— А что он сделал?
— Наелся икры и отказался платить.
— В каком кафе?
— В «Куполе».
Комиссар позвонил.
— Давайте Радека.
Рыжеволосый вошел в кабинет как к себе домой. Держа руки в карманах, остановился против стола комиссара и посмотрел в глаза полицейским выжидательным взглядом. На губах его блуждала смутная улыбка.
— Вас задержали, потому что вы отказались платить?
Рыжеволосый подтвердил и достал из кармана сигарету. Взбешенный комиссар вырвал ее у него из рук.
— Что имеете заявить?
— Ровно ничего.
— Где вы живете? На что существуете?
Рыжеволосый достал из кармана засаленный паспорт и положил на стол.
— Вам известно, что вы можете получить пятнадцать суток тюрьмы?
— Условно! — уверенно поправил комиссара рыжеволосый. — Вы легко установите, что я никогда прежде не привлекался к суду.
— Здесь написано, что вы студент-медик. Это верно?
— Вам, вероятно, известно имя профессора Гролле? Он, безусловно, подтвердит, что я был его лучшим учеником.
Радек повернулся к Мегрэ и сказал с едва уловимой издевкой:
— Я полагаю, этот господин тоже из полиции?
6. Харчевня в Найди
Г-жа Мегрэ лишь вздохнула, когда муж ее ушел из дома в семь утра, но не сказала ни слова. Мегрэ проглотил свой кофе, даже не заметив, что тот немного подгорел. Накануне он вернулся около часу ночи и молча лег спать. А утром ушел, храня на лице упрямое и сосредоточенное выражение.
Войдя в коридоры префектуры, Мегрэ сразу заметил, что все, кто попадается ему навстречу, — полицейские, инспекторы и даже служители, смотрят на него с любопытством, смешанным с восхищением, а может, и состраданием.
Мегрэ пожимал руки так же рассеянно, как перед уходом поцеловал в лоб жену. Войдя к себе в кабинет, он помешал угли в печке и развесил на спинках двух стульев отяжелевшее от дождя пальто. Затем подошел к телефону.
— Соедините меня с комиссариатом квартала Монпарнас, — попросил он телефониста, попыхивая трубкой и раскладывая по местам разбросанные на письменном столе бумаги.
— Алло!.. Кто у аппарата?.. Дежурный бригадир?.. Говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Вы отпустили Радека?.. Что?.. Час назад?.. А вы не знаете, инспектор Жанвье отправился следом за ним?.. Да?.. Говорите, совсем не спал?.. Выкурил все свои сигареты?.. Так, благодарю вас… Спасибо, не стоит… Не беспокойтесь. Если мне понадобятся дополнительные материалы, я приеду сам.
Мегрэ вытащил из кармана паспорт Радека, который накануне взял с собой. Все страницы серой книжечки были испещрены штампами и визами.
Ян Радек, двадцати пяти лет, родился в городе Брно, отец неизвестен. Судя по визам, жил в Берлине, Майнце, Бонне, Турине и Гамбурге.
В бумагах он значился студентом медицинского факультета. Мать его Елизавета Радекова, умершая два года назад, была приходящей прислугой.
— На что ты живешь? — спросил Радека накануне вечером Мегрэ в кабинете комиссара квартала Монпарнас.
— Позволите и мне говорить вам «ты»? — спросил задержанный, криво усмехнувшись.
— Потрудитесь отвечать.
— Пока была жива мать, она посылала мне деньги, чтобы я мог учиться.
— Из заработка прислуги?
— Да! Я был у нее единственный сын, она продала бы для меня и обе свои руки. Это вас удивляет?
— Она умерла два года назад. На что вы жили с тех пор?
— Дальние родственники иногда присылают мне небольшие суммы. Знакомые тоже время от времени помогают. Иногда занимаюсь переводами.
— А иногда сотрудничаете в «Сиффле»?
— Не понимаю, что вы хотите сказать.
Он произнес это с издевкой, и понимать его надо было так: «Можете продолжать — ничего у вас не выйдет».
