Из Мурома что слышно?
– Обенаус уверяет, что бубудуски имеют сильного резидента в войсках де Шамберетена.
– Не понял. Барон что, не получил еще этого резидента?
– Пакетбот прибудет в Муром завтра.
– А, вот как. Что еще?
– Обенаус убежден, что еще один покаянский шпион бросил якорь в нашем Адмиралтействе.
– Вот это – действительно новость. Очень мило. Что о нем известно?
– По мнению барона, это офицер в ранге не менее корветтен-капитана. Служит на берегу, в ближайшее окружение морского министра не входит, но имеет отношение к поставкам продовольствия для главной базы флота. Будут распоряжения на сей счет?
– Да, разумеется. Дорогой Фердинанд, исходная информация у вас в руках. Шпион в Адмиралтействе… Вы знаете, что поставлено на карту. Сегодня же составьте список подозреваемых и приступайте к разработке. Приказываю сформировать для этого дела специальную группу.
– Кто возглавит?
– Один из моих заместителей, я думаю.
– То есть я?
– Можно и так. В средствах и людях – полный приоритет. Получите все, что запросите. Но через три дня жду первых результатов.
– Яволь, экселенц!
– А что пишут из Ситэ-Ройяля?
– Два дня назад вторая эскадра Василиу еще стояла на рейде.
– На рейде? Значит, погрузка припасов окончена?
– Думаю, самый минимум. Покаянский адмирал очень торопится. Наверняка уже знает о наших сборах.
– Что ж, снаряжение крупных кораблей не утаишь.
– Особенно если в Адмиралтействе действует резидент.
– Во всем этом есть и положительный момент.
– Положительный? – удивился Фердинанд. – Какой?
– Подготовка флота Василиу поглотила деньги, предназначенные для сухопутной армии Пресветлой. Полагаю, что раньше зимы они на нас не нападут.
– Сведения надежные?
– Из ведомства Ольховски.
– В таком случае затраты на подготовку нашей эскадры уже окупили себя!
– Вполне. Однако Мак-Магону предстоит еще разозлить покаянцев до такой степени, чтобы они на нас напали в то время, когда эмир их не сможет поддержать.
– То есть как раз зимой?
– Да, именно зимой и никак не позже. Для этого Мак-Магон готов пожертвовать последним кораблем.
В лице Фердинанда что-то дрогнуло.
– Вы так скептически оцениваете шансы на успех?
Генерал некоторое время помолчал, а потом сказал:
– В рейд уплывают замечательные люди. Без преувеличения – цвет Поммерна. Мак-Магон сделает все, чтобы сохранить и их, и свой флот. Но, дорогой мой Фердинанд, давайте трезво смотреть на вещи. У Василиу девятнадцать кораблей и двухкратное превосходство в артиллерии.
– Уже двадцать, – мрачно вставил Фердинанд. – Утром поступило сообщение, что в дельте Теклы замечен еще один линкор базилевса-императора. Не очень новый, но…
– Какой именно?
– «Орасабис».
– Сильная посудина. Что ж, тем более. Следует строить работу без расчета на то, что наша эскадра…
– А как же… – начал было говорить Фердинанд, но, заметив выходящего из подъезда Ждана, не закончил фразы.

* * *
Ждан был перегружен свертками. Следом за ним пыхтели оба солдата, которые тащили здоровенный, окованный железом сундук. Известно, что истинный мурмазей ни за что не покидает дом без надежного припасца.
– Я готов, герр генерал, – сказал Ждан.
– Желаю удачи, – рассеянно ответил шеф статсбезопасности, глядя куда-то поверх его головы.
Ждан оглянулся, но на серой стене доходного дома, который приходилось так внезапно покидать, ничего интересного он не обнаружил. Единственное, на чем мог задержаться взгляд, была реклама дамского салона с нескромным названием «Принцесса».
4. ИГРЫ ДИПЛОМАТОВ
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ БЕРНАРУ ВТОРОМУ ЛИЧНО
Ваше высочество!
Фон Бистриц высадился в окрестностях Ситэ-Ройяля. Докладывает, что из Домашнего флота выделяются подкрепления Василиу. Речь идет по крайней мере о трех кораблях, один из них – линейный. Но не «Граф де Гевон», этот все еще в ремонте.
Начальник разведуправления Курфюрстенштаба
генерал-майор Ольховски 04.07.839

