https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/steklyannye/
И, наконец, к их восхищению, прямо на их глазах оно прекратилось совсем. Пузырьки лопались – а новых на том же месте не возникало.
Мутант-59, попав на блюдо, объелся до смерти. В слепом своем движении, в безмозглых поисках новой пищи он поглощал молекулы полиаминостирена, всасывал их каждой клеткой. Но результат был иным, чем прежде. Как только молекулы проникали во внутреннюю структуру клетки, за дело принимался цианид и нарушал ее жизненные функции одну за другой. Биохимическое совершенство – мутант, заботливо выведенный Эйнсли, – потерпело крах.
– Но у нас всего десять граммов, – сказал Райт. – А там целый город. Понадобятся тонны и тонны…
Джеррард был вне себя от радости.
– Это понятно. Засадим «Политад» за массовое производство. У них есть все необходимое оборудование. А потом разбросаем такую пластмассу по всему району. В тоннелях, в коллекторах – точно крысиный яд…
Он упал на стул, чувствуя, как полное изнеможение овладевает каждой мышцей его тела. Скэнлон озабоченно посмотрел на него.
– Надо еще провести полевые испытания. Поехать туда, где только что произошла вспышка…
– Ну что ж, – согласился Джеррард, – согласен. Сколько вы сможете сделать такой же отравы, скажем, за шесть часов? – осведомился он у Райта.
Тот подумал минуту-другую и ответил:
– На этой аппаратуре примерно граммов триста.
– Трехсот граммов ни на что серьезное не хватит, – объявил Скэнлон.
– Ну, положим, если развести их растворителем, а потом распылить… – возразил Джеррард. – Растворитель улетучится, а остаток – мутанту. Свяжитесь с «Политадом», – отдал он распоряжение Скэнлону, – предупредите, чтобы готовились запустить оборудование на предельную мощность. – И к Райту: – Нам понадобится все, что вы сделаете, до последнего грамма. Пожалуй, можно сообщить в центр, что мы этого мутанта прихлопнули. Только стоило бы проверить, хватит ли у нас растворителя – толуола, например, – чтобы суспензия лучше распылялась.
Он на мгновение замолк и снова заглянул в блюдо, будто хотел удостовериться, что успех ему не померещился. Пузырьки исчезли с поверхности.
– Черт возьми! А ведь и вправду получилось!..
Бьюкен заговорил впервые за всю ночь:
– Ну, и что прикажете по этому случаю? Дать вам Нобелевскую премию?..
18
Воздух в подземном контрольном центре был теперь гнилым и спертым. Три из четырех гигантских вентиляторов, обслуживающих весь комплекс тоннелей и бетонных спален, пришлось отключить, поскольку их заборные устройства располагались в зоне поражения и вполне могли разнести инфекцию во взвешенном состоянии но всей системе. Четвертый вентилятор, в зарешеченной башенке за пределами опасной зоны, крутился изо всех сил, но свежего воздуха, который он нагнетал, хватало лишь на то, чтобы кое-как дышать, но вовсе не на то, чтобы рассеять зловоние мутанта-59, уже проникшее сюда. Запах – аммиак с сероводородом – вызывал у всех такие приступы тошноты, что консервированная пища в столовых оставалась почти нетронутой. Кроме того, этот запах намертво пропитывал одежду и мягкую мебель.
Наверху, на улицах, зловоние висело в морозном безветрии, как похоронный звон.
Слейтер расположился за одним из столов, заляпанных пролитым кофе, делая вид, что заинтересованно слушает человека, который сидел напротив. Тот разглагольствовал о системе водоснабжения в районе – как она спланирована и как управляется. Слейтера это не занимало, мысли его были далеко отсюда, в тоннелях метро. Внезапно он уловил по тону собеседника, что тот закончил свое выступление, и понял, что вообще ничего не понял.
Пришлось идти на риск.
– Действительно, кто бы мог подумать! – сказал он, надеясь, что не попал впросак.
К большому его облегчению, на лице собеседника не возникло недоуменной усмешки.
– Да, представьте себе, – подхватил тот, – и ведь до сих пор не составлено даже полной подземной карты района. Это, право же…
Слейтер вздрогнул и поднял глаза – в комнату ворвался Бьюкен.
