Пошла вторая неделя с тех пор, как в комнате поселились привидения.
Шкафовник жил в одежном шкафу. Летун - на самой верхней книжной полке
под потолком.
Двое обитали на подоконнике: Прозрачник в обыкновенной трехлитровой
банке, из которой поливают цветы, и Подгеранник- в цветочном горшке под
большим кустом красной герани.
В холодильнике тоже кто-то жил...
Когда в форточке показывалась луна и светила на потолок и полку с то-
мами старинных книг, в углу кто-то чихал, доносился чуть слышный шорох -
словно метелкой сметали пыль с потолка, и обязательно с грохотом падал
на пол какой-нибудь верхний том.
И тогда в холодильнике раздавался стук... Тотчас же, поскрипывая,
приоткрывалась дверца одежного шкафа... Дверь распахивалась, и странные
шлепающие шажки чуть слышно доносились из комнаты, а потом из прихожей.
По квартире пролетал сквознячок, и вдруг ни с того ни с сего начинала
раскачиваться люстра под потолком, бурлила вода в трехлитровой банке и
выплескивалась на подоконник, а герань в цветочном горшке билась ветками
о стекло...
Как только шлепающие шажки затихали у холодильника посреди прихожей,
люстра успокаивалась, все замирало. И когда дверца холодильника открыва-
лась с легким щелчком, то лампочка, загоравшаяся внутри, освещала лишь
несколько консервных банок (так как все, кто жил в доме, переселились на
дачу по случаю летних каникул)... и совершенно пустую прихожую.
И комната, которую освещала теперь луна, целиком разместившись в ноч-
ном окошке,- комната, наполненная лишь лунным светом и тишиной, была со-
вершенно пуста...
Но как только захлопывался холодильник и теперь уже две пары шлепаю-
щих легких ножек направлялись в комнату, вся она оживала. Начинала ка-
чаться люстра, падал тяжелый том, извергался водяной вулкан в трехлитро-
вой банке, герань стучала в окно ветками и цветами... И тогда невидимки
начинали разговаривать.
Глава 1. Таинственные невидимки
Однако в тот день, а точнее - в ту ночь, о которой идет речь, стук из
холодильника вдруг послышался среди полной, ничем не нарушаемой тишины.
Стук повторился снова, но комната продолжала спать. И тогда, в третий
раз, так оглушительно забарабанили изнутри, словно ктото отчаянно захо-
тел разнести холодильник на маленькие кусочки.
Сразу же распахнулась дверца одежного шкафа, с грохотом полетели с
полок целые штабеля книг, бешено закачалась люстра, вся вода выплесну-
лась на подоконник, и герань очень громко забилась ветками о стекло...
А когда дверца холодильника чуть не выломилась от напора, с каким ее
помогали открыть изнутри, в грохоте выкатившихся на пол банок ухо разли-
чило бы и еще один странный звук. Точно бешеный разъяренный кот прыгнул
из холодильника и с визгом пронесся по всей прихожей. Потом кто-то ма-
ленький и мохнатый встряхнулся и, стуча зубами от холода, закричал:
- Да что вы тут все поумирали? Дыр-дыр-дыр...
- Похоже на то... что мы все... заснули мертвым сном, - растерянно
извиняясь, ответил сонный и довольно ехидный голос, который мог принад-
лежать старому хитрому гному.
- Нет, это луна...- донесся из комнаты совсем детский взволнованный
голосок.- Это луна пропала... Она будит всегда первыми нас с Прозрачни-
ком, а потом уже просыпается Летун на полке. Но сегодня луна куда-то
запропастилась...
- Хорошенькое дело! Запропастилась! А если бы она совсем пропала? Я
бы замерз в ледышку!
- Но ее нет до сих пор! - ответили с подоконника.
- Однако же... мы проснулись и без луны,- сладко зевая, прошамкал с
достоинством невидимый хитрый гном.- Мне кажется, не помешало бы еще
поспать...
