Она лежала на пушистом покрывале, залитая падающим из окна светом, прелестная в своей наготе. Длинные темные волосы рассыпались вокруг нее, образовав своеобразный ореол.
На Брюса она не смотрела. Ее взгляд был устремлен то ли в пустоту, то ли в противоположную стену, пальцы теребили мех покрывала.
Словом, по внешнему виду Терезы совершенно невозможно было понять, верно ли возникшее в мозгу Брюса предположение.
А, собственно, куда я так тороплюсь? – вдруг подумал он, надевая рубашку. Впереди у меня уйма времени, чтобы понять, питает ли Тереза ко мне такие чувства, которых я жажду, или нет. А также, чтобы добиться ее расположения, если окажется, что моя мимолетная гипотеза неверна. Соперников, насколько мне известно, у меня нет, так что поле для игры чисто.
Одевшись, он шагнул к постели, взял руку Терезы, повернул и поцеловал в центр ладони.
– До свидания, солнышко. Не вставай, я захлопну дверь. – Он выпрямился, но потом, вместо того чтобы уйти, вдруг вновь наклонился и пылко прильнул к губам Терезы. Однако прощальный поцелуй продолжался всего мгновение. Затем Брюс быстро двинулся к выходу и не оглядываясь покинул спальню.
Как и обещал, он захлопнул за собой входную дверь, проверив, хорошо ли та закрылась. У Терезы не должно быть неприятностей. Затем Брюс стал медленно спускаться по лестнице.
Его тело еще не покинула сладостная истома, на губах ощущался вкус поцелуев, в мозгу то и дело вспыхивали ослепительные картины того, что несколько минут назад происходило в спальне Терезы. Примерно в середине пути ему даже пришлось остановиться, потому что он ощутил некоторую слабость в коленях.
Пожалуй, так хорошо мне не было еще ни с одной женщиной, неожиданно подумал он. Может, потому что я влюблен? Но мне и прежде случалось влюбляться… Вероятно, секрет таится в самой Терезе. В ней присутствует что-то такое, от чего кровь вскипает. Это не поддается анализу… да и определению тоже. Какое-то древнее, первобытное воздействие на животное начало человека. Да, наверное, так. Иначе я не могу этого объяснить. Впрочем, и не хочу. Главное, между Терезой и мною произошло то, чего я жаждал, а остальное не имеет значения.
Поглубже вздохнув, чтобы успокоиться, Брюс продолжил движение. Достигнув вестибюля, он увидел выглядывающую из окошка застекленного уголка консьержку. По-видимому, она услыхала шаги и решила проверить, кто идет.
– Добрый вечер, миссис Фадж, – немного невпопад произнес Брюс, поравнявшись с ней.
В глазах консьержки промелькнуло смешанное с любопытством удивление.
– А, это вы! – воскликнула она. – Признаться, мне почему-то казалось, что вы давно покинули мисс Уэйн. Как правило, мужчины у нее не задер… – Консьержка осеклась. – Э-э… я хотела сказать, что время уже позднее. Я и сама собираюсь домой. Вот досмотрю фильм, закрою здесь все и пойду.
– Конечно, миссис Фадж, – тонко улыбнулся Брюс. – Всего хорошего.
– И вам того же.
Выйдя на улицу, Брюс вынул из кармана кожаной куртки мобильный телефон, вызвал такси и стал ждать.
7
Когда из прихожей донесся звук захлопнувшейся двери, Тереза встала с постели.
Она не лгала, говоря Брюсу, что ей необходимо побыть одной. Но в то же время не могла вот так, сразу, расстаться с тем, кто только что подарил ей такое блаженство.
Поэтому Тереза покинула спальню, пересекла коридор, зашла в темную гостиную и направилась к окну. Отсюда была видна улица перед подъездом. Не раздвигая штор, Тереза устремила взгляд вниз.
Пришлось немного подождать, но в конце концов ее терпение было вознаграждено: из дома вышел Брюс.
Обнаженная Тереза наблюдала за ним, не боясь быть замеченной. Сейчас, после того, что между ними произошло, она смотрела на Брюса новыми глазами.
Сегодня он изумил ее. Вернее, даже ошеломил. Тереза удивлялась и себе, но это будоражило ее в меньшей степени. А Брюс…
Как легко, естественно и, главное, просто все получилось! Если бы кто-нибудь сказал Терезе, что это возможно, она бы засомневалась. По ее глубокому убеждению, подобное могло быть с кем угодно, но только не с ней.
Она настолько убедила себя в этом, что постепенно смирилась и перестала ожидать чего-то иного. И тем острее она пережила нынешнее феерическое событие.
С Патриком у меня никогда не было ничего подобного, думала она, глядя на стоящего внизу Брюса.
Защищаясь от порывов ветра, он поднял воротник куртки. Затем коротко переговорил по мобильнику, сунул руки в карманы и стал ждать, не подозревая, что Тереза наблюдает за ним.
