В США считается, что летают «души рыжих человечков». Везде, во всех странах, знают о подобных вещах, эти знания глубоко укоренились в сознании людей. Меня же астральным полетам обучали. И каждого можно обучить.
Легко овладеть и техникой телепатии – но при условии, что вы не будете ею пользоваться в концертных залах. К счастью, телепатию начинают признавать. В разряд наших наук также входит и гипноз. Я проводил хирургические операции под гипнозом, например по ампутации ноги. Больные ничего не помнят, не ощущают боли, а когда к ним возвращается сознание, то чувствуют они себя намного лучше, чем после действия обычных обезболивающих средств. В настоящее время, как мне говорили, гипноз начинают изредка применять в Англии.
Стать невидимкой – совсем другое дело. К счастью, этим искусством обладают очень немногие. Принцип прост – практика трудна. Что обычно привлекает ваше внимание? Шум? То, что двигается или блестит? Да, звуки или быстрое движение привлекают внимание, неподвижного человека не так-то легко заметить, особенно если он вам хорошо знаком. Возьмем случай с почтальоном: люди, получившие корреспонденцию, нередко говорят:
– Удивительно, вроде никто не приходил, а письмо пришло. Но я же точно знаю, что сегодня никого не было.
Почему так происходит? Неужели человек стал невидимкой? А может, это настолько примелькавшийся человек, что вы его уже просто не замечаете? (Вот полицейский всегда заметен – потому что почти у каждого из нас совесть неспокойна.) Чтобы стать невидимым, надо прекратить движение тела и приостановить волновую эмиссию мозга. Если мозг функционирует (думает), то окружающие нас люди включаются в телепатическую связь (видят нас) и состояние невидимости потеряно. В Тибете есть люди, хорошо владеющие искусством невидимок, они по собственному усмотрению могут скрывать свои психические волны. Видимо, следует радоваться, что таких людей очень мало.
Левитация возможна, и она иногда практикуется как техническое упражнение. Но это плохой способ перемещения тела, поскольку он требует огромных усилий. Приверженцы нашей веры имеют доступ к более легкому виду путешествий – астральному, только надо иметь хорошего руководителя. Я достаточно освоил этот способ и сейчас им пользуюсь. А вот как я ни старался, мне не удавалось сделаться невидимым. Мне иногда хотелось провалиться на месте или исчезнуть в силу некоторых поступков или неблагоприятных обстоятельств, но боги, увы, в этом мне всегда отказывали. Как уже говорилось, я не силен в музыке. Достаточно было мне запеть песню, как я навлекал на себя гнев учителя музыки, но этот гнев никогда не сравнится с тем бешенством, какое я вызвал однажды у него, попытавшись сыграть на тарелках; мне казалось, что играть на этом инструменте проще простого, но неожиданно я уронил их на голову одному монаху. После всего, что за этим последовало, мне было категорически приказано ограничить свое поле деятельности ясновидением и медициной.
Практикуют у нас и то, что на Западе называют йогой. Это целая наука, позволяющая улучшить и усовершенствовать человека. Лично я считаю, что йога не для европейца, если имеется в виду достижение значительного совершенства. Нам эта наука известна на протяжении веков, мы начинаем ее изучать с пеленок. Наши органы тела, артикуляция, мышцы натренированы. Представители Запада, пытающиеся освоить «асаны», подвергают себя серьезному риску, особенно если йогой начинают заниматься уже взрослыми. Я считаю – в данном случае я говорю как тибетец, – что западному человеку не следует заниматься йогой, поскольку эти упражнения на него не рассчитаны. Тому, кто все же хочет заниматься и при этом избежать несчастных случаев, следует иметь хорошего наставника, неплохо бы тибетца – знатока анатомии. Что касается дыхательных упражнений, то они еще более опасны.
Система дыхания по определенной методике – вот секрет многих тибетских феноменов. Но следует подчеркнуть еще раз, что подобный комплекс упражнений может оказать пагубное, если не фатальное, влияние на организм. Рекомендуется прибегать к ним только при наличии опытного и умного наставника.
Многие из побывавших в Тибете рассказывают о ламах-курьерах, способных управлять весом своего тела (речь идет о левитации) и пробегать огромные расстояния на большой скорости, едва касаясь земли в течение многих часов. Это возможно, но требует продолжительных тренировок. Бегуны в этот момент находятся в полугипнотическом состоянии. Вечер – самое подходящее для этого время, поскольку можно «привязаться» к звездам, земля должна быть ровной, то есть такой, чтобы ничто не могло вывести бегуна из состояния гипноза. И он бежит словно лунатик. «Третий глаз» постоянно держит в поле зрения место назначения, а губы без устали повторяют специальную мантру. Человек в таком состоянии может бежать в течение нескольких часов и не чувствовать усталости. Этот вид передвижения имеет единственное преимущество перед астральным – астральное путешествие совершает душа, при этом материальные предметы не переносятся. Бегун же может нести с собой нормальный груз, но на этом и кончаются все преимущества.
