Приглядевшись повнимательнее, Павел заметил, что почва взрыхлена не только на этих трех могилах, но и на соседних, хотя, судя по датам на памятниках, захоронения произошли двумя годами раньше.
Павел перелез через невысокий кладбищенский забор и принялся шарить фонариком по зарослям кустов и неширокому перелеску, который отделял место вечного упокоения от шоссе. Так, все не то. Березки, клены, орешник. Ага. Осина. Рядом еще одна. Вот только как рубить их голыми руками — непонятно.
После минутного размышления Павел ножом нарезал толстых веток и выстругал из них колья. Тонковаты, но ничего, крепкие. Взял всю охапку и перетащил на участок, где покоились печально известные в Глинске щегловцы. Теперь бы лопату где-нибудь раздобыть…
Немного походив по кладбищу, Павел набрел на несколько свежевырытых могил. Так и есть, рядом валяется брошенный работягами инвентарь. Выбрав лопату поострее, Павел вернулся на щегловский участок.
Земля была мягкая и легко поддавалась железу.
Вскоре лопата ударилась о крышку гроба. Легко подцепив прогнившие доски и отбросив их в сторону, Павел уставился на лежащего перед ним мертвеца. Жилистый выглядел точь-в-точь таким же, каким его видел Павел во время их недавней стычки. Ни следа тления не было заметно на его лице.
— Что ж, братан, извини, коли что не так, — произнес Павел и, размахнувшись, с силой вогнал осиновый кол в сердце жилистого.
Внезапно мумия дернулась, выгнулась, выкатила стеклянные глаза, начала судорожно цепляться вокруг скрюченными пальцами. Из груди у нее хлынула какая-то черная жидкость, из беззвучно открытого рта полезли черви и насекомые… Через несколько секунд все было кончено.
Минул час, но Павлу казалось, что прошла целая вечность. Он работал как одержимый. Сколько гробов он вскрыл? Со сколькими из них покончил? Он давно сбился со счета. Мертвецы корчились, извивались, осиновые колья с хрустом пробивали грудные клетки, заставляя нечисть рассыпаться в прах. Все слилось в сплошную череду жутких, кошмарных сцен.
Наконец Павел остановился. Талисман посылал тревожные сигналы. Ткачев сосредоточился и «включился». Так, они уже знают о происшедшем. Сюда движутся остальные зомби из личной охраны Лариски… Сколько у него времени? Пожалуй, полчаса есть. «Добро пожаловать на вечеринку, — подумал Павел. — Будет вам достойная встреча».
* * *
Они медленно шли, рассыпавшись в цепь. Два черных джипа, на которых приехали гости, остались у обочины за оградой. В бледном свете луны темные силуэты просматривались очень отчетливо. Вдруг раздался шум, затем резкий свист и удар. Похоже, какая-то из ловушек сработала. Павел осторожно выглянул из-за надгробия. Так и есть. Натянутая веревка привела в действие импровизированный лук, закрепленный им на стволе дерева. Один из нападавших теперь корчился, стоя на коленях и тщетно пытаясь выдернуть торчащий из спины осиновый кол.
Один за другим, почти сразу, выстрелили еще два лука, и Павел услышал злобные проклятия. В тот же момент тишину вспороли автоматные очереди. В воздухе в разных направлениях протянулись дорожки трассирующих пуль. От надгробий и памятников полетело мраморное и гранитное крошево. «Ждать! Сидеть и ждать! — повторял про себя Павел, вцепившись в какой-то камень и вжавшись в землю. — Стреляют наугад, специально, чтобы выманить из укрытия».
Будто в ответ на его мысли стрельба прекратилась.
Осторожно выглянув из-за надгробия, Ткачев снова замер — всего в трех метрах от него стоял один из вурдалаков и словно к чему-то принюхивался. На раздумья времени не было. Сжав в руке осиновый кол, Павел прыгнул вперед и вогнал его мертвецу между лопаток. Упал на землю, перекатился, стараясь укрыться прежде, чем в его направлении полетят пули.
«Так, теперь восстановить дыхание. Расслабиться. Не думать. Работать на автомате. Отключить страх, как учил Акира-сан…»
Он не думал. Тело само выполняло привычную для него работу. Сколько их еще? Четверо? Пятеро? Осиновый кол — в того, который притаился за крестом, изо всех сил, как копье… Теперь подобрать автомат. Им, конечно, не убьешь, но вред причинить можно… Так, еще один готов.
Хладнокровное сознание фиксировало, как он, Павел Ткачев, секретный агент и рыцарь Ордена Иерархии, дождавшись, когда зомби израсходуют все патроны и начнут перезаряжать рожки, вдруг впрыгнул в освещенный луной круг, как закружил, завертелся, направо и налево раздавая удары, каждый из которых для обычного, живого человека был бы смертелен. Через несколько секунд еще двое рухнули, пронзенные кольями. В третьего Павел полностью разрядил свой автомат, буквально разорвав, распылив на тысячи кусков его голову. Последний из нападавших отступил, но он и не думал бежать — ведь зомби не ведают страха. Он лишь менял позицию для новой атаки. Но тут… Нет, удача сегодня явно была не на их стороне. Темная фигура оступилась, зашаталась — и рухнула в яму, прямо на острые колья, предусмотрительно нацеленные на возможную жертву. Все, занавес.
