НА ПЛАНЕТЕ ДРАГОЦЕННЫХ КАМНЕЙ


Представьте себе лошадь. Она взобралась через расселины на утес из
драгоценных камней. И любовь человека была той силой, которая двигала ее.
Представьте себе Миззер, планету утешения, где наследный правитель,
полковник Уэддер, поставил все явления общественной жизни в такие жесткие
рамки, что малейший отход от стандарта стал рассматриваться как
преступление.
Представьте себе Женевьеву, которая была так богата, что стала
пленницей собственного богатства; которая была так прекрасна, что стала
жертвой собственной красоты; которая была так умна, что знала: ничего,
абсолютно ничего нельзя поделать со своей судьбой.
Представьте себе Кэшера О`Нейла, блуждавшего среди планет, жаждавшего
справедливости и в глубине души таившего надежду, что справедливость и
месть - разные вещи.
Представьте себе Понтопидан, планету из драгоценных камней, где люди
были слишком богаты и заняты, чтобы иметь хорошую пищу, свежий воздух и
здоровые развлечения. Все, что у них было, - это алмазы, рубины, турмалины
и изумруды.
Соедините все это и вы узнаете одну из самых странных историй,
которую рассказывают в различных мирах.

1
Когда Кэшер О`Нейл прибыл на Понтопидан, он узнал, что ее столица
называлась Андерсен. Шло второе столетие Возрождения Человека. Повсюду
люди выискивали себе старинные имена, разговаривали на мертвых языках,
следовали древним обычаям. И происходило это с такой быстротой, с какой
роботы и люди-животные-гомункулы могли извлекать информацию из всякой
рухляди на заброшенных звездных путях или в подземных руинах самой
колыбели Человека.
Возрождение сыграло роковую роль в судьбе Кэшера. На его родной
планете Миззер оно привело к революции и его изгнанию. Кэшер был
племянником бывшего правителя планеты, Курафа, чья коллекция фильмов об
обычаях разных планет считалась богатейшей в заселенной части Галактики.
Кэшер оставался в стороне от политической борьбы, выражая впрочем
молчаливое одобрение, когда полковники Джибна и Уэддер взяли планету в
свои руки во имя реформы. Он обратился с мольбой о помощи к Содействию
лишь тогда, когда Уэддер стал тираном, но безрезультатно. И вот теперь он
путешествовал среди звезд в поисках людей и оружия, чтобы уничтожить
Уэддера и сделать столицу Миззера Кахир богатым и прекрасным городом,
каким он был прежде.
О`Нейл почувствовал, что его дело безнадежно, когда приземлился на
Понтопидане. Люди здесь были добросердечны, дружелюбны и умны, у них не
было причин для войн, не было оружия для борьбы и не было врагов, с
которыми следовало сражаться. Уровень общественного сознания был здесь не
слишком высок. Понтопидан занимали в основном мелкие повседневные дела.
Во время его прибытия, понтопидане находились в состоянии крайнего
возбуждения из-за лошади. Какая ерунда! Ну кто из миззериан стал бы
волноваться из-за какой-то лошади?!
Именно так и заявил Кэшер О`Нейл:
- К чему столько волнений из-за лошади? У нас на Миззере масса
лошадей. Это существа с четырьмя руками, и весят они в восемь раз больше
человека. На каждой руке у них по одному пальцу. Ноготь на пальце очень
прочный, и поэтому они быстро бегают. Наш народ держит их для езды.
- А зачем ездить? - удивился герцог Уинсент, наследный правитель
Понтопидана. - Зачем ездить, если можно летать? У вас что, нет
орнитоптеров?
- Мы не ездим на них, - возразил Кэшер с негодованием. - Мы
заставляем их бегать наперегонки, и та, что выигрывает, получает приз.
- Но тогда, - заметил Филипп Уинсент, получается как-то нелогично.
Испытав этих четырехпальцевых созданий, вы узнаете, кто из них самый
быстрый. И что дальше? Какой в этом смысл?
Племянница его прервала. Это было маленькое хрупкое создание. Кэшер
О`Нейл любил женщин покрупнее с ясными серыми глазами, тщательно
очерченными бровями, изысканной прической из серебристых волос и
маленьким, очень чувственным ротиком. В соответствии с местной модой лицо
племянницы покрывала какая-то пудра или мазь, розовая, под цвет лица, но с
оттенком сиреневого. Женщину двадцати двух лет такой оттенок уже бы
старил, и она выглядела бы как потасканная кокетка. На Женевьеву же
приятно было смотреть, хотя ее экстравагантность и била в глаза. Она
производила впечатление счастливого ребенка, играющего во взрослого, и это
у нее хорошо получалось. Кэшер знал, что на этих отдаленных планетах порой
трудно угадать возраст их обитателей. Женевьева могла оказаться и шикарной
дамой далеко не первой молодости. Однако вновь взглянув на нее, Кэшер
усомнился в своем предположении. Говорила она с юношеской дерзостью.
