Когда шофер ушел, Мегрэ объяснил ему суть дела, а он высказывал свои доводы, упрямо повторяя:
- Но это же клиентка, понимаете? Очень неудобно подводить клиентку.
В конце концов он решился, но из предосторожности Мегрэ послал вслед за ним Люка проследить, как бы тот по дороге не передумал.
Минут через десять они возвратились.
- Прошу учесть, что я действовал только по вашему приказанию, что вы меня вынудили, заставили.
- Вы ее узнали?
- Мне придется давать показания под присягой?
- Скорее всего.
- Это плохо отразится на моей торговле. Иногда люди, которые покупают чемодан в последнюю минуту, предпочитают, чтобы на них обращали поменьше внимания.
- Может случиться так, что вас вызовут только к следователю.
- Да, это, конечно, та женщина. Она иначе одета, но я ее узнал.
- Она тоже вас узнала?
- Она сразу же спросила, кто меня прислал.
- И что же вы ей ответили?
- Я уже не помню. Я был очень смущен. Кажется, сказал, что ошибся дверью.
- Она вам ничего не предлагала?
- Что вы имеете в виду? Она даже не предложила мне войти. Мне было очень неприятно.
Шофер ничего не требовал, а этот человек, куда более состоятельный, настаивал, чтобы ему компенсировали потраченное время.
- Теперь, Люка, осталось дождаться третьего, - сказал комиссар.
Мадам Мегрэ начала нервничать. Стоя на пороге, она знаками давала мужу понять, что хочет с ним поговорить, и, когда он вышел на кухню, прошептала:
- Ты уверен, что отец по-прежнему у Колетты?
- Что тебя беспокоит?
- Не знаю. Я не могу понять, что ты собираешься делать. Думаю о девочке и немножко боюсь...
Давно уже стемнело. Семьи возвратились домой.
Почти все окна напротив были освещены, и за одним из них по-прежнему мелькал силуэт мадемуазель Донкер.
В ожидании второго шофера Мегрэ, который так и ходил без воротничка и галстука, стал одеваться.
- Ты не голоден, Люка? Возьми что-нибудь перекусить! - крикнул он.
- Я наелся сандвичами. Мне бы только выпить стаканчик холодного пива, когда мы выйдем.
Второй шофер появился в двадцать минут седьмого и через четверть часа уже вернулся с игривым видом из дома напротив.
- В неглиже она еще привлекательней, чем в костюме, - сказал он, еле ворочая языком. - Заставила меня войти, спросила, кто меня послал. Я не знал, что ответить, поэтому сказал: "Директор Фоли-Бержер" известное кабаре в Париже.
Она разъярилась. Ничего не скажешь, бабенка недурна... Не знаю, видели ли вы ее ноги...
От него никак не могли избавиться, и ушел он только после того, как ему налили стопку сливянки, на которую он с жадностью поглядывал.
- Что собираетесь делать, шеф?
Люка редко приходилось видеть, чтобы Мегрэ предпринимал столько предосторожностей, так тщательно старался подготовить удар, словно имел дело с очень сильным противником. А ведь речь шла всего лишь о скромной домохозяйке довольно неприметной наружности.
- Вы думаете, она все еще будет защищаться?
- Изо всех сил. И при этом очень хладнокровно.
- Чего вы ждете?
- Звонка Торранса.
И Торранс позвонил вовремя. Все шло как по хорошо отрепетированной партитуре.
- Чемодан здесь. Он почти пуст. Как вы и предполагали, мне не хотят его отдавать без ордера. Что же касается кладовщика, который дежурил утром, то он живет в пригороде, где-то в районе Ла Варен-Сент-Илэр.
Казалось, на этот раз все же произошла осечка, по крайней мере заминка, но Торранс продолжал:
- Однако ехать не придется. После работы он еще играет на корнет-а-пистоне в дансинге на улице Лапп.
