- Под той, что фигурировала на его удостоверении личности.
- Оно у вас?
- Могу показать.
Она вошла в небольшой застекленный кабинетик в глубине коридора, тут же откуда-то извлекла засаленную картону, все ещё не просохшую после того, как побывала в воде Сены.
Фамилия: Келлер.
Имена: Франсуа, Мари, Флорантен.
Профессия: Старьевщик.
Место рождения: Мюлуз, департамент Нижний Рейн.
Согласно этому документу бродяге было шестьдесят три года, проживал он в Париже в меблированных комнатах на улице Мобер, хорошо известных комиссару, ибо там официально числились некоторые из клошаров.
- Он пришел к сознание?
Сестра попыталась было перехватить удостоверение личности, которое комиссар тут же сунул в карман и, не преуспев в этом, проворчала:
- Это не положено... Согласно утвержденному порядку...
- Келлер в отдельной палате?
- Еще чего!
- Проводите меня к нему.
Она, постояв немного в нерешительности, в конце концов уступила.
- Все равно вы будете улаживать это дело с профессором...
Она пошла впереди, открыла третью дверь, за которой виднелось два или три ряда занятых пациентами коек. Большинство больных лежали на спине, с открытыми глазами; в глубине двое-трое в больничной одежде стояли, тихо переговариваясь.
Ближе к середине помещения у одной из кроватей сгрудилось с десяток молодых парней и девушек, все - в белых халатах и шапочках - окружив коренастого, невысокого, с волосами "ежиком" мужчину тоже в типичной для медиков одеянии, видимо, читавшего им вроде лекции.
- Его пока нельзя беспокоить. Вы же видите: он занят.
Тем не менее сама она подошла к профессору и что-то прошептала ему на ухо, то издали бросил взгляд на Мегрэ, но продолжил свои объяснения.
- Занятия закончатся через несколько минут. Он просит подождать его в кабинете.
Старшая сестра провела их туда. Комнатка была небольшая, и в ней размещались всего два стула. На письменном столе в серебряной рамке стояла фотография женщины и трех детей, касавшихся друг друга головами.
Мегрэ, поколебавшись, все же решился и выбил в полную окурков от сигарет пепельницу содержимое трубки, чтобы тут же набить себе новую.
- Извините, что заставил вас себя ждать, месье комиссар. Когда сестра сообщила, что вы тут появились, я был слегка удивлен. Ведь...
Не собирался ли и он в свою очередь брякнуть, что речь-то идет всего-навсего о каком-то клошаре? Нет.
- ... дело это, думаю, довольно банальное, так?
- Пока ещё почти ничего не ясно, и я здорово рассчитываю на вас, чтобы просветить меня.
- Великолепный образчик пролома черепа, к счастью, очень четкий, мой ассистент должен был вам это сказать сегодня утром по телефону.
- Но тогда ему ещё не сделали рентгеноскопию.
- Теперь снимки уже есть. У него много шансов на то, чтобы выкарабкаться, ибо мозг, судя по всему, не поврежден.
- Может ли эта рана явиться результатом падения на набережную?
- Наверняка нет. Человека крепко ударили по голове чем-то тяжелым молотком, разводным ключом или, к примеру, монтажной лопаткой для шин.
- И после этого он потерял сознание?
- Да, и настолько ушел в себя, что даже сейчас ещё в коме, не исключено, что это продлится несколько дней. Впрочем, вероятно и то, что он с часу на час очнется.
У Мегрэ тут же перед внутренним взором возникла картинка - берег Сены, берлога Тубиба, мутные воды, мчавшиеся от неё в нескольких метрах, вспомнились и сказанные недавно фламандцем слова.
- Извините мою настойчивость. Но вот вы сказали, что его стукнули по черепу. Один ли раз?
- Почему вы об этом меня спрашиваете?
- Это может иметь значение.
- Когда я осматривал Келлера в первый раз, то подумал, что его, возможно, ударили несколько раз.