- Но дядя, они же животные!
- Знаю, - пробормотал дядя.
- Но дядя, разве ты не понимаешь?
- Перестань говорить "но дядя", и скажи, что ты имеешь в виду, -
проворчал с теплотой в голосе диктатор.
- О животных ничего нельзя сказать наверняка.
- Ну конечно, - согласился дядя.
- Это получается как в игре, дядя, - поясняла Женевьева. - Они
никогда не уверены, что кто-нибудь из них дважды сделает одно и то же.
Представь себе, какое это чудесное зрелище: прекрасные огромные создания с
Земли бегают по кругу на своих четырех пальцах, а их большие ногти
выбивают драгоценные камни из почвы!
- Не думаю, что это действительно так. Планета Миззер богата не
драгоценными камнями, как наша, а землей. У тебя ведь есть горшки с
богатой, питательной и мягкой землей, не так ли?
- Конечно, дядя. И я знаю, сколько ты заплатил за нее. Ты был очень
щедр. И до сих пор щедр, - дипломатично добавила она, быстро взглянув при
этом на Кэшера О`Нейла, чтобы выяснить, как он оценил семейную любовь.
- Мы не очень богаты землями на Миззере. В основном это пески, а
земля для возделывания есть только вдоль Двенадцати Нилов - это наши
крупные реки.
- Я видела фотографии рек, - вспомнила Женевьева. - Воображаю, как
живется в мире полном земли для цветочных горшков!
- Ты отклонилась от темы, дорогая. Мы лишь хотели узнать, зачем
кому-то понадобилось привозить лошадь на Понтопидан. Я думаю, вы могли бы
посостязаться с лошадью, если бы у вас был секундомер. Но будет ли это
интересно? Попробуете, молодой человек?
Кэшер О`Нейл постарался не выйти за рамки приличий.
- На моей родине лошади соревнуются лишь между собой. Я видел, как
мой дядя засекал время каждой из множества участниц соревнований.
- Ваш дядя? - заинтересовался правитель. - А кто же такой ваш дядя,
если у него по кругу бегают эти ваши четырехпалые лошади? Ведь они с Земли
и очень дорогие.
Кэшер почувствовал, как у него сдавило горло.
- Мой дядя... я думал, вы знаете... был прежним правителем на
Миззере.
Герцог Уинсент для человека его комплекции легко вскочил на ноги.
Юная Женевьева судорожно схватилась за горло.
- Кураф! - воскликнул диктатор. - Кураф! Даже у нас мы наслышаны о
нем. Но ведь вы вроде патриот Миззера, а не человек Курафа.
- У него не было детей... - сказал Кэшер.
- Конечно же, при его-то образе жизни, - проворчал старик.
- ...а я его племянник и наследник. Но я не хочу восстанавливать
тоталитарную власть, даже если и стану правителем. Просто я хочу
избавиться от полковника Уэддера. Он разорил мой народ, и я ищу деньги,
оружие или поддержку, чтобы освободить родную землю от гнета.
Суть была именно в этом, подумал Кэшер О`Нейл. После такого заявления
люди либо начинали ему верить, либо нет. Если не верили, он вряд ли мог
что-то поделать. Если верили, он мог вызвать у них некоторую симпатию.
Поначалу только симпатию - не помощь.
Однако Содействие, отказавшись предпринимать какие-либо действия
против полковника Уэддера, выдало О`Нейлу пропуск путешественника по всему
миру. Это было то, чего обыкновенный человек не мог приобрести даже за
сбережения в течение сотен жизней. Его порочный старый дядя уехал в
Санвейл на Триалле, заброшенную планету, чтобы там доживать между казино и
пляжем. О`Нейл стал совестью Миззера. Только он, единственный среди
межзвездных путешественников, серьезно помышлял о том, чтобы бороться за
свободу Двенадцати Нилов. И здесь мог настать решающий момент.
- Я не намерен оказывать вам поддержку, - заявил наследственный
правитель, но произнес это дружественным тоном.
Племянница дернула его за рукав.
Старик продолжил:
- Перестань, девочка. Я не собираюсь давать тебе ничего, если ты из
рода этих порочных Курафов, если только...
- Все что угодно, сэр, чтобы я мог получить помощь или оружие и
вернуться домой к Двенадцати Нилам.
- Ну ладно. Если только ты откроешь мне свой ум, я ведь очень
неплохой телепат.
- Открыть мой разум? Но зачем?
Это было совершенно неприлично, и О`Нейл был шокирован.
Различные мужчины и женщины, правительства планет добивались от него
множества странных вещей, но никто прежде с такой беззастенчивой наглостью
не просил его открыть ум.
- Зачем вам мой ум? - продолжал О`Нейл. - Какая вам от этого польза?
В моей памяти нет ничего особенного.