Мегрэ решил уйти. Он вернулся к «Куполу». Ни Жозефа Эртена, ни бригадира Люкаса не было видно. Они вновь затерялись в шумном Париже, скованные друг с другом невидимой цепью. Комиссар сел в такси и крикнул шоферу:
— Отель «Георг Пятый»!
Мегрэ вошел в вестибюль как раз в тот момент, когда Уильям Кросби, в смокинге, разменивал у дежурного стодолларовую бумажку
— Вы ко мне? — спросил он, увидев комиссара.
— Нет. Но, может быть, вы знакомы с Радеком?
По холлу в стиле Людовика XVI сновали люди. Служащий считал стофранковые бумажки, сложенные пачками по десять билетов.
— С Радеком?..
Мегрэ напряженно следил за лицом американца, но на нем ничего не отразилось.
— Нет. Но все же спросите у миссис Кросби, она сейчас спустится: мы обедаем в городе, с друзьями. Какой-то благотворительный обед у Рица…
Из кабины лифта, зябко кутаясь в горностаевый палантин, вышла м-с Кросби и с некоторым удивлением посмотрела на комиссара.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, нет, не беспокойтесь. Просто я ищу некоего Радека.
— Радека? Он живет в этом отеле?..
Кросби засунул деньги в карман и протянул комиссару руку:
— Извините, комиссар. Мы опаздываем.
Роскошная машина, ожидавшая их у отеля, плавно понеслась по асфальту.
Настойчиво зазвонил телефон.
— Алло!.. Следователь Комельо просит комиссара Мегрэ…
— Скажите, что я еще не приходил.
В столь ранний час следователь мог звонить только из дома. Сейчас он, конечно, накинув халат, завтракает и просматривает утренние газеты. Как всегда, должно быть, его тонкие губы нервно дергаются.
— Эй, Жан!.. Больше никто не звонил?.. А следователь что сказал?
— Чтобы вы позвонили ему, как только приедете. Он будет дома до девяти часов, а потом — в прокуратуре… Алло?.. Подождите!.. Комиссара Мегрэ?.. Передаю трубку, господин Жанвье.
Мегрэ взял трубку.
— Это вы, комиссар?
— Он, конечно, исчез?
— Исчез… Ничего не понимаю! Я был в двадцати шагах от него.
— Так… Дальше!
— Сам не знаю, как это могло случиться. Я совершенно уверен, что он не видел меня…
— Дальше.
— Сначала он бродил по улицам без всякой цели. Затем пошел на вокзал Монпарнас. В это время как раз прибывают пригородные поезда, я подошел ближе, чтобы не потерять его в толпе.
— А он все-таки потерялся?
— Да, но не в толпе! Он вскочил в вагон, хотя билета не брал. Пока я спрашивал у контролера, куда идет поезд, он, очевидно, вышел из другой двери, потому что, когда я вошел в вагон, его там не было.
— Черт возьми!
— Что мне теперь делать?
— Отправляйся в бар кафе «Купол» и жди меня там. Ничему не удивляйся. И главное — не волнуйся.
— Клянусь вам, комиссар..»
Инспектору Жанвье было всего двадцать пять. Голос его дрожал, словно инспектор готов был разрыдаться, как мальчишка.
— Ну ладно, ладно. Сейчас я приеду. Мегрэ дал отбой и снова снял трубку.
— Отель «Георг Пятый»… Дежурный?.. Мистер Уильям Кросби у себя?.. Нет-нет, не беспокойте его… Простите, в котором часу он вернулся?.. Около четырех?.. Вместе с миссис Кросби и просил не будить их раньше одиннадцати?.. Так, большое спасибо… Нет, передавать ничего не нужно, я увижусь с ним днем.
Мегрэ не торопился. Он набил трубку и проверил, достаточно ли угля в печке. Человеку, мало знающему комиссара, могло бы сейчас показаться, что Мегрэ уверен в себе и неуклонно движется к намеченной цели.