- Поспать? Вам бы только спать! Дыр-дыр-дыр... А проснись вы минутой
позже, что бы со мною стало?
- А ты разве не приспособился до сих пор? - спросил сверху Летун,
очевидно уцепившийся за плафон, потому что плафон в прихожей начал беше-
но раскачиваться тудасюда.- Я уж думал, ты совсем привык к морозу... Вон
и шерсть зимнюю отрастил...
И тут все увидели чудо. Как в сильный мороз усы с бородой покрываются
легким инеем, так и сейчас вдруг стало отчетливо видно в лунном свете,
просочившемся через дверь кухни... Да, это было заросшее густой шерстью
на подбородке и на щеках лицо Морозилки - белые густые брови; ресницы,
тоже покрытые инеем и окаймлявшие темный провал... Провал глаз, но на
месте глаз была пустота, и так как сам Морозилка по-прежнему стоял у
открытого холодильника, то в дырочках глаз видна была черная банка шпрот
с желтыми буквами... А когда Мороэилка сдвинулся, то из глаз засочился
свет от лампочки в холодильнике. И точно пушистая снеговая маска вокруг
глазниц - покрытая инеем медвежья шерсть на маленьком подбородке и круг-
лых щеках. Иней таял, таял... и через минуту все пропало.
- Жуть какая! - сказал Летун.- Неужели я такой? Дай я тебя потро-
гаю...
- А ты думал...- сказал уверенно хитрый гном, как видно, тоже ощупы-
вая со всех сторон Морозилку. - Приспособился, молодец... Шерсть гус-
тая...
- Приспособишься тут...- буркнул растерянно недовольный голос.
- Шуба у тебя вся мокрая, фу...- сказал Летун и, видимо, взмыл тотчас
же под потолок, потому что плафон опять начал бешено раскачиваться из
стороны в сторону.
- Эй, ты! Поосторожней там,..- взвизгнул плаксиво гном.- Мне побелка
в глаза посыпалась...
- Ему побелка...- обиделся тот, кто, кажется, начинают согреваться,-
ему побелка, видите ли, в глаза попала... А просидел бы, как я... двад-
цать четыре часа подряд...
- А кто тебя заставлял там сидеть? Кто мешает тебе жить в шкафу?
- В вашем шкафу я жить не собираюсь!
- Ну-ну... Оставим мелочные обиды! - сказал наставительно хитрый го-
лос.И пожалуй, надо закрыть холодильник...
Дверца хлопнула, в прихожей сделалось совсем темно. Из кухни тоже не
сочился свет, потому что луна зашла за тучу.
Две красные точки поплыли в прихожую из чуть приоткрывшейся кухонной
двери.
- Ты не прав. Морозилка! - прозвенел приблизившийся детский голосок,
и два цветка герани стали различимы на фоне белой крашеной дверцы.- По-
мирись со всеми!
- А ты что же, всюду с собой таскаешь эти два цветка? - довольно не-
вежливо пробурчал свое Морозилка.
- Ты не прав! - продолжал звонкий голосок.- Прости Шкафовника и пере-
селяйся в шкаф!
- Обязательно! - подтвердил Летун.- Я тоже очень боюсь, что ты за-
мерзнешь!
- Помиримся же, друзья! - подхватил хитроватый голос.- И пусть в на-
шем доме наступит мир!
- Ни за что! - с обидою возразил тот, кто все еще стучал зубами.- С
каких таких пор эта тюрьма сделалась нашим домом?
- Конечно, мы жили не здесь...- откликнулся с потолка Летун.
- Не здесь...- сказали тоненько с подоконника.- Там были совсей дру-
гие цветы... И я тоже хочу домой.
- Но как мы сюда попали, черт побери?! - горестно закричал Морозил-
ка.Хоть кто-нибудь из вас помнит? Когда мы начнем что-то предпринимать?
Пора наконец что-то делать!
- Конечно, надо! - напыщенно сказал Шкафовник.