- Чтобы убедиться, - объяснил наследственный правитель, - что ты не
слишком носишься со своими убеждениями. Если ты уверен, что знаешь, что
надо делать, ты можешь стать еще одним полковником Уэддером и принести
своему народу много новых страданий ради какой-либо неосуществимой утопии.
А если тебе, наоборот, на все наплевать, ты можешь стать похожим на своего
дядю. Правда, по-настоящему, он не приносил большого вреда. Он просто
обкрадывал планету и у него были необычные привычки, о которых ходили
сплетни среди звезд. Но ведь за всю свою жизнь он никого не убил, не так
ли?
- Нет, сэр, - подтвердил О`Нейл. - Никого.
Кэшеру было приятно, что он может сказать хоть одно доброе слово о
своем дяде, ведь о нем мало что можно было сказать хорошего.
- Я не люблю распутных старых слюнтяев, подобных твоему дяде, -
сказал Филипп Уинсент, - но они и не вызывают у меня ненависти. Они не
очень обижают других. По-настоящему они обижают только себя. Они
просаживают свое богатство. Вот как с теми лошадьми на Миззере. Мы никогда
бы не завезли в Понтопидан живых существ, только для того, чтобы играть с
ними. А ты знаешь, мы хоть и не так богаты, как Старая Северная Австралия,
но у нас здесь хорошие доходы.
О`Нейл не стал спорить. Он был осторожным юношей, а ставка была
слишком велика, и он промолчал.
Правитель поглядел на него пронизывающим взглядом. Ему понравилось
тактичное молчание Кэшера. Женевьева вновь потянула его за рукав, но он,
нахмурившись, не прореагировал.
- Если, - продолжил Уинсент, - ты выдержишь два испытания, я дам тебе
зеленый рубин величиной с мою голову. Конечно, если разрешит мой совет. Но
мне думается, я смогу их уговорить. Первое испытание состоит в том, что ты
позволишь мне заглянуть в свой ум, и я смогу убедиться, что не имею дело с
очередным фанатиком, который представляет опасность для человечества. В
противном случае я угощу тебя обедом и отправлю с планеты как можно
быстрее. А второе испытание состоит вот в чем: реши загадку нашей лошади.
Единственной лошади на Понтопидане. Почему здесь это животное? Что мы
должны с ним делать? Если оно вкусное, как его приготовить? Или, быть
может, мы можем продать лошадь в другой мир, подобный вашему Миззеру, где,
как видно, ценят лошадей?
- Благодарю вас, сэр, - сказал Кэшер О`Нейл.
- Но, дядя... - начала было Женевьева.
- Помолчи, детка, дай юноше сказать, - остановил ее диктатор.
- Я хотел спросить только, - сказал О`Нейл, - что можно сделать с
зеленым рубином. Я даже не знал, что они бывают зеленые.
- Это то, в чем мы специализируемся на Понтопидане. У нас развиты
геолого-химические науки. Ученые установили, что наша планета изначально
являлась осколком другой взорвавшейся планеты. А использовать рубин
просто. С помощью зеленого рубина вы получите луч лазера, который может
смести весь город Кахир в одно мгновение. Но тебе придется еще
попутешествовать, чтобы найти корабль и получить аппарат для установки
твоего зеленого рубина. Если, конечно, я дам его тебе. Тогда ты еще далеко
продвинешься в своей борьбе с полковником Уэддером.
- Благодарю вас, благодарю вас, достопочтенный сэр! - воскликнул
Кэшер О`Нейл.
- Но, дядя, - все-таки выговорила Женевьева, зачем устраивать эти два
испытания, если я знаю ответы на твои вопросы?
- Ты узнала все о нем, - уточнил правитель, - с помощью какого-либо
своего способа?
Женевьева вспыхнула под гримом сиреневого цвета.
- Я знаю столько, сколько необходимо для нас.
- А откуда ты это знаешь, дорогая?
- Просто знаю.
Дядя ничего не сказал, только снисходительно улыбнулся, как будто уже
не раз слышал эту фразу раньше.
Она топнула ножкой.
- И о лошади я тоже знаю, абсолютно все.
- А ты ее видела?
- Нет.
- Ты говорила с ней?
- Лошади не умеют говорить.
- А большинство гомункулов могут, - сказал дядя.
- Но это не гомункул. Это обыкновенная неизменившаяся старая земная
лошадь. Она никогда не разговаривала.
- Тогда что же ты знаешь, моя дорогая? - В голосе дяди звучала
любовь, но присутствовала также и нотка нетерпения.
- Я засняла все. Историю лошади Понтопидана. Я собиралась показать
вам ее сегодня утром, но ваша канцелярия послала сюда этого молодого
человека.
Кэшер О`Нейл взглянул на Женевьеву извиняющимся взглядом.
Она не заметила его. Она глядела на дядю.
- Ну что ж, раз ты все это сделала, можно взглянуть.
Он посмотрел на обслуживающих.
1 2 3 4