Я писал медленно, потому что ему приходилось читать
задом наперед. Он не понял, я написал еще раз, и тут-то он сообразил в чем
дело.
ВСЕ В ПОРЯДКЕ, ответил он и медленно дописал: ЗАБЕРИ МЕНЯ ОТСЮДА!
Я стоял и смотрел на него, и это было ужасно, потому что он находился
там, а я не знал, как его оттуда вытащить. Видимо, он прочитал мои мысли,
потому что подбородок у него затрясся, и я впервые увидел Мохнатика
плачущим. А ведь он не плакал даже при раскопках ящерицы, когда тяжелый
камень упал ему на ногу.
Я догадался, как это должно быть страшно: сидеть там и все видеть, но
самому оставаться невидимым. Может он даже вертелся среди тех, кто его
искал, в надежде, что его случайно заметят. Или, еще хуже, шел рядом со
своим папой, а папа даже не догадывался. Наверное, он ходил домой и
смотрел на свою семью, что было просто ужасно, ведь они не знали о его
присутствии. И уж, надо думать, он искал Малыша, который мог его увидеть,
но Малыш лежал дома больной.
У меня вдруг появилась одна идея. Сначала я подумал, что ничего из
нее не выйдет, но чем дольше я вдумывался, тем хитроумное мне казался мой
план.
Я написал Мохнатику: ВСТРЕТИМСЯ У ЧИСТЮЛИ.
Сунул очки в карман и помчался домой. Я пробрался в дом через сад,
боясь, что мама меня заметит и больше уже не отпустит. Потом пролез в
сарай, достал длинную веревку и, отыскав ножовку по металлу, вынул
полотно. Все это я захватил с собой, направившись к Чистюле. Их сарай
стоял за сеновалом, так что из дома меня не видели, а, впрочем, дома
никого и не было. Я знал, что папа Чистюли, а может и сам Чистюля, ищут
Мохнатика вместе со всеми, ведь они могут подняться в воздух над местами,
куда никому не забраться.
Положив на землю веревку и пилку, я надел очки и у самых дверей сарая
увидел Мохнатика. С ним было несколько Граничников, в том числе и тот, с
моим телебиовизором на голове. А вокруг сарая, как предполагал Малыш,
валялись тарелки, кружки, деревяшки и много всякого другого хлама, который
папа Чистюли опускал в машину времени.
Я еще раз посмотрел на Граничников и понял, что в них изменилось -
они напоминали Мохнатика. Поэтому-то и сгорел сеновал Картеров; Граничники
теперь следовали за Мохнатиком и перестали защищать Энди. Ясное дело - им
интереснее с настоящим живым существом, которое среди них, чем с неуклюжим
Энди, на которого приходиться смотреть через стекло.
Я снял очки, сунул в карман и принялся за работу. Перепилить дужку
замка оказалось не очень легко. Сталь была дьявольски твердая, а пилка
тупая. Я боялся, что она сломается, прежде чем я закончу, и злился на себя
за то, что не взял хотя бы пары запасных.
Я страшно шумел, потому что забыл захватить масло, но меня никто не
засек.
Перепилив, я открыл дверь и вошел в сарай, где стояла машина времени.
Я спрятал веревку и подошел к пульту, чтобы разобраться, и легко включил
машину. В воронке забулькала белая пена. Я достал веревку, надел очки и
страшно испугался. Сарай стоял на небольшом склоне, пол приподнимался на
три-четыре фута над землей, поэтому мне показалось, что я вишу в воздухе.
У меня возникло такое ощущение, что я вот-вот упаду. Конечно, я знал,
что мне ничего не грозит - ведь я стоял на невидимом, но настоящем полу.
Знать-то я знал, но меня не покидало неприятное, похожее на сон ощущение,
что сейчас я шлепнусь.
И, что самое ужасное, подо мной стоял Мохнатик - его голова
находилась на уровне моих ботинок. Он очень хотел выбраться и знаками
показывал мне, чтобы я поскорее вытащил его.
Я очень осторожно опустил веревку в воронку и сразу почувствовал, как
ее тянет и всасывает в себя белый водоворот. Я посмотрел вниз и увидел,
что веревка свисает над местом, где стоит Мохнатик. Он подпрыгнул,
схватился за нее, и я сразу почувствовал его немалый вес.
Мохнатик был примерно моего роста, может чуть пониже, и я прикинул,
что тянуть мне придется его изо всех сил. Я намотал веревку на руку, чтобы
она не выскользнула, и потянул, но веревка даже с места не двинулась,
будто ее привязали к дому. Я присел и пригляделся к подставке машины.
Удивительно, но веревка доходила до самого конца горловины воронки, потом
прерывалась на фут или два, и снова продолжалась. За этот нижний ее кусок
и держался Мохнатик. Выглядело это очень странно, ведь веревка должна
опускаться в мир Граничников одной непрерывной линией, но она по пути
куда-то сворачивала.
Вот почему я не мог его вытащить. Вот почему можно бросить в машину
времени любой предмет, но обратно достать уже нельзя.
