Мегрэ не остановился возле привратницы, которая недовольно его оглядела, и, поднимаясь по лестнице, слышал, как осторожно приоткрывались двери квартир, угадывал шепот и бесшумные шаги за ними.
На четвертом этаже мадемуазель Донкер уже встречала его в коридоре, робкая, но в то же время возбужденная, словно перед любовным свиданием.
- Сюда, месье Мегрэ. Мадам ушла довольно давно.
Он нахмурил брови, и она это заметила.
- Я ей говорила, что уходить не следует: вы сейчас придете и ей лучше остаться дома. Она ответила, что вчера на успела сделать покупки, в доме ничего нет, а позже закроются магазины. Входите! - Она стояла у внутренней двери, которая вела в столовую, маленькую и темную, но чистую и прибранную. - Я присматриваю за девочкой, пока мадам Мартен вернется. Колет - та рада, что увидит вас. Я ей про вас рассказывала. Она только боится, как бы вы не забрали у нее куклу.
- Когда мадам Мартен ушла?
- Как только мы вернулись от вас. Она сразу же начала одеваться.
- Она оделась как следует?
- Что вы имеете в виду?
- По-моему, когда идут за покупками в своем квартале, одеваются иначе, чем когда собираются в город.
- Она вышла хорошо одетая, в шляпе, достала перчатки. Взяла с собой сумку для провизии.
Прежде чем заняться Колеттой, Мегрэ зашел на кухню, где увидел остатки завтрака.
- Она поела перед тем, как пойти ко мне?
- Нет. Я очень ее торопила.
- А потом?
- Тоже нет. Только приготовила себе чашечку кофе.
А пока мадам Мартен одевалась, я кормила завтраком Колетту.
К окну, выходящему во двор, был приделан шкафчик для провизии. Мегрэ открыл его и, тщательно осмотрев, обнаружил холодное мясо, масло, яйца, овощи. В кухонном буфете лежали два свежих непочатых батона.
- Вы хорошо знаете мадам Мартен?
- Мы же соседи. С тех пор как Колетта прикована к постели, я вижу ее чаще. Уходя, она иногда просит меня приглядеть за девочкой.
- И часто она уходит?
- Довольно редко. Только за покупками.
Что-то поразило комиссара, когда он вошел в квартиру. Он пытался понять что: царившая там атмосфера, расстановка мебели, безукоризненный порядок или просто запах? Поглядев на мадемуазель Донкер, он это понял или, по крайней мере, решил, что понял.
Недавно ему сказали, что Мартен занимал эту квартиру еще до женитьбы. И вот, хотя уже пять лет здесь жила хозяйка, квартира по-прежнему выглядела холостяцкой. Например, он заметил в столовой два увеличенных портрета, которые висели по обеим сторонам камина, и спросил у мадемуазель Донкер:
- Кто это?
- Отец и мать месье Мартена.
- А здесь нет фотографий родителей мадам Мартен?
- Нет. Я никогда не слышала о них. Должно быть, она сирота.
Даже спальня была обставлена без малейшей кокетливости, даже тут не чувствовалось женской руки. Мегрэ открыл платяной шкаф и рядом с тщательно развешанной мужской одеждой увидел женскую, главным образом костюмы и платья строгого покроя. Ящики выдвинуть он не осмелился, но был убежден, что не найдет там ни безделушек, ни дешевых украшений.
- Мадемуазель Донкер! - послышался тихий детский голосок.
- Пойдемте к Колетте, - сказал комиссар.
Детская выглядела неуютной, почти пустой. На кровати, слишком большой для ребенка, лежала девочка с серьезным лицом, с удивленными, но доверчивыми глазами.
- Это вы комиссар, месье?
- Да, детка, не бойся.
- А я и не боюсь. Мама Лорен еще не вернулась?
Его поразило это слово. Ведь Мартены удочерили племянницу. А ребенок говорил не просто мама, а мама Лорен.
