Тебя устраивает такая повестка дня, то есть ночи?— Устраивает, если ты обещаешь, что твою наглую рожу я никогда больше не увижу.— В таком случае располагайся. — Ногой я толкнул к нему его роскошное кресло и продолжил: — Расскажи-ка мне, как ты замочил Дениса и кто из твоих головорезов удавил рабу Божью Линду Коровину?— Что?!! — Я заметил, как последняя кровь отливает от его и без того бледных ланит. — Что ты такое несешь?— То, что ты слышишь, только не делай незнакомый цвет лица, мне будет больно, если ты скажешь, что эту женщину не знаешь.— Нет, Линду я знаю, и даже больше — я хотел на ней жениться.— Что же тебе помешало в столь добром начинании?— Не что, а кто. Денис Виноградов.— Понятненько. Значит, соперника ты укоцал в порыве ревности и мщения. Замочил, а потом в припадке звериной злобы оторвал ему голову и отпилил руки-ноги?— Что за чушь ты несешь? О чем ты?— О расчлененном трупе Виноградова, найденном в понедельник на чердаке его дома. Или этот факт ты тоже будешь отрицать?— Подожди, дай собраться с мыслями. — Откинувшись на своем троне, он сделал вид, что крайне поражен услышанным. — Ничего не понимаю. Там в баре есть коньяк, если не трудно, плесни мне немного.— Ну-ну, — выполняя просьбу, ехидно усмехнулся я. — Пьешь, чтобы прийти в себя от чудовищного моего известия?— Подожди, я в самом деле ни черта не понимаю.— Выпей, Стригун, и перестань дурачиться. Не смешно.— Мне тоже. — Осушив просторный бокал, он затряс головой, словно отгоняя наваждение. — А ты меня не берешь на понт?— На понт тебя будет брать следователь, мне это без надобности. Мне вообще вся ваша история, за исключением говоровских денег, до фени, и уж по крайней мере к окружному прокурору я не побегу.— Я ничего не понимаю, — после продолжительной паузы решительно сказал он.— А чего ж тут понимать, пришикнул Дениску — так и скажи.— Ну, пришикнул, а при чем здесь расчленение тела?— Наверное, хотел замести следы преступления, — подсказкой помогал я, — а целиком такого лося ты упереть не мог, вот тебе и пришлось тащить его в ванну и там четвертовать. Вспомни, вероятно, ты просто забыл.— Какое там к черту забыл. Я когда его ухлопал, так опрометью бросился из квартиры. Толком и сам не знаю, как очутился на улице. Только на воздухе пришел в себя. Я всего-то и пробыл у него от силы десять минут. Какое уж там четвертование. Меня в тот момент самого можно было четвертовать.— Ты в этом уверен? — уже зная, что он не врет, спросил я.— А то нет. Только недавно он мне сниться перестал.— Куда попала пуля?— Пуля вошла над правым глазом. Только Бог свидетель, не хотел я его убивать.— Это мы понимаем, — саркастически прокомментировал я. — Как в том анекдоте, когда потерпевший Карапетян сам случайно упал на нож, причем семнадцать раз. Молчал бы уж.— Я и молчу, это ты спрашиваешь. Вот и отвечаю, что к расчленению Дениса никакого отношения не имею. А что случилось с Линдой?— Подожди. Расскажи мне все по порядку.— Не хочется мне все вспоминать заново, — зябко передернул плечами жулик. — Ладно, попробую. План операции по обману клиентов и Говорова я задумал давно, еще в середине прошлого года. Собственно, не я его придумал, ибо он стар как мир и все наши эмэмэмы и аналогичные шулерские предприятия, которые действуют по одной проверенной схеме. Все ее знают, но почему-то и по сей час беззаветно и преданно нам верят, очередь с ночи занимают, чтобы отдать свои кровные. А потому, как поется в той песне: «Покуда живы жадины вокруг, удачу мы не выпустим из рук». В общем, с начала года