- Сходи туда за ним!
- Привезти его к вам?
Теперь Мегрэ, вероятно, захотелось холодного пива.
- Нет, не ко мне, а в дом напротив, на четвертый этаж, к мадам Мартен. Я буду там.
На этот раз комиссар снял с вешалки свое тяжелое пальто, набил трубку и сказал Люка:
- Пошли!
Мадам Мегрэ побежала за мужем и спросила, когда он придет обедать.
- Как всегда, - не очень уверенно сказал он и улыбнулся.
- Посмотри там хорошенько за девочкой!
Глава 5
К десяти вечера они все еще не добились сколько-нибудь ощутимого результата. Никто не лег спать, кроме Колетты, которая наконец уснула; рядом с ней, в темноте, по-прежнему сидел отец.
В половине восьмого появился Торранс в сопровождении кладовщика из камеры хранения, который в свободное время подрабатывал в оркестре. Тот, не задумываясь, сразу заявил:
- Конечно, она самая. Я помню, как эта женщина положила квитанцию не в кошелек, а в сумку для провизии из плотного коричневого полотна.
Сумку тут же нашли в кухне.
- Та самая сумка. По крайней мере, тот же фасон и цвет.
В квартире было очень жарко натоплено. Разговаривали вполголоса, словно решили не будить девочку, спавшую рядом. Никто ничего не ел и даже не думал о еде. Перед тем как подняться сюда, Мегрэ и Люка выпили по две кружки пива в маленьком кафе на бульваре Вольтер.
Что касается Торранса, то после ухода музыканта Мегрэ вывел инспектора в коридор и вполголоса дал ему указания.
Казалось, в квартире не осталось ни одного уголка, который бы не обыскали. Даже фотографии родителей Мартена вынули из рамок, чтобы убедиться, что квитанция из камеры хранения не засунута под картон. На кухонном столе стояла груда посуды, вытащенной из шкафа. Смотрели везде, даже в оконном шкафу для провизии.
Мадам Мартен сидела в том же бледно-голубом халате, в каком ее застали комиссар и Люка. Она курила сигарету за сигаретой, и дым, смешиваясь с трубочным, густым облаком обволакивал лампы.
- Вы, конечно, можете молчать, не отвечая ни на один вопрос. В одиннадцать семнадцать приедет ваш муж, и, надеюсь, в его присутствии вы станете разговорчивей.
- Он знает не больше, чем я.
- А знает ли он то, что известно нам?
- Да тут и знать-то нечего. Я вам все сказала.
Мадам Мартен решила отрицать абсолютно все, но уступила в одном. Когда речь зашла о меблированных комнатах на улице Пернель, она призналась, что ее бывший хозяин несколько раз неожиданно заезжал к ней ночью, но по-прежнему продолжала настаивать, что интимных отношений между ними не было.
- Иначе говоря, вам наносили деловые визиты в час ночи?
- Месье Лорийе иногда приезжал с большими деньгами. Я вам уже говорила, что ему приходилось заниматься перевозкой золота. Я тут ни при чем. Вы не можете меня в этом обвинить.
- Когда он исчез, при нем была большая сумма денег?
- Этого я не знаю. Он не всегда посвящал меня в такие дела.
- Однако же вы сами утверждаете, что он говорил об этом по ночам в вашей комнате.
Что же касается ее утренних разъездов, она по-прежнему, вопреки неопровержимым доказательствам, все отрицала, уверяя, что никогда не видела людей, которых к ней присылали: обоих шоферов, хозяина магазина дорожных товаров и кладовщика из камеры хранения.
- Если бы я действительно сдала чемодан в камеру хранения на Северном вокзале, вы бы нашли квитанцию.
Теперь уже стало ясно, что квитанции в квартире нет. Мегрэ обыскал и комнату Колетты, перед тем как девочка заснула. Он даже подумал о гипсе на ноге ребенка, но гипс был наложен давно, и к нему с тех пор не прикасались.