– Доктор Бьюкен! Вот уж не ждал! Как вы сюда попали?
– Не имеет значения. Я должен с вами поговорить. – Высокий худой шотландец был просто не в состоянии сдержать себя. – Поздравьте меня, я нашел его!..
– Кого, что?
– Связующее звено, общий фактор, корень зла!
– Успокойтесь! – Слейтер показал на стул рядом. – Садитесь. Между прочим, это мистер Паркин, из исследовательской группы при управлении водоснабжением. Мистер Паркин, позвольте представить вам доктора Бьюкена из агентства Креймера… – Мужчины обменялись короткими кивками. – А теперь рассказывайте, в чем дело.
– Так вот, – сказал Бьюкен, – помните ли вы, что в компьютере, который управлял вашей дорожной сетью, обнаружился неисправный узел? Помните ли вы о неисправности датчика топливного насоса и о катастрофе в Хитроу?
– Да, конечно.
– Экспертиза показала разрушение изоляции, не так ли?
– Да, я прекрасно все это помню. Мы, собственно, пошли еще дальше и установили, что катастрофа в Хитроу произошла по аналогичной причине, а командование флота считает, что нечто подобное, вероятно, случилось и на затонувшем «Тритоне».
– Совершенно верно. Три происшествия, а причина – одна!
– Вовсе нет, – покачал головой Слейтер. – Это еще ничего не доказывает. Допускаю, что разрушение изоляции – действительно общий фактор, однако…
– Согласен, согласен, – перебил его Бьюкен, – но что вы скажете, если выяснится, что разрушение однотипное?
– Что вы имеете в виду?
– Если выяснится, что разрушилась изоляция у одной и той же детали?
– Да, пожалуй, на меня это произведет впечатление.
– Так вот, последние три дня я, без преувеличения, жил у телефона. Я провел собственное расследование, и, представьте себе…
– Продолжайте.
– Представьте себе, – Бьюкен даже руками всплеснул, – это действительно одна и та же деталь! Одна и та же! В датчике топливного насоса самолета была такая маленькая электронная штучка – логическая ячейка. В вашем компьютере та же самая штучка составляла жизненно важную часть адаптивной схемы, и, представьте, – я созвонился с военно-морским исследовательским институтом в Портсмуте – эта же ячейка была и в компьютерах дальности запуска на подлодке ее величества «Тритон»…
– Прекрасно, значит, вы нашли общую деталь, но это опять-таки ничего не доказывает. С равным успехом вы могли бы заявить, что болты и гайки оказались выпущенными одной фирмой. Ну, и что из того?
– Согласен. Post hoc note 3, примитивная логика и все такое прочее, – Бьюкен сегодня был явно в ударе, – но ведь дело на том не кончается! Несчастье с «Кондором-6» – вы читали о нем?
– Читал.
– Та же самая деталь была в командном модуле! Я проверял через НАСА.
– Доктор Бьюкен, извините меня за упрямство, но это же и впрямь несущественно: сколько бы раз вы ни встретились с этой деталью, вы все равно…
– Но вы готовы признать это веским косвенным доказательством?
– Не слишком веским, но совпадение странное, не спорю.
Бьюкен расстегнул свой портфель.
– Ну, а теперь перейдем к прямым доказательствам. – Он извлек из портфеля стальную коробочку, а из коробочки – запечатанный полиэтиленовый конверт, в котором лежал крошечный пластмассовый кубик с десятью выступающими наружу проволочками, и положил все это на стол. – Вот она, логическая ячейка М-13. То есть так она выглядит, пока ее не использовали, прямо со склада.
– Как это понимать – пока ее не использовали?
Бьюкен коснулся крошечного электрического кубика.
– Когда мне стало известно, что эта штучка принимала участие во всех трех катастрофах, я позвонил изготовителям и попросил прислать мне несколько экземпляров для исследования. Одну из них я тут же разобрал и отправил Бэрону…
– Бэрону?
– Моему знакомому из Института здравоохранения в Колиндейле.
– При чем тут здравоохранение?
