-----------------------------------------------------------------------
Пер. с немецкого. Минск, "Беларусь", 1993.
По изд.: Э.Распе. Вечера барона Мюнхгаузена. М., 1927.
OCR & spellcheck by HarryFan, 2 October 2002
-----------------------------------------------------------------------

ВЕЧЕР ПЕРВЫЙ
Сегодня, дорогие друзья, я расскажу вам о небольшом приключении на
острове Цейлон, куда я, еще будучи юношей, сопровождал своего дядю.
Дядя был другом местного губернатора, устроившего нам великолепный
прием. И вот однажды я вместе с братом губернатора отправился на охоту.
Невыносимый зной утомил меня, и я несколько отстал от своего спутника. Идя
по берегу большого озера, я вдруг услышал какой-то шорох, обернулся и...
окаменел.
Огромный лев - в этом не было никакого сомнения - решил позавтракать
моей ничтожной особой. При мне было лишь ружье, заряженное дробью и
бессильное против льва. Я попытался все же его испугать и выстрелил. Это
еще больше раздразнило льва, и он кинулся на меня. Что оставалось делать!
Слыша рычание льва чуть ли не над собою, я бросился на землю - и вовремя:
лев пролетел через меня.
Но это еще не все. Лежа на земле, я услышал необычайно странные звуки и
осторожно приподнял голову. Что же оказалось? Можете ли вы представить
себе мою радость, когда я увидел, что голова льва застряла в пасти
крокодила, по-видимому, высунувшегося из озера и подстерегавшего меня с
другой стороны. Перелетая через меня, лев и угодил ему прямо в глотку. От
возни обоих друг с другом и стоял тот страшный шум, о котором я упоминал.
Тогда я вскочил, схватился за свой охотничий нож и одним сильным ударом
отсек голову льву. Бездыханное тело упало к моим ногам. Ни секунды не
медля, я прикладом вбил голову льва в пасть крокодила, благодаря чему
чудовище, конечно, задохлось. Над этими двумя трупами и нашел меня
прибежавший мой спутник. Поздравив меня с победой, он помог мне измерить
длину крокодила: оказалось около шести саженей. Сейчас шкура этого
крокодила выставлена в городском музее Амстердама, служитель которого, к
сожалению, любит приврать...
Так, например, по слухам, дошедшим до меня, этот смотритель уверяет
посетителей, будто лев проскочил сквозь все туловище крокодила и вышел
через задний проход. Он рассказывает, что, едва показалась сзади голова
льва, я отрубил ее вместе с хвостом крокодила. Как мало нужно уважать
истину, чтобы передавать подобные бредни. Благодаря вот таким наглым
выдумкам может пасть подозрение и на меня, никогда не отступающего от
правды при изложении фактов. Со стороны смотрителя музея такое поведение
крайне бестактно и бесцеремонно!
Да и зачем прибавлять что-либо от себя, когда действительность,
подстерегающая нас на каждом шагу, сама по себе чрезвычайно интересна?
Если уж хотите, друзья мои, еще более интересным может показаться такой
случай, приключившийся со мною во время поездки по России. Я направлялся в
Санкт-Петербург. Была зима, и я, купив лошадь и сани, преспокойно держал
свой путь. Вдруг, проезжая лесом, я заметил вдали огромного волка,
несомненно, желавшего меня догнать. Голодный и страшный вид его не обещал
мне никакой надежды на спасение.
Долго раздумывать не приходилось. Я быстро юркнул на дно саней,
предоставив свою несчастную лошадь ее судьбе. Как и следовало ожидать,
разъяренный зверь, не обратив внимания на распластавшегося внизу человека,
перескочил через меня и впился в заднюю часть лошади, которую начал
пожирать с бешеным аппетитом.
Тихонько приподняв голову и заметив, что пасть волка вошла в тело
лошади, я схватил кнут и стал нещадно колотить кнутовищем по зверю.
Испугавшись этого неожиданного нападения с тыла, волк, естественно,
рванулся вперед, отчего труп лошади упал на землю, а в упряжке оказался
сам волк. Немилосердно подхлестывая зверя, не давая ему, так сказать,
опомниться, я быстро домчался до Петербурга, к немалому, конечно,
изумлению простодушных жителей северной столицы.
Вообще же в этой чудесной лесистой стране мне довелось испытать немало
забавных, а порою и поучительных приключений. Когда я вспоминаю их, у меня
является бодрость и желание их повторить. Помню, например, как однажды
утром я заметил из окна своей спальни, что обширный соседний пруд сплошь
покрыт дикими утками. Я схватил ружье и с такой быстротой спустился вниз,
что налетел лбом на дверной косяк, отчего искры посыпались у меня из глаз.
Присутствие духа и умение использовать опыт прошлого - вот истинная
доблесть как настоящего воина, так и подлинного охотника!