- Завтра, - сурово заявила мадам Мартен, - я подам жалобу. Против меня выдвинуто ложное обвинение из-за происков злобной соседки. Я была права, не желая идти утром к вам, когда она тащила меня чуть ли не силой.
Говоря, она то и дело беспокойно поглядывала на будильник, стоявший на камине, - видимо, думала о возвращении мужа, но, хотя с трудом сдерживала волнение, ни один вопрос не застал ее врасплох.
- Признайтесь: человек, который приходил сюда ночью, ничего не нашел под паркетом, потому что вы поменяли тайник.
- Мне неизвестно даже, было ли что-нибудь вообще под паркетом.
- Когда вы узнали, что он появился и решил снова завладеть тем, что вы прятали, вы подумали о камере хранения, где ваши сокровища будут в безопасности.
- Я не ездила на Северный вокзал. В Париже тысячи блондинок, приметы которых совпадают с моими.
- Что вы сделали с квитанцией? Ее здесь нет. Уверен, что в квартире вы ее не спрятали, но, кажется, я догадываюсь, где мы ее найдем.
- Как вы проницательны!
- Сядьте-ка за этот стол. - Мегрэ протянул ей листок бумаги и ручку. Пишите!
- Что я должна писать?
- Вашу фамилию и адрес.
Она поколебалась, но написала.
- Сегодня ночью все почтовые ящики в этом квартале будут проверены, и бьюсь об заклад, что там найдется конверт, подписанный вашей рукой. Вероятно, вы послали его себе самой.
Комиссар поручил Люка пойти позвонить по телефону одному из инспекторов - пусть приступает к поискам письма. Честно говоря, он не был уверен в успехе, но делать было нечего - машина уже заработала.
- Неплохой ход, моя милая!
Впервые он назвал ее так, как мог бы обратиться к ней на набережной Орфевр, и она посмотрела на него со злобой.
- Признайтесь, вы меня ненавидите?
- Могу сказать, что особой симпатии к вам не питаю.
Теперь они находились в столовой только вдвоем.
Мегрэ медленно расхаживал взад и вперед по комнате, она по-прежнему сидела у окна.
- И если вам это интересно, могу добавить, что меня возмущают не столько ваши поступки, сколько ваше хладнокровие. Через мои руки прошло много мужчин и женщин. Вот уже три часа мы сидим друг против друга, вы, без сомнения, на пределе и все же продолжаете хранить спокойствие. С минуты на минуту вернется ваш муж, и вы попытаетесь изобразить из себя жертву. Но знайте, мы неизбежно докопаемся до правды.
- А что это вам даст? Я ведь ничего не сделала.
- Зачем же тогда что-то скрывать? К чему лгать?
Она не ответила: она думала. Нет, у нее не сдали нервы, как это обычно бывает. Просто ее мозг искал выход, взвешивая все за и против.
- Я ничего не скажу, - объявила наконец она, усаживаясь в кресло и прикрывая халатом голые ноги.
- Как вам угодно.
Мегрэ удобно устроился в кресле напротив.
- И долго вы собираетесь у меня оставаться?
- Во всяком случае, до возвращения вашего мужа.
- И вы ему расскажете о визитах месье Лорийе?
- Если будет необходимо.
- Вы хам! Жан ничего не знает. Он не имеет никакого отношения к этой истории.
- Но он, к несчастью, ваш муж.
Когда Люка снова поднялся наверх, он увидел, что они спокойно сидят в креслах, искоса поглядывая друг на друга.
- Письмом занимается Жанвье. Внизу я встретил Торранса, и он мне сказал, что человек был в лавке у виноторговца, через два дома от вас.
Мадам Мартен вскочила:
- Какой человек?