Благодаря умению дышать некоторые тибетские умельцы способны в костюмах Адама сидеть на льду на высоте пяти-шести тысяч метров над уровнем моря, при этом лед под ними будет таять, а им будет так жарко, как в самый жаркий летний день. Им будет действительно жарко, и пот градом будет катиться по телу.
Приходилось ли вам когда-нибудь поднимать большую тяжесть, при этом предварительно сделав глубокий выдох? Попробуйте, и вы поймете, что это почти невозможно. Сделайте глубокий вдох и задержите дыхание: вы легко поднимете этот же предмет. Теперь представьте, что вы чего-то испугались или что-то вас сильно рассердило. Сделайте максимально глубокий вдох и задержите дыхание на 10 секунд. Затем постепенно начинайте выдыхать. Если вы троекратно проделаете это упражнение, сердце ваше будет биться медленно и вы успокоитесь. Это упражнение доступно каждому без всякого риска. Благодаря умению регулировать дыхание я вынес пытки японского плена и страдания в коммунистических концлагерях. Самые жестокие японцы выглядят джентльменами по сравнению с коммунистами. Я попробовал и тех, и других в наихудшем варианте и знаю, о чем говорю.
Пришел день сдачи экзаменов на звание ламы. Перед экзаменами я должен был получить благословение на это самого Далай-ламы. Каждый год Неоценимый благословлял каждого монаха в отдельности, а не всех разом, как это делает папа римский.
В большинстве случаев Далай-лама просто прикасается к голове верующего специальной кисточкой, закрепленной на жезле. Высокой чести удостаиваются те, кому Неоценимый прикладывает руку ко лбу. Особая честь – прикосновение ко лбу двумя руками. Я ее удостоился впервые. Далай-лама заговорил тихим голосом:
– Ты хорошо работаешь, мальчик. Сдай экзамены еще лучше и оправдай доверие, которое мы все тебе оказали.
За три дня до шестнадцатилетия я в числе других четырнадцати кандидатов приступил к сдаче экзаменов. Мы подросли, и каменные кельи стали нам малы. Можно было растянуться на полу квадратной кельи и упереться ногами в стену, но при этом некуда было девать руки. Подняв руку, можно было достать до верхнего края стены. К счастью, над кельями не было крыши, так что воздух не был спертым и задохнуться было невозможно. Нас снова осмотрели. Иметь при себе можно было лишь деревянную миску, четки и письменный прибор. Когда надзиратели убедились, что при нас нет ничего лишнего, они развели нас по кабинам и закрыли на засов. После этого председатель и члены комиссии повесили на засовы огромные печати, чтобы никто не мог нас открыть.
Каждое утро через небольшую, сантиметров в двадцать, щель нам выдавали задание, а перед сумерками собирали сделанную за день работу. Тсампу мы получали один раз в день. Чай с маслом выдавался без ограничения, стоило только крикнуть: «По-ча-кешо» (принесите чай). Поскольку нам не разрешалось выходить из кабин, мы старались есть немного.
В помещении мне предстояло провести 10 дней. Экзамен начался с распознавания целебных трав, вопросов по анатомии и теологии. Первые пять суток слились для меня в один бесконечный день, я работал без отдыха. На шестой день из соседней камеры вырвался душераздирающий крик – это нервы одного из экзаменующихся не выдержали. Послышались быстрые шаги, голоса, стук дверей и звук отодвигаемого тяжелого засова. Кто-то говорил успокаивающе и тихо, приглушенные рыдания сменились криками. Для одного кандидата экзамены закончились. Надо ли говорить, что на остальных это произвело тягостное впечатление? На следующий день нам выдали задания на час позже. Йога. Девять направлений йоги. И по всем этим предметам необходимо было получить проходной балл!
На Западе знают пять направлений йоги, и то слабо: Хатха-йога, или совершенствование физического тела, называемого у нас «носителем»; Кундалини-йога, дающая силу психического порядка, как, например, ясновидение и подобные вещи; Лайя-йога, которая учит владеть сознанием – например, никогда не забывать то, что прочитал или услышал, пусть даже только один раз; Раджа-йога, которая подготавливает человека к трансцендентному сознанию и высшей мудрости; Самадхи-йога, которая ведет человека к Высшему Озарению и позволяет ему понять смысл бытия и то, что его ожидает в загробной жизни. Другие формы йоги обсуждать в этой книге было бы излишне, да и мое знание английского языка не соответствует важности предмета.
