"Ребенку плохо!" - прокричал Бенджакомин. Он вернулся к женщине
как раз в тот момент, когда на ее лице появилась гримаса трагедии и...
сомнения.
- Ему не плохо, - сказала она. - Он умер.
- Не может быть! - Бенджакомин казался быть очень встревоженным. Он
выжал из себя все сочувствие, которое только мог изобразить. - Не может
быть! Я только минуту назад с ним разговаривал. Мы чертили маленькие
головоломки на песке.
Женщина заговорила глухим, изломанным голосом, который звучал так,
как будто ему никогда уже не было суждено стать нормальным, навсегда
вобрав в себя тональность неожиданного горя:
- Он умер. Вы видели, как он умер, и я, думаю, тоже видела это. Я не
знаю, что произошло. Он был весь пропитан сантакларой. Он должен был
прожить еще тысячу лет, а теперь вот он умер... Как вас зовут?
- Элдон. Элдон-коммивояжер, мэм. Я живу здесь уже очень давно.

3
"Малинькие катята" Матери Хиттон. Малинькие катята" Матери Хиттон".
Эта глупая фраза глубоко засела в его мозгу. Кто эта Мать Хиттон? Чья она
мать? Кто "катята"? Может, это неправильное написание слова "котята"? Или
что?
Неужели он убил идиота, чтобы получить идиотский ответ?
Сколько еще дней ему выносить эту потрясенную, но что-то смутно
подозревавшую женщину? Сколько ему еще наблюдать и ждать? Он хочет
вернуться на Вьолу Сидерию, привезти туда добытый им "секрет", как бы плох
он ни был, чтобы сидерийцы начали изучать его. Кто же все-таки такая Мать
Хиттон?
Он заставил себя выйти из комнаты и спуститься вниз.
Жизнь отеля была такой однообразной, что он сразу привлек к себе
всеобщее внимание. Ведь на его руках на пляже умер ребенок. Некоторые
жадные на сенсации люди поговаривали, что это он убил ребенка. Другие же
защищали его, говоря, что хорошо знают Элдона-коммивояжера. Такие
обвинения в его адрес просто смешны.
Люди нисколько не изменились с тех пор, как их суда начали бороздить
всю Вселенную, а сами они рассеялись по многочисленным звездным мирам, не
упуская шанса прокатиться туда и обратно, если есть деньги. Люди
оставались такими, какими были раньше - листочками деревьев, которыми
играет легкий ветерок. Перед Бенджакомином вставала неразрешимая проблема.
Он знал, что любая попытка расшифровать "секрет" неминуемо закончится
столкновением с системой защиты североавстралийцев.
Даже Земля - мать-Земля - которую нельзя было купить ни за какие
деньги, поддалась, когда появился "наркотик жизни". Унция сантаклары,
очищенной, кристаллизованной и называемой "струн", могла продлить жизнь на
сорок-шестьдесят лет. Мерами струна во всех колониях Земли были унция и
фунт, а на Северной Австралии его мерили тоннами. Владея таким сокровищем,
североавстралийцы создали свой собственный, не поддающийся никакому
описанию мир, материальные ресурсы которого стали неисчерпаемыми. Они
могли купить все, что угодно. Они платили тем, что держали в руках жизни
всех существовавших народов.
Сотни лет они накапливали тайные фонды, на которые подкупали все
инопланетные службы, способные обеспечить их безопасность.
Бенджакомин стоял в вестибюле и повторял про себя: "Малинькие катята"
Матери Хиттон."
Мудрость и богатство тысяч миров были сконцентрированы в его мозгу,
но он не отважился бы спросить у кого-то, что значит эта фраза. И внезапно
его осенило. Он вдруг стал похож на человека, который вспомнил о любимой
игре или о том, что сегодня его ждут приятное развлечение, или встреча с
другом, или новое блюдо. Ему пришла в голову очень простая мысль.
Существовал только один способ получить информацию, не вызвав подозрений:
обратиться в библиотеку. Он, по крайней мере, мог бы проверить совершенно
простые, очевидные факты и одновременно изучить все, что известно на
данный момент о "секрете", который он выведал у умирающего мальчика.
И то, что его безопасность подвергается риску, и то, что ему пришлось
убить маленького мальчика, будет оправдано, если он сумеет найти ключ к
пониманию хотя бы одного из слов: "Мать", или "Хиттон", или "Малинькие",
или "катята". Он должен ограбить Северную Австралию!
Бенджакомин стремительно направился в бильярдную, за которой
находилась библиотека. Он вошел.
Это был очень дорогой отель и очень старомодный. Здесь хранились даже
бумажные книги в настоящих переплетах. Бенджакомин пересек комнату. Он
увидел, что здесь имеется даже "Галактическая энциклопедия" в двухстах
томах. Он взял том на "Хи 70", открыл его в конце, поискал слово "Хиттон"
и нашел: "Хиттон, Бенджамин - первооткрыватель старой Северной Австралии.