Мегрэ, не пошевельнувшись, ответил:
- Тот, что приходил сюда прошлой ночью. Полагаю, вы должны были этого ждать. Не найдя того, что искал, он явится, чтобы увидеть вас. Быть может, на тот раз он будет в другом расположении духа?
Она с ужасом посмотрела на часы. Через каких-нибудь двадцать минут поезд из Бержерака приедет в Париж. Если муж ее возьмет такси, он будет дома не позже чем через сорок минут.
- Вы знаете, кто этот человек?
- Догадываюсь. Мне достаточно спуститься вниз, чтобы в этом удостовериться. Это, по-видимому, Лорийе, которому не терпится снова заполучить свои ценности. "
- Это не его ценности.
- Скажем иначе - ценности, которые он, по праву или нет, считает своими. Он в затруднительном материальном положении, дважды приходил к вам, но ничего не смог добиться. Затем, переодевшись Дедом Морозом, проникнет в квартиру и скоро появится здесь. Он будет крайне удивлен, застав вас в нашей компании, и я убежден, что он окажется разговорчивей, чем вы. Вопреки существующему мнению, заставить мужчин заговорить легче, чем женщин. Как вы думаете, он вооружен?
- Не знаю.
- А я думаю, что вооружен. Он достаточно долго ждал. Не знаю, что вы ему говорили, но в конце концов он счел это подлостью. К тому же этот господин очень расстроен. А слабые люди, когда их доводят до крайности, самое страшное, что можно себе представить.
- Замолчите!
- Не хотите ли вы, чтобы мы удалились и вы могли его принять?
В записях Мегрэ отмечено:
"10 часов 38 минут. Она заговорила".
Ее первые признания в протокол не заносились. Это были отрывистые, злобные фразы, и Мегрэ часто говорил вместо нее, выдвигая предположения, которые она не отрицала, а только иногда уточняла.
- Вы что хотите знать?
- В чемодане, который вы сдали на хранение, лежат деньги?
- Банковские билеты. Чуть меньше миллиона.
- Кому они принадлежат? Лорийе?
- Не больше, чем мне.
- Одному из его клиентов?
- Человеку по имени Жюльен Буасси, который часто приходил в магазин.
- Что с ним случилось?
- Он погиб.
- Каким образом?
- Его убили.
- Кто?
- Лорийе.
- Зачем?
- Я внушала ему, что уехала бы с ним, если бы он располагал большими деньгами.
- Вы тогда уже были замужем?
- Да.
- Вы не любите мужа?
- Я ненавижу посредственность. Всю жизнь я прожила в бедности. Всю жизнь я только и слышала, что разговоры о деньгах, о необходимости терпеть лишения. Всю жизнь все вокруг высчитывали каждое су, и мне тоже приходилось это делать.
Она выливала злость на Мегрэ, словно он был виновен в ее бедах.
- Вы уехали бы от Лорийе?
- Не знаю. Может быть, через некоторое время.
- После того, как отобрали бы у него деньги?
- Я вас ненавижу.
- Как было совершено убийство?
- Буасси был нашим клиентом.
- Любителем эротических книг?
- Таким же распутником, как другие мужчины, как Лорийе, как, вероятно, и вы. Он был вдов, жил один, снимая комнату в отеле, но был очень богат и очень скуп. Все богачи скупы.
- Однако вы же не богачка.
- Могла бы ею стать.
- Если бы Лорийе вновь не появился. Как был убит Буасси?
- Он очень боялся девальвации и, как многие другие в то время, хотел превратить свои деньги в золото. Лорийе регулярно привозил золото из Швейцарии. Плату брал вперед. Однажды Буасси принес в магазин крупную сумму. Меня в это время не было: я уходила по делам.
- Нарочно?
- Нет.
- Вы не подозревали, что должно произойти?
- Нет. Не пытайтесь вытянуть из меня признание: зря потеряете время. Когда я вернулась, Лорийе укладывал труп в ящик, который купил специально для этого.
1 2 3 4 5 6 7 8