— Благодарю.
Моя голограмма исчезла.
— И вот что еще.
— Ожидаю…
— Я хочу, чтобы ты связался с полицейским компьютером и узнал, не арестовывался ли в последние двадцать лет человек с приметами Мандаки.
— Результат будет отрицательный, — тут же ответил компьютер. — Если б его арестовывали, в Содружестве имелись бы его голосовой слепок и ретинограмма.
— Хорошо. Больше указаний не будет.
— Приступаю…
Я вернулся на кушетку. Что-то мне мешало, и тут я вспомнил, что просил прогревать спину. Тут же дал команду убрать подогрев.
Подумал, не заказать ли завтрак, но решил поспать еще час, до начала рабочего дня. И вроде бы только закрыл глаза, как меня разбудил компьютер.
— Дункан Роджас?
— Да. — Проснулся я мгновенно.
— Я выяснил, что произошло с бивнями после того, как они попали к Миларрру.
— Превосходно! Компьютер молчал.
— В чем дело?
— Я обязан указать, что «Уилфорд Брэкстон» начинает работу через две минуты и семь секунд. За столь короткое время я не смогу изложить имеющуюся у меня информацию.
— Так я начну работу чуть позже.
— Мне разрешено вести розыск бивней лишь в то время, когда вы не работаете на «Уилфорд Брэкстон».
— По ходу рабочего дня я всегда делаю перерыв на ленч. Сегодня я использую это время с самого утра. Тебя это устроит?
— Я должен определиться. — Кристалл на пару мгновений стал кроваво-красным, потом к нему вернулся обычный цвет. — Да, меня это устроит.
Я наклонился вперед, и компьютер рассказал о следующем этапе удивительной одиссеи бивней.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВОРОВКА (5730 г. Г.Э.)
Ранним утром я спустился в Рифтовую долину, где под покровом тумана и испарений пряталось озеро Богория. Я напился, не обращая внимания на двух буйволов, которые недовольно смотрели на меня.
Время от времени я жалел, что рядом со мной нет молодых спутников. Я мог бы научить их всему, что знал, именно так передается накопленная мудрость от одного поколения другому, но, хотя многие видели меня, никто не решился подойти. Слишком я огромен, и все взирают на меня с благоговейным трепетом.
Я решил двинуться дальше, следуя пути, проложенному много десятилетии назад. Когда я похлопал ушами, чтобы остудить кровь, тысячи птиц с криком поднялись из окрестных кустов. Я посмотрел на них, а потом повернул голову к югу.
Таити Бено налила в бокал алфардского бренди, откинулась на спинку кресла и всмотрелась в голограмму двух огромных бивней, подвешенных во времени и пространстве над ее компьютером.
— Пожалуйста, поверни их на триста шестьдесят градусов, — попросила она, и бивни начали медленно вращаться.
— Еще раз назови их вес.
— Двести тридцать семь и двести двадцать пять фунтов на первом аукционе в тысяча восемьсот девяносто восьмом году Нашей эры, двести двадцать шесть и двести четырнадцать фунтов при контрольном взвешивании в тысяча девятьсот тридцать втором году Нашей эры, четыреста восемьдесят семь и двадцать две сотых и четыреста пятьдесят девять и сорок восемь сотых галактических стандартных килограммов при взвешивании перед молекулярной стабилизацией в три тысячи двести восемнадцатом году Галактической эры.
Не отрывая взгляда от бивней, она пригубила бренди.
— Покажи мне их владельца.
Бивни исчезли, уступив место тощему, жилистому Летящему-в-ночи.
— Это Мегланнн, — пояснил компьютер. — Называет себя официально избранным премьер-министром Винокса IV, но на самом деле он офицер низшего ранга, захвативший власть на Виноксе одиннадцать стандартных лет тому назад.
— Одиннадцать лет, — повторила она. — Предпринимались попытки свергнуть его?
— Три. Все неудачные.
— Что случилось с претендентами на пост премьер-министра?
— Их ликвидировали.
— Хорошо его охраняют?
— У него личная служба безопасности из пятидесяти семи Летящих-в-ночи, которые посменно охраняют его круглые сутки. Его всегда окружает не менее девяти телохранителей, даже в собственном доме.
— Где он держит бивни?
— Они выставлены в Правительственном комплексе.
— Странное название для музея.
— Это не музей. Там размешены центральные органы управления Винокса IV.
— Как я понимаю, бивни под постоянной охраной?
— Весь комплекс под постоянной охраной. Об охране бивней мне ничего не известно.
— В Правительственном комплексе работают люди?
— Проверяю… Нет и никогда не работали.
— У них есть какие-нибудь программы обмена с Олигархией?
— Нет.
Таити задумалась.
— Хорошо. А теперь покажи мне бригаду реставраторов, которых выписали на Винокс, чтобы заделать трещину, появившуюся в большем из бивней.
Над компьютером появились несколько инопланетян, все очень высокие, очень синие и абсолютно лысые.