я свой план привел в исполнение. Через подставных лиц открыл в Москве строительную фирму с копеечным уставным капиталом, снял квартиру, посадил туда двух молодых оболтусов, и денежки потекли. Не скажу, чтобы бурным потоком, но ручеек был такой, что напиться мне хватало. Продолжалось это почти полтора месяца, пока в конце февраля на мою деятельность не обратил внимание Говоров. Тогда я понял, что пора сматывать удочки, излишняя жадность еще никому добра не приносила. В последние дни февраля под прикрытием командировки я еду в столицу, снимаю все накопившиеся деньги и разгоняю фирму. Свою городскую квартиру к тому времени я уже продал.— Оставив для маскировки жалюзи, — подсказал я, вспомнив толстую новоселку.— Оставив для маскировки жалюзи, — подтвердил Стригун. — В общем, свое исчезновение с глаз Говорова и других заинтересованных во мне лиц я назначил на второе марта, и все было к этому готово. В отношении возможного переезда с Линдой я договорился заранее и первого вечером с нетерпением ждал ее с вещами в своей квартире. В десять вечера раздался звонок. Безо всякой задней мысли я открыл дверь, но вместо Линды на пороге стоял Денис. Сразу почуяв неладное, я спросил:— Ты чего на ночь глядя приперся?— Нужда заставила, Анатолий Олегович, — ехидно ответил он. — Вы Линду ждете?— А тебе-то какая разница, кого я жду, — раздраженно ответил я и хотел захлопнуть дверь, но он просунул в щель ногу и говорит:— Линда вам привет передает и просит извинения за то, что приехать не может.— Где она? — впуская его в переднюю, спросил я.— Далеко, а если хотите ее видеть, то нужно заплатить.— Ты сошел с ума? За что платить, кому платить?— Мне платить, за мое молчание и за свою подругу.— Что за ахинею ты несешь, сейчас же убирайся вон. И учти, завтра о твоем поведении я расскажу Говорову.— Говорову расскажу я, но только не завтра, а сегодня, — недобро пообещал молодой наглец и, изгаляясь, похлопал меня по щеке.— О чем ты расскажешь? — все уже понимая, хорохорился я.— А расскажу я ему о вашей подпольной фирмочке в Москве. О том, что вы продали квартиру и мебель, о том, что завтра утренней лошадью собираетесь рвать когти. О многом мы вместе с вами ему расскажем, собирайтесь.— Убирайся к чертовой матери! — заорал я, но он только засмеялся, скрутил меня в два счета и хотел нести к машине. — Сколько ты хочешь? — понимая, что иного выхода у меня нет, спросил я.— Одну треть, — тут же ответил мерзавец.— Хорошо, — согласился я. — Сейчас я тебе отдам твои двадцать тысяч.— Вы меня не поняли, одна треть от полутора миллионов составляет пятьсот тысяч.— Ты чокнулся, парень. Крыша потекла? — удивляясь его осведомленности, возмутился я. — Откуда у тебя такие данные?— Птичка на хвосте принесла. Но вы не сомневайтесь, она понапрасну чирикать не станет. Так как? Едем к Говорову?— Подожди, — лихорадочно обдумывая ситуацию, затягивал я разговор.— Мне ждать не с руки, да и Линда просила вас действовать побыстрее, скучно ей в неволе. Всяк кому не лень может обидеть.— Ладно, Денис, уговорил, — начал блефовать я, — но тридцать процентов за женщину это очень много, давай остановимся на десяти.— Согласен на двадцать, — сказал он, и на пятнадцати мы сторговались.— Ну что же, — разливая коньяк, напомнил я вымогателю, — вези бабу-то.— Сначала деньги, — усмехнулся он.— Да ты что, сдурел? За бабками еще в Москву слетать надо, — попробовал я скользкий шар. — Или ты думаешь, я их дома держу?— Ну вот когда привезешь, тогда свою женщинку и получишь.