* * *
Любезно полуобернувшись к гостю, проконшесс провел его в свой кабинет, усадил перед камином, предложил вина, которое сам предварительно отведал, – словом, являл собой воплощенную добросердечность.
– Позвольте ваш плащ, барон. У нас не холодно.
– Право, вы ставите меня в неловкое положение, святой отец.
– Почему? Я слышал, вы не слишком религиозны.
– И все же, особа духовного сана…
– Э, бросьте. Ни духовный сан, ни тем более моя особа почтения у вас не вызывают, – пренебрежительно сказал Гийо. – Между тем в жизни бывают моменты, когда для пользы дела полезно забыть об этикете.
Обенаус не ожидал подобной прямоты прямо с порога.
– Полагаете, такой момент наступил? – спросил он, не скрывая удивления.
– Полагаю. Еще как полагаю! Есть очень серьезные причины для того, чтобы сегодня в этой келье оказались не проконшесс сострадариев и померанский барон, а лишь два трезво мыслящих человека.
– Разве можно трезво мыслить в келье? – усмехнулся барон.
– Почему же нет, если подают вино? – ответно усмехнулся проконшесс.
Обенаус отпил глоток и удовлетворенно кивнул.
– С таким вином может и получиться. Что ж, давайте попробуем.
– Дорогой Альфред… вы позволите так себя называть?
– Сделаете одолжение, дорогой Пакситакис.
– Вот и превосходно. Видите ли, мы с вами враги не только волею случая. Мы служим не столько своим господам, сколько своей идее, своей общественной системе. И служим искренно. Я сомневаюсь, что кто-то лучше меня знает, сколько удобных поводов использовать служебное положение в личных целях вы отвергли. Должен признать, я давно оставил надежду вас подкупить. Но из-за этого же уверен, что на ваше слово можно полагаться.
– Право, мне неловко, – сказал Обенаус.
– О, скромность есть величайшая добродетель, сын мой. Но я еще не все сказал. Вы – человек далеко не робкого десятка. Вы умны, умелы, находчивы, и вообще, щедро одарены судьбой. И вот, используя перечисленные качества, вы нанесли интересам Покаяны ущерб таких размеров, что возместить его можете только сами. Поэтому, если бы получилось привести вас на службу ордену и Пресветлой, я считал бы это главным успехом своей жизни.
Обенаус сделал протестующее движение, но Гийо остановил его плавным жестом.
– Как вы знаете, уважаемый коллега, у меня есть основания вас не любить. Но я способен стать вашим преданнейшим другом. Верите?
А пусть его, пусть еще похвалит, решил Обенаус. Приятно же. В полной мере только профессионал способен оценить профессионала. Да и время потянуть требовалось.
– Мне кажется, вы преувеличиваете значение моей особы, – все еще скромно отозвался он, оставляя вопрос о доверии в стороне.

* * *
Проконшесс без труда уловил в его словах оттенок кокетства и едва не усмехнулся. Вероятно, всерьез рассчитывал на успех вербовки.
О том, что вербовка началась, без труда догадался барон. Гийо не побоялся начать ее с комплиментов, поскольку все, что он сказал, являлось правдой. Однако правда в руках дипломатов – всего лишь средство, отнюдь не цель. Правда способна многократно усилить мощь похвалы. Искушенный бубудуск на этом и строил свой расчет.
– Преувеличиваю? Помилуйте, Альфред! Сила Поммерна – в торговле. Но прямого выхода к морю у вас нет – только через Муром. И вы платите немалую пошлину за транзит по Текле. Ох, и во многом же благополучие курфюрста зависит от позиции посадника! А эту позицию вот уже четыре года обеспечиваете вы, дорогой Альфред. Я бы даже сказал, очень дорогой Альфред… Что, разве не так?
– Ну, не совсем. Посадник прекрасно понимает, что если Поммерн ослабеет, Муром против вас долго не выстоит. Так что дело в собственных интересах этой купеческой республики. И не надо забывать о пошлинах, взимаемых за перевозку наших товаров. Муром действительно имеет от этого свой гешефт.
– Верно, все верно, – терпеливо кивнул проконшесс. – Но вы же не хотите сказать, что ваша деятельность бесполезна?
– Надеюсь, что нет.
– Об этом и речь.
– Хорошо, я понял вас.
– Вот и отлично.

* * *
Большие напольные часы в кабинете Гийо пробили четверть девятого. Большие и красивые, в корпусе из орехового дерева, с бронзовыми гирями.
– Кажется, эти часы изготовлены в Мюхельне? – предположил Обенаус, прислушиваясь к замирающему звону.
– Вы торопитесь?
– Нет. Просто очень ценю каждую минуту беседы с вами, дорогой Пакситакис. Это случалось не часто, правда?
– Да уж, мы досаждали друг другу какими угодно способами, только не визитами.
– Чего вы хотите? – вдруг спросил Обенаус.
Он всегда очень точно чувствовал момент перехода к сути, начало поединка, и стремился сделать первый выпад. Но в этот раз противник у него был неслабым.
– Стать вашим другом, разумеется, – мгновенно ответил Гийо.
– Это невозможно, – так же быстро заявил Обенаус, не теряя темпа.
Гийо мягко притормозил.
– Почему?
– Потому, что я служу Поммерну, а вы – Покаяне.
– Сейчас особый момент. При всех противоречиях у Поммерна и Покаяны появился общий интерес. И очень существенный.
Обенаус продолжал стрелять короткими вопросами.
– В чем?
– В предотвращении нашей общей гибели от лап ящеров. Полагаю, вы об этой опасности знаете.
– Да, конечно. Но всего лишь один корпус нашей армии до сих пор справлялся с этой проблемой.
Проконшесс сделал пренебрежительный жест.
– Это потому, что до сих пор ящеры пытались пробиться только через узкое ущелье Алтын-Эмеле. А что случится, если они двинутся во многих местах? Во сколько раз их орды многочисленнее ваших войск? В десять раз? В двадцать? В сто?
– В других местах располагаются горы. Рептилии не могут пройти через вечные снега.
– Да, так считалось, – усмехнулся Гийо. – До недавнего времени.