В течение следующих пяти дней я был занят так, как бывает занята наседка на яйцах. Но даже и экзамены, которые длятся десять дней, имеют конец. На десятый день лама, собиравший задания, приветливо улыбнулся. В первый раз вместе с тсампой нам подали и овощи. В эту ночь я сразу же уснул. Моими результатами все экзаменующие остались довольны. Утром печати были сломаны, засовы сняты, и мы вышли из кабин. Разумеется, кабины мы сначала вычистили. Нам отводилась целая неделя на отдых. Потом наступили экзамены по дзю-до и приемам анестезии, которые продолжались два дня.
Затем начались устные беседы по слабым местам наших письменных заданий: каждого кандидата спрашивали два дня. Наконец, еще через неделю, были объявлены результаты. Меня объявили первым по всем предметам. Я был счастлив, счастлив по двум причинам: во-первых, экзамены показали, что лама Мингьяр Дондуп был лучшим из учителей и, во-вторых, что Далай-лама будет доволен нами обоими.
Спустя несколько дней, когда я работал в комнате учителя, резко открылась дверь и на пороге показался запыхавшийся посыльный. В руках у него была палка с подвешенными к ней посланиями.
– Уважаемому ламе-медику Тьюзди Лобсангу Рампе от Наимудрейшего, – выпалил он без передышки.
Из-под платья он вытащил завернутое в шелковый шарф письмо.
– Я бежал сюда изо всех сил, достопочтенный господин, – добавил он, после чего повернулся на каблуках и вышел еще быстрее, чем вошел.
Письмо лежало передо мной, но нет – открывать его я не решился. Оно было адресовано мне, но что было в нем? Распоряжение о продолжении учебы? Еще работа?
Оно показалось мне пухлым и «официальным». Пока я его не вскрыл, я не знал и содержания, а следовательно, меня нельзя было обвинить в неисполнении. Это единственное, что пришло мне в голову. Учитель, догадавшись о моих затруднениях, рассмеялся. Я протянул ему конверт вместе с шарфом. Он вскрыл конверт. Внутри находились два сложенных листа. Он развернул их и стал читать про себя, нарочито медленно, чтобы еще больше меня подразнить. Наконец, когда нервы мои уже были на пределе, он сказал:
– Все идет хорошо, ты можешь перевести дух. Мы едем немедленно в Поталу, он ждет нас там.
Лама Мингьяр Дондуп ударил в гонг; перед нами предстал слуга, которому было отдано распоряжение седлать двух белых коней. Сменив платье и выбрав самые богатые шарфы, мы отправились к настоятелю, чтобы предупредить его, что Наимудрейший вызывает нас в Поталу.
– Вы едете в Сим? – спросил он. – Странно, еще вчера Неоценимый находился в Норбу Линга. Но вы получили письмо, и этим все сказано. Должно быть, какое-то официальное дело.
Во дворе нас ждали монахи-конюхи с лошадьми. Вскочив в седла, мы отправились в дорогу. Ехать до Поталы было совсем недалеко. Нас проводили в личные покои Неоценимого. Я вошел один и возложил шарф к ступням его ног.
– Садись, Лобсанг, – сказал Наимудрейший, – я очень доволен тобой и Мингьяром. Все твои задания я читал лично.

Услышав об этом, я почувствовал, что мурашки побежали у меня по спине. Я люблю шутить, и эта привычка не оставляет меня даже во время серьезных испытаний. Что делать, это одна из моих многочисленных слабостей. А как было удержаться и не пошутить в письменных экзаменационных ответах, если порой сами вопросы в заданиях были из ряда провокационных! Очевидно, Далай-лама прочитал мои мысли и стал смеяться:
– Да, твое чувство юмора иногда было не по обстоятельствам, но… – Он сделал паузу, а я приготовился к наихудшему, – все твои ответы меня крепко порадовали.
У Далай-ламы я провел два часа. На исходе второго часа он велел позвать Мингьяра Дондупа, которому дал инструкции о моем дальнейшем обучении. Мне следовало пройти инициационные испытания «малой смертью», посетить некоторые монастыри и изучить анатомию при участии дробильщиков трупов. Последние принадлежали к низшей касте, и потребовалось специальное разрешение Далай-ламы, чтобы я мог вместе с ними работать в чине ламы. Повеление Неоценимого вменяло касте дробильщиков трупов «всячески содействовать и помогать ламе Тьюзди Лобсангу Рампе в раскрытии секретов тела, чтобы он познал причины физической смерти; предоставить в его распоряжение трупы, каковые он найдет необходимыми для учебы». Вот и все!
Прежде чем приступить к рассказу о том, как мы обращаемся с трупами, целесообразно дать некоторые дополнительные сведения о воззрениях тибетцев на смерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31