все шло по плану. В назначенный час Том встанет под скалой Дракона, чтобы люди посмотрели, как она обрушится на него. До третьего сентября оставалось шесть дней. За эти дни он должен хотя бы частично узнать тайну мертвого оракула, разоблачение будет первого сентября, а до тех пор необходимо обеспечить безопасность всех. К несчастью, умерли и жена Мака, и вездесущая Тал. Вик Гарлэн, та самая, которая заменила Хелен, может оказаться какой-нибудь пройдохой. Скотт подумал, что лучше всего сперва обратиться к пасечнику Биллу.
Группа мнимых археологов пошла вместе с провожатым от мэра к Вик Гарлэн. Она была полуслепой полной женщиной. Профессор Удуерт остался разговаривать с ней, а остальные направились к полуобрушившемуся дому Мака. Провожатый с явным страхом на лице показал им издалека могилу Мака между двух старых груш, передал ключи от дома, где они могут разместиться, и поспешил уйти.
Дуглас Удуерт присоединился к «археологам» у самой скалы.
– Зачем ты сел на самый нос Дракона? – обратился он к Сото, восседавшему на скале. – Потом не удивляйтесь, что он откажется открыть нам свои тайны!
Из пещеры донесся голос Скотта:
– А когда же придет ясновидящая?
– Когда я зашел к ней, она выходила из дому, чтобы навестить свою больную сестру в соседнем городишке. Я посоветовал ей подождать до завтрашнего утра, и мы подвезем ее на нашей машине. А сегодня ночью она сможет спросить оракула о состоянии больной. Вик сказала, что непосредственно перед наступлением полнолуния дух Гарды не любит общаться, но у нее есть надежда, что он будет к ней благосклонен. Я заеду за ней около полуночи.
Скотт показался из пещеры с измазанными руками и спросил:
– А ее сестра действительно больна?
– Кажется, она не обманывает, потому что выглядит весьма обеспокоенной. Врач сказал, что похоже на бронхопневмонию. Что же касается Гарлэн, тут она предварительно застраховывается от провала, ты сам видишь. И глаза у нее довольно хитрые…
Мужчины поставили палатки на двух противоположных склонах над скалой – с этих мест лучше всего можно было обеспечить охрану Тома. Этой ночью они намеревались вырыть под палатками окопы и поместить там радиостанции.
Спускаясь по крутой тропинке к озеру, Джон с досадой думал, насколько ослабли его мускулы: его руки одеревенели от двухчасовой работы с киркой. Берег все еще был залит солнцем. Бак и Сото играли в карты, а около них лежало несколько проколотых гарпуном рыб.
– Мистер Рассел, – сказал Сото, – если вы где-нибудь встретите наших девушек, скажите им, что тут несколько рыб лежат в ожидании, чтобы кто-то их почистил и посолил. В этом озере полно рыбы, как в аквариуме: когда плаваешь, дотрагиваешься до их спин. Потом и вы можете подключиться к этому занятию, если хотите. На Скотта рассчитывать не приходится, он охотится на духов.
Джон решил сначала набрать сухих дров для костра и после этого искупаться. Скотт пошел к пасечнику Биллу будто бы за медом, а на самом деле чтобы порасспросить его о Гарде. «Профессор» собирал в лесу грибы с трубкой во рту и рисовал план местности до мельчайших подробностей. Трубка была передатчиком с тонким устройством. Лана и Рита наверняка тоже выполняли какую-то задачу.
Скотт вернулся из леса поздно вечером, он выглядел усталым, но глаза его оживленно блестели. Все почувствовали, что он узнал что-то важное, но подождет с сообщением. Рукав его рубашки был разорван.
– Ты как будто бы ходил за медом? – проворчал Удуерт. – Мы ждем тебя целых два часа, на кабанов ты, что ли, охотился?
– Нет, на духов. Сото разве вам не сказал?
– Я забыл выключить передатчик, – упрекнул сам себя Сото. – Шеф, нехорошо подслушивать!