Как странно, размышляла тем временем она, мы с Брюсом знакомы уже года три, но за это время между нами никогда не проскальзывало даже намека на что-либо иное, кроме творческих и деловых отношений. Разумеется, их смело можно назвать еще и дружескими, но никак не романтическими. Хотя в каком-то смысле мы очень близки. Если хорошенько подумать, то, пожалуй, у меня сейчас не найдется более близкого человека, чем Брюс. Кроме, разумеется, отца. И Синтии. Но то отдельная статья, усмехнулась Тереза. А Брюс со мной всегда: в студии, на концертах, на гастролях. И вообще, еще неизвестно, добилась бы я такой популярности, если бы не он.
Какой же роскошный подарок преподнес мне сегодня Брюс! На губах Терезы непроизвольно возникла улыбка.
Действительно, роскошный, подумала она. Без преувеличения. Потому что до сих пор я никогда не испытывала оргазма. А сейчас это произошло. Да еще так бурно!
Поздравляю, вновь прозвучал в ее голове голос подсознания, на сей раз с некоторой ехидцей.
А что, с этим впрямь себя можно поздравить. Я уж и не надеялась. Ведь, говорят, некоторые женщины проживают жизнь, так ни разу не испытав удовольствия в постели. Прежде мне казалось, что я из их числа. Однако сегодня неожиданно выяснилось, что у меня еще есть надежда. Улыбка Терезы стала шире. И кто бы мог подумать, что ее появлением я буду обязана Брюсу!
Она с неожиданной для нее самой нежностью взглянула на темнеющий внизу силуэт. Ветер ерошил волосы Брюса, и, возможно, из-за этого он выглядел таким одиноким на пустынном тротуаре.
Не очень-то хорошо я с ним обошлась, вдруг подумала Тереза. Фактически выставила за порог, после того как… Она прикусила губу. Не позвать ли мне его обратно? Хоть я сейчас и не очень готова к общению, но все-таки…
Однако, пока Тереза размышляла, внизу раздался скрип тормозов. На ее глазах Брюс сел в подошедшее такси и уехал.
Она прерывисто вздохнула, глядя вслед автомобилю, который быстро удалялся, мигая во тьме красными огоньками.
Что ж, возможно, так даже лучше. Теперь у меня есть время все как следует проанализировать. И освоиться с новым поворотом жизни.
Когда такси скрылось за углом, Тереза зажмурилась и глубоко вздохнула. Испытанное несколько минут назад потрясение еще давало себя знать. Мысли до сих пор путались в голове, сердце билось ускоренно, кровь бурлила в жилах, руки слегка подрагивали, а тело, казалось, разом полегчало на несколько фунтов. Последнее ощущение было самым непривычным.
Если как следует оттолкнуться от пола, пожалуй, я воспарю под потолок! – с глуповато-счастливой улыбкой подумала Тереза. Честное слово, я будто потеряла половину своего веса. Она провела ладонями по лицу. Так вот как это бывает! Отныне я тоже посвящена в тайну. Да, действительно! Теперь я знаю то, что известно множеству людей, но о чем сама прежде могла лишь догадываться. С губ Терезы вновь слетел вздох. Затем она встала на цыпочки и сладко потянулась. Какое восхитительное чувство! Интересно, удастся ли мне сочинить о нем песню? Задумавшись, она принялась машинально наматывать на палец прядь роскошных длинных волос, которые выгодно выделяли ее среди других женщин, чья деятельность развивалась на сцене. Труднее всего будет с текстом. Потому что описать словами ощущения, которые я испытала, когда Брюс… Боюсь, таких определений нет ни в одном языке мира.
Вот с Брюсом и посоветуйся, сказала она себе. Ведь он соавтор твоих небывалых ощущений!
А что, хорошая идея, подумала Тереза, не замечая подвоха и машинально косясь за окно, на тротуар, будто там мог вновь появиться Брюс. Он наверняка посоветует что-то дельное. И главное, ему ничего не нужно объяснять, потому что он испытал то же, что и…
Внезапно ход ее мыслей прервался.
О Боже! Какая же я идиотка!
Недоброжелатели из числа музыкальных критиков часто упрекали Терезу за то, что свою личную жизнь та превратила в инструмент для достижения карьерного и финансового роста. В действительности же личная жизнь настолько слилась для нее с творчеством, что грани порой совершенно терялись из виду. Одно плавно переходило в другое и наоборот.
Примерно то же самое случилось и сейчас. Привычка творческого сотрудничества с Брюсом сыграла с ней злую шутку. Идею посоветоваться с ним Тереза восприняла как нечто само собой разумеющееся, а потом представила себе подобное обсуждение и ужаснулась.
Это было рискованно хотя бы потому, что им пришлось бы детально обсудить события нынешнего вечера. Как все началось, как развивалось и – самая волнующая часть! – как завершилось.
Не успела Тереза додумать мысль до конца, как ее воображение услужливо развернуло перед ней все будоражащие сцены, одну за другой. И эти яркие картины так наэлектризовали Терезу, что она вновь ощутила трепет желания.