- Как вы думаете, это Дед Мороз приходил ко мне ночью?
- Я в этом уверен.
- А вот мама Лорен не верит. Она никогда мне не верит.
У нее было хорошенькое личико, очень живые глаза, взгляд настойчивый. Из-за гипса, который покрывал ее ногу до бедра, одеяло слегка топорщилось.
Мадемуазель Донкер остановилась в дверном проеме и, прежде чем оставить их вдвоем, деликатно заметила:
- Побегу к себе, а то как бы на плитке что-нибудь не сгорело.
Мегрэ, усевшись возле кровати, не знал, с чего начать.
По правде говоря, он думал, какой бы задать вопрос.
- Ты очень любишь маму Лорен?
- Да, месье.
Девочка ответила спокойно, без восторга, но и без колебания.
- А папу?
- Какого? Вы знаете, ведь у меня два папы: папа Поль и папа Жан.
- Давно ты не видела папу Поля?
- Не помню. Кажется, уже несколько недель. Он обещал принести мне на Рождество игрушку, но пока еще не приходил. Наверное, болен.
- Он часто болеет?
- Часто. А когда болеет, то не приходит.
- А твой папа Жан?
- Он сейчас в поездке, но к Новому году обещал вернуться. Кажется, он должен получить место в Париже, и тогда ему не придется больше ездить. Он будет рад, и я тоже.
- Тебя часто навещают друзья, с тех пор как ты слегла?
- Какие друзья? Девочки из школы не знают, где я живу. А если и знают, им не разрешают ходить без взрослых.
- А друзья мамы Лорен или твоего папы?
- Никто никогда не приходит.
- Никогда? Ты уверена?
- Только газовщик или электромонтер. Я слышу, когда они здесь: дверь ко мне почти всегда открыта.
Я узнаю их по голосу. Лишь два раза приходил кто-то другой.
- Давно?
- Первый раз на следующий день после того, как я упала. Я это запомнила: от меня только что ушел доктор.
- Кто это был?
- Я не видела. Слышала, как он постучал в другую дверь, разговаривал, но мама Лорен сразу закрыла дверь ко мне в комнату. Они говорили долго и очень тихо. Потом она мне сказала, что ее беспокоили насчет страховки. Я не знаю, что это такое.
- И он снова приходил?
- Дней пять-шесть назад. На этот раз вечером, в моей комнате уже не было света. Но я еще не спала.
Я услышала, что стучат. Потом они стали тихо разговаривать, как в первый раз. Я точно знаю, что это была не мадемуазель Донкер. Потом мне показалось, что они заспорили, и я испугалась. Я стала звать кого-нибудь из взрослых. Пришла мама Лорен и сказала, что это опять по поводу страховки, и велела мне спать.
- И долго он оставался?
- Не знаю. Кажется, я уснула.
- И оба раза его не видела?
- Нет, но я узнаю его по голосу.
- Даже когда он говорит тихо?
- Да. Когда он говорит тихо, кажется, что гудит большой шмель. А вы не отнимете у меня куклу?
Мама Лорен подарила мне две коробки конфет и несессер для шитья. Еще она купила мне куклу, но не такую большую, как Дед Мороз: она ведь не богатая. Она показала мне куклу сегодня утром, а потом снова положила в коробку. Раз у меня уже есть эта, другая теперь не нужна. А в магазине ее возьмут обратно.
Квартира была слишком жарко натоплена, комнаты узкие, воздуха не хватало. Но Мегрэ не покидало ощущение холода. Странно, дом походил на тот, где жил комиссар, но почему же здесь все казалось меньше, беднее?
Он наклонился над полом, в том месте, где приподнимали две паркетины, но ничего особенного не увидел. Несколько царапин на дереве указывали, что здесь пользовались стамеской или чем-то вроде нее.
Мегрэ осмотрел дверь и обнаружил, что замок нарушен. Чувствовалось, что это работа дилетанта, хотя и от него не потребовалось больших усилий.