- Какие были основания так полагать?
- Потому что разорвано одно ухо, а на лице имелось несколько неглубоких ран. Но теперь, после того, как его побрили, я рассмотрел его поближе...
- И к каким пришли выводам?
- Где это произошло?
- Под мостом Мари.
- Во время драки?
- По-видимому, нет. По всей вероятности, он спал, когда на него напали. А вы сами считаете такой ход событий правдоподобным?
- Вполне.
- И полагаете, что он сразу же лишился чувств?
- Почти уверен в этом. После вашего разъяснения мне понятно, от чего у него появились другие, второстепенные раны. Его ведь вытащили из Сены, верно? Они показывают, что пациента не несли на руках, а волочили по мостовой. В этом месте есть песок?
- В нескольких метрах разгружают баржу с ним.
- Ясно, а то я обнаружил его в порезах.
- Получается, что Тубиба...
- Как вы сказали? - удивился профессор.
- Так его прозвали клошары с набережных. Но, может статься, он и впрямь врач.
Кстати, за тридцать лет службы Мегрэ впервые столкнулся под мостами с медиком; однажды ему попался бывший преподаватель химии из провинции, а до этого, несколькими одами ранее, случай свел его с женщиной, знававшей в прошлом свой звездный час, ибо она была блистательной цирковой наездницей.
- Убежден, что он лежал и, вероятно, уже спал, когда на него напал или напали...
- Шарахнул кто-то один, раз лишь одно из ранений серьезное.
- Согласен. А раз он впал в забытье, его сочли мертвым.
- Допустимо.
- При этом его не несли, а просто тащили по камням, чтобы в итоге выбросить в Сену...
Профессор слушал с серьезным и задумчивым видом.
- Такая версия подходит, как считаете? - допытывался Мегрэ.
- Целиком и полностью.
- Скажите, с медицинской точки зрения возможно ли, чтобы оказавшись в воде, да ещё и уносимый течением, он очнулся и принялся кричать?
Профессор почесал затылок.
- Ох, уж очень многого вы от меня хотите, и мне не очень хотелось бы отвечать слишком категорично. Скажем так, не думаю, что ещё невозможно. При контакте с холодной водой...
- Он, значит, пришел в себя?
- Не обязательно. Больные, даже находятся в коме, говорят и мечутся. Можно допустить...
- А он ничего не сказал, пока вы его осматривали?
- Неоднократно стонал.
- Утверждают, что когда его вытащили из воды, глаза Келлера были открыты.
- Это ни о чем не говорит. Предполагаю, вы хотите его увидеть лично? Тогда следуйте за мной.
Он провел их к третьей двери, и старшая медсестра смотрела, на них с некоторым недоумением и, наверное, с определенным осуждением.
Лежачие больные проводили глазами небольшую группу, остановившуюся у изголовья одной из коек.
- Собственно говоря, смотреть тут особенно не на что.
Действительно, голова и лицо клошара почти полностью скрывали бинты, оставляя взору лишь глаза, ноздри и рот.
- Как велики его шансы выпутаться из передряги?
- Процентов семьдесят. Положим, даже восемьдесят, учитывая крепкое сердце.
- Благодарю вас.
- Как только он очнется, вас оповестят. Оставьте номер телефона старшей медсестре.
Как хорошо было вновь очутиться на свежем воздухе, увидеть яркое солнце, спешащих прохожих, красно-желтый автобус, из которого на паперть Собора Парижской Богоматери высыпали туристы!
Мегрэ шел, снова углубившись в свои думы, заложив руки за спину, и Лапуэнт, чувствуя, что патрон озабочен, тоже помалкивал.
Они втянулись в арку входа в Уголовную полицию, поднялись по широкой лестнице, казавшейся в лучах пробивавшегося сюда солнца ещё более пыльной, чем обычно, и вошли наконец в кабинет комиссара.
