Прежде никто не обращал на него
внимания, все смотрели на нее, и Вертело всегда ужасно гордился, что
другие мужчины бросают на его возлюбленную жадные взгляды. Она больше
походила на сверкающую шоу-звезду, чем на уборщицу коридоров и холлов,
да и этого положения она, скорее всего, достигла благодаря своей красо-
те. Теперь Вертело мог иметь даже билеты на ночное шоу в Мулен-Руж, о
чем Жаклин всегда мечтала, но там он был единственным носителем Н во
всем зале, его Нимб светился неприлично ярко в затемненном помещении.
Жаклин громко протестовала, когда он вытаскивал ее из зала.
То же самое произошло с ним и в итальянском ресторане, где они всег-
да обедали. Вертело отвел в сторону хозяина и объяснил ему свои затруд-
нения. Хозяин понимающе улыбнулся и ответил, что для таких гостей у него
есть особые помещения с отдельным входом из переулка, однако Жаклин от-
казалась посещать ресторан тайком. Тогда уж, проворчала она, лучше си-
деть дома, что Вертело было весьма по вкусу. Да, печально размышлял он,
такая женщина, как Жаклин, хочет не только видеть сама, но и чтобы ее
видели. Но Нимб и возлюбленная никак не уживались друг с другом, по
крайней мере открыто. А разрешается ли Высокопреосвященству разводиться?
Нет, Жаклин не могла быть подходящей женой для Его Высокопреосвященства.
Разве что если бы сделалась глухонемой. Чего стоил один только ее смех,
который хотя ему и нравился, но был все же несколько глуповат.
С привилегией на свободное высказывание своего мнения тоже были свои
трудности. В Совете Святейших, как недвусмысленно растолковали Вертело
перед первым заседанием, имеют право брать слово, не дожидаясь приглаше-
ния, лишь носители Н-1 и Н-2, ему же отводилась роль клакера. Вертело
это нисколько не стесняло, его наполняло чувство глубокого удовлетворе-
ния от того, что ему разрешалось хлопать в присутствии таких людей, он
был вне себя от счастья, впервые встав для бурных аплодисментов. Что ка-
сается Монтара, то он и в самом деле впал в НЕМИЛОСТЬ, этот ренегат,
посмевший даже поставить под сомнение МИЛСИСТ; Вертело с воодушевлением
поднял руку за его осуждение. Хуже дело обстояло на службе; теперь ему
приходилось выражать свое одобрение даже по пустякам, там, где он бы
прежде мог задумчиво покачать головой или презрительно выпятить нижнюю
губу, теперь он не мог больше безмолвно застыть, храня молчание, так как
все, разумеется, ориентировались по Их Преосвященствам.
Нет, видит бог, он представлял себе жизнь нимбоносца иначе, более
приятной, легкой и беззаботной. С каждым днем он все больше понимал, что
быть в МИЛОСТИ - значит иметь больше обязанностей, чем прав.
В следующее воскресенье дверь Жаклин оказалась запертой. Вертело все
нажимал и нажимал на звонок, потом принялся колотить в дверь кулаками,
после чего из соседней квартиры выглянула женщина и принялась его сты-
дить: как не совестно, такой человек!
Жаклин сидела в кафе на бульваре, вначале Вертело подумал, что обоз-
нался, но это была действительно она, сидела там и смотрела влюбленными
глазами на какогото типа. А может быть, она уже давно водила его за нос?
Что же делать со столь неожиданно освободившейся субботой? Нечего и го-
ворить, он не собирается терять свое драгоценное время на М-А-С (теперь
он называл ее только так, она сделалась такой сварливой брюзгой, что
могла бы довести до отчаяния даже более добродушного человека), нет, он
проведет субботу тихо и спокойно, как делывал это еще до женитьбы, за
стаканчиком вина в бистро, в непритязательной беседе, за партией в биль-
ярд... Однако, когда он принялся за свой перно, все повернулись к нему
спиной, никто не захотел поболтать с ним или сыграть партию в бильярд.
Он больше не был одним из них.
В парке все бросали на него недоверчивые взгляды. И хотя, как обыч-
но, все скамейки были заняты, к нему подсела лишь одна старая дама, да и
та носила нарукавную повязку, которую обычно носят слепые. А когда он
захотел поглазеть на рыбаков у Сены - всего лишь только тихонько посмот-
реть, - каждый из них косился на него недоверчиво и, поколебавшись пару
минут, сворачивал удочки.
Твердо решив не портить себе субботу, Вертело купил три литровые бу-
тыли вина и отправился к мостам. Вино
городские бездомные взяли, но в беседу с ним тоже не вступили, лишь
выдали пару грязных анекдотов, которые Вертело, кстати, и сам знал; как
только бутыли опустели, бродяги отправились по своим делам. Вертело ку-
пил еще вина и уселся в одиночестве под одним из мостов, бросая камешки
в воду, потом свалился на бок и захрапел.
Когда он проснулся, было уже темно. Он стал пробираться домой, пря-
чась, если кто-то встречался ему но дороге: не только брюки, но и пид-
жак, и рубашка были испачканы и залиты красным вином. Хорошо еще, 410 в
этот час шесть десятков конкурирующих между собой телеканалов показывали
семейные программы, улицы были пусты. Он решил на минутку присесть в
парке и подумать, как он станет объяснять М-А-С причину своего столь
непристойного внешнего вида, как вдруг заметил в темном углу за фонтаном
какой-то бледный свет; подойдя ближе, 011 понял, 410 это был Нимб.
Оттого ли, что его взгляд все еще был затуманен винными парами, то
ли еще по какой-то причине, но Вертело узнал этого человека уже после
того, как плюхнулся на скамейку рядом с ним, покорный его гостеприимному
жесту. Это был Монтар!
- Вы? Здесь? А?.. - Вертело показал па Нимб. - А почему бы и нет? -
ответил Монтар. Что вас так удивляет?
- Я думал, - пробормотал Вертело, - я думал, что вы в Не-М? Я же
слышал, как Совет вас предал проклятию.
- Ах, вы там были? Монтар с насмешкой посмотрел на него. - Надеюсь,
вы не голосовали за меня? - Конечно, не голосовал!
Вертело вскочил. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел его рядом с
этим ренегатом.
- Почему же вы уходите? - спросил Монтар. Неужели и впрямь в обычно
столь высокомерном голосе Монтара было что-то похожее на мольбу?
- И вы еще спрашиваете? Я только одного не понимаю...
- Почему мне сохранили Нимб? - Монтар рассмеялся, хотя и несколько
вымученным смехом. - Видите ли, лучшего способа кого-либо изолировать,
обезвр... Вертело заткнул уши и ринулся прочь.

1 2