- А Дед Мороз не рассердился, когда увидел, что ты на него смотришь?
- Нет, месье. Он был занят. Он проделывал в полу дыру, чтобы спуститься к мальчику, который живет на третьем этаже.
- И он ничего тебе не сказал?
- Мне кажется, он улыбнулся. Но я в этом не уверена: борода у него густая и было не очень светло.
Зато я ясно видела, как он приложил палец к губам, чтобы я никого не звала. Взрослым не полагается с ним встречаться. А вы-то разве его видели?
- Очень давно.
- Когда были маленьким?
Он услышал шаги в коридоре. Дверь открылась, и вошла мадам Мартен, в сером костюме, бежевой шляпе, с сумкой для провизии в руке. Она, видимо, замерзла. Лицо ее осунулось и побледнело. Наверное, она торопилась домой и поднималась по лестнице бегом, так как на щеках у нее выступили два красных пятна и дыхание было учащенное.
Войдя, она даже не улыбнулась и лишь спросила у Мегрэ:
- Девочка вела себя хорошо? - Потом, снимая жакет, продолжила: - Прошу прощения, что заставила вас ждать. Мне нужно было сделать много покупок, пока не закроются магазины.
- Вы никого не встретили?
- Что вы имеете в виду?
- Ничего. Я только хочу знать, не пытался ли кто-нибудь с вами заговорить.
У нее было достаточно времени, чтобы побывать гораздо дальше, чем на улицах Амело или Шмен-Вер, где находится большинство лавок этого квартала. Она успела бы даже, взяв такси или воспользовавшись метро, доехать почти до любой точки Парижа.
Жильцы дома, как видно, были настороже, и мадемуазель Донкер зашла спросить, не нужна ли она еще.
Мадам Мартен, конечно, сказала бы нет, но за нее ответил Мегрэ:
- Не посидите ли с Колеттой? Мы побудем в соседней комнате.
Старая дева поняла, что он просит отвлечь внимание ребенка, пока поговорит с мадам Мартен. Та, несомненно, тоже все поняла, но не показала виду.
- Сюда, пожалуйста! Я только разгружу сумку.
Она отнесла провизию в кухню, сняла шляпу и немного взбила свои светлые волосы. Потом, закрыв дверь, обратилась к Мегрэ:
- Мадемуазель Донкер очень возбуждена. До чего же ей повезло, правда? Особенно если она собирает газетные статьи об этом комиссаре. И вот в один прекрасный день этот комиссар попадает к ней в дом... Вы позволите?
Она вытащила из серебряного портсигара сигарету, размяла двумя пальцами, щелкнула зажигалкой. Быть может, этот жест и побудил Мегрэ осведомиться:
- Вы нигде не работаете, мадам Мартен?
- Мне было бы трудно работать и вести хозяйство, да еще заниматься девочкой, даже теперь, когда она ходит в школу. Кроме того, мой муж против.
- Но до знакомства с ним вы работали?
- Разумеется! Надо же было зарабатывать на жизнь.
Может быть, присядете?
Мегрэ сел в дачное плетеное кресло. Мадам Мартен продолжала стоять, привалившись к краю стола.
- Вы были машинисткой?
- Угадали.
- Долго?
- Сравнительно долго.
- Вы еще работали, когда встретили Мартена? Простите, что я задаю вам эти вопросы.
- Такая уж у вас профессия.
- Вы вышли замуж пять лет назад. Где вы тогда работали? Да, еще. Могу я узнать, сколько вам лет?
- Тридцать три. Тогда мне было двадцать восемь, и я работала у месье Лорийе, в Пале-Рояле бывший дворец Людовика XV, на первом этаже которого теперь расположены торговые галереи.
- Секретаршей?
- У месье Лорийе был ювелирный магазин. Точнее говоря, там продавались сувениры и старинные монеты.
Представляете себе эти старинные лавки в галереях Пале-Рояля? Я была и продавщицей, и секретаршей, и бухгалтером. К тому же замещала хозяина в его отсутствие.