Тот первым делом настежь распахнул окно и взглядом обежал караван барж, спускавшихся вниз по течению.
- Надо послать на набережную кого-то сверху, повнимательней осмотреть его вещи.
"Сверху" обозначало Службу криминалистического учета, техников и специалистов.
- Наилучшим выходом было бы погрузить все в грузовичок и доставить сюда.
Он не опасался того, что другие бомжи что-то стащат из пожитков Тубиба, но не доверял нечистым на руку мальчишкам.
- Ну а ты ступай в Управление дорог и мостов. В Париже едва ли так уж много "пежо-403" красного цвета. Поройся в картотеке, отбери все номера с двумя девятками. Возьми столько людей, сколько тебе понадобится, чтобы проверить всех владельцев этих машин.
- Понял, патрон.
Оставшись один, Мегрэ навел порядок в коллекции своих трубок, пробежал служебные бумаги, скопившиеся на столе. По причине отличной погоды несколько минут раздумывал, не пойти ли пообедать сегодня в пивной зал "Дофин", но в конечном счете решил все же отправиться домой.
В этот час солнце заполонило всю столовую. Мадам Мегрэ была одета в цветастое розовое платье, что сразу же вызвало в памяти почти такого же окраса кофту толстухи Леа.
Он рассеянно прожевывал телячью печенку, поданную в папильотках, когда супруга поинтересовалась:
- О чем задумался?
- Да о клошаре...
- Кто он такой?
- Тип, ранее, вроде бы, работавший доктором.
- И что он такое вытворил?
- Ничего, насколько мне известно. Это ему чуть не раскроили череп, пока он мирно почивал под мостом Мари. После чего сбросили в воду.
- Он умер?
- Нет, речники успели его вовремя выловить.
- За что его так?
- Над этим и ломаю голову. Кстати, он родился в краях, где обретается твой свояк.
Сестра мадам Мегрэ жила в Мюлузе вместе с мужем, который служил инженером в дорожном ведомстве. Чета Мегрэ довольно часто ездила к ним в гости.
- Келлер. Франсуа Келлер.
- Странно, но эта фамилия мне что-то напоминает.
- Она довольно распространена в той местности.
- А не позвонить ли мне сестре?
Мегрэ пожал плечами. Он не верил, что это что-либо даст, но явно доставит удовольствие супруге.
Подав кофе, она тут же заказала разговор с Мюлузом, причем ждать пришлось всего несколько минут и в течение этого времени она еле слышно твердила, словно пытаясь что-то вспомнить:
- Келлер... Франсуа Келлер...
Звонок.
- Алло! Алло, да! Да, мадемуазель, это я просила Мюлуз... Это ты, Флоранс? Как?.. Да, это я... Нет-нет, ничего не случилось... Из Парижа. Из дома... Он рядом, потягивает кофе... У него все в порядке. Все, даже очень... Здесь также наконец-то заявилась весна...
Как детишки?.. Грипп? А я перенесла его на той неделе... Нет, ничего серьезного... Послушай, я тебе звоню по другой причине. Не помнишь ли ты случайно некоего Келлера? Франсуа... Как?.. Сейчас спрошу у него.
И, повернувшись к Мегрэ, задала вопрос:
- Сколько ему лет?
- Шестьдесят четыре.
- Шестьдесят четыре... Да... Лично его не знала? Что ты говоришь?.. Мадемуазель, не прерывайте, пожалуйста. Алло!.. Да, он был врачом. Вот уже полчаса, как я пытаюсь вспомнить, кто мне о нем рассказывал. Ты считаешь, что это был твой муж?..
Да... Подожди минутку. Я повторяю, что ты мне сообщила своему, а то он уже выражает нетерпение. Он женился на дочке Мервиля. А кто они такие?.. Советник суда? И Келлер взял его чадо в жены? Хорошо... Так, сам он умер. И давно уже... Ладно. Не удивляйся, что я все время повторяю, а то иначе боюсь что-нибудь забыть... Значит, родовитая семья в Мюлузе. Дед был мэром и... Плохо слышу... Его статуя... Не думаю, что это существенно. Неважно, что ты не уверена...