– А забывать еще хуже. Да и что там можно узнать из твоего передатчика? То, что Бак выиграет у тебя в карты, я и так знал – он всегда это делает, и археологи по всей Америке это знают… Но я умираю с голоду, черт подери, весь лес пропах печеными грибами и рыбой. Ставлю банку меда против бутылки холодного белого вина!
* * *
Дело близилось к полуночи, когда вдруг послышался гул мотора и у подножия скалы остановилось порше. В темноте появились силуэты двух мужчин и женщины. Это были Удуерт, Скотт и прорицательница Вик Гарлэн. Мужчины помогали ей взбираться по крутой тропке.
– Нам везет, – взволнованно прошептала Рита. – Этой ночью нет ни одного облака. Сейчас и луна выглянет, вот уже появилось сияние…
Сото посмотрел на нее и решил, что все женщины с ума сходят по прорицаниям. Сейчас ей оставалось только узнать, где находятся развалины древней цивилизации, наверное, она и в самом деле возомнила себя археологом.
Вик Гарлэн встала на колени на принесенную с собой маленькую подушечку. В тот же миг из-за скалистого пика показалась луна – она была почти полной, блестящей, будто бы угадавшей, что ее ждут с нетерпением. Взгляды всех устремились в расщелину, стараясь различить Черный предмет. Воцарилось гробовое молчание. Над маленьким заливом повисла зловещая тишина, даже вода притихла, будто спеленутая невидимым саваном. Неожиданно прорицательница резко подняла правую руку, описала ею полукруг в воздухе и замерла в верхней точке. Женщина, казалось, окаменела. Она на самом деле обладала способностью овладевать вниманием. Неизвестно, сколько времени прошло, но рука вздрогнула, как по мановению волшебной палочки, и принялась танцевать в воздухе, пока, наконец, не легла, прикрыв собой другую.
– Смилуйся над нами, благодетельница, – прорицательница проговорила эти слова едва слышным шепотом, но их воздействие было поразительным. Всем показалось, что она стала уменьшаться в размерах, как сдувающийся надувной шар, голова наклонилась и упала на грудь.
Тишину прервал всплеск волны. Листья зашумели, где-то в лесу вскрикнула птица. Рита почувствовала какую-то тяжесть в груди, она не могла вздохнуть полной грудью и оторвать глаз от луны. Постепенно она пришла в себя, но не могла двинуться с места – ноги явно не слушались ее. Прорицательница коснулась ее щиколоток, и Рита ощутила поток крови в них.
Вик Гарлэн подняла голову, и в лунном свете резко очертался ее профиль – она была похожа на античную статую, только что вырытую из земли. Она посмотрела на Удуерта, возвышающегося над ней, он наклонился, чтобы помочь ей встать, а потом ее повели к машине.
* * *
Джон открыл сонные глаза, приподнялся и посмотрел через окошко палатки: солнце уже залило пики скал. Около него спал Скотт с улыбкой на лице, видно, ему снилось что-то приятное. Джон сверился с часами и убедился, что его друг спит не больше двух часов. Где же он бродил всю ночь? Сначала он проводил прорицательницу к больной сестре, потом до двух часов ночи они вместе копали окоп для радиостанции, и после он сказал, что у него есть дела, и ушел в ночь. Его ботинки с еще незасохшей грязью, пахущая смолой одежда говорили, что он долго бродил по лесу и, может быть, вместе с Удуертом.