- Хозяин был женат?
- И даже имел троих детей.
- Вы бросили работу, когда вышли замуж за Мартена?
- Не сразу. Жан не хотел, чтобы я продолжала работать, но зарабатывал он не так уж много, а у меня было хорошее место. Первые месяцы я еще там оставалась.
- А потом?
- А потом произошло совсем незначительное, но совершенно неожиданное событие. Однажды утром, когда я, как обычно, в девять утра подошла к двери магазина, она оказалась запертой. Я решила, что месье Лорийе опаздывает, и стала ждать.
- Он жил в другом месте?
- Он жил с семьей на улице Мазарини. В половине десятого я забеспокоилась.
- Он умер?
- Нет. Я позвонила жене, но та сказала, что он ушел из дому, как обычно, в восемь утра.
- Откуда вы звонили?
- Из перчаточного магазина, рядом с нашим. Я прождала все утро. Его жена тоже приехала ко мне. Мы вместе пошли в полицию, где, между прочим, к этому отнеслись совершенно спокойно. Спросили у жены, здоровое ли у него сердце, нет ли любовницы и так далее, в том же духе. С тех пор он бесследно исчез. Магазин откупили какие-то поляки, а мой муж настоял, чтобы я бросила работу.
- Сколько прошло тогда времени после вашего замужества?
- Четыре месяца.
- Ваш муж уже разъезжал по юго-западу?
- У него был тот же маршрут, что и сейчас.
- В то время, когда исчез ваш хозяин, месье Мартен находился в Париже?
- Нет. Думаю, что нет.
- Полиция осмотрела помещение?
- Все оказалось в порядке, точно так, как было накануне вечером. Ничего не пропало.
- Вам известна судьба мадам Лорийе?
- Какое-то время она жила на деньги, полученные от продажи магазина. Дети сейчас уже, должно быть, взрослые, семейные. А она теперь держит галантерейную лавочку, недалеко отсюда, на улице Па-де-ла-Мюль.
- Вы с ней поддерживаете отношения?
- Я иногда заходила в эту лавку. Там однажды мы случайно и встретились. Сначала я ее не узнала.
- Когда это было?
- Не помню, с полгода назад.
- Есть у нее телефон?
- Не знаю. А зачем это вам?
- Что за человек был месье Лорийе?
- Вы имеете в виду внешность?
- Да, первым делом опишите его.
- Высокий, выше вас и еще шире в плечах, толстяк, довольно рыхлый. Понимаете, что я хочу сказать? Он не слишком следил за собой.
- Возраст?
- Лет пятьдесят. Точно не знаю. У него были черные с проседью усики, а одежда всегда висела мешком.
- Вам известен его распорядок дня?
- Каждое утро он шел из дома в магазин пешком, приходил примерно за четверть часа до меня и сразу же просматривал почту. Говорил мало. И вообще, скорее был меланхоликом. Большую часть времени проводил у себя в кабинете, в глубине магазина.
- Были у него любовные связи?
- Не знаю.
- За вами он не ухаживал?
- Нет.
- Он вас очень ценил?
- Думаю, что я была ему хорошей помощницей.
- Ваш муж с ним встречался?
- Разговаривать им не приходилось. Иногда Жан встречал меня после работы, но всегда ждал на улице...
Это все, что вы хотите узнать? - В голосе ее слышалось нетерпение, даже досада.
- Хочу вам напомнить, мадам Мартен, что это вы пришли ко мне.
- Лишь потому, что старая дура ухватилась за возможность увидеть вас вблизи и потащила меня чуть ли не силой.
- Вам не нравится мадемуазель Донкер?
- Не люблю людей, которые суют нос не в свои дела.
- А ей это свойственно?
- Мы взяли к себе ребенка моего деверя, вы это знаете. Хотите верьте, хотите - нет, но я отношусь к Колетте как к родной дочери.
1 2 3 4 5 6 7 8