Алло! Итак, Келлер женился на ней. Единственная дочь. Улица Соваж?.. Ясно, семья там проживала. Оригинал? Почему?.. Не знаешь точно... Ах да, понимаю. Столь же дикий, как и название его улицы*.
___
* "Соваж" (фр.) - дикий, нелюдимый.
Она глянула на Мегрэ, всем своим видом показывая, что делает все возможное, чтобы разузнать поболее.
- Да, да... Пусть это и не интересно. С ним никогда не знаешь. Иногда какая-то, вроде бы незначительная деталь... Да. В каком году?.. Примерно лет двадцать. Получила наследство от тетки... И он уехал... Не сразу. Еще год прожил с ней...
А дети у них были?.. Девочка?.. За кого?.. Русселе, того, что занимается фармацевтикой? И они живут в Париже?..
Мадам Мегрэ повторила специально для мужа.
- У них дочь, вышла замуж за сына Русселе, аптечные товары, их семья живет сейчас в Париже.
Затем, опять в трубку:
- Понимаю... Послушай, попытайся раздобыть побольше сведений... Да. Спасибо... Поцелуй за меня мужа и ребятишек. Звони в любое время. Я из дома пока не выхожу...
Послышался звук поцелуя. Теперь она уже обратилась к Мегрэ:
- Я была уверена, что знаю эту фамилию. Ты все понял? Действительно, именно этот Франсуа Келлер, похоже, был доктором и женился на дочке магистрата. А тот помер незадолго до свадьбы.
- А как насчет матери? - спросил он.
Она живо взглянула на него, пытаясь угадать, говорит ли он это с иронией.
- Не знаю. Флоранс о ней не упоминала. Но лет двадцать тому назад мадам Келлер получила наследство от одной из своих тетушек. И теперь очень богата. А врач был чудаком. Ты слышал, что я сказала? Как пояснила сестра, дикарь какой-то. Они оставили прежний дом и поселились в особняке рядом с собором. Год прожили вместе, а потом он исчез.
Флоранс позвонит подругам, особенно тем, кто постарше, и узнает подробности. Обещала позвонить тут же, как появится что-нибудь новенькое.
Тебе это интересно?
- Мне все интересно, - вздохнул он, поднимаясь с кресла и направляясь к подставке, чтобы взять другую трубку.
- Думаешь, что это побудит тебя отправиться в Мюлуз?
- Еще не знаю.
- А меня возьмешь с собой?
Они оба улыбнулись. Окно было открыто. Солнце щедро одаряло их теплом и светом, навевая мечты об отпуске.
- До вечера. Я запишу все что она скажет, если позвонит. Даже если потом будешь над нами обеими смеяться.
Глава третья
Молодой Лапуэнт, видимо, носился по Парижу в поисках красных "пежо-403". Жанвье тоже не было на месте в комнате инспекторов, так как его вызвали в роддом, где он мерил шагами коридоры в ожидании, когда жена принесет ему четвертого ребенка.
- У вас что-нибудь срочное, Люка?
- Нет, все может подождать, патрон.
- Тогда зайдите на минутку ко мне в кабинет.
Надо было послать его в Отель-Дьё за одеждой Тубиба. Утром он как-то об этом не подумал.
- Вас, вероятно, будут там отсылать от двери к двери и ссылаться, уж и не знаю на какие административные правила. Так что лучше сразу вооружиться какой-нибудь впечатляющей казенной бумагой с максимальным количеством печатей на ней.
- А кто её подпишет?
- Вы сами. Для них ведь главное - штемпели. Мне нужны также отпечатки пальцев некоего Франсуа Келлера... Впрочем, не проще ли самому позвонить директору больницы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15