Подойдя к беспомощно размахивающему руками безголовому обрубку, Павел пронзил и это неуклюжее туловище, бросил оставшиеся колья на землю, устало опустился на одну из плит.
Однако отдыхать было рано. От талисмана, не переставая, исходили тревожные, извещающие об опасности волны. Внезапно над кладбищем пронесся смутный гул, похожий на отдаленный волчий вой. Земля под ногами задрожала, массивные плиты памятников принялись раскачиваться из стороны в сторону, а откуда-то снизу послышался глухой топот, словно на свет Божий торопилось выйти стадо слонов.
Призрачный свет, синевато-серебристый, вспыхивал то над одной, то над другой могилой, тяжкие вздохи и душераздирающие стоны заполнили все пространство. Трава колыхалась, пригибаясь все ниже, почва качалась, как палуба корабля, попавшего в сильный шторм, из перелеска доносилось уханье филина и вовсе уж непонятный разбойничий посвист, в воздухе стоял стойкий запах серы, и тут Павел увидел, как от могил стали отделяться белесоватые вихри, которые, то вздымаясь ввысь, то бросаясь отвесно вниз, свивались в клубки, стелились по земле, окружая его, отрезая пути к отступлению.
Первый же энергетический снаряд, посланный Павлом, угодил прямо в цель и разорвал плотно сомкнувшуюся прозрачную шеренгу. Прыгая с могилы на могилу, он побежал сквозь всю эту дьявольскую круговерть. Продолжать сражение бессмысленно. Их много. И не просто много, а чересчур много. Словно сами врата ада вдруг разверзлись сегодня на глинском кладбище. Они преследовали Павла, тянули к нему прозрачные рваные конечности, рассеивались и снова собирались облаками черного тумана…
Еще два ослепительных золотистых шара, будто молнии, полетели вперед. Павел ринулся вслед за ними, перемахнул через кладбищенскую ограду, скачками преодолел расстояние до припаркованных джипов. Рванул на себя дверцу. Так и есть — ключи торчат в приборном щитке! Похоже, ребята не сомневались в успехе предприятия. Павел оглянулся. Над кладбищем занималось зарево. Горели сторожка и небольшая часовня при входе. То ли от выстрелов вспыхнуло, то ли еще от чего — разбираться не было ни времени, ни желания. Повернув ключ, он завел мотор и сорвал с места всего несколько минут назад ставшую ничьей машину…
* * *
Утром Павел решил, что может позволить себе расслабиться. Многолетняя привычка к дисциплине отучила его просто так валяться в постели в приятной полудреме, но вот посмотреть по телевизору глинские новости — другое дело. Так, мэр отбыл с визитом, новости коммунальной реформы, нехватка финансирования для городских учреждений образования… И вдруг…
— Сегодня на городском кладбище совершен очередной акт вандализма, — сообщила симпатичная дикторша. — Разрыто несколько захоронений, сдвинуты плиты, вскрыты гробы. Милиция предполагает, что случившееся — дело рук религиозной секты, поскольку некоторые трупы были извлечены из своих гробов. На кладбище обнаружены следы пожара…
Ткачев удовлетворенно потянулся, лениво водя глазами по зеленоватым разводам протечек. Как хороша жизнь!
От блаженных размышлений его оторвала требовательная трель мобильного телефона. Павел выругался про себя, предположив тут же, что это Мак-Кормик решил с утра пораньше лично переговорить со своим нерадивым подчиненным. Однако утро преподнесло приятный сюрприз. Из трубки раздался голос, который Павлу сейчас хотелось бы услышать больше всего.
— Привет…
— Привет, Катюш.
— Телевизор на глинском канале включи. Твоих рук дело?
— Не хотелось бы хвастаться, но…
— Хм. Здорово. А у меня для тебя подарок.
— Да ну? И что же?
— Карта города Глинска. Уедешь к себе, будет напоминать о наших приключениях.
Повисла томительная пауза.
— Катюш, я хочу тебя видеть, — произнес наконец Павел, понимая, что именно это от него сейчас требуется. — Приезжай прямо сейчас, а? Карту города посмотрим, позавтракаем вместе.
— А что? Я могу. У меня сегодня выходной. Так что жди. Сейчас прибуду.
Павел нажал «отбой» и, довольно улыбаясь, оглядел свой номер. В целом порядок. Еще бы, все-таки англичанин. Павел рывком поднялся, несколькими точными движениями заправил постель и двинулся в душ. Чисто выбрившись и облачившись в свежую рубашку, он искоса бросил на себя взгляд в зеркало. Годится. Позвонил администратору, заказал завтрак в номер. На две персоны. Яичница с ветчиной, бутерброды, кофе, апельсиновый сок.
Не прошло и получаса, как в дверь постучали. На пороге стояла Катя.
