Кайли разделяла его опасения, однако не решилась отдать приказ о прекращении визитов. Ее не устраивала перспектива обнаружить блуждающих по звездолету в поисках Кинана инопланетян. Фонг надеялся на свое оружие, но Кайли очень сомневалась, что он в одиночку сможет остановить трех гантирцев, если те выступят одновременно. Конечно, следовало укреплять сотрудничество, и Кайли продолжала придерживаться такого курса. Главной ее заботой оставалась обязанность доставить пассажиров на «Воскресение» в целости и сохранности.
Утверждение квайлы о том, что гантирцы психически инертны, показалось Лукасу сомнительным. Последние события доказали, что гантирцы способны негативно влиять на окружающих. Причем, кажется, не только земляне чувствовали себя не в своей тарелке: миквири тоже волновались и расстраивались. Лукас несколько раз посещал каюты миквири. Питар и Литиан были, как всегда, гостеприимны, но Лукасу не удалось пробить стену формального этикета и поговорить с ними начистоту. Что касается Литиан, это было вполне объяснимо, поскольку она впервые встречалась с человеком. А вот с Питаром Лукас беседовал не раз на Сумпали, откуда же такая настороженность? Даже Кирит вел себя как-то странно: он разговаривал с Лукасом исключительно на втором языке и не пригласил его в свою каюту. Однажды Лукас позвал Кирита на экскурсию по звездолету. Грег надеялся, что, оставшись наедине с ним, миквири будет более откровенным, но Кирит так ничего и не сказал.
— Кирит, что случилось? — наконец не выдержал Лукас, остановившись посреди коридора, ведущего к каютам семьи.
— Ничего, все нормально, — ответил Кирит.
— Ты как-то отдалился. Может быть, я чем-то тебя обидел?
— Нет. Здесь нет твоей вины, Лукас. Виноват я...
— В чем? Что произошло? Миквири отвернулся.
— У нас был нелегкий перелет, — сказал он. — Скорее бы он закончился... О, если бы мы были на Сумпали! Не стоит обвинять Питара, он многого не понимает...
Лукас вновь попробовал привлечь к себе внимание Кирита.
— Объясни! Чего не понимает Питар?
— Как мог я о тебе заботиться... Как смел называть другом...
Кирит начал изображать заключительный знак «акия», сплетая пальцы, но вместо того, чтобы сжать ладони вместе, он развел их, воспроизведя знак, который они с Лукасом сами придумали.
— По мнению Питара, я расположен к тебе только потому, что ты хранишь воспоминания о Хинфалле. Он неплохо относится к людям, но не может представить себе дружеских отношений между человеком и миквири. Он думает...
— Что он думает, Кирит? Питар считает мои чувства к тебе противоестественными? А как думаешь ты?
Кирит опять отвернулся.
— Я не знаю, — как-то отвлеченно прожести-кулировал он. — Мне трудно судить, но может быть, Питару со стороны виднее. Действительно, я до сих пор тоскую по Хинфалле. Столь долгая скорбь для миквири ненормальна, Лукас. Питар опасается, что я... болен.
Лукас положил руку на плечо Кирита.
— Я помню о твоем горе, но мне и в голову не могло прийти, что ты до сих пор так безутешно скорбишь. Пита!) прав — чрезмерная скорбь противоестественна даже для землян. Наверное, тебе лучше со мной не общаться, ведь я невольно напоминаю о...
Кирит перехватил руку Лукаса, не дав ему закончить.
— Не говори этого никогда! Питар вовсе не предлагал прекратить наши встречи. Он просто спросил, не ищу ли я в наших отношениях того, что ни ты, ни я друг другу не сможем, да и не должны дать.
— Он имел в виду отношения акия? — догадался Лукас.
Кирит задумался.
— Думаю, да. В пределах того, насколько это возможно между человеком и миквири.
— И ты с ним согласен?
— Не знаю... Я всегда искал правды, но порой так трудно разглядеть очевидное. Питар прав в одном: Хинфаллы нет, а я перестал быть самим собой.
— Кирит, если это необходимо, я буду стараться держаться от тебя подальше. Я не желаю и впредь причинять тебе боль.
— Ты не причиняешь мне боли, Лукас. Мне очень жаль, но я вовсе не хотел тебя расстроить. Пожалуйста, забудь о том, что я тут наговорил. Просто я иногда забываю...
«О том, что мы не настоящие акия», — мысленно завершил фразу Кирита Лукас. Никто не изобразил этих слов жестами, но они повисли посреди коридора, словно невидимый барьер между человеком и миквири. Лукасу никогда прежде не приходило в голову, что его отношения с Кири-том могут омрачиться, но то, что считалось нормальным для человека, вовсе не казалось таким миквири. Они прошли вместе до каюты Кирита. Кирит поспешил сделать кратчайший прощальный жест и к себе Лукаса не пригласил. Лукас пошел прочь, рассудив, что у Кирита опять просто сдали нервы. Наверное, миквири вели бы себя спокойнее, не будь на борту всеобщей нервозности из-за непредсказуемого поведения гантирцев.