Все складывается отлично, он проглотил голый крючок, и теперь можно спать спокойно, решил я, рассчитывая той же ночью скрыться из города. Но Денис оказался умнее, он попросту остался у меня ночевать и предупредил, что отныне не отойдет от меня ни на шаг. Прокантовавшись с ним весь день, я объявил, что сегодня же еду за деньгами, и попросил его пуще глаза беречь Линду. Ухмыльнувшись, он отвез меня на вокзал, купил билет, проследил за моей посадкой, и я наконец вздохнул свободно, рассчитывая уже в Сызрани пересесть на обратный поезд и рвануть в родные места. Ты не можешь представить, каково было мое удивление, когда через двадцать минут, едва мы переехали плотину, он вошел ко мне в купе.— Я тут подумал, Анатолий Олегович, и решил составить вам компанию, да и, кроме всего прочего, охрана вам не помешает. С такими большими деньгами одному возвращаться не в масть.Что я мог сказать? Так и водил он меня по Москве, даже в сортир, в кабинку заходили вместе. Что мне оставалось делать? Я понял, что с живого он с меня не слезет. Зайдя для видимости в какой-то хитрый банк, я десять минут сушил мозги управляющему, а выйдя, доложился, что все в порядке, деньги при мне и мы смело можем возвращаться назад.Черт с ним, смирился я. Отдам ему эти пятнадцать процентов, зато хоть свою Линду заберу. Если бы я только мог предположить, как все обернется.Домой приехали мы без всяких приключений, и я первым делом попросил вернуть мне женщину. Не споря, повез меня к себе домой, оказывается, держал он ее там. Сразу же, с порога меня шокировала представшая передо мной картина. Какой-то незнакомый полупьяный парень охранял мою любовницу. Она паскудно лежала на диване и глупо похихикивала. Сначала я подумал, что она тоже пьяна, но, присмотревшись к ней внимательней, я заподозрил неладное. Ее подсадили на иглу.— Ты что же, мерзавец, сделал? — в ужасе закричал я.— Успокойся, папаша, — ухмыляясь, цинично оборвал меня парень. — Уж больно сильно она у тебя брыкалась, домой очень хотела, орала и отбивалась, а нам этого не надо. Короче, гони бабки и забирай свою телку, правда, я тут ее пару раз трахнул, но ты не переживай, она честно сопротивлялась и даже меня укусила.— Скоты. Вы же не люди, вы скоты мерзкие, молодые скоты! — кричал я, плохо соображая.— Ты это, папаша, брось, — встрял и Денис. — Давай деньги и забирай Линду.— На кой черт она мне такая нужна?! Испортили бабу, вот и берите ее сами, а я платить за нее не намерен.— Что?! — зверея, зашипел Денис. — Да я сейчас у тебя не пятнадцать процентов, а все бабки вытряхну, забирай свою шлюху, козел.— Конечно заберу, — сообразив, что допустил ошибку, сдался я. — Куда ж я ее дену, не вам же, скотам, ее дарить.— Ну и отлично! — сразу же успокоился Денис. — Цибик, это дело надо обмыть. Двое суток не пил, все папашку сторожил. Бухло еще есть?— А куда ему деваться? — оскалился парень и достал непочатую бутылку. — Кидай кости в кресло, папаша, обмоем сделку.— Я пить не буду, — опрометчиво отказался я.— Как это не будешь? — возмутился Денис. — Может быть, последний раз видимся. Нехорошо так расставаться с друзьями. Друзья могут обидеться, хрюкальник начистить и отобрать все баксы.— Ладно, наливайте, только немного, — сдался я, усаживаясь в кресло.— Налью сколько положено, а ты пока отсчитай бабки.— Отсчитаю, если твой товарищ выйдет на кухню.— Без базара, Цибик, цыц под лавку.