Я смотрел на Мохнатика, а он на меня. Вид у него был настолько
жалкий, что до меня дошло - он все видит и все понимает.
И тут заскрипела дверь сарая. Я вскочил, не выпуская веревки из рук.
В дверях стоял папа Чистюли. Он был очень сердит, что меня не удивило.
- Стив, - сказал он, у трудом сдерживаясь. - Я, кажется, говорил
тебе, чтобы ты сюда не входил.
- Да, - воскликнул я, - но там Мохнатик.
- Мохнатик?! - переспросил он, а потом понизил голос. - Ты, кажется,
не соображаешь, что говоришь! Каким образом он мог туда попасть?
- Не знаю, - ответил я, хотя знал и мог бы ему рассказать, только
очень растерялся.
- На тебе очки, которые сделал папа Малыша? Ты видишь Мохнатика?
- Вижу, кивнул я, - как на ладони, - и отпустил веревку, чтобы снять
очки. Веревка молниеносно ускользнула в воронку.
Стив, - сказал мне папа Чистюли, - скажи, пожалуйста, правду: ты не
выдумываешь? Не шутишь?
Он страшно побледнел, и я знал, о чем он думает: если Мохнатик угодил
в машину, то виноват прежде всего он.
- Чтоб мне провалиться, - ответил я.
Видимо, этой клятвы оказалось достаточно, так как он выключил машину
и вышел. Я за ним.
- Подожди меня здесь, - сказал он. - Я сейчас вернусь.
Он стремительно взмыл над лесом, и я тут же потерял его из виду.
Я сел, опершись спиной о стену сарая, а настроение у меня было
ужасное. Я знал, что должен надеть очки, но специально не вынимал их из
кармана, потому что не представлял себе, как посмотрю Мохнатику в глаза.
Я боялся, что все потеряно: ни я, ни кто другой на свете не спасет
Мохнатика. Он пропал для нас навсегда. И даже хуже, чем пропал.
Сидя так, я выдумывал разные страшные наказания, которые обязательно
применю к Чистюле. Я не сомневался, что это он, открыв сарай, скрутил
Мохнатика - словно кота - и бросил в воронку машины.
Его разозлила история со скунсом, перекрашенным в кота, и я, как
только узнал о ней, не сомневался, что он не отстанет от Мохнатика, пока
не сведет с ним счеты.
Пока я размышлял, появился папа Чистюли, а с ним запыхавшийся
Чистюля, шериф, папа Малыша и другие соседи. Шериф подошел прямо ко мне,
схватил за плечо и сильно встряхнул.
- Что означает весь этот бред? - рявкнул он. - Предупреждаю, парень:
эта история для тебя плохо кончится, если окажется, что ты над нами
смеешься.
Я попытался вырваться, но он меня не отпускал. Тогда к нему подошел
мой папа и толкнул в грудь, так что шериф отлетел в сторону.
- Не трогай мальчика, - спокойно сказал папа.
- Но ты, кажется, сам не веришь в эту галиматью? - выпалил шериф.
- Представь себе, сейчас верю каждому слову. Мой сын не станет врать!
Бывает, папа ругается, а то и ремень возьмет да всыплет как следует,
но в критической ситуации на его помощь можно рассчитывать.
- Должен тебе напомнить, Генри, - сказал шериф, - про твою стычку с
Энди Картером. Едва удалось убедить его не передавать дело в суд.
- Энди Картер... - сказал папа значительно спокойнее, чем можно было
ожидать. - Это тот тип, что живет недалеко от нас. Кто-нибудь видел его в
последнее время?
Он оглянулся по сторонам, но все молчали.
- В последний раз я говорил с Энди по телефону, - сказал папа, -
когда просил его помочь нам. Он ответил, что у него работы невпроворот,
чтобы еще заниматься поисками пропавшего щенка какого-то там
инопланетянина. И добавил, что им же лучше будет, если они отправятся ко
всем чертям.
Папа посмотрел на собравшихся, но ему никто не возразил. Думаю, с
папиной стороны было не очень вежливо говорить такие вещи в присутствии
папы Мохнатика и папы Малыша, и других инопланетян. Но, святая правда,
Энди говорил все это вслух и только папа имел смелость пересказать им ее
прямо в глаза.
Тут кто-то начал говорить, а вернее, все сразу, так что я не
разобрал, чей это был голос.
- А я вам говорю, ребята, что по справедливости все вышло с сеновалом
Картера.
Шериф нахмурился:
- Если узнаю, что кто-то из вас в этом замешан, то я...
- Ничего ты не сделаешь, - сказал папа и повернулся ко мне. - Стив,
что ты хотел рассказать? Обещаю, что все тебя выслушают, и никто не станет
перебивать.
Сказав это, он внимательно посмотрел на шерифа.
- Минутку, - попросил папа Малыша, - я хочу подчеркнуть одну важную
деталь. Я знаю, что этот мальчик видит Граничников, ведь я сам сделал ему
специальные очки. И, может быть, это нескромно с моей стороны, но я хочу
заверить вас, что я квалифицированный оптик.