Расправив плечи, он пускал в потолок клубы дыма. Когда письмоводитель принес газеты, Мегрэ встретил его бодрой шуткой. Но как только остался один, схватил трубку телефона.
— Алло!.. Бригадир Люкас не звонил мне?
— Пока нет, господин комиссар.
Мегрэ стиснул зубами черенок трубки. Было девять утра. Вчера в пять пополудни Жозеф Эртен ушел с бульвара Распайль, и бригадир Люкас отправился за ним.
Неужели Люкас не мог найти возможности позвонить или передать записку с каким-нибудь полицейским?..
Отогнав зародившиеся было опасения, Мегрэ позвонил Дюфуру. Взял трубку сам Дюфур.
— Как дела?
— Спасибо, комиссар. Я уже хожу по квартире. Завтра думаю выйти на службу. Шрам у меня все же останется здоровый. Вчера доктор снял повязку, и я наконец мог посмотреть. Непонятно, как он не проломил мне голову… Вы нашли его?
— Не волнуйся, найдем. Разъединяю, а то меня может вызвать коммутатор: я жду звонка.
В кабинете было нестерпимо жарко, железная печка раскалилась докрасна. Мегрэ не ошибся: почти тотчас же раздался звонок, и он услышал в трубке голос бригадира Люкаса:
— Алло! Это вы, шеф?.. Не разъединяйте, мадмуазель… Полиция?.. Алло!.. Алло!..
— Слушаю, Люкас… Где ты находишься?
— Я в Морсане.
— Где?
— Есть такая деревушка на берегу Сены, в тридцати Пяти километрах от Парижа.
— А тот?
— Не беспокойтесь. Он у себя дома.
— Морсан неподалеку от Найди?
— В четырех километрах. Я не хотел звонить из Найди, чтобы не вспугнуть его. Ну и ночка была, шеф!
— Рассказывай.
— Сначала он водил меня по Парижу, и я уж думал, что это никогда не кончится. Он, видимо, сам не знал, куда идти. В восемь вечера решил встать в очередь за бесплатным супом на улице Реомюра. Простоял почти два часа.
— Значит, денег у него больше нет.
— Поев, он потопал дальше. Это поразительно, но парень, видимо, просто влюблен в Сену. Он ни на шаг не удалялся от нее… Алло!.. Не разъединяйте, мадмуазель… Вы слышите меня, шеф?
— Продолжай.
— Он дошел по берегу до Шарантона. Я думал, он уляжется спать под мостом — он ведь еле держался на ногах. Но он, наверно, двужильный. От Шарантона направился к Альфорвилю, а оттуда двинулся по дороге на Вильнев-Сен-Жорж. Стемнело, дороги были размыты дождем. Через каждые полминуты нас обгоняли машины. Словом, если еще когда-нибудь такое повторится…
— …ты проделаешь то же самое. Дальше.
— Вот и все. Мы отмахали тридцать пять километров! Представляете себе? А дождь все усиливался. Но парень ничего не замечал. Я так измучился, что возле Корбейля чуть было не сел в такси. В шесть утра мы все еще шагали. Правда, мы уже пересекали лес, что между Морсаном и Найди…
— Он вошел в дом через дверь?
— Вы знаете эту харчевню? Самое обычное заведение для шоферов: там кормят, продают табак, газеты и выпивку. Думаю, что даже галантерею…
Он свернул в узенький переулочек и перелез через стену. Потом вошел в сарайчик, куда, очевидно, на ночь загоняют скотину.
— Это все?
— Почти. Через полчаса старик Эртен закрыл ставни и отпер свою лавочку. Он был совершенно спокоен. Я зашел выпить стаканчик, и он ничем не выдал своего волнения. Тут мне повезло, я встретил местного жандарма на велосипеде. Я приказал ему продырявить шину и оставаться под этим предлогом в харчевне, пока я не вернусь.
— Молодец!
— Вы находите?.. Вам хорошо там сидеть в тепле, а я вымазался в грязи по самые уши. Ботинки промокли насквозь. Рубашка сопрела… Что мне делать?
