После каждого взгляда на восточный горизонт он снова задавался вопросом, действительно ли это пятно более темной растительности.
Глава восьмая
Эстаурд нашел Масгроува на крохотном плацу для прогулок в центре тюрьмы. Тот стоял на его краю, разглядывая ряды забранных решетками окон противоположной стены.
— Не понимаю, — сказал он, заметив приближавшегося Эстаурда, — ни в одной камере окон нет, но с наружной стороны их довольно много.
— Не берите в голову, — ответил Эстаурд. — Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня.
Масгроув пошел навстречу Эстаурду и распахнул дверь в пристройку у стены.
— О чем речь?
Эстаурд молча наблюдал, как тот вошел внутрь и приподнял конец лопасти одного из несущих винтов вертолета. Потом резко спросил:
— Я все думаю, зачем вы их спрятали?
— Вы сами говорили об этом.
— Я не просил прятать. Я сказал, что их надо снять.
Внезапно лицо Эстаурда стало злым и он повернулся к Масгроуву спиной, словно только что вспомнил вчерашнее происшествие.
— Уэнтик сказал, что видел вас сегодня у вертолета.
Масгроув опустил конец лопасти на пол и выпрямился.
— Да. Я застал его, когда он пытался взлететь. Уэнтик сознался, что хотел сбежать.
— Уэнтик был в кабине?
— Да.
У Масгроува был угрюмый вид. Казалось, он выражает таким образом неудовольствие вчерашним поведением самого Эстаурда. В течение нескольких месяцев знакомства с Масгроувом Эстаурд неоднократно сталкивался с его нежеланием подчиняться, но до преднамеренной лжи тот еще не доходил. Это несомненно доказывало, что Уэнтик сказал правду. Но Уэнтику вероятнее всего и незачем лгать теперь, когда его невиновность установлена, тогда как Масгроув явно затаил недовольство.
Эстаурд заговорил снова:
— Уэнтик говорит, что улететь пытались вы.
— Ха! — Масгроув вскинул голову. — Без винтов?
— Вот именно. Без винтов. О чем вы думали?
Во дворе появился человек, который подошел к Масгроуву и передал ему металлический ящик с несколькими гаечными ключами. Он сразу же пошел обратно не взглянув на Эстаурда.
Эстаурд крикнул:
— Эй, постойте!
Мужчина остановился и повернулся к нему.
— Что вам было нужно? — спросил его Эстаурд.
— Я искал Масгроува. В кабинете его не оказалось, поэтому…
— Ладно. — Эстаурд снова повернулся к Масгроуву. — Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня.
Тот ответил ему внимательным взглядом, как бы молчаливо подчеркивая утрату власти над ним.
— Что именно?
— Вас это тоже касается, — сказал Эстаурд другому мужчине. — Попытайтесь найти кого-нибудь из местных жителей.
Масгроув возразил:
— Вы имеете в виду путешествие пешком?
— Да. Возьмите с собой сколько угодно снаряжения и столько людей, сколько пожелаете.
— А если я этого не сделаю? — спросил Масгроув с затаенной угрозой в голосе.
— Я… Не знаю, сказал Эстаурд. — Вы пойдете?
— Ладно. — Масгроув посмотрел на другого мужчину. — Но я пойду один.
— Ваше дело.
Эстаурд повернул прочь и направился в свой кабинет. Ему казалось, что он легко разберется с Уэнтиком, если Масгроув будет подальше.
* * *
Уэнтик возвратился в тюрьму далеко за полдень и еще раз поел. Он никого не видел, хотя время от времени слышал шум и звуки какого-то движения этажом выше.
В период допросов его желание покинуть тюрьму сдерживалось постоянным страхом и надеждой на позитивное развитие событий. Теперь, когда он был волен вести себя как пожелает, страстное стремление выбраться из тюрьмы, войти в контакт с внешним миром, продолжить свою работу и снова увидеться с семьей… все это стало чем-то вроде одержимости. Но вмести с тем он достаточно быстро стал смиряться с удаленностью тюрьмы от всего этого и тем, что побег из нее — далекая перспектива.
Исходя из этого, он решил, что должен узнать об этом месте все, что сможет. Не исключено, что подвернется какой-то способ ускорить события.
Закончив трапезу, Уэнтик снова вышел на небольшой луг позади тюрьмы. Здесь было все спокойно, как и в самом здании. Стол, за которым велись допросы, был отставлен к стене. Его синтетическая рука в гробовой тишине безвольно и уныло указывала перстами в сторону тюремных камер.
Какое-то мгновение он искоса поглядывал на нее, припоминая впечатление зловещего сюрреализма, которое она впервые произвела на него. Он пробежал пальцами по ее гладкой поверхности и немного насторожился, обнаружив, что рука теплая. Объяснением могло быть пребыванием стола на солнце. Тем не менее это открытие вывело его из равновесия.