Приблизившись к пруду и подняв ружье, я убедился, что от удара
пострадал не только мой лоб: кремень соскочил с курка, и высечь огонь было
нечем. Но мгновенно вспомнив о свойстве человеческих глаз, я нацелил ружье
в диких уток, а страшным ударом кулака снова высек искры из одного из
своих глаз. Раздался выстрел, и более 50 пар уток были немедленной
наградой находчивому охотнику, т.е. в данном случае - мне.
Впрочем, надо признаться, господа, что не только находчивость, но и
случай нередко бывает добрым пособником каждого охотника, в чем и мне
приходилось, конечно, убеждаться. Случай сделал, к примеру, то, что я
встретил однажды на лесной тропинке великолепного стройного оленя, в то
время как патронташ мой был совершенно пуст, а я лакомился вишнями,
которые держал в руке.
Ради шутки я насыпал в дуло пороху вместе с вишневыми косточками и
выстрелил в оленя. Оглушенный олень зашатался и пустился наутек. Спустя
год или, может быть, два после этого я очутился с большой компанией в том
же лесу, и вдруг... можете ли себе представить, кто нам повстречался: мой
олень! Я его тотчас же узнал, потому что между рогами - в том именно
месте, куда попал мой заряд, - у него высилось чудесное вишневое дерево,
сажени полторы в вышину. Одним выстрелом я уложил на месте оленя, получив
одновременно и прекрасное жаркое, и чуть ли не целый вишневый сад: так
обильно дерево было осыпано плодами. Добавлю, что более спелых и вкусных
вишен, по общему признанию, никто из нашей компании не едал!
Выпьем еще по бокалу, дорогие мои, и разойдемся на ночлег, так как я
менее всего хотел бы в нынешний вечер злоупотребить вашим вниманием,
которое нередко притупляется не только от всевозможных врак, но и от
изобилия совершенно подлинных историй.

ВЕЧЕР ВТОРОЙ
Да, государи мои, мужество и энергия - вот те свойства, которые
необходимы охотнику, но этого еще мало. Он должен знать все, что относится
к его занятию, и уметь выбирать живые существа по их качествам, а предметы
- по их материалу.
Я умел выбирать собаку или лошадь так же хорошо, как и найти для себя
ружье или порох. Все вы слышали, конечно, о любимой моей борзой, с которой
я неизменно охотился в течение многих лет. Как она травила дичь, как она
бегала - на сотни верст вокруг не было подобной собаки! Но вот, наконец,
от бесконечного бегания лапы у моей борзой стерлись. Что же из того? Я
все-таки не оставил верной собаки и держал ее в качестве таксы. Все, кто
видел, восхищались моей таксой, и в этом новом виде своем собака служила
мне еще много лет.
Что же касается материала, то, как я уже выразился, сорт его играет
первостепенную роль. Помню, как я добился даже от песка такого высокого
качества, что сумел оказать благодаря этому величайшую услугу персидскому
шаху. О случае этом вы можете прочитать в любом астрономическом учебнике
Персии.
Дело было так. Покойный шах был, как известно, мечтательнейшая натура.
Ничего не доставляло ему такого удовольствия, как ночные прогулки при
луне. Когда я прибывал в Шираз, его величество брал меня обыкновенно с
собою на такие прогулки, во время которых милостиво напевал мне песни
знаменитого персидского поэта Гафиза.
Однажды, прогуливаясь по аллее, обсаженной благоуханными розами, его
величество схватил меня за рукав.
- Гляди! Опять на Луне появились эти отвратительные пятна!
Я хотел объяснить шаху, что это явление называется у нас частичным
лунным затмением, но шах прервал меня восклицанием:
- Какие глупости! Это пятна ржавчины, которая появляется на Луне
вследствие сырой погоды. Спроси у моего придворного астронома.
Возражать было невозможно, и единственным желанием моим сделалось
желание очистить Луну от этих огорчающих шаха пятен. Ночью же я разыскал
прибывшего вместе со мною корабельного плотника, и мы без труда в течение
нескольких часов начертили план сооружения, при помощи которого решили
спустить вниз Луну.
Утром на аудиенции я доложил его величеству о своем плане.
- Мюнхгаузен, - воскликнул шах, обнимая меня, - если ты действительно
очистишь Луну, клянусь бородою пророка, я сделаю тебя графом персидским!
Главное, нужно было добыть тончайшего песку, способного не только
счистить ржавые пятна с Луны, но и отполировать ее заново. По приказу
шаха, в мое распоряжение отдано было несколько рот солдат, и шестьсот
человек день и ночь работали специально над просеиванием песка. Через две
недели все было готово: и сооружение для спуска Луны, и песок. И смешно
было думать о том, что в Европе воображают, будто Луна скрылась из-за так
называемого новолуния, между тем как в действительности это мы в Ширазе
спустили ее вниз и песком счищали ржавчину, портившую блестящую ее
поверхность. Ни единого пятнышка не оставили мы на Луне.