– Бэрон проверил этот кубик на микроорганизмы. – Слейтер изумленно поднял брови. – И что вы думаете? В пластмассе оказались споры.
Слейтер медленно откинулся назад, теперь он, не мигая, смотрел на Бьюкена.
– Вот это да!..
– Вы угадали. Споры принадлежали бактериям, пожирающим пластмассу.
– И все-таки вы еще ничего не доказали! – воскликнул Слейтер. – Все, что вы до сих пор сообщили мне, сводится к тому, что один электронный прибор применили в трех вышедших из строя схемах и что в отдельных экземплярах этого прибора вы обнаружили споры бактерий, разрушающих пластмассу, – ну, и что дальше? Споры подобны семенам – они должны еще прорасти. Как вы опровергнете такое возражение?
Бьюкен только усмехнулся – попытки Слейтера сбросить его с седла доставляли шотландцу удовольствие.
– Что нужно микробам для жизни?
– Ну, – начал Слейтер, – я не бактериолог, но дайте сообразить: пища, тепло и…
– Отлично! – почти выкрикнул Бьюкен. – Тепло! Что происходит с большинством цепей и приборов после того, как их включили?
– Мой бог! – Слейтер выпрямился, чуть не подпрыгнув. – Мой бог, конечно!..
– Вы уже поняли, – торжествовал Бьюкен. – Как только прибор включили, будь это в компьютере или в любой иной системе, но как только его включили, он стал нагреваться, споры вернулись к жизни и принялись пожирать…
– …окружающую их пластмассу, – докончил Слейтер.
– Да, но это еще не все. Я консультировался с Бэроном и с фирмой-изготовителем. Бэрон утверждает, что развивающимся спорам нужна, и притом немедленно, вода. Тут я не испытываю стопроцентной уверенности, но мы полагаем, что как только прибор включили и он стал нагреваться, на этой кадмиевой пластинке, – он показал где, – конденсировались капельки воды. Совсем немного – и все-таки достаточно, чтобы бактерии пробудились и начали делиться. А раз они пробудились и начали делиться, то рано или поздно доберутся и до изоляции на этих проволочках, – он показал на проволочки, выступающие наружу, – а отсюда уже куда угодно, от провода к проводу, лишь бы они были связаны между собой…
Слейтер сидел не шевелясь.
– Значит, едва эта штучка заработала, микробам открыт путь к любому устройству, с которым она связана…
– Совершенно верно, – Бьюкен удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– И вы можете это доказать?
Не говоря ни слова, шотландец достал из портфеля другую коробочку, такую же, как и первая, и бережно опустил ее на стол. Из коробочки он вынул замкнутый стеклянный сосуд и осторожно поставил его рядом.
– Вот вам тот же прибор, – пояснил он. – Только этот экземпляр работал пять часов без перерыва…
Он подтолкнул сосуд к Слейтеру. Внутри был такой же крошечный кубик, но перекошенный и оплывший. Изоляция на одной из выступающих проволочек пожелтела и отваливалась прямо на глазах, обнажая блестящую медную жилку.
– Биологическая бомба замедленного действия, – тихо сказал Слейтер. – Достаточно включить ее, и она начнет заражать все вокруг…
– Одно меня беспокоит, – продолжал Бьюкен, – ведь никто из тех, кто расследовал катастрофы до нас, не обнаруживал следов размягчения, одни обнаженные провода. Бэрон, с которым я обсудил это противоречие, считает, что наш микроб, откуда бы он ни взялся, поначалу точит пластмассу очень-очень медленно и лишь с течением поколений учится пожирать ее все быстрее и быстрее…
– Вот почему первые его проявления были относительно слабыми, – откликнулся Слейтер.
– Именно так. Но постепенно он приспосабливался, становясь все более всеядным. А сегодня весь центр Лондона на смертном одре.
– Одна малюсенькая деталька, – задумчиво произнес Слейтер. – Уму непостижимо…
– Нам уже удалось сделать многое. Фирма-изготовитель карликовая, она расположена неподалеку, возле Кингз-кросс. Так вот, фирма сумела установить адреса большей части своих покупателей. Через два-три дня эта работа будет доведена до конца, но пока что все сходится. Самыми крупными покупателями оказались самолетостроители, фабриканты компьютеров и НАСА. Есть, правда, один экземпляр прибора, с которым уже просто ничего не поделаешь…
– Это почему?