— Чемодана у тебя, конечно, нет.
— Только чемодана мне не хватало!
— Возвращайся в харчевню. Наври там что хочешь. Что ты ждешь товарища, с которым вы договорились встретиться…
— Вы приедете?
— Пока не знаю. Но учти, если Эртен скроется от нас еще раз, я могу полететь ко всем чертям.
Мегрэ положил трубку и растерянно огляделся вокруг. Затем приоткрыл дверь и позвал служителя:
— Слушай, Жан. Как только я уйду, позвонишь следователю Комельо и скажешь… Хм… Скажешь, что все идет благополучно и что я буду держать его в курсе событий. Понятно?.. И повежливей. Как можно больше почтительных слов.
В одиннадцать часов комиссар вылез из такси у кафе «Купол». Войдя в бар, он сразу же увидел инспектора Жанвье. Как все начинающие, Жанвье, стремясь принять непринужденный вид, прикрылся газетой, однако заметно было, что он ее не читает.
В противоположном углу Ян Радек небрежно помешивал ложечкой кофе со сливками.
Радек был свежевыбрит, в чистой рубашке, и его курчавые волосы причесаны тщательнее, чем вчера. Лицо светилось сдержанной радостью.
Бармен Боб узнал Мегрэ и хотел было сделать ему предостерегающий знак. Жанвье за своей газетой тоже выразительно гримасничал. Однако Радек свел на нет все их маневры. Он обратился прямо к Мегрэ:
— Присядьте ко мне. Чем вас угостить?
Радек вежливо привстал. Он еле заметно улыбнулся, каждая черта его худого лица говорила о незаурядном, остром уме.
Мегрэ, большой и грузный, приблизился к столу Радека. Он схватился за спинку стула с силой, которая могла бы его сломать, и уселся.
— Вас уже отпустили? — спросил комиссар, глядя в сторону.
— Эти господа были очень любезны со мной. Перед мировым судьей я предстану не раньше чем через две недели, там и без меня много дел. Однако для кофе уже поздновато. Что вы скажете о стопке русской водки и сандвиче с икрой? Бармен!
Бармен покраснел до ушей: он не решался обслужить этого странного клиента.
— Надеюсь, вы не заставите меня платить вперед? Как видите, сегодня я не один, — продолжал Радек. Он повернулся к Мегрэ. — Эти господа ничего не понимают. Когда я пришел сюда полчаса назад, они не хотели меня обслуживать, представляете?.. Официант немедленно пригласил управляющего, а тот предложил мне убираться. Пришлось показать им деньги. Не кажется ли вам, что это очень смешно?..
Он говорил серьезно и задумчиво.
— Заметьте, будь я каким-нибудь мелким актером или платным танцором из тех, кого вы вчера здесь видели, мне предоставили бы неограниченный кредит. Но я человек достойный. Вы меня понимаете, комиссар? Надо будет нам с вами как-нибудь поговорить об этом поподробнее. Может быть, вы и не поймете всего, но мне кажется, что вы относитесь к немногочисленному разряду мыслящих людей.
Бармен принес сандвичи с икрой, он не мог удержаться и бросил на Мегрэ многозначительный взгляд.
— Шестьдесят франков.
Радек усмехнулся. В углу инспектор Жанвье продолжал укрываться за спасительной газетой.
— Пачку сигарет «Абдулла», — распорядился Радек.
Когда официант принес сигареты, он небрежно вытащил из наружного кармана пиджака скомканный тысячефранковый билет и бросил его на стол.
— Так, комиссар, о чем мы говорили?.. Впрочем, извините, я вдруг вспомнил, что должен позвонить своему портному.
Телефонные будки стояли в глубине бара, где был второй выход. Мегрэ не шелохнулся. Зато Жанвье как по команде встал из-за стола и отправился за Радеком. Через минуту оба возвратились: впереди Радек, за ним Жанвье. По глазам инспектора Мегрэ сразу понял, что Радек действительно звонил портному.
7. Мальчуган
— Хотите, комиссар, я дам вам ценный совет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15