Когда он ушел, я вытащил пачку стодолларовых купюр и, разорвав ее, хотел отсчитать себе десять бумажек. Неожиданно с ножом в руках из кухни выпрыгнул парень. Оттолкнув Дениса, он кинулся на меня. Я едва успел сунуть руку в карман и выстрелить. Парень выронил нож, в испуге отшатнулся, и я увидел, как рухнул Денис. Он упал на спину, загораживая проход. И вот тогда-то я и увидел, что пуля вошла ему в лоб над правым глазом. Испуганный Цибик закрылся в спальне, а Линда начала громко смеяться и хлопать в ладоши. Наверное, это и было последней каплей. Уже мало что соображая, я зачем-то сбросил свою простреленную куртку и в одном пиджаке помчался вниз по лестнице.— Вниз по лестнице? Почему?— Не знаю. Наверное, от страха старался поскорее сбежать с места преступления.— Это понятно, но ведь быстрее лифтом?— Да, но… Я не знаю, наверное, он был занят. Погоди… Я вспомнил. От лифта я и бежал. Точно, теперь я это хорошо помню. Когда я выскочил из квартиры, он как раз остановился на нашем этаже, и вот-вот должна была открыться дверь. Именно от этого я и бежал. И еще, когда я был уже на втором пролете, я видел, как вслед за мной выскочил этот Цибик, но преследовать меня он почему-то не стал.— Ты можешь это объяснить?— Погоди, мне кажется, но я не уверен. В общем, я думаю, его остановили.— Кто это мог быть?— Затрудняюсь сказать.— Этого Цибика ты когда-нибудь раньше встречал?— Нет, в тот день я видел его в первый и последний раз.— Опиши мне его внешность.— Да ничего особенного в нем не было, среднего роста, среднею телосложения. Я бы, наверное, и сейчас прошел мимо него и не узнал. Серенький какой-то. А что по правде с Линдой случилось?— Повесили ее, уже мертвую. После того, как вкатили сумасшедшую дозу героина.— Скоты, это он сделал, больше некому.— Наверное, ну что же, спасибо за информацию.— Прощай, только расстегни меня, будь добр.— Это сделает Жанна, я с вашими штуками обращаться не умею.— Не надо Жанны! — заорал Стригун, и под этот протестующий вопль я вышел.Моя телохранительница времени даром не теряла. Разыскав в глубинах стригуновского дома спортивную сумку, она с любовью перекладывала в нее деньги. Так что мое появление она восприняла без должного восторга.— Поехали, Джамиля, я сделал все, что мне нужно.— Значит, дело за мной, берите деньги, садитесь в машину и ждите меня.— Может, не надо? — слабо запротестовал я.— Уходите отсюда к черту, — впервые разозлилась она. — Вы думаете, это очень просто? Все равно как выпить стакан водки?— Нет, я так не думаю. — Устало махнув рукой, я поплелся вниз по лестнице. — Про тех, что в подвале, не забудь, они тоже, наверное, видели номера машины.Забравшись на заднее сиденье, я ждал выстрелов. Их, по крайней мере, должно было быть четыре. Сначала один для Стригуна, а потом, через паузу, еще три для его прислуги. Господи, и что за зверства стали твориться в нашем Датском демократическом королевстве, страшно подумать, и лучше быть от этого подальше. Я прекрасно понимал, чем вызваны действия Джамили, другого выхода у нее просто нет, но все нутро активно этому противилось. Кстати, почему так долго? Или перед тем, как отправить их на тот свет, она решила отслужить по ним заупокойную? Неприятная процедура. Наконец-то глухо бухнул первый выстрел и почти следом второй. Господи, прими на Небеси раба своего Анатолия.Сейчас, по моим подсчетам, она должна была спуститься вниз и устроить там маленькую подвальную казнь, но почему-то со стригуновской майкой в руках она вдруг появилась сама. Ни слова не говоря, села за руль, завела двигатель, и мы тронулись в путь. Только спустившись с горных серпантинов, она остановила машину и нарушила молчание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14