Аричу тоже приходилось нелегко, но, впрочем, такова была его работа. Лукас не питал иллюзий насчет приказов, которые мог дать своему подчиненному Бергстрем. Тотальная слежка и контроль за каждым шагом любого из членов экипажа... По долгу службы Арич был обязан следовать приказаниям начальника буквально. Когда-то Лукас сам служил в Корпусе, и сейчас он не завидовал Аричу. К счастью, теперь Лукас был свободен. Все, что он искал в жизни, Лукас обрел на борту «Галактики Виддона». И любимую женщину, и близких людей, дружбой которых так дорожил.
— А как же я? — шутливо возмутилась квайла. - Я ведь тоже с тобой. Неужто я не в счет?
Смех квайлы напоминал колокольный перезвон лунной январской ночью.
— Ты за пределами расчетов, — весело ответил Лукас. — Ты ~ это я!
Они столь глубоко проникли друг в друга, что были уже неразделимы. Ни Лукас, ни квайла прежде ничего подобного не переживали.
— Нам ведь хорошо вдвоем? — спросил один из них.
— Очень хорошо! — с абсолютной уверенностью ответил другой.
ГЛАВА 19
Звездолет вышел из прыжка на последнем этапе полета к «Воскресению».
Кинан находился у пульта управления. Обычно это время он проводил в апартаментах Сенсара, но сегодня Дэниэл попросил Криставос отменить встречу, объяснив отказ необходимостью присутствовать на капитанском мостике. На самом деле Кайли не так уж требовалась помощь, но Кинан не мог заставить себя вернуться к Сенсару после неожиданной вчерашней стычки с Райри.
— Пожалуйста, передайте ему мои извинения, — и, прежде чем Криставос успела вставить хотя бы слово, добавил: — Хотя, вероятно, ему все равно... Теперь до «Воскресения» рукой подать, и у него появятся новые собеседники. Возможно, он сам решит прервать наши встречи.
— Может быть, — неуверенно ответила Криставос. ~ А вас не тяготят эти встречи?
— Признаюсь, временами да.
Криставос улыбнулась, в ее глазах сверкнуло понимание и сочувствие.
— Ясное дело... У меня тоже обычаи и верования миквири иногда в голове не укладываются. Но я никогда не чувствовала опасности. С гантирцами же подобное ощущение возникает постоянно.
— Удивляюсь, как вы согласились на этот полет, — заметил Кинан, вглядываясь в ее лицо.
Прежде он как-то не обращал внимания на
Елену Криставос, но вот сейчас заметил искорки в ее темно-карих глазах и теплую приветливую улыбку. Дэниэл вдруг осознал, что перед ним весьма привлекательная женщина.
— Видите ли, гантирцы проявили ко мне большую терпимость, чем к кому-либо другому из дипломатов. Кроме того, я не могла пренебречь такой возможностью для продолжения карьеры. — Ее лицо приняло серьезное выражение. — Знаю, встречи с Сенсаром дались вам нелегко, Дэниэл, и я высоко ценю результаты ваших усилий. Я напишу соответствующее донесение адмиралу Владичу и обязательно упомяну о вас. Если удастся лично побеседовать с ним, я еще раз назову ваше имя.
Сдержанно поблагодарив Криставос, Дэниэл вернулся на мостик.
Кайли договорилась о месте встречи со звездолетом адмирала Партелли «К. С. Корбетт» еще во время предыдущего визита на «Воскресение». Встреча должна была состояться неподалеку от станции: адмирал не хотел допускать инопланетян на более близкое расстояние к «Воскресению». Из прыжка они вышли по расписанию, но когда Кайли приказала Кинану связаться со звездолетом Корпуса, ответного сигнала не поступило.
— Грег, проверь еще раз координаты!
— Мы именно там, где и должны быть, — отчеканил пилот.
Лукас вывел на экран бортового компьютера звездную карту и показал местонахождение «Галактики Виддона». Проверив показания сканеров близкого радиуса действия, Кайли переключилась на датчики дальнего обзора.
«Галактика» находилась слишком далеко от «Воскресения», чтобы определить какие-либо перемещения кораблей вблизи станции, но в углу экрана наблюдалась какая-то активность, причем весьма интенсивная. Три звездолета один за другим промелькнули на экране монитора. Вероятно, они двигались в одном направлении, но Кинану почему-то показалось, будто два звездолета преследуют третий.
Еще на станции Партелли приказал Кайли использовать для обозначения «Галактики Видцона» кодовое название «Ласточка». Конечно, в пределах прямой видимости звездолет было нетрудно опознать, но адмиралу не хотелось упоминать настоящее название корабля во время дальних радиопереговоров.
— Чем меньше людей знает, где вы находитесь, тем лучше, — заявил Партелли.