Является автором одного из механизмов системы внешней защиты. Годы жизни:
10719-17213 нашей эры". И это все. Бенджакомин искал дальше. Слов
"катенок" и "малинький" в таком написании он не нашел нигде: ни в
энциклопедии, ни в других справочниках. Он вышел и пошел наверх в свой
номер.
Наверное, это была какая-то фантазия мальчишки.
Бенджакомин решил сделать еще одну попытку. Мать убитого им мальчика,
полуослепшая от горя и отчаяния, сидела на жестком откидном стуле у входа
в гостиницу. С ней разговаривала другая женщина. Они говорили о том, что
должен приехать муж женщины, потерявшей ребенка. Бенджакомин подошел к
ним, пытаясь обратить на себя внимание, но несчастная мать не заметила
его.
- Я уезжаю, мэм. Я лечу на ближайшую отсюда планету и вернусь через
две или три недели. Если я буду срочно вам нужен, то мой адрес вы найдете
в местном отделении полиции.
Бенджакомин оставил женщину плачущей. Он выехал из тихого отеля,
предварительно получив право на срочный отъезд. Сунвальская полиция, с
которой всегда было легко ладить, не препятствовала ему в получении
срочной выездной визы. В конце концов, у него было удостоверение личности,
у него были деньги, с какой стати полиции Сунваля задерживать гостей
города? Бенджакомин взошел на борт корабля и уже направлялся к каюте, где
мог отдохнуть несколько часов, когда возле него вырос человек. Это был
моложавый мужчина небольшого роста, сероглазый, с пробором посредине.
Это был агент североавстралийской тайной полиции.
Даже Бенджакомин, будучи профессионалом высокого класса, не сумел
распознать в нем полицейского. Ему и в голову не приходило, что библиотека
телепатически прослушивалась, а слово "катенок" в том значении, в каком
его употребляли североавстралийцы, служило сигналом тревоги. Разыскивая в
словарях это слово, он не раз повторял его про себя и таким образом
допустил неслыханную ошибку.
Незнакомец поклонился. Бенджакомин ответил на поклон:
- Я путешествую, ненадолго свободен от дел. У меня не слишком успешно
складывался бизнес в последнее время. А как у вас?
- Меня это мало интересует. Я не зарабатываю денег. Я занимаюсь
техникой. Меня зовут Ливерант.
Бенджакомин смерил незнакомца взглядом: человек действительно был
похож на инженера. Мужчины обменялись небрежным рукопожатием. Ливерант
сказал: "Увидимся в баре попозже. Сначала я немного отдохну".
Расположившись в баре, они не успели сказать друг другу и двух слов,
как корабль озарился вспышкой: из книг и школьных учебников они знали, что
в этот момент судно входит в двухмерное пространство и все космические
параметры начинают отсчитываться суровыми компьютерами, которые передают
информацию капитану корабля.
Они знали все это теоретически, но ощутить процесс на себе им еще
предстояло. Внезапно они почувствовали легкую боль, хотя вентиляционная
система начала уже разбрызгивать успокаивающие вещества. Обоим показалось,
что они слегка пьяны.
Вор Бенджакомин Бозарт был хорошо подготовлен. Любая телепатическая
попытка проникнуть в его мозг, какой бы совершенной она ни была, всегда
натыкалась на животной силы сопротивление, выработанное им еще в юные
годы. Но Бозарт не был подготовлен на случай, если ему придется
встретиться с сознательным обманом. Гильдия воров Вьолы Сидерии никогда не
задумывалась над тем, что ее люди могут столкнуться с чистейшим
надувательством. Ливерант уже выходил на контакт с Северной Австралией, на
деньги которой кормились агенты всех известных планетных систем и которая
подняла на ноги уже сотню тысяч миров. Ливерант завел разговор:
- Жаль, что я не смогу полететь дальше. Я хотел бы попасть на
Олимпию. Там можно купить все, что угодно.
- Я слышал об этом, - сказал Бозарт. - Это смешная маленькая торговая
планета, у которой очень мало реальных шансов выдвинуться.
Ливерант засмеялся, смех его был неподдельно веселым:
- Торговая? Да они не занимаются торговлей! Это простой обман. Они
скупают все награбленное на самых разных планетах, перекрашивают, ставят
свою марку и продают прежним владельцам. Вот в чем заключается их бизнес.
Люди слепы. Нужно только поехать туда - и сразу же можно сделать
состояние. Послушайте, да я горы бы своротил там за год! Никто этого не
понимает, кроме меня и еще нескольких человек. Все, что где-то продается,
в том числе и половина потерпевших аварию кораблей, и добро брошенных
колоний (они все начисто вычищены!) - все попадает на Олимпию.
