- В чем дело?
- Генна. С ней что-то не так! Мне это не нравится. Ты должен сказать
Робин!
- А что не так? - Тристан никогда не видел Верховную Друиду, но Робин
много раз рассказывала о ней как о мягкой, заботливой и внимательной
женщине. - Я представлял ее несколько иначе, надо признать.
- Я не знаю, что в ней изменилось! Я только уверен, что она другая.
Она... какая-то ненастоящая. Мы должны предупредить Робин!
- Я попытаюсь поговорить с ней. А пока давай понаблюдаем за Генной.
Мне кажется, Робин обязательно заметила бы, если бы что-нибудь было не
так.
Робин уверенно шагала за своей наставницей, которая шла следом за
Бригит, Коллин и Маурой. Все молчали, и казалось, что присутствие
Верховной Друиды заставляет маленький отряд двигаться быстрее.
Было такое впечатление, что Генне не терпится поскорее добраться до
Источника. Впрочем, это ее стремление было вполне объяснимо и понятно.
Разве сама Робин не вела себя точно так же, разве она не торопила своих
друзей, разве не мечтала только об одном - освободить друидов из их
каменных темниц? И все же странное поведение Верховной Друиды вызывало у
Робин беспокойство. И тут ей в голову пришло возможное объяснение: она
вспомнила друида Траэрна, появившегося в роще несколько месяцев назад. Он
принес с собой сердце Казгорота, и Генна серьезно заболела, у нее резко
изменился характер. Робин помнила, какой раздражительной и вечно
недовольной была тогда ее наставница.
Конечно же, она очень страдала от осквернения Долины. И если одно
присутствие сердца Казгорота так сильно изменило ее, то, наверное,
совершенно естественно, что уничтожение того, что она считала священным,
должно было произвести на нее еще более сильное впечатление.
А заклинание, которое Генна совершила! Вот, по крайней мере,
доказательство того, что Верховную Друиду поддерживает ее вера, поскольку
только присутствие сильного божества где-то рядом могло вызвать столь
серьезные изменения в природе. Просто не может быть, чтобы Богиня умерла!
Робин заметила, что они опять идут по глубокому снегу, который таял у
них под ногами. Позади клубился густой туман. Робин понимала, что
волшебство создавало вокруг них - точнее, вокруг Генны - теплое облако,
которое двигалось вместе с Друидой.
Вскоре перед ними появилась трещина, и они повернули на восток.
Никто, по-прежнему, не произнес ни слова, и Тристану казалось, что они
попали в какой-то чужой мир, с теплым снегом и смертельными опасностями,
поджидающими за любым поворотом.
Вдруг Верховная Друида остановилась. Робин заметила, что пропасть
сузилась примерно до тридцати футов, но дальше она снова расширялась так,
что перебраться на другую сторону было невозможно.
- В чем дело? - подошел Тристан.
- Не знаю... - Робин повернулась к Генне. - Почему ты остановилась
здесь?
- Помолчи. - Верховная Друида подняла руку, и на лице у нее появилось
выражение крайней сосредоточенности. Робин испугал этот взгляд, но через
мгновение Генна заговорила:
- Мы можем перейти здесь.
- Как? - Тристан заглянул в пропасть, дно которой скрывалось в клубах
ядовитого газа.
- Подождите здесь. - Генна пошла по краю пропасти, пока не отошла от
путников довольно далеко, они уже различали только ее силуэт. И тогда,
повернувшись на север, она подняла руки.
Тристан подошел к Робин и тихо спросил:
- Ты уверена, что это та самая Генна Мунсингер, которую ты знала
раньше?
- Конечно! Неужели ты думаешь, я не узнала бы ее?
- Ньют волнуется. Ему кажется, что в ней что-то изменилось.
Робин рассказала Тристану о своих предположениях по поводу причин
холодности Верховной Друиды.
- Она достаточно страдала, и мы должны поддержать ее нашим доверием!
Но Тристан не отступал.
- Нам надо быть осторожными, вот и все. Мы не знаем, с чем...
- Она не заслуживает того, чтобы я предала ее сейчас! - Робин резко
повернулась к Тристану, лицо ее побледнело, а в голосе зазвучал гнев. -
Мои сомнения уже ослабили мою веру! Я не могу усомниться еще и в Генне! Ты
не должен требовать от меня этого.
Тем временем Генна произнесла слова заклинания, не обращая ни на кого
внимания. Все с волнением ждали, что же у нее получится.