О дьявол! – блеснуло в ее мозгу. Кажется, я хочу продолжения. Надо же, какая ненасытность обнаружилась! Не напрасно ли я выпроводила Брюса? Затем поток мыслей свернул в иное русло. Представляю, чем бы кончился наш с ним творческий совет. От слов мы бы перешли к действиям – это несомненно.
В ту же минуту Тереза представила себя и Брюса занимающимися любовью прямо на полу студии, и это видение вызвало в ее теле новую жаркую волну. Она даже забеспокоилась, не понимая, что с ней происходит. У нее даже мелькнула мысль, не превращается ли она в нимфоманку.
Вряд ли, подумала Тереза, борясь с участившимся дыханием. С чего бы вдруг? Просто на меня так сильно подействовало недавнее открытие, что я готова проделать тот же путь вторично.
Некоторое время она оставалась в гостиной, тщетно пытаясь успокоиться, потом решила как-то отвлечься и направилась в ванную. Там, закрепив волосы узлом на макушке, встала под душ.
Неожиданно это подействовало. Стекающая по телу вода как будто уносила с собой избытки разбушевавшейся чувственности, чему Тереза в глубине души была рада. Нынешний вечер был перенасыщен эмоциями. Сначала концерт, перед которым она, как всегда, пребывала в сильном нервном напряжении. В ходе выступления Тереза постепенно успокоилась – подобное случалось с ней всякий раз, когда она выходила на сцену. Потом наступил период безмятежности, включивший в себя ужин с Брюсом, а затем…
Затем началась та неожиданная, но очень приятная игра, которая имела еще более сладостное завершение. И оно окончательно потрясло Терезу.
Сейчас, стоя под душем, Тереза вдруг поняла: сегодня она по-настоящему стала женщиной. Одно это осознание будоражило не меньше, чем все, что ему предшествовало.
Позже, уютно устроившись в постели, Тереза вдруг подумала о том, что, кажется, готова подвергнуть переоценке свои былые отношения с Патриком Корбеттом. Похоже, ей очень повезло, что за время общения с ним она ни разу не испытала такого блаженства, как сегодня в объятиях Брюса. Иначе после разрыва с Патриком ее жизнь превратилась бы в кошмар, по сравнению с которым все пережитые душевные муки показались бы забавой.
Дело в том, что Тереза влюбилась в Патрика, будучи еще, можно сказать, несмышленой девчонкой. Это было первое серьезное чувство в ее жизни. Вполне естественно, что она восприняла его как нечто совершенно особенное. Тем более что Патрик был на добрый десяток лет старше ее и потому казался очень взрослым, умным и солидным.
В ту пору Тереза верила, что Патрик любит ее так же крепко, как она его. Поэтому она отдалась Патрику, не задумываясь ни на секунду, хотя это был первый сексуальный опыт в ее жизни.
Точно так же, без тени сомнений, Патрик воспользовался ее пылкостью, как будто имел на это полное право.
Позже Тереза поняла: он действительно считал естественным тот факт, что в него, руководителя звукозаписывающей студии, влюбилась молоденькая начинающая певичка. В те времена она была для Патрика никем. Разумеется, он заверял Терезу, что усматривает в ней талант, и даже записал пару ее сольных альбомов – денег от продажи которых она так и не увидела, – однако в действительности наверняка относился к ней как к посредственности. Ведь Тереза была родом из Абердина, а общее мнение утверждало, что северяне в смысле музыки и пения бездарны.
Потом произошло то, что рано или поздно должно было произойти: Тереза наскучила Патрику и он прямо ей об этом и заявил.
Она до сих пор внутренне сжималась, вспоминая его циничный монолог. Даже в кошмарном сне ей не могло привидеться, что ее возлюбленный, человек, которого она считала центром своей жизни, способен произносить такие жестокие слова.
Как она тогда выжила, одному Богу известно. К счастью, речь шла лишь о душевной привязанности. А если бы существовала еще и физическая?
Впрочем, было, конечно, и телесное притяжение, потому что Тереза и Патрик занимались сексом, причем довольно часто. Но только сегодня Тереза узнала во всей полноте, какой способна стать близость между мужчиной и женщиной.
Если бы подобный опыт пришел к ней во времена общения с Патриком, последствия могли оказаться самыми плачевными.
Потому-то Тереза и пришла сейчас к выводу, что судьба в значительной мере пощадила ее, лишив возможности испытать наивысшее наслаждение с холодным и расчетливым человеком, в которого она имела глупость влюбиться.
А впоследствии Тереза даже получила своеобразную компенсацию за свои страдания – в виде стремительного роста музыкальной карьеры. Разумеется, успех не свалился с неба. Тереза работала как одержимая. Позже ее упорство было названо конструктивным подходом к личной трагедии. После выхода первого же серьезного альбома на страницах музыкальных журналов стали появляться статьи, в которых отмечалось, что Тереза создает не просто выразительную, но очень глубокую по содержанию музыку и что рок-звезды противоположного пола, начинающие ныть и жаловаться при малейшем намеке на трудности, вряд ли способны на нечто подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18