– Потому что этот прибор отправлен в адрес «Калифорния рокет корпорейшн». Той самой, которая взялась за постройку «Аргонавта-1», автоматического разведчика Марса.
– Не понимаю. Почему же ничего не поделаешь?
– Потому что он стартовал шесть недель назад, – флегматично ответил Бьюкен.
В бистоновском защитном костюме Джеррарду было очень неловко и неуютно. Тело еще болело после акробатического подъема из метро.
За прозрачным щитком, прикрывающим лицо, чувствовался назойливый запах резины и дезинфекции. Он неуклюже шагал по улице следом за тремя своими спутниками, складки грубой ткани безжалостно терли под мышками и в коленях. Даже дыхание в этой тесной индивидуальной парилке казалось преувеличенно резким.
Подошвы сухо поскрипывали по снегу. Рядом с Джеррардом плелся солдат с портативным распылителем в руках – в распылителе была отравленная пластмасса. Двое других, тоже в форме, сверялись с картой; на плече у одного из них поблескивали лейтенантские звездочки. Он-то и обратился к канадцу:
– Ну вот, мы уже почти пришли…
Оторвавшись от карты, офицер повернулся на каблуках и направился к магазину на углу – вывеска крупными пурпурными буквами возвещала: «Новинки сезона». В витрине вперемежку с рекламой были выставлены рубашки, раскрашенные во все цвета радуги, и куртки искусственной кожи. Позади рубашек прямо к оконной раме были пришпилены наимоднейшие плащи и сапоги из пластика – не поймешь, для какого пола, все это в окружении этикеток и зазывных плакатиков. Поверх шли в два ряда рамки-экранчики. В одной из них вдруг отдернулась занавеска, появилось чье-то лицо, бросило беглый взгляд на приближающиеся фигуры и исчезло. Лейтенант решительно подошел к стеклянной двери и резко постучал в нее кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мутант-59, попав на блюдо, объелся до смерти. В слепом своем движении, в безмозглых поисках новой пищи он поглощал молекулы полиаминостирена, всасывал их каждой клеткой. Но результат был иным, чем прежде. Как только молекулы проникали во внутреннюю структуру клетки, за дело принимался цианид и нарушал ее жизненные функции одну за другой. Биохимическое совершенство – мутант, заботливо выведенный Эйнсли, – потерпело крах.
– Но у нас всего десять граммов, – сказал Райт. – А там целый город. Понадобятся тонны и тонны…
Джеррард был вне себя от радости.
– Это понятно. Засадим «Политад» за массовое производство. У них есть все необходимое оборудование. А потом разбросаем такую пластмассу по всему району. В тоннелях, в коллекторах – точно крысиный яд…
Он упал на стул, чувствуя, как полное изнеможение овладевает каждой мышцей его тела. Скэнлон озабоченно посмотрел на него.
– Надо еще провести полевые испытания. Поехать туда, где только что произошла вспышка…
– Ну что ж, – согласился Джеррард, – согласен. Сколько вы сможете сделать такой же отравы, скажем, за шесть часов? – осведомился он у Райта.
Тот подумал минуту-другую и ответил:
– На этой аппаратуре примерно граммов триста.
– Трехсот граммов ни на что серьезное не хватит, – объявил Скэнлон.
– Ну, положим, если развести их растворителем, а потом распылить… – возразил Джеррард. – Растворитель улетучится, а остаток – мутанту. Свяжитесь с «Политадом», – отдал он распоряжение Скэнлону, – предупредите, чтобы готовились запустить оборудование на предельную мощность. – И к Райту: – Нам понадобится все, что вы сделаете, до последнего грамма. Пожалуй, можно сообщить в центр, что мы этого мутанта прихлопнули. Только стоило бы проверить, хватит ли у нас растворителя – толуола, например, – чтобы суспензия лучше распылялась.
