня еле хватило сил, чтобы нажать звонок. Дверь открылась, и глаза Лолы округлились.
- Боже мой, Майк, что произошло?
Она схватила меня за руку и провела в комнату, где я свалился на диван.
- Майк... с тобой все в порядке?
Я с трудом сглотнул.
- Полный ажур.
- Я вызову врача!
- Нет.
- Но, Майк...
- Я сказал нет, черт побери! Оставь меня в покое. Мне нужно отдохнуть.
Лола расшнуровала мои ботинки и подняла ноги на диван. Она была взволнована, но, как всегда, прекрасна, в другом черном платье, казавшемся на ней нарисованным.
- Куда-то собралась, детка?
- На работу, Майк. Теперь, конечно, не пойду.
- Я тебе дам "не пойду"! Сейчас это важнее всего. Только разреши мне остаться здесь, пока я немного не оклемаюсь. Такие переделки для меня не впервой, чепуха. Иди.
- У меня еще час.
Ее нежные руки опустились на мой галстук" развязали его и убрали. Она вытащила меня из пиджака и рубашки без особых для меня страданий, и я удивленно посмотрел на нее.
- Патриотизм, прошла курсы медсестер. Сейчас я тебя вымою.
Лола прикурила сигарету и сунула ее мне в рот, затем прошла на кухню, и я услышал шум воды. Появилась она с кипой полотенец.
Мои мышцы застыли, и я не мог вынуть окурок изо рта, пока это не сделала Лола. Достав ножницы, она разрезала мою майку. Мне было страшно смотреть, но я себя не пересилил. По груди расходились полосы, приобретающие густой багровый оттенок. Лола слегка надавила на ребра, ища перелом, и даже это прикосновение заставило меня напрячься. Но зато мы оба убедились, что кости не торчат, все обошлось.
Вода казалась обжигающе горячей и в то же время мягкой. Я лежал, а Лола протирала мне лицо, плечи, грудь, руки, обрабатывала раны и ссадины.. Я уже почти спал, когда почувствовал, как пальцы расстегивают ремень. Мои глаза приоткрылись.
- Эй, что... - начал я, но получилась жалкая пародия на речь, и Лола не послушалась. Боль не давала шелохнуться, и мне оставалось лишь закрыть глаза и позволить раздеть себя. Ее пальцы нежными, ласковыми прикосновениями словно легчайшими перышками уносили боль, ручейками горячей мыльной воды смывали грязь.
Это было замечательно. Это было так хорошо, что я заснул, а когда проснулся, было четыре часа, и Лола уже ушла. На столе у изголовья стоял кувшин воды с почти растаявшими кубиками льда, пачка "Лакиз" и записка.
Потянувшись за ней, я обнаружил, что боль поутихла. Записка гласила: "Майк, дорогой, оставайся здесь до моего прихода. Все твои вещи пошли в помойку, так что не пытайся от меня убежать. Я взяла ключи и захвачу из твоей квартиры одежду. Револьвер под диваном, но, пожалуйста, в комнате не стреляй, не то меня отсюда выставят. Веди себя хорошо. Люблю, Лола."
Одежда! Черт, неужели она выбросила... там ведь кольцо! Я откинул простыню и вскочил, несмотря на возникшую боль. Впрочем, это оказалось лишним. Мой бумажник, мелочь и кольцо лежали совсем рядом, на столе за кувшином.
Но, по крайней мере, я смог без дополнительных усилий позвонить. К телефону подошел мистер Берин-Гротин.
- А, это вы, Майк, добрый вечер. Как дела?
- Хвалиться нечем. Только что из меня едва не выбили дух.
- Что? Что такое?
- Я попал в ловушку. Сам виноват... В следующий раз буду умнее.
- Что произошло?
Я услышал, как он тяжело сглотнул. Насилие было противно самой его натуре.
- Меня направили к некоему Мюррею Кандиду. Не найдя у него того, что искал, я последовал за ним к автостоянке и там влип. Один из этих подонков думает, что проявил снисходительность, позволив мне жить, но я начинаю сомневаться в его доброте.
Мистер Берин потерял самообладание.
- Боже мой! Майк... возможно, вам не стоит... я имею в виду...
Я рассмеялся, но в моем голосе звучало все, что угодно, кроме веселья.
- Они избили меня, но не запугали. Так, урок на будущее. В определенном смысле я даже рад, что это случилось.
- Рады?! Боюсь, мне непонятна ваша точка зрения, Майк. Так... чудовищно некультурно! Я просто отказываюсь.
- Один из ублюдков - убийца рыжеволосой, мистер Берин.
- Да? Это очень важно, разумеется... Но как вы узнали?...
- Он выронил кольцо, которое снял с пальца рыжей. Оно у меня.
На этот раз в голосе моего клиента прозвучало нетерпение.
- Вы видели его, Майк? Вы сможете опознать негодяя?
Боже, как мне не хотелось огорчать его.
- Увы, мистер Берин, там было темным-темно.
- Жаль. Майк... что вы теперь намерены делать?
- Не принимать все близко к сердцу - отшутился я. На меня навалилась усталость. - Простите, я вам перезвоню потом. Сейчас надо хорошенько помозговать.
- Конечно, Майк. Но пожалуйста... будьте осторожней. Если с вами что-нибудь случится, я буду чувствовать себя виноватым.
Я как мог успокоил его, повесил трубку и улегся на диван, взяв телефон с собой. Пата на работе не оказалось, и я позвонил ему домой. Он молча меня выслушал. Я рассказал про все, кроме кольца.