- И хватит делать из Морозилки дурака! А кто вам вообще сказал, что
меня зовут Морозилка? Разве это мое имя?
- И мое...- тихо донеслось с подоконника.-Мне тоже все время кажется,
что оно... не было таким ужасным...
Все замолчали, словно и в самом деле ожидая какогонибудь ответа. Ведь
каждый из них забыл о себе все, даже имя...
Морозилка тяжело вздохнул.
Летун чихнул.
Красные огоньки Подгеранника поплыли прямиком к холодильнику.
- Что ты ходишь туда-сюда? - вспылил Морозилка.- И вообще, какого
черта мы тут застряли? Давно уж пора домой...
- Быть может, и так...- ответил уклончиво голос хитрого гнома.- Но
так как мы живем здесь... это и есть наш дом. Поэтому прежде всего я го-
тов принести извинения Морозилке... и приглашаю каждого, кто пожелает,
поселиться со мной в шкафу. А потом... Если все сложится хорошо, подума-
ем и о возвращении домой...
- Но для этого надо вспомнить, где наш дом,- сказал Летун.
- И как мы сюда попали,- подтвердил Морозилка.
- И кто мы такие на самом деле,..- добавил тоненький голосок Подге-
ранника.
- А тогда уж можно будет подумать о путешествии! - заключил старый
гном.
И все зевнули. Все зевали сладко и звонко в полной, хоть глаз коли,
темноте, потому что луна так и не появилась в окошке и ее светящийся
желтый шар не заполнил комнату своим сиянием, которое оживляет духов. И,
как всегда было в таких случаях, привидения начинали зевать, слабели и,
совсем потеряв силы, погружались в беспробудный сон, который длился, как
правило, до следующей лунной ночи.
Глава 2. Кто такие и откуда
Целых три дня накрапывал дождь, тучи плотно закрывали небо, луна не
показывалась, и в комнате раздавался только чуть слышный храп.
На четвертый день ночной ветер раздул облака. В черном проеме неба
засияла одна-единственная звездочка, и ее тонкий луч, пронзив стеклянную
банку с водой, разбудил Прозрачника. Вода выплеснулась из трехлитровки,
и в лужу, которая образовалась на подоконнике, шлепнулось что-то невиди-
мое, но упругое, как резиновый мяч.
Тотчас же во все стороны полетели брызги. Кто-то ойкнул, сказал: "Бе-
зобразие! Вот так всегда..."- и, шепча что-то неразборчивое, начал отря-
хиваться и недовольно вздыхать.
- Ты сердишься, Подгеранник? - прогудели точно из бочки бодреньким и
очень веселым голосом.
- Ах, опять на мне все промокло...
- Подумаешь... Я всегда мокрый. И не сержусь. Наверно, я тебя разбу-
дил?
- Не бойся, я очень давно не сплю. Я не сплю теперь даже днем...
- Днем?!
- Удивительно, но это так! А почему - не знаю и думаю об этом целый
день...
- А день - это что? - изумился Прозрачник.
- Это когда в окошке сияет большая оранжевая луна, и от нее светлее,
чем в лунную ночь...
- Ха-ха, это тебе приснилось.
- Это вовсе не сон! И главное... мне вдруг вспомнилось, что там...
так было всегда!
- Где... там? - насторожился Прозрачник.
- Там, откуда мы все пришли.
- Но это лишь выдумки Морозилки. И ты им веришь?
- А тебе самому никогда не приходило в голову, что все мы когда-то
жили совсем в другом месте?
- Глупости! Я очень хорошо знаю, что всегда жил вот в этой банке, из
которой поливают цветы.
- А мне вот все время чудится другое окно... Там было красное, зеле-
ное и глубое. И кто-то большой и добрый... И чей-то ласковый, такой зна-
комый голос. И днем там всегда светило... Знаю, знаю! Светило красное
солнце, которое салилось за лес...
- За лес?- удивился Прозрачник.- Я не знаю такого слова. Объясни мне,
что значит "лес"?