— Людей в эту бригаду не включали?
— Нет.
— Кто руководитель?
Голограмма выбрала высокую, синюю женщину.
— Тсавос Твизир, возраст сто шесть стандартных галактических лет. Профессиональный реставратор, дипломы университетов на Лодине XI и Канфоре VI, работает по договорам уже более шестидесяти лет.
— У нее свой корабль?
— Да.
— Понятно, — кивнула Таити. — Пока слабых мест нет. Продолжим поиск. Кто посол Олигархии на Виноксе IV?
Инопланетянка исчезла, уступив место полноватому мужчине средних лет.
— Амброз Ситон, сорок семь лет, ранее посол на Голдене, ранее личный адъютант адмирала Исаака Киндлемьера.
— Голден? — Она вопросительно изогнула бровь. — Главный торговый центр Внутренних миров?
— Совершенно верно.
— А Винокс даже не входит в Олигархию. Едва ли этот перевод можно рассматривать как повышение по службе. — Она задумчиво смотрела на голограмму. — Почему он ушел от Киндлемьера?
— Информация засекречена. У меня доступа нет.
— Может ли такой переход рассматриваться как понижение?
— Если исходить из величины жалованья, то нет.
— А если считать критериями власть и влияние?
— Да.
Она позволила себе улыбнуться.
— Думаю, мы нашли ниточку, за которую можно потянуть. Компьютер, переключись в личностный режим.
— Исполнено.
— Так что у нас есть по Амброзу Ситону?
— Хорошо образованный, но лишенный воображения чиновник, абсолютно преданный Олигархии. Засыпает Делурос VIII посланиями, в которых просит разъяснений по тем или иным протокольным вопросам. Отсюда можно сделать вывод, что чувствует он себя очень неуверенно. Не привык полагаться на себя, с интуицией у него слабовато — ему недостает всего того, что просто необходимо послу на Внешних мирах, где многие решения приходится принимать на свой страх и риск, без одобрения Олигархии.
— В чем состояли его проступки, стоившие двух прежних постов?
— Эта информация засекречена.
— Он доволен теперешней работой?
— Он уже дважды просил перевести его на одну из планет Олигархии, из чего следует, что теперешняя работа ему не по душе.
— Все теплее и теплее. Выйди из личностного режима.
— Исполнено.
— Ты, разумеется, знаешь, почему я задаю эти вопросы.
— Вас нанял коллекционер Лийо Нельон. Он хочет, чтобы вы украли бивни у Летящего-в-ночи с Винокса IV.
— Мне предложили такую работу, — поправила она компьютер. — Я еще не согласилась. — Она помолчала. — Давай еще раз взглянем на бивни.
Тут же над компьютером возникла голограмма бивней.
— Сколько они стоят при свободной продаже?
— Слоновая кость давно уже вышла из употребления. Ее не продают и не покупают, не используют для создания произведений искусства, — ответил компьютер. — На сегодня она представляет собой ценность лишь для коллекционеров и музеев, а ценность эта определяется суммой, которую коллекционер или музей готов за нее выложить. Последняя торговая сделка со слоновой костью прошла в пять тысяч четыреста девятом году Галактической эры. Стоимость ее составила четыреста двадцать пять кредиток за стандартный килограмм. После этого лишь две пары бивней были подарены музеям без денежной компенсации.
— Ясно, — кивнула она. — Давай еще раз посмотрим, что же мы знаем.
— Ожидаю вопроса…
— Нельон долгие годы охотился за слоновой костью безо всякого результата. Ему удалось узнать по своим каналам, что Летящий-в-ночи пригласил бригаду реставраторов, чтобы заделать трещину, появившуюся в бивне. Он навел справки и выяснил, что этот бивень — один из пары, которую он и искал. — Она помолчала. — Вроде бы все логично.
— У вас есть причины сомневаться в истинности его намерений? — спросил компьютер.
— Основная причина — инстинкт самосохранения. Прежде чем браться за работу, я должна убедиться, что в его предложении нет какого-либо подтекста. В конце концов, если что-то пойдет не так, в тюрьму сядет не он. — Вновь пауза. — Если он лжет, я не вижу, ради чего. Пока я не покину планету, бивней ему не заполучить. — Она долго смотрела на них. — Наверное, они очень ему нужны. Деньги он предлагает огромные.
Она пила бренди, рассматривая и бракуя различные варианты действий, пока наконец не остановилась на том, что ей понравился. Проанализировав его, она решила, что он может сработать, и занялась шлифованием деталей. Часом позже она включила компьютер.
— Сообщи мистеру Нельону, — распорядилась она, — что я согласна на его условия. Как только мой банк на Биндере Х подтвердит поступление на мой счет половины оговоренной суммы, я приступлю к выполнению задания.
Таити в строгом сером деловом наряде вошла в небольшой, бедновато обставленный кабинет посла Ситона и уселась в кресло напротив стола. Стены украшали голограммы, изображающие посла в компании влиятельных людей и инопланетян, улыбающихся в камеру.