* * *
Обенаус на миг растерялся.
То, что окаянный покаянец знает о сражении в ущелье, его не удивляло. Среди тысяч солдат корпуса генерала де Шамбертена непременно должны были отыскаться шпионы сострадариев. В армию курфюрста они стремились попасть с маниакальным упорством, особенно – в артиллерийские части (там реже убивают).
Но вот то, что Гийо знает о прорыве десятка ящеров из племени хачичеев через заснеженный и почти никому не известный перевал Грор, вот это оказалось сюрпризом. Приходилось делать вывод о том, что разведка Пресветлой работала несколько лучше, чем об этом думали в Поммерне. И уже ради такого неприятного открытия стоило побеседовать с проконшессом Гийо. Да пребудет Свет со всеми его ипостасями…
– Ну, что же вы молчите, дорогой Альфред?
– Думаю, именно это я и должен делать. Мы все еще не союзники.
– А пора бы.
– Что вы предлагаете?
– Мы готовы помочь.
– То есть ввести армию базилевса в Поммерн?
– Чем же еще можно остановить ящеров?
– Никаких ящеров у нас нет.
– Помилуйте! Когда они появятся, будет поздно. Давайте заглянем хотя бы на один ход вперед.
– А если заглянуть на два? Ввести ваши войска просто, а вот вывести гораздо сложнее. Простите, дорогой Пакситакис, ну вот нет у меня уверенности в бескорыстии его люминесценция Робера.
– Напрасно, – усмехнулся Гийо. – Его люминесценций Робер эпикифор особый. Ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и бескорыстие. И потом, разве у вас есть выбор?
– А разве нет?
– Барон, вы блефуете.
– Отнюдь. Почему вы так уверены, что курфюршество не способно защитить себя?
– Потому что ящеров много, слишком много, – терпеливо сказал проконшесс. – А свои лучшие дивизии курфюрст держит где? Правильно, отнюдь не в корпусе де Шамбертена, а на границе с нами, с Покаяной. Вместо того, чтобы двинуть их всем скопом на юг, к Драконьим горам. Причем ускоренным маршем… Неприступных крепостей не бывает, дорогой Альфред. А тринадцать тысяч солдат из корпуса де Шамбертена – это смешно.
Обенаус тут же прикинул, что тринадцать тысяч солдат в ущелье было около двух недель назад. Быстро работают сострадарии, быстро. Очень могло быть, что в Ситэ-Ройяле располагали и более свежей информацией. Следовало попытаться узнать так ли это.
– Вы начинаете открывать карты, дорогой Пакситакис?
– Вот именно, вот именно. Только начинаю. И поверьте, не намерен останавливаться на полпути. Дело нешуточное! Если ящеры прорвутся, под угрозой окажется не только Поммерн, а весь север Афразии. То есть все земли, заселенные собственно людьми. И Покаяна не может игнорировать такую угрозу, поймите.
– Как не понять, понимаю. На каких условиях вы согласны помогать?
– На вполне разумных. Содержание войск – за счет Поммерна. Согласитесь, это будет вполне естественно.
– Что еще?
– Разумеется, группировка должна быть достаточно сильной.
– Сколько?
– Тысяч шестьдесят-семьдесят. Но лучше девяносто. Знаете, резервы никогда не бывают лишними. Его люминесценций говорит, что удача любит большие батальоны.
– Его предшественник на Земле говорил несколько иначе. Что бог всегда на стороне больших батальонов.
– У эпикифора был предшественник на Земле? – недоверчиво спросил Гийо.
– Некий Наполеон Бонапарт. Но прошу вас, продолжайте.
– Извольте. Боевые действия союзников могут быть успешными только при едином командовании.
– Чьем?
– Нашем, – после некоторой заминки сказал Гийо. – Но его высочество Бернар Второй может выражать несогласие по персональным кандидатурам.
– Понятно. Все?
– Нет. Войсковой тыл должен быть обеспечен от возможных беспорядков. Поэтому нужны небольшие гарнизоны в Нанже, Юмме, Бистрице. Ну и еще кое-где.
Обенаус внутренне усмехнулся.
Предложение означало оккупацию всей юго-восточной части Поммерна. Капитуляция без боя! А уж к Бистрицу бубудусков подпускать не годилось и на пушечный выстрел. Близ этой деревушки скрывался главный секрет и последний стратегический козырь Поммерна.
Обенаус принадлежал к очень узкому кругу лиц, посвященных в высшую государственную тайну. Он знал, что в окрестностях деревушки Бистриц находится законсервированная база небесников.
То есть землян.

* * *
Но и без этого предложение Гийо вызывало массу опасений. Союз кота и мыши…
Армия Покаяны расположилась бы всего в двух-трех переходах от курфюрстенбурга Бауцен, столицы Поммерна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10