На самом деле Олимпия была не так уж хороша, и Ливерант не знал,
почему он должен спровадить убийцу именно туда. Но он знал, что это его
долг, а долг нужно выполнять.
За много лет до того, как на планету стали попадать чужаки, в
специальную литературу, упаковочные ярлыки, счета было введено кодовое
слово: "катята" - именно в таком неправильном орфографическом варианте.
Это слово было замаскированным названием внешней луны Северной Австралии,
являвшейся местом, где была сосредоточена система защиты. И простое
употребление слова "катята" приводило систему в действие, являясь сигналом
тревоги, при этом каждый нерв системы приходил в готовность реагируя
быстро и действенно, как накаленный добела вольфрамовый провод.
Когда они собрались выйти из бара, Бенджакомин уже почти перестал
осознавать тот факт, что об Олимпии ему рассказал его новый знакомый. Он
был полон решимости лететь на Вьолу Сидерию и получить разрешение отбыть
на Олимпию, чтобы завоевать эту планету, отобрать у нее ее богатства.

4
Прибытие Бозарта на родную планету отмечалось не слишком пышно, но
зато сердечно. Старейшины гильдии воров приветствовали его и поздравляли:
"Кто еще способен на то, что удалось сделать тебе, мальчик? Это не
получалось ни у кого. У нас есть шифр, мы знаем, о каком животном идет
речь. Посмотрим-ка у себя". И Совет гильдии обратился к своей собственной
энциклопедии. Они поискали слово "Хиттон" и нашли в статье слово
"катенок". Они не знали, что оно намеренно было введено туда агентом,
которого Северная Австралия держала на их планете.
Агент был подкуплен много лет назад. Все эти годы он ждал своего
задания, не зная, кем завербован, и не мечтая о том, что так просто сможет
заплатить свой долг. Все, что ему требовалось сделать, это добавить лишнюю
страницу в энциклопедию. И он сделал это. Годы, которые он прожил в страхе
и ожидании, стали слишком большим испытанием для него. Он много пил,
боясь, что иначе в конце концов покончит с собой. Но тем не менее, он
выполнил задание, и в энциклопедии появилась дополнительная страница,
включавшая новую фальсифицированную статью, являвшуюся якобы новой
редакцией предыдущей. Вот что в ней было сказано:
"Упомянутые "катята" Северной Австралии есть не что иное, как
органические средства, используемые при заражении земных мутировавших овец
болезнью, благодаря которой они вырабатывают особый вирус, являющийся в
очищенном виде сырьем для производства наркотика "сантаклара". Термин
"катята" получил хождение в связи с тем, что им обозначалась как сама
болезнь, так и ее последствия. Все это предположительно связано с
деятельностью Бенджамина Хиттона, одного из первооткрывателей Северной
Австралии".
Совет воров ознакомился со статьей, и председатель сказал:
- Ну что ж, для тебя все готово. Можешь попытаться. А как ты хочешь
лететь? Через Ньюгамбург, наверное?
- Нет, - ответил Бенджакомин. - Я хочу попробовать через Олимпию.
- Олимпия - это хорошо. Легко добираться. Есть только один шанс из
тысячи, что у тебя не получится. И тогда нам, возможно, придется заплатить
за это. - Председатель криво улыбнулся и вручил Бенджакомину незаполненную
закладную на все имущество Вьолы Сидерии. Потом он хрипло засмеялся и
добавил: - Мы не очень хорошо себя будем чувствовать, если ты одолжишь
слишком много под эту закладную и нам придется платить, а у тебя ничего не
получится.
- Не бойтесь, - сказал Бенджакомин. - Я справлюсь.

Есть планеты, на которых никаким мечтам не суждено сбыться. Но
Олимпия не из их числа. На Олимпии глаза мужчин и женщин прозрачны, потому
что принадлежат незрячим.
"Этот светлый цвет глаз был цветом боли, когда мы еще видели, -
говорил Нахтигаль. - И если твои глаза сбивают тебя с пути истинного,
отвернись, потому что не глаза виноваты, а душа твоя".
Так всегда говорили на Олимпии, где поселенцы ослепли очень давно, но
никогда не переставали чувствовать своего превосходства над зрячими.
Радиолокационные сигналы доставляют удовольствие их мозгу: они
воспринимают радиацию так же хорошо, как люди-животные, дышащие с помощью
маленьких аквариумов, подвешенных к носу. Их рисунки очень четки: им
совершенно необходима четкость. Их здания повисают в воздухе под
немыслимыми углами, а их слепые дети поют песни о том, как скроенный
портным климат меняется в зависимости от выкройки.
1 2 3 4