Вдруг земля задрожала, и в трещину повалились два огромных дуба,
которые вытянули к небу свои мертвые ветки, словно надеялись удержаться от
падений. Тристан схватил Робин за руку и оттащил от края трещины. На
мгновенье ему показалось, что Генна вызвала землетрясение, которое
приведет их к гибели, но постепенно все успокоилось, только прямо перед
Генной Мунсингер выросла большая земляная куча. Тристан с изумлением
наблюдал, как из кучи в небо потянулся громадный столб, послышались
странные стоны, потом столб задрожал и закачался, и у него появились
отростки, похожие на руки. Затем из углубления в земле появилась одна
нога, а за нею и другая. А после этого существо медленно двинулось в
сторону Тристана и его спутников.
- Что... это... такое? - выдохнула Тэвиш, а Яак зарычал в суеверном
страхе и покрепче вцепился в свою дубинку.
- Подождите! Это же земляной человек. - Робин говорила очень тихо. -
Хотя мне еще ни разу не доводилось видеть такого большого и нескладного.
Существо возвышалось над Генной, оно было раза в два больше любого
фирболга, и хотя у него были человечьи конечности - по крайней мере,
располагались они в тех же местах, что и у людей - земляной человек ничем
не был похож на живое существо. Его "голова" представляла собой большой
ком грязи, из которого во все стороны торчали ветки и корни деревьев. А
его тело и конечности были слеплены из земли, куски которой отваливались
при каждом шаге странного великана.
Земляной человек, очень похожий на горбатого великана, медленно,
неуверенными шагами подошел к Тристану и его друзьям, которые при его
приближении инстинктивно отступили назад. Генна, по-прежнему, не обращая
ни на кого внимания, быстро подошла к краю трещины и жестом подозвала
ожившую земляную кучу. Великан медленно подошел к ней и заглянул в
пропасть. Он все больше и больше наклонялся, а потом начал заваливаться
над пропастью, и тут с поразительной ловкостью он ухватился своими
большими неуклюжими руками за противоположный край и, наконец, перестал
шевелиться, превратившись в некое подобие бревна, которое, казалось,
перебросили через трещину.
- Мы можем перейти здесь. - Генна торопливо махнула рукой в сторону
"моста".
- Подожди! А если он не выдержит нас? - Тристан оттягивал переправу,
не доверяя Верховной Друиде и опасаясь западни. Он представил себе, как
Генна приказывает земляному чудищу сбросить их всех в пропасть.
- Выдержит! Поторопитесь! Нам надо поскорее добраться до Источника. -
Робин встала на одну из ног существа, напоминавших массивные стволы
деревьев.
А когда король потянулся, чтобы схватить ее за руку, молодая друида,
обернувшись, раздраженно посмотрела на него.
- Давайте хотя бы возьмем веревку для безопасности! - предложил
Тристан и в упор посмотрел на Верховную Друиду, но та лишь пожала плечами
и отвернулась.
- Эй, Яак. Возьми эту веревку. - Тристан размотал веревку и, надежно
привязав ее к поясу, бросил другой конец фирболгу. - Поймаешь меня, если я
упаду!
Король ступил на земляного человека, чувствуя, как ноги погружаются в
мягкую грязь, из которой был слеплен великан. Необычный мост показался ему
достаточно надежным - во всяком случае, он даже не пошевелился, когда
Тристан встал на него.
Тристан посмотрел вниз и тут же понял, что этого не надо делать:
бездонная пропасть, заполненная зеленым газом, ужаснула его - но он сразу
поднял глаза и, осторожно переставляя ноги, перешел на другую сторону.
Оказавшись на твердой земле, он привязал веревку к стволу высохшего дуба,
и вскоре остальные друг за другом перебрались через пропасть. Пока король
отвязывал и сворачивал веревку, Генна с нетерпением ждала его и, как
только он закончил, быстро и требовательно проговорила:
- А теперь вперед! Торопитесь!

Лорд-мэр Динсмор устало щурился на взволнованного всадника,
появившегося у дверей его дома.
- В чем дело? Почему вы разбудили меня?
- Послушайте. - У Рэндольфа совсем не было времени на объяснения. -
Корона исчезла. Ее взял Понтсвейн. Я должен забрать ее у него до того, как
он доберется до своих владений. Иначе нам придется применить силу, чтобы
заставить его отдать Корону, а это нам совсем ни к чему.
- Что? - Лорд-мэру очень не хотелось просыпаться.
- Мне нужно, чтобы вы закончили приготовления к защите города без
меня. Коарт и Диннат должны прибыть сегодня вместе со своими отрядами.
Разместите их в городе как можно ближе друг к другу. И помните, опасность
грозит нам с моря!
Неожиданно порыв ветра принес снег, и Рэндольф поплотнее закутался в
плащ.
- Ладно, - сказал лорд-мэр и поежился. - Уж в такую-то погоду вряд ли
кто-нибудь на нас нападет!
- Мы не можем рисковать! Вы должны сделать то, что я вам сказал.