И Пат это понял.
- Есть ведь еще кое-что?
- Почему ты так думаешь? - спросил я.
- Слишком ты доволен для парня, которому только что пересчитали все кости.
- Да. Я, кажется, напал на след.
- Кто эти ребята? Мальчики Кандида?
- Не уверен. Конечно, не исключено, что они пришли туда раньше нас и все организовали. Но у меня есть другая идея.
- Выкладывай.
- Когда я пришел, из кабинета Мюррея кто-то уходил. Кто-то, кто меня видел. Я. следовал за Кандидом, а тот, другой - за мной. Поняв, куда направляется Мюррей, он с несколькими ребятами нас обогнал.
- Тогда почему не вмешался Мюррей? - возразил Пат.
- Потому что у него такое положение - он должен быть чист и не замешан ни в какие дела.
- Возможно, - согласился Пат. - Пожалуй, тут стоит покопаться... Слушай, для тебя есть новость: я напал на след твоего приятеля.
- Приятеля? Какого?
- Финнея Ласта.
Я чуть не выронил трубку. Одно упоминание этого имени выводило меня из себя.
- Я бы не сказал, что у него хорошая репутация, - продолжал Пат. Двумя городами на Западном побережье объявлен розыск. В обоих случаях он подозревается в убийстве, но веских доказательств нет.
- Иными словами, не ухватиться?
- Да, Майк.
- А разрешение на оружие, которое он получил на работе у Берин-Гротина?
- Ласт подумал и об этом. Оно возвращено по почте..
- Итак, у него остается другой метод.
- То есть?
- Для ножа разрешение не требуется, дружище, а Финней любит холодную сталь.
Моя спина ныла, и я устал от долгих разговоров, поэтому пообещал Пату позвонить позже и положил трубку. Поставив телефон на стол и устроившись удобнее, я попытался раскинуть мозгами. Кольцо лежало в моей руке, а лицо Рыжей стояло у меня перед глазами. Все жесткие черты разгладились, их место заняла беззаботная счастливая улыбка...
Кольцо оказалось впору для моего мизинца, и я надел его.
В половине пятого меня вывел из состояния забытья звук поворачивающегося в замке ключа. Я очнулся, выхватил из-под дивана револьвер, поцарапав при этом руку, и отвел предохранитель.
Но это была Лола.
Ее так испугало выражение моего лица, что она выронила пакет, который принесла с собой.
- Майк!
- Прости, детка, - нервничаю, - признался я и бросил пушку на стол.
- Я принесла тебе одежду.
Лола развязала пакет и подошла ко мне. Когда она села на край дивана, я притянул ее к себе и поцеловал в губы.
Она улыбнулась, поглаживая меня пальцами по лбу.
- Как ты себя чувствуешь?
- Чудесно, милая. Мне просто нужно было выспаться. Еще несколько дней помучаюсь, но совсем не так, как придется кое-кому. Давно мне не мяли бока... В следующий раз буду держать глаза открытыми и всажу пулю в чьи-то кишки, прежде чем войду в темный переулок.
- Пожалуйста, не говори так Майк!
- Девушка, вы прекрасны, - искренне сказал я, желая переменить тему.
Она рассмеялась. Затем быстро встала, одернула простыню и бросила: Ты тоже красив, - усмехнувшись дьявольским коварством.
Я издал вопль и схватился за покрывало. Когда Лола ушла на кухню, я распаковал одежду и сообщение, что суп готов, встретил уже при галстуке.
- В естественном виде ты мне нравишься больше, - заметила Лола.
- Будь паинькой и накорми меня.
Закончив суп, она вывалила из сковороды на блюдо свиные отбивные. Их было слишком много, и я уже хотел протестовать, но Лола положила и себе.
Она уловила мое удивление.
- Вот почему я выросла такой большой. Ешь плотнее, и будешь таким же.
Я был слишком голоден, чтобы разговаривать за столом. Закончили мы пирогом.
- Хорошо?
- Восхитительно. Я чувствую себя заново родившимся.
Лола взяла сигарету.
- Что будешь делать, Майк?
- Сперва надо выяснить, зачем мне устроили ловушку, а потом - кто.
- Я предупреждала тебя, что Кандид опасен.
- Эта жирная образина безвредна, душка. За него работают деньги. Они покупают людей, чтобы те делали то, на что он сам не способен.
- Я слышала о Мюррее такие истории, от которых уши вянут. Ты искал книги, да?
- Нет. Он не держал бы их на виду. Я искал потайное место, но там не было и признака сейфа. Если книги вообще существуют - а это под большим вопросом - то запрятаны так далеко, что выкопать их будет непросто.
Я откинулся на спинку стула и затушил в пепельнице сигарету. Сидеть прямо было еще больно.
- Допустим, я раздобуду компромат на Кандида - что это даст? Мне нужен убийца, а не сенсационный материал для газет.
Сейчас я обращался больше к себе, чем к Лоле, пытаясь разложить все по полочкам. Пока что я располагал бессмысленным нагромождением фактов, которые могли оказаться важными, а могли не стоить ни гроша. Словно подъем по бесконечной лестнице: каждый пролет ведет к следующему, а конца не видно.
- Итак, Нэнси была убита. Причем весьма замысловато... Как это произошло, я, черт побери, не знаю, но обязательно выясню. Мотивы? Ее кольцо после смерти исчезло. То, что оно оказалось у одного из ребят, с которыми мне пришлось иметь дело, - лишнее доказательство того, что это убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19