— Заходи, — пригласил Павел. Катя прошествовала к мягкому креслу, стоявшему у окна. Сегодня она показалась Павлу еще очаровательнее, чем прежде. Тоненькая, хрупкая, в обтягивающих джинсах, в короткой черной маечке, соблазнительно обрисовывающей изгибы юной подтянутой фигурки… Наконец-то им некуда спешить, хоть можно поговорить по душам.
— Как добралась? — поинтересовался Павел. — Никого подозрительного у гостиницы не заметила? Характерно стриженных молодых людей или машину на углу, в которой сидят крепкие ребята в одинаковых костюмах?
Катя смерила его оценивающим взглядом.
— Ты что, опасаешься слежки?
— Признаться, не слишком. Мне их сделать — пара пустяков, просто возиться неохота…
Катя помолчала.
— Слушай, тебе не кажется, что пришло время все же рассказать мне, кто ты такой? — произнесла она. — Только, умоляю, не надо врать, я все равно это почувствую. Бабушку и других родственников тоже оставь в покое. Лучше сразу скажи, что не доверяешь. Павел рассмеялся.
— Если бы я тебе не доверял, разве таскал бы за собой днем и ночью? На самом деле врать никто не собирается. Просто есть некоторые вещи, которые я никому сообщать не имею права. Это не моя тайна.
— Ты что, шпион?
— Не совсем. Я сотрудник одной из английских спецслужб. А кроме того, член мощной международной тайной организации, борющейся с мировым злом. Зовут меня, вернее, звали Пол Тэйлор. Веришь ты или нет, но я действительно родился и несколько лет прожил в России. Имя мое тогда было Паша Ткачев. А Анна Карасева действительно моя бабушка по материнской линии. Некоторые свои специфические способности, я, похоже, унаследовал именно от нее.
— Например, навыки борьбы с упырями?
— Ну, честно говоря, раньше у меня столь масштабного опыта не было… Вот с демонами — другое дело.
— С кем?
— С темными сущностями. Они выглядят не совсем так, как ты их себе представляешь по картинкам в книжке. Такие, как я, могут вступать с ними в контакт и уничтожать их.
— А таких, как ты… много? И они все… в этой тайной организации?
— Не все, но многие.
— Выходит, Лариса Кирьяш — одна из тех, с кем вы сражаетесь?
— Да, она стоит по другую сторону.
— А кто сильнее?
— Трудно сказать. Кто лучше подготовлен, у кого на настоящий момент больше сил. Все это, Катюша, не так интересно, как кажется на первый взгляд. Работа.
«Ну ладно, хватит болтать», — решил Павел и, нежно обняв, привлек Катю к себе. Катя тихонько вздохнула и подалась навстречу, приоткрывая губы для поцелуя. Павел приник к ним, скользнул ладонями под черную маечку, и ближайший час стал самым приятным временем его пребывания в Глинске.
А потом в номер принесли завтрак. Яичница с ветчиной, бутерброды, кофе, апельсиновый сок — все, как заказывали. Европа, да и только. Трапеза прошла за рассказыванием веселых историй и непринужденной болтовней.
— Да, а где обещанный подарок? — спохватился Павел.
— Ты что, еще недостаточно получил подарков? — хохотнула Катя, вытирая руки полотенцем за неимением салфеток (Европа, да, похоже, еще не совсем).
Павел притянул ее к себе.
— Недостаточно. И требую большего.
Она немного полежала в его объятиях, потом гибко выпрямилась, протянула руку за сумочкой.
— Вот твой подарок, — вытащила она сложенную вчетверо карту города. — Вернешься в Москву — чтоб на стенку повесил.
— Обязательно, — отозвался он, снова обнимая Катю за талию. И вдруг почувствовал, как пуля дрогнула и начала испускать одну за другой теплые волны. Катя, что-то лепеча, обернулась к нему и осеклась на полуслове, увидев, как изменилось лицо Павла.
— Что случилось? — спросила она.
— Талисман. Подарок бабушки. То ли об опасности предупреждает, то ли… Сейчас. Только соберусь…
Он сжал пулю руками, откинулся на спинку кресла и расслабился, стараясь быстрее настроиться на нужную волну. Окружающее медленно ушло куда-то в сторону, и перед глазами поплыли бесформенные желтые и оранжевые круги. Потом вдруг все явственнее стал проступать темный кожаный переплет, испещренный знаками на не до конца понятном, но смутно знакомом Павлу языке. Словно перелистывая страницы, сознание прокручивало перед его мысленным взором картины далекого прошлого, того, что было пережито маленьким Пашей в далеком детстве и о чем он никогда не вспоминал, потому что чужая неведомая воля опустила покров забвения на эту сторону его жизни.
Улыбчивая черноволосая женщина спустилась по деревянным ступеням крыльца с тазом мыльной воды в руках и выплеснула ее на землю… Липкий леденец в виде красного петушка на деревянной палочке таял в кулачке босоногого мальчика, застывшего под окном… Тяжелый, потемневший от времени сундук с висячим замком стоял возле высокой кровати, на которой громоздилась целая гора вышитых белоснежных подушек… Женщина склонилась над сундуком, вынула из него стопку белья, разложила на стульях, а потом…
Он вспомнил, увидел, почувствовал, что ему надо найти здесь, в Глинске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13