Судьба нашего королевства зависит от нас! Я не знаю, имеет ли эта кража
какое-нибудь отношение к опасности, угрожающей Корвеллу, но подозреваю,
что какая-то связь тут есть. Понтсвейн не такой дурак, чтоб взять Корону
просто так, полюбоваться на нее некоторое время и отдать.
- А куда он мог отправиться?
- Думаю, к себе домой. Других версий у меня нет, хотя он мог поехать,
куда угодно. Я собираюсь преследовать его по дороге, идущей вдоль берега.
- Удачи вам, капитан! Да хранит вас Богиня!
Рэндольф кивнул и помчался на своем черном жеребце прочь. Конь,
уверенно пробиваясь через снежную бурю, понес своего хозяина из Корвелла.
"Да хранит Богиня нас всех!" - молился про себя капитан стражи. Он
чувствовал, что очень скоро им понадобится помощь Богини.

В поле зрения оставались только четыре из тридцати боевых кораблей,
остальные были где-то в серой мгле, невидимые из-за бушующего шторма. А
может быть, они уже утонули. Когда флотилия повернула на восток, на
корабли обрушился яростный ураган.
- Через час мы войдем в пролив! - сердито объявил Грюннарх, словно
надеялся, что шторм испугается и перестанет трепать корабли. Он знал, что
в водах Корвелльского пролива они смогут укрыться от бушующей стихии. Но
скольким кораблям удастся добраться до Корвелла?
Даже громадный замок, плывущий рядом с ними, раскачивался на волнах.
Грюннарх никак не мог привыкнуть к этому невероятному зрелищу: огромное
сооружение, упрямо врезаясь в беснующиеся волны, пробиралось вперед с
упрямством, превосходящим силу гневного океана.
То, что флотилия северян попала в шторм, имело свои преимущества: им
удалось добраться до Норландии в Гвиннет в рекордное время. Боевые корабли
неслись, подгоняемые ветром, словно утята, плывущие по течению. Только
хладнокровие и огромный опыт моряков спас многие корабли от гибели.
Наконец, впереди показались холмы Корвелла, и море немного
успокоилось; впрочем, ветер выл и стонал по-прежнему, бросая отважным
воинам в лицо снежные крошки, - но худшее было уже позади.
Корабли приблизились друг к другу в этих спокойных водах, и
настроение Грюннарха стало улучшаться с каждой минутой, когда все новые и
новые корабли с разноцветными парусами начали появляться из серой мглы.
Скоро "Северный Ветер" окружило двадцать восемь судов, и Грюннарх со
смесью удовлетворение и печали заметил, что шторм погубил всего один
корабль.
А завтра они уже будут в Корвелле.

Понтсвейн все отлично продумал. Он рассчитал, что если он покинет
дворец вечером, когда все разойдутся спать, его никто не хватится до утра
и у него будет целая ночь. Он выбрал самую быструю лошадь, чтоб, если даже
его отсутствие будет замечено и за ним снарядят погоню, он смог бы сильно
опередить своих преследователей. А еще лорд Понтсвейн рассчитал, что при
удачном стечении обстоятельств может так случиться, что пропажу Короны
заметят не сразу.
Единственное, чего он не предусмотрел, так это то, что разразится
настоящий ураган и сделает путешествие почти невозможным. Глубокой ночью
поднялся ветер и пошел снег. Понтсвейн в это время скакал по береговой
пустыне далеко от города - впрочем, как и от любого другого человеческого
жилья.
Вскоре ему удалось найти место, где можно было укрыться от ледяного
ветра и снега, секущего лицо: громадный стог сена, который какой-то пастух
оставил на берегу моря для того, чтобы было чем кормить зимой скот.
Понтсвейн нырнул внутрь стога, чтобы хоть немного согреться, в то время
как измученного коня он оставил с подветренной стороны.
По крайней мере, утешал он себя, преследование в такую погоду
невозможно. Кроме того, он сильно отклонился от дороги в поисках хоть
какого-нибудь укрытия, а уж если его и будут преследовать, то непременно
по дороге, идущей вдоль берега моря. Понтсвейн убедил себя, что здесь он в
полной безопасности. В темноте он вытащил Корону из небольшого мешка, и
лорду показалось, что она теплая на ощупь, а ее волшебный свет озарил его
жалкое убежище. Довольный и успокоенный, Понтсвейн прижал Корону к груди и
заснул в надежде, что, когда он проснется, буря утихнет и он сможет
тронуться в путь.

- Еще ворот? Ты уже видел всех ворот! Пора отдыхать! - Хонках
недовольно плюхнулся на громадное бревно и мрачно скрестил руки на груди;
его громадный крючковатый нос горестно свесился ему на грудь. Тролль
выглядел таким несчастным и измученным, что Язиликлику даже стало жалко
его.
- Ну, еще одни ворота!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44