Прежде его попытки выяснить принцип работы устройства сдерживало присутствие Эстаурда. У него до сих пор не было представления о том, каким образом действует управление, хотя он не сомневался, что вдоль кромки стола расположены сенсорные переключатели, срабатывающие от прикосновения кончиками пальцев. Уэнтик наклонился и стал внимательно разглядывать кромку.
Он сразу же заметил на дереве небольшую металлическую пластинку. На ней были рельефные буквы:
Companhia Siderurgica Nacional
Volta Redonda
Poder Directo
Он положил ладони на крышку стола и опустил большие пальцы на его кромку, как это делал Эстаурд. Несколько пробных перемещений позволили найти нужное место. Если он одновременно нажимал обеими руками, опускался какой-то рычаг… и рука напрягалась. Сжатие этого рычага вызывало ее выпады.
Эти движения очаровали его, как и прежде; они напоминали дергание головой плывущей самки шотландской куропатки.
Лежавшими на столе ладонями он ощущал создаваемую подергиванием вибрацию. Он отнял их и рука остановилась.
Удовлетворившись экспериментом, Уэнтик отступил на шаг от стола. Это просто приспособление, управлять им может кто угодно. Последний призрак периода допросов вяло поникло на крышку стола.
Он знал как приводить его в действие, но так и не понял, каким образом этот стол работает.
* * *
Он пошел от стола через луг и дальше в долину. Солнце опускалось к горизонту, но до заката еще часа два. Температура воздуха была высока, вероятно около тридцати градусов.
Он устало зашагал к лачуге.
Строение такое же старое как тюрьма; оно выглядело по-настоящему ветхим. Две стены лачуги были бетонными, все остальное — деревянным. Уэнтик медленно обошел лачугу кругом.
Когда Эстаурд оставил его одного на верху мачты, он несколько минут изучал ее с высоты. Бросалось в глаза асимметричность. К строению, первоначально имевшему форму куба, были пристроены помещения, которые не создавали впечатления определенного архитектурного замысла. Лачуга бессистемно расползлась по жнивью множеством стен и новых углов; каждая пристройка имела иную, чем у других, крышу, между крышами были разрывы.
Строение имело четыре входа и, проходя мимо них, Уэнтик заглянул в каждый.
Один из входов был обращен прямо к заходящему солнцу и ему удалось разглядеть весь интерьер, не входя внутрь.
Когда его бросили в лачугу, от страха было не до наблюдений. Тогда он попытался составить представление о планировке лачуги, но отсутствие опыта подобной интеллектуальной работы заставило отказаться от этой мысли и его реакция на все происходившее оказалась чисто эмоциональной. Глядя на сооружение сейчас, Уэнтик нашел возможным подойти к делу аналитически с чисто технических позиций.
Обусловливание человеческих рефлексов было частью предмета его исследовательской работы и он опубликовал несколько статей об использовании лабиринтов для обучения людей, не отличающихся остротой ума.
Уэнтик понял, что любой, принудительно загнанный в эту постройку, мгновенно окажется сбитым с толку и потеряет ориентацию. Все внутренние поверхности, горизонтальные и вертикальные, были окрашены одной и той же глянцевой черной краской. Хотя коридор, в который он заглянул, имел длину не более пары метров, а солнце освещало его почти на всю глубину, ощущение гораздо большей длины было очень сильным.
Когда напуганный человек не соображает куда его может привести любой следующий шаг, полное нарушение нормального мыслительного процесса не заставит себя ждать. Собственный опыт пребывания в этом сооружении перепугал его не на шутку, но он оправился довольно быстро. Для этого ему пришлось привлечь на подмогу весь багаж научных познаний. Хотя, если бы Эстаурд располагал сведениями о психологии допросов, он должен бы был погонять его по лабиринту и на следующий день. Но и этот единственный раз подействовал достаточно сильно. Полученный опыт запечатлелся в его памяти образами ночных кошмаров иррационального страха и панического состояния, обусловленных кромешной тьмой внутри лабиринта и пальбой карабинов за его стенами. Теперь у него была возможность разобраться в своих ощущениях на рациональном уровне и взглянуть на случившееся с позиций научного мышления.
В конце короткого коридора была черная дверь, имевшая петли с обеих сторон. Уэнтик, согнувшись, прошел по коридору (потолок был настолько низким, что даже невысокий человек должен двигаться в нем в полупоклоне, — еще одно психологически подавляющее свойство) и стал толкать дверь руками. Она подалась, поворачиваясь на петлях правой стороны. Он ослабил нажим и дверь перестала двигаться.
Видимо конструкция петель позволяла двери открываться и на входившего, и от него. Он скосил глаза, пытаясь что-нибудь разглядеть за образовавшейся щелью, но ничего не увидел. За дверью полная темнота.