Он на мгновение замолк и снова заглянул в блюдо, будто хотел удостовериться, что успех ему не померещился. Пузырьки исчезли с поверхности.
– Черт возьми! А ведь и вправду получилось!..
Бьюкен заговорил впервые за всю ночь:
– Ну, и что прикажете по этому случаю? Дать вам Нобелевскую премию?..
18
Воздух в подземном контрольном центре был теперь гнилым и спертым. Три из четырех гигантских вентиляторов, обслуживающих весь комплекс тоннелей и бетонных спален, пришлось отключить, поскольку их заборные устройства располагались в зоне поражения и вполне могли разнести инфекцию во взвешенном состоянии но всей системе. Четвертый вентилятор, в зарешеченной башенке за пределами опасной зоны, крутился изо всех сил, но свежего воздуха, который он нагнетал, хватало лишь на то, чтобы кое-как дышать, но вовсе не на то, чтобы рассеять зловоние мутанта-59, уже проникшее сюда. Запах – аммиак с сероводородом – вызывал у всех такие приступы тошноты, что консервированная пища в столовых оставалась почти нетронутой. Кроме того, этот запах намертво пропитывал одежду и мягкую мебель.
Наверху, на улицах, зловоние висело в морозном безветрии, как похоронный звон.
Слейтер расположился за одним из столов, заляпанных пролитым кофе, делая вид, что заинтересованно слушает человека, который сидел напротив. Тот разглагольствовал о системе водоснабжения в районе – как она спланирована и как управляется. Слейтера это не занимало, мысли его были далеко отсюда, в тоннелях метро. Внезапно он уловил по тону собеседника, что тот закончил свое выступление, и понял, что вообще ничего не понял.
Пришлось идти на риск.
– Действительно, кто бы мог подумать! – сказал он, надеясь, что не попал впросак.
К большому его облегчению, на лице собеседника не возникло недоуменной усмешки.
– Да, представьте себе, – подхватил тот, – и ведь до сих пор не составлено даже полной подземной карты района. Это, право же…
Слейтер вздрогнул и поднял глаза – в комнату ворвался Бьюкен.
– Доктор Бьюкен! Вот уж не ждал! Как вы сюда попали?
– Не имеет значения. Я должен с вами поговорить. – Высокий худой шотландец был просто не в состоянии сдержать себя. – Поздравьте меня, я нашел его!..
– Кого, что?
– Связующее звено, общий фактор, корень зла!
– Успокойтесь! – Слейтер показал на стул рядом. – Садитесь. Между прочим, это мистер Паркин, из исследовательской группы при управлении водоснабжением. Мистер Паркин, позвольте представить вам доктора Бьюкена из агентства Креймера… – Мужчины обменялись короткими кивками. – А теперь рассказывайте, в чем дело.
– Так вот, – сказал Бьюкен, – помните ли вы, что в компьютере, который управлял вашей дорожной сетью, обнаружился неисправный узел? Помните ли вы о неисправности датчика топливного насоса и о катастрофе в Хитроу?
– Да, конечно.
– Экспертиза показала разрушение изоляции, не так ли?
– Да, я прекрасно все это помню. Мы, собственно, пошли еще дальше и установили, что катастрофа в Хитроу произошла по аналогичной причине, а командование флота считает, что нечто подобное, вероятно, случилось и на затонувшем «Тритоне».
– Совершенно верно. Три происшествия, а причина – одна!
– Вовсе нет, – покачал головой Слейтер. – Это еще ничего не доказывает. Допускаю, что разрушение изоляции – действительно общий фактор, однако…
– Согласен, согласен, – перебил его Бьюкен, – но что вы скажете, если выяснится, что разрушение однотипное?
– Что вы имеете в виду?
– Если выяснится, что разрушилась изоляция у одной и той же детали?
– Да, пожалуй, на меня это произведет впечатление.
– Так вот, последние три дня я, без преувеличения, жил у телефона. Я провел собственное расследование, и, представьте себе…
– Продолжайте.