- Это что-то зеленое и очень радостное в том окне, Я тоже пытаюсь
вспомнить... А издали это зеленый ковер, на который солнце ложилось
спать.
- Интересно,- задумался на миг Прозрачник.- На чем же спит луна? На
той большой крыше?
- Я не знаю, где спит луна... Ведь она проплывает всякий раз мимо на-
ших окон. А солнце и тут и там уходит вдаль - за те черные крошечные до-
ма, похожие на коробки... А на крыше никто не спит. Там живет ласточка.
- Кто живет? - не понял Прозрачник.
- Неужели ты ничего не помнишь? - горестно вздохнули в ответ.- Лас-
точка - это такая птичка...
- Я не только не помню, я совершенно уверен, что никогда не знал, что
такое ласточка.
- Нет, знал, знал!.. Мы все это когда-то знали. Просто забыли и разу-
чились думать...
- А "думать"... это чего такое?
- Думать - значит уметь вспомнить в любой момент, что было раньше...
Понимать, что происходит сейчас, и предсказывать то, что может случиться
завтра... И все это сразу представлять в голове.
- В голове...- глуповато повторил Прозрачник.- А это как, в голове?
- А так, шевелить мозгами!.. Раньше моя голова тоже ничего не помни-
ла. Потом появилась ласточка, там, под крышей, и стала лепить гнездо из
комочков глины. Голова тоже в первый миг удивилась, как будто все видела
в первый раз. А потом в ней неожиданно промелькнула смутная тень - ока-
зывается, в ней самой жила такая же, только другая ласточка, уже виден-
ная когда-то.Ее длинный раздвоенный черный хвостик мелькал в том окне,
где были лес и красное солнце. И окно это тоже было в моей голове. Как и
все, что мы видим вокруг, - ты разве не замечал? - все входит и остается
в ней навсегда.
- Наверное, у меня нет головы! Я никак не пойму, о чем ты говоришь.
- Да о том, что в тебе главнее всего! Это то, где мелькают мысли, где
проносятся все желания и догадки, где хранится все, виденное тобой, и
всегда всплывает наружу, если очень этого захотеть. Это самая главная
часть тебя...
- А где у тебя... эта часть? - спросил Прозрачник.
- Вверху... Если руки поднять, а потом согнуть их в локтях и соеди-
нить ладони... то сразу почувствуешь - вот она, голова! Круглая, как лу-
на...
- У меня точно никакой головы нет...- убито сказал Прозрачник.- И я
даже не понимаю, что такое руки. Я только знаю, что весь как луна. И
вот, как сейчас,- почти всегда круглый...
С минуту оба молчали. Потом послышался вздох и тоненький, задумчивый
голосок сказал:
- Если у тебя нет головы, значит, ты думаешь каким-то другим спосо-
бом... А как это понимать, что ты "почти всегда круглый"?
- Да очень просто. Я могу быть длинным. Или сделаться как луна...
ведь она тоже не сразу была как шар. В первый день она приходила к нам
точно долька сладкого апельсина...
- Вот-вот! Это и называется "вспоминать"! Так что же такое апельсин?
- Не знаю...- растерялся Прозрачник,- Я только так... к слову...
- Ведь ты сказал "как долька сладкого апельсина", помнишь?
Просто мы все забыли, что такое апельсины. А были еще бананы и анана-
сы... Но уж апельсин!.. Вкусный, оранжево-золотистый, как маленькая лу-
на, когда она бывает круглой, но состоит из долек - таких, какой луна
была в первый день в нашем окне. Но сверху - горькая кожура. Ее можно
очистить ножом.
- А можно брызгаться!
- И тогда ужас как щиплет глаза! Ты вспомнил?
- Ура! Я вспомнил! - закричал вдруг Прозрачник так громко, что прос-
нулся Летун на полке, и даже Шкафовник с Морозилкой зашевелились в шка-
фу.
1 2 3 4 5 6 7 8