Не было смысла идти дальше. В темноте не до научных наблюдений. Уэнтик хихикнул.
Заинтригованный сооружением, он вернулся к входной двери и вышел наружу. Торопливо добравшись до тюрьмы, он вернулся к лачуге с мощным фонариком, который ухитрился одолжить у одного из людей Эстаурда, бродивших по прогулочному плацу.
Изрядно вспотев после пробежки по жнивью туда и обратно, он снова протиснулся в коридор и взглянул на дверь. От его толчка она, как и ожидалось, распахнулась, открывая щель справа. С глухим стуком дверь замерла под углом примерно шестьдесят градусов к прежнему положению.
Когда она открывалась, было ощущение, что где-то внутри есть пружинный механизм.
Слева обнаружился тоннель, который продолжал коридор под углом. Уэнтик медленно пошел по нему.
Еще примерно через два метра он подошел ко второй двери и остановился. Он обернулся назад и увидел пробивавшийся в тоннель солнечный свет.
Эта дверь выглядела такой же надежной преградой, как и предыдущая. Он надавил на нее руками и почувствовал, что дверь подается, — на этот раз поворачиваясь на петлях левой стороны.
Шаря лучом фонарика по периметру двери в попытке определить, как она работает, Уэнтик распахнул ее во всю ширь. Как и в предыдущий раз, едва он стал открывать дверь, в работу вступила пружина.
Теперь тоннель за дверью вел вправо.
Вместо того чтобы двинуться по нему, он вернулся к первой двери.
Солнечный свет больше через нее не пробивался. Дверь позади была закрыта, путь в коридор отрезан.
Итак… Эти двери взаимосвязаны. Как только открывается дверь, та, что осталась позади, будет закрыта. Другими словами, как только принимаешь решение открыть следующую дверь, пути назад больше нет.
Если не… Уэнтик нажал на дверь ладонью, потом навалился на нее. Она снова распахнулась на правых петлях, а позади пришла в движение вторая дверь.
Он немного растерялся. Успокоение пришло, лишь когда он смог вообразить себя конструктором подобного лабиринта.
Первая дверь открывалась вправо, перекрывая коридор, который вел наружу, и открывая новый тоннель, которого он еще не видел и который уводил влево. Он еще раз надавил на дверь, но теперь она не шелохнулась.
Казалось открыть ее теперь можно только со стороны коридора, доступ в который ею же и заблокирован.
Он двинулся обратно ко второй двери и обнаружил, что она тоже переместилась, открыв проход влево от нее.
Уэнтик посветил фонариком, пытаясь заметить какую-нибудь щель в конструкции тоннелей. Ему хотелось бы оказаться снаружи и разобраться во всем объективно, а не застрять в этой ловушке.
Спокойно. Это не ловушка. Выход есть, но искать его надо впереди.
Минуту-две он сидел, прислонившись к стене и пытаясь вообразить, как выглядит лабиринт сверху. Если каждая дверь имеет систему петель, образующих треугольник в плане, и на каждом пересечении всегда находится три прохода, то это может означать, что каждый тоннель — сторона правильного шестиугольника. Кроме того, чтобы открыть проход по коридору впереди, приходится закрывать один или даже больше позади. Может быть каждая дверь этого лабиринта связана со всеми остальными, так что изменение положения одной автоматически вызывает перемещение других.
Остроумно. Но жутко.
Уэнтик почувствовал побежавшую из подмышки струйку пота. Он нетерпеливо вытер пот тканью рубашки, огляделся и пополз на четвереньках к двери, которую считал второй. В конце открывавшегося за ней коридора была еще одна. Он толкнул ее и двинулся дальше… Та, что осталась позади перекрыла путь назад. Он добрался до следующей двери. Прошел еще одну.
Он блуждал по лабиринту уже не менее получаса, время от времени делая остановки, чтобы обследовать конструкцию тоннелей. Насколько ему удалось понять по звуку при постукивании по стенам, они были из тонкого дерева. Прогулка по этим проходам становилась все более неприятной, потому что температура поднималась и он начинал ощущать приступ клаустрофобии. По мере углубления в лабиринт Уэнтик обнаруживал, что какая-либо регулярность отсутствует; некоторые двери распахивались вправо, другие влево. Иногда они уже были открыты и он проходил, не задерживаясь. Один раз он прошел подряд три открытые двери. Когда он открыл четвертую, все три позади него захлопнулись разом.
Если неумолимо накатывался страх, он успокаивал себя напоминанием, что сконструировать и построить этот лабиринт мог только хороший тополог. Интеллект ученого в конце концов брал верх и страх проходил.
Совершенно неожиданно он добрался до двери, которая не поддавалась его толчкам. Запаниковав, он навалился на нее всем телом, пока не догадался потянуть на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27