- Спасибо, - сказал папа. - Ну, а теперь, Стив, говори.
Но, едва я успел рот открыть, из-за сеновала появился Малыш со своим
ружьем. Во всяком случае, я не сомневался, что это за ружье, хотя оно не
было похоже на обычное охотничье. Обычная палка, блестевшая на солнце
множеством призм и зеркалец, установленных под разными углами.
- Папа! - крикнул он. - Я узнал, что произошло, поэтому пришел с
ружьем. Надеюсь, не опоздал.
Он подбежал к своему папе, который взял у него ружье и поднял так,
чтобы все видели.
- Спасибо, сынок, - сказал он. - Но ружье нам не понадобится. Сегодня
мы не будем стрелять.
И тут Малыш закричал:
- Он там, папа! Там Мохнатик!
Не знаю, все ли поверили, что он увидел Мохнатика. Многие наверняка
сомневались, но сидели тихо, потому что не хотели спорить с моим папой.
Конечно, Малыш увидел его без этих дурацких очков, но он инопланетянин, а
от инопланетян всего можно ожидать.
- Ну, хорошо, - согласился шериф, - может он и там. Но что нам в
данной ситуации удастся сделать?
- Кажется, немногое, - сказал мой папа, - но там его оставлять
нельзя. - Он посмотрел на папу Мохнатика. - Вы не беспокойтесь. Что-нибудь
придумаем.
Но я отлично понял, почему он говорит так уверенно: чтобы папа
Мохнатика не думал, что мы признали свое поражение. Что касается меня, то
я полностью потерял надежду. Если нельзя вытащить его тем же путем, каким
он туда попал, то иного способа я не видел. Ведь в мир Граничников не было
двери.
- Джентльмены, - воскликнул папа Малыша, - у меня есть идея.
Мы все повернулись к нему.
- Это ружье, - сказал он, - служит для уничтожения Граничников. Оно
приподнимает завесу между двумя мирами, чтобы пропустить заряд. Его можно
переделать, и мне кажется...
- Мы не станем стрелять в мальчика, - сказал шериф, - даже если
решили освободить его оттуда.
- Я не собираюсь в него стрелять, - объяснил папа Малыша. - В ружье
не будет патрона, мы попробуем использовать его только ля того, чтобы
пробить завесу, разделяющую два мира. А я постараюсь настроить ружье так,
чтобы дыра получилась как можно шире.
Он сел на землю и стал возиться с ружьем, переставляя призмы и
поворачивая зеркальца.
- Есть одна существенная деталь, - сказал он, - дыра существует
только одно мгновенье. Парень должен приготовиться, чтобы не прозевать и
прыгнуть сразу же, как появится отверстие.
Он повернулся ко мне.
- Стив, ты можешь ему объяснить?
- Объяснить?
- Сказать ему. Знаками, или губами, или еще как?
- Конечно, могу.
- Тогда начинай.
Я надел очки, огляделся и увидел Мохнатика. Прошло много времени,
прежде чем он понял, что от него требуется. Нам мешали Граничники, которые
все время кружили рядом и показывали то на мой телебиовизор, то на свои
головы.
Минут через двадцать я сказал папе Малыша, что мы готовы. Папа
протянул Малышу ружье. Все расступились, остался только Малыш с ружьем и я
позади него. А там, в другом мире, стоял Мохнатик, окруженный дурацкими
Граничниками, которые, судя по всему, не были знакомы с ружьем
инопланетян, иначе бы они разбежались. Мохнатик побледнел, будто его
поставили к стенке и собрались расстрелять.
Краем глаза я заметил Чистюлю, который как раз отплывал в сторону...
Но тут же все призмы и зеркальца на ружье Малыша задвигались.
Вероятно, он нажал на спуск. А затем нас ослепила яркая вспышка.
На мгновение прямо напротив нас, в воздухе, открылась удивительная
дыра с рваными краями. И я увидел, как Мохнатик, одновременно с ее
появлением, прыгает сквозь нее.
И снова Мохнатик был среди нас - он как раз пытался удержаться на
ногах после этого прыжка - но не один. Он выдернул за собой одного из
Граничников, крепко держа его за руку, очевидно вытащив силой, потому что
физиономия у Граничника была не слишком довольной. Я сразу понял, что это
тот самый, с моим телебиовизором на голове.
Мохнатик подтолкнул Граничника в мою сторону и сказал:
- Только так я мог вернуть тебе телебиовизор.
Он отпустил руку Граничника, а я быстро схватил его за другую и с
удивлением обнаружил, что она вполне осязаема. Я бы не удивился если б моя
рука прошла сквозь нее насквозь, потому что Граничник все еще выглядел
туманным и бестелесным, хотя вроде загустел немного.
Папа подошел ко мне и сказал:
- Осторожно, Стив!
- Ничего страшного. Он даже не пытается убежать.
В этот момент раздался крик, я обернулся: несколько Граничников
уцепились за края дыры в свой мир, удерживая их так, чтобы они не
сомкнулись, а остальные лезли сквозь дыру, толкаясь и ссорясь;
1 2 3 4 5 6