Как-нибудь при случае, друзья мои, не забудьте мне напомнить, чтобы я
показал вам ордена, полученные мною в Персии за эту маленькую услугу шаху.
Лучшее качество, как и высшая порода, это моя слабость, или, если
хотите, моя сила. Какой-нибудь гвоздь у меня, и тот должен быть крепким,
первосортным. Кстати, такой именно гвоздь, завалявшийся у меня в кармане,
доставил мне однажды не что иное, как драгоценнейший мех великолепной
чернобурой лисы.
Я встретил ее в одной из дремучих чащ русского леса. Шкура этого
животного слишком ценна, чтобы портить ее пулями или даже дробью. Тут-то я
и вспомнил о своем гвозде и, достав его из кармана, зарядил им ружье. Один
меткий выстрел - и превосходный хвост Рейнеке-Лиса был пригвожден к дереву
без всякого вреда для его меха. Тщетны были попытки вырваться, гвоздь
держал крепче капкана. Я спокойно подошел к животному, вынул свой
охотничий нож и сделал надрез на морде лисицы. Затем несколькими ударами
хлыста я заставил лисицу вылезть из своей шубы, так что она голая
пустилась наутек. Воображаю, как ее встретила лисья семья, когда она
явилась домой в таком непритязательном виде! Во всяком случае, я вернулся
домой более богатым, чем эта бедняга, жертва моего отличного гвоздя.
Разумеется, изобретательный гений человека способен придавать вещам
свойства, которых они и не имели. Мне пришлось как-то убедиться, что
обыкновенная на вид мазь получила способность, которую необразованный ум
мог бы принять за чудо. Дело в том, что один уехавший в Америку приятель
прислал мне как-то в подарок несколько банок помады для волос своего
изготовления. Я бороды никогда не носил и велел своему лакею поставить эти
ненужные мне банки в кладовую. Он уместил их на окне, выходившем на
солнечную сторону.
Спустя несколько месяцев, друзья мои, вхожу я в кладовую и вижу, что
под влиянием солнечного зноя жир в банках растаял и расползся по
помещению, покрыв пол чуть не по колено. Из любопытства я обмакнул в эту
массу палец и помазал у себя под носом. Наутро, взглянув в зеркало, я
вскрикнул от изумления: на месте, к которому я прикоснулся над губой,
вырос большой и шелковистый, истинно гусарский ус.
Тогда я решил подшутить над своим цирюльником, приходившим брить меня
через день. Едва он меня побрил, я вышел в другую комнату и натер
подбородок подарком моего приятеля. Через несколько минут я вернулся к
цирюльнику и сердито указал ему на щетину, уже выступившую на выбритых
местах. Изумленный брадобрей снова повторил свою работу. Но я был
неумолим: семнадцать раз, побрившись, я выходил из комнаты и тотчас же
опять возвращался с бородой. У цирюльника окончательно притупились все
бритвы, и от усталости он едва мог двигать руками. Никогда не забуду я
этой потехи и очень сожалею, что у меня не осталось сейчас ни капли этой
чудесной помады: то-то мы позабавились бы снова!
Признаться, я после описанного случая всю помаду израсходовал на своего
пони. Он сделался длинношерстистым и курчавым, как пудель, и прохожие
очень смеялись, когда он бегал за мною, как огромная собачонка, и только
ржал, вместо того чтобы лаять. Неважно пришлось тогда лишь моему кучеру,
ухаживавшему за этим пони. На руках его, на ладонях, выросли густые и
длинные пряди волос, а когда он случайно прикоснулся к щеке, то и на ней
выросло нечто вроде пушистого хвоста, так что кучер утешился только тем,
что взял у меня расчет и стал показывать себя на ярмарках, чем и заработал
впоследствии, как я слыхал, немалую толику денег.
Если бы не поздний час, я рассказал бы вам, дорогие друзья, о
последующих приключениях с этим же литовским конем.
Но это от нас не уйдет, а пока я пожелаю вам спокойной ночи и самых
лучших сновидений. Надеюсь, что правдивые истории, услышанные вами от
меня, поспособствуют тому, чтобы сны ваши были действительно приятны.

ВЕЧЕР ТРЕТИЙ
Чокаясь с вами, друзья и приятели, я вспоминаю, как далеко от этой
мирной обстановки приходилось мне бывать и даже иногда перестаю удивляться
недоверчивым людям, которые косо поглядывают на рассказчика, хотя и не
могут сомневаться в абсолютной точности его повествований.
Можно ли сравнить окружающее меня теперь благополучие с тем далеким
временем, например, когда, попав к туркам, я вынужден был сторожить
султанских пчел.
1 2 3 4 5