Ситон, в военном мундире, со всеми орденами и медалями, поднялся, чтобы приветствовать ее. Ей показалось, что ростом он повыше, чем на голограмме компьютера, из чего она сделала вывод, что он намеренно увеличивает рост посредством специальной обуви. Волосы его поблескивали привлекательной на вид, но неестественной сединой, густые усы он, несомненно, слегка затемнял.
— Надеюсь, вы простите мне непрезентабельность обстановки. — Он обвел рукой кабинет.
— По-моему, у вас очень уютно, — ответила она.
— Это точно. Но от посольства требуется не уют, а представительность. — Он скорчил гримасу. — Мы должны производить впечатление на аборигенов, или на нас будут плевать. Однако правительство не намерено выделять средств посольству на Виноксе IV, пока планета не присоединится к Олигархии. А невозможность показать товар лицом способствует тому, что не присоединится она никогда.
— Мы и раньше принуждали к присоединению непокорные планеты. Я уверена, эта тактика останется на вооружении и в будущем.
— Все так, — Амброз переплел пухлые, розовые пальчики, — но на тех планетах Олигархия находила что-то интересное для себя: полезные ископаемые, плодородную пашню, расщепляющиеся материалы. Винокс IV слишком беден и слишком далек от Делуроса VIII, чтобы кто-то обратил на нас внимание.
— Но они же послали вас сюда, не так ли? — По голосу чувствовалось, что она высоко ценит статус посла Олигархии.
— Я карьерный дипломат, — ответил он с притворным смирением. — Куда назначают, туда и еду.
— Очень уж вы скромничаете, — запротестовала она. — Один из ваших помощников сказал мне, что вы служили под началом адмирала Киндлемьера.
— Это правда, — признал он. — Прирожденный флотоводец. Мне так недостает общения с ним. Бывало, мы играли в шахматы, пили портвейн. — Амброз улыбнулся. — Он так сердился, когда проигрывал…
— И вы были послом на Голдене, — продолжила Таити. — Если бы Олигархия не интересовалась Виноксом IV, она не стала бы посылать сюда дипломата с таким послужным списком.
— Вы очень проницательная женщина… Разумеется, Винокс их интересует. Меня просто раздражает медлительность бюрократической машины.
— А меня поражает ваша доступность. Все-таки вы занимаете такой высокий пост. Я очень благодарна вам, посол Ситон, за то, что вы смогли уделить мне время.
— Часть моей работы состоит в том, чтобы помогать людям, дорогая моя. Чем я могу вам помочь, мисс Бено?
— Пожалуйста, зовите меня Таити.
— Хорошо, Таити, — согласился он. — Сколь долго вы собираетесь пробыть на Виноксе?
— Еще не знаю. Неделю, может, две.
— Если я правильно понял моего помощника, вы хотели бы построить здесь тюрьму.
Она улыбнулась.
— Если бы я хотела построить тюрьму, то провела бы на Виноксе год. Нет, моя работа — представить оценочное исследование о возможности сооружения здесь исправительного учреждения.
— Я, честно говоря, не понимаю, кого бы мы могли держать в этой тюрьме, потому что за пределы посольства наша власть не распространяется.
— Мы начинаем на Внешних мирах интересный эксперимент, — пустилась в объяснения Таити. — Мы нашли способ обеспечения максимальной безопасности тюрем. На кислородных мирах мы будем строить тюрьмы для преступников с тех планет, где дышат хлором, и наоборот. Тем самым возможность побега практически исключается, поскольку дышать преступник сможет лишь в пределах тюрьмы. — Она помолчала. — Да и местное население не будет опасаться появления поблизости исправительного учреждения.
— Я никогда об этом не слышал! — воскликнул Си-тон. — Блестящая идея!
— Благодарю вас, — потупилась Таити. — Я имею к ней некоторое отношение.
— Вы — очень интересная женщина.
— А вы, — с улыбкой ответила она, — профессиональный дипломат. Он хохотнул.
— Это правда. Но даже дипломаты не могут только лгать, дорогая моя.
— Раз уж вы убедили меня, что говорите искренне, не позволите ли обратиться еще с одной просьбой?
— Разумеется.
— Я хотела бы осмотреть город. Не могли бы вы попросить кого-нибудь из сотрудников сопровождать меня?
— Я сам с радостью вам все покажу.
— О, в этом нет необходимости, — запротестовала она. — Я же знаю, как вы заняты.
— Я всегда могу выкроить время для человека, — заверил ее Амброз. — Тем более для такой очаровательной женщины, как вы.
— Что ж, буду вам очень признательна.
— Но вы должны понимать, что смотреть тут особенно нечего, — предупредил он Таити. — Это не родная планета Летящих-в-ночи. По существу, это шахта, снабжающая их империю некоторыми металлами и расщепляющимися материалами, месторождения которых уже выработаны на других планетах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38