– Представьте себе, – Бьюкен даже руками всплеснул, – это действительно одна и та же деталь! Одна и та же! В датчике топливного насоса самолета была такая маленькая электронная штучка – логическая ячейка. В вашем компьютере та же самая штучка составляла жизненно важную часть адаптивной схемы, и, представьте, – я созвонился с военно-морским исследовательским институтом в Портсмуте – эта же ячейка была и в компьютерах дальности запуска на подлодке ее величества «Тритон»…
– Прекрасно, значит, вы нашли общую деталь, но это опять-таки ничего не доказывает. С равным успехом вы могли бы заявить, что болты и гайки оказались выпущенными одной фирмой. Ну, и что из того?
– Согласен. Post hoc note 3, примитивная логика и все такое прочее, – Бьюкен сегодня был явно в ударе, – но ведь дело на том не кончается! Несчастье с «Кондором-6» – вы читали о нем?
– Читал.
– Та же самая деталь была в командном модуле! Я проверял через НАСА.
– Доктор Бьюкен, извините меня за упрямство, но это же и впрямь несущественно: сколько бы раз вы ни встретились с этой деталью, вы все равно…
– Но вы готовы признать это веским косвенным доказательством?
– Не слишком веским, но совпадение странное, не спорю.
Бьюкен расстегнул свой портфель.
– Ну, а теперь перейдем к прямым доказательствам. – Он извлек из портфеля стальную коробочку, а из коробочки – запечатанный полиэтиленовый конверт, в котором лежал крошечный пластмассовый кубик с десятью выступающими наружу проволочками, и положил все это на стол. – Вот она, логическая ячейка М-13. То есть так она выглядит, пока ее не использовали, прямо со склада.
– Как это понимать – пока ее не использовали?
Бьюкен коснулся крошечного электрического кубика.
– Когда мне стало известно, что эта штучка принимала участие во всех трех катастрофах, я позвонил изготовителям и попросил прислать мне несколько экземпляров для исследования. Одну из них я тут же разобрал и отправил Бэрону…
– Бэрону?
– Моему знакомому из Института здравоохранения в Колиндейле.
– При чем тут здравоохранение?
– Бэрон проверил этот кубик на микроорганизмы. – Слейтер изумленно поднял брови. – И что вы думаете? В пластмассе оказались споры.
Слейтер медленно откинулся назад, теперь он, не мигая, смотрел на Бьюкена.
– Вот это да!..
– Вы угадали. Споры принадлежали бактериям, пожирающим пластмассу.
– И все-таки вы еще ничего не доказали! – воскликнул Слейтер. – Все, что вы до сих пор сообщили мне, сводится к тому, что один электронный прибор применили в трех вышедших из строя схемах и что в отдельных экземплярах этого прибора вы обнаружили споры бактерий, разрушающих пластмассу, – ну, и что дальше? Споры подобны семенам – они должны еще прорасти. Как вы опровергнете такое возражение?
Бьюкен только усмехнулся – попытки Слейтера сбросить его с седла доставляли шотландцу удовольствие.
– Что нужно микробам для жизни?
– Ну, – начал Слейтер, – я не бактериолог, но дайте сообразить: пища, тепло и…
– Отлично! – почти выкрикнул Бьюкен. – Тепло! Что происходит с большинством цепей и приборов после того, как их включили?
– Мой бог! – Слейтер выпрямился, чуть не подпрыгнув. – Мой бог, конечно!..
– Вы уже поняли, – торжествовал Бьюкен. – Как только прибор включили, будь это в компьютере или в любой иной системе, но как только его включили, он стал нагреваться, споры вернулись к жизни и принялись пожирать…
– …окружающую их пластмассу, – докончил Слейтер.
– Да, но это еще не все. Я консультировался с Бэроном и с фирмой-изготовителем. Бэрон утверждает, что развивающимся спорам нужна, и притом немедленно, вода. Тут я не испытываю стопроцентной уверенности, но мы полагаем, что как только прибор включили и он стал нагреваться, на этой кадмиевой пластинке, – он показал где, – конденсировались капельки воды. Совсем немного – и все-таки достаточно, чтобы бактерии пробудились и начали делиться. А раз они пробудились и начали делиться, то рано или поздно доберутся и до изоляции на этих проволочках, – он показал на проволочки, выступающие наружу, – а отсюда уже куда угодно, от провода к проводу, лишь бы они были связаны между собой…
Слейтер сидел не шевелясь.