Кайли не удержалась и высказала все, что думает о тяге военных к секретности, передавая подробности разговора Лукасу и Кинану, но даже ей был очевиден здравый смысл, скрытый за необычной просьбой Партелли. Кайли тоже не хотелось, чтобы посторонние любопытствовали, почему они курсируют на отдалении от станции, а уж тем более интересовались их пассажирами.
— Дэниэл, пошли радиограмму на личной частоте Партелли, — приказала Кайли, повернувшись к Кинану. — Передай, что «Ласточка» ожидает дальнейших инструкций.
— И все? -Да.
Кинан передал послание, но ответа не последовало. Кайли бросила взгляд на экраны дальнего обзора. Три звездолета на краю экрана уже исчезли. Еще один попал в поле зрения мониторов. Он тоже двигался на большой скорости.
— Что-то происходит, — констатировал Лукас.
— Вопрос в том, что именно, — отозвалась Кайли. — Дэниэл, а ты уверен, что наша радиограмма ушла по назначению?
— Абсолютно. Я...
Кинан не договорил. Лампочки на переговорной панели загорелись, сигнализируя о поступившей радиограмме. Через секунду они получили сообщение:
— «Ласточка», оставайтесь на месте, повторяю, оставайтесь в заданном квадрате. Приведите звездолет в состояние полной готовности к быстрому отходу и ждите дальнейших инструкций.
Кайли начала разворот вручную, пока Лукас вводил в компьютер сетку новых координат. Корабль уже потерял большую часть скорости после прыжка, а потому Кайли спешно обернулась к интеркому.
— Джон Роберт, приготовься к включению базовых двигателей на полную мощность, — приказала она.
— На полную мощность? — растерянно переспросил ее брат.
Джон Роберт ожидал начала торможения и уже приготовился заблокировать двигатели.
— Совершенно верно, на полную мощность. На станции что-то происходит. Правда, мы еще пока не знаем, что именно, но нам приказано приготовиться к быстрому отлету.
Дальнейших подсказок Джону Роберту не понадобилось.
— Базовые двигатели на полную мощность! Кайли перевела управление в автоматический режим.
— Дэниэл, ты можешь хоть что-то уловить в эфире, ну хоть грамм информации?
Кинан попытался. Трудность заключалась в том, что с «Воскресения» одновременно поступало множество сигналов. Большую их часть составляли короткие закодированные радиограммы. Признак активности Корпуса, решил Кинан. Ему удалось принять более длительные передачи с гражданских кораблей, но звездолеты, с которых они велись, находились на значительном расстоянии от «Галактики Виддона» и быстро удалялись.
— Попробуй поймать сигнал со станции, — подсказала Кайли. — Там передатчики мощнее, вполне возможно, тебе удастся добиться устойчивого приема.
Официальный канал «Воскресения» безмолвствовал. Встревожившись, Кинан повел поиск на других частотах. Ему удалось поймать лишь один сигнал на коммерческом канале. Кинан перешел на автоматическую точную настройку, и вскоре на мониторе перед ним появились телесигналы со станции. На экране появилась панорама центральных коридоров. Дэниэл узнал несколько магазинов, в одном из них он покупал в прошлый раз видеопленки. Из дверей этой лавки вырывались клубы дыма. Коридор был заполнен людьми, тщетно пытающимися куда-то пробиться.
Похоже, на станции царили паника и хаос. Вдоль всего коридора мелькали красные аварийные прожектора, отбрасывая зловещее сияние на суету внутри. И не только освещение придавало изображению пугающий оттенок: лица и одежда многих людей, промелькнувших на экране, были залиты кровью. Неужели произошел взрыв? Только взрывом можно было объяснить пожар и раны, но, судя по всему, взрыв произошел в другом секторе станции. Кроме густого дыма, никаких серьезных разрушений заметно не было.
Включился комментарий. Кинан не понял ни единого слова — на «Воскресении» предпочитали придерживаться древних языков и верований. Голос, видимо, принадлежал диктору студии, поскольку репортаж не прервался даже после того, как картинка переключилось на прием с мобильной камеры. Похоже, оператор бежал, так как изображение прыгало из стороны в сторону. На экране опять появилось множество раненых, по большей части мужчин, но среди них попадались и женщины, почти все в простой темной одежде коренных обитателей станции. Некоторые кричали, кто-то плакал, лиц остальных невозможно было разглядеть из-за дыма.
Изображение на экране вновь сменилось. Кинан сразу же узнал этот коридор, он вел к единственному на всю станцию бару. Однако теперь проход был завален телами и обломками мебели. Кровь ручьями стекала по стенам и заливала пол. Трупы выглядели бутафорскими и больше всего напоминали сломанных кукол. Раненые пытались встать. По коридору рассеялись люди з форме Корпуса. У некоторых военных Кинан заметил в руках биосканеры, при помощи которых они диагностировали раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41