– Значит, едва эта штучка заработала, микробам открыт путь к любому устройству, с которым она связана…
– Совершенно верно, – Бьюкен удовлетворенно откинулся на спинку стула.
– И вы можете это доказать?
Не говоря ни слова, шотландец достал из портфеля другую коробочку, такую же, как и первая, и бережно опустил ее на стол. Из коробочки он вынул замкнутый стеклянный сосуд и осторожно поставил его рядом.
– Вот вам тот же прибор, – пояснил он. – Только этот экземпляр работал пять часов без перерыва…
Он подтолкнул сосуд к Слейтеру. Внутри был такой же крошечный кубик, но перекошенный и оплывший. Изоляция на одной из выступающих проволочек пожелтела и отваливалась прямо на глазах, обнажая блестящую медную жилку.
– Биологическая бомба замедленного действия, – тихо сказал Слейтер. – Достаточно включить ее, и она начнет заражать все вокруг…
– Одно меня беспокоит, – продолжал Бьюкен, – ведь никто из тех, кто расследовал катастрофы до нас, не обнаруживал следов размягчения, одни обнаженные провода. Бэрон, с которым я обсудил это противоречие, считает, что наш микроб, откуда бы он ни взялся, поначалу точит пластмассу очень-очень медленно и лишь с течением поколений учится пожирать ее все быстрее и быстрее…
– Вот почему первые его проявления были относительно слабыми, – откликнулся Слейтер.
– Именно так. Но постепенно он приспосабливался, становясь все более всеядным. А сегодня весь центр Лондона на смертном одре.
– Одна малюсенькая деталька, – задумчиво произнес Слейтер. – Уму непостижимо…
– Нам уже удалось сделать многое. Фирма-изготовитель карликовая, она расположена неподалеку, возле Кингз-кросс. Так вот, фирма сумела установить адреса большей части своих покупателей. Через два-три дня эта работа будет доведена до конца, но пока что все сходится. Самыми крупными покупателями оказались самолетостроители, фабриканты компьютеров и НАСА. Есть, правда, один экземпляр прибора, с которым уже просто ничего не поделаешь…
– Это почему?
– Потому что этот прибор отправлен в адрес «Калифорния рокет корпорейшн». Той самой, которая взялась за постройку «Аргонавта-1», автоматического разведчика Марса.
– Не понимаю. Почему же ничего не поделаешь?
– Потому что он стартовал шесть недель назад, – флегматично ответил Бьюкен.
В бистоновском защитном костюме Джеррарду было очень неловко и неуютно. Тело еще болело после акробатического подъема из метро.
За прозрачным щитком, прикрывающим лицо, чувствовался назойливый запах резины и дезинфекции. Он неуклюже шагал по улице следом за тремя своими спутниками, складки грубой ткани безжалостно терли под мышками и в коленях. Даже дыхание в этой тесной индивидуальной парилке казалось преувеличенно резким.
Подошвы сухо поскрипывали по снегу. Рядом с Джеррардом плелся солдат с портативным распылителем в руках – в распылителе была отравленная пластмасса. Двое других, тоже в форме, сверялись с картой; на плече у одного из них поблескивали лейтенантские звездочки. Он-то и обратился к канадцу:
– Ну вот, мы уже почти пришли…
Оторвавшись от карты, офицер повернулся на каблуках и направился к магазину на углу – вывеска крупными пурпурными буквами возвещала: «Новинки сезона». В витрине вперемежку с рекламой были выставлены рубашки, раскрашенные во все цвета радуги, и куртки искусственной кожи. Позади рубашек прямо к оконной раме были пришпилены наимоднейшие плащи и сапоги из пластика – не поймешь, для какого пола, все это в окружении этикеток и зазывных плакатиков. Поверх шли в два ряда рамки-экранчики. В одной из них вдруг отдернулась занавеска, появилось чье-то лицо, бросило беглый взгляд на приближающиеся фигуры и исчезло. Лейтенант решительно подошел к стеклянной двери и резко постучал в нее кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34