* * *
Джон тихо вышел, вдыхая свежий воздух, и присел около палатки на бревно. Склон под ним был почти отвесным, внизу, на расстоянии в двести метров, озеро как будто было покрыто темно– лиловым покрывалом. Водопад походил на белое, раздуваемое ветром полотно. Ему показалось, что справа движется что-то вроде лодки. Посмотрев в подзорную трубу, он увидел Лану и Риту с биноклями в руках. Лана смотрела в его сторону, поднесла к глазам бинокль и махнула ему рукой. Он ответил ей и поспешил одеться. Через некоторое время Джон заметил, что они вскарабкивались на скалу над пещерой. Около водопада было несколько пещер, в которых были спрятаны передатчики. До восьми часов оставался целый час, и Джон решил забраться по склону наверх и полюбоваться трясиной, о которой шли слухи, что она красивее райского сада, но зловеща, как преисподняя. Они с Томом обычно ходили с другой стороны озера, и Джон не знал этих мест. Тропинки не было, и он стал пробираться между деревьями. Скоро лес кончился и пошел низкий колючий кустарник. Стало так трудно продвигаться вперед, что он чуть не повернул обратно, но в этот момент просветлело и оказалось, что он находится всего в двух шагах от верха. Вскоре он очутился в сказочном мире: под ним простирался огромный травяной ковер со всей гаммой зеленого цвета, который казался живым. Оттенки зеленого переливались под солнечными лучами и дробились на тысячи смарагдов. Трясина была приблизительно полмили в ширину и три-четыре мили в длину. С трех сторон ее окружал неприступный скальный массив. Джон пожалел, что не взял с собой бинокля. Он собрался уходить, но вдруг услышал, как его позвали. В ста шагах под ним Сото и Бак копали яму, а в стороне Дуглас Удуерт пилил кусты небольшой автоматической пилой, чье острие поблескивало на солнце. Сото рукой показал ему, где можно спуститься к ним. Джон увидел свежепротоптанную тропинку.
– Какие-нибудь изменения в программе, мистер Рассел? – спросил Удуерт, выключив пилу. – Только не говорите, что я напрасно так усердствовал.
– Не знаю о никаких изменениях, – недоуменно ответил Джон.
– Разве вас послал не Скотт?
– Никто меня не посылал, Скотт спал, а я решил немного погулять и пошел куда глаза глядят. Я даже хотел возвращаться, когда вы меня позвали.
– Странные совпадения, – задумчиво проговорил Удуерт. – Вчера вечером, когда мы провожали прорицательницу, нам показалось, что она говорит несвязные вещи, которые теперь начинают проясняться. Дух, якобы, рассвирепел, кто-то обидел его… В долине Молчания потекут золотоносные реки… Говорила и о своей сестре – что она при смерти. Мы спросили ее, где нужно копать, и она показала на запад от дома Мака, сказав, что наше шестое чувство приведет всех на это место различными путями и в различное время. Не захотела указать точное место – мы, якобы, сами его найдем. Скотт поручил мне сделать карту этой местности, неизвестно, с какой целью. В полдевятого у нас встреча за завтраком. Я пошел к себе в комнату…
– Профессор всегда спит в комнате и всегда один, – прервал его Бак. – Потому что ни одна палатка не может устоять из-за его храпа.
– Да, я проснулся в четыре и решил пойти наугад с пилой так же, как и вы. Сначала я пошел налево, затем направо, потом оказался на вершине. Там я прогулялся взад-вперед, забыв, зачем пришел. А потом стал работать пилой совсем бессознательно, даже не взвесив, здесь ли ближайшая к трясине точка. И вдруг через час на протоптанной мной дорожке появляются Бак и Сото. Их тоже никто не посылал. Они нарисовали карту узкого пролива и решили погулять. А теперь приходите и вы, или, как сказала эта Гарлэн, различными путями и в разное время мы собрались на одном месте. Джон попытался переварить все услышанное.
– Ну а яму-то зачем…
– Просто так… мы должны делать раскопки – здесь почва показалась мне податливой.
Все принялись за работу, Удуерт принялся за кирку, уступив Баку пилу. Несколькими точными ударами он подкопал камень и вывернул его из земли. Склон был каменистым, и вскоре «профессор» собрал целую кучу камней. Джон с иронией подумал о «податливой почве» – он копал с другого конца весь в поту, и ему казалось, что он соревнуется с экскаватором.
* * *
Лана и Рита приготовили роскошный завтрак, что повысило всеобщее настроение.
– Я советую вам не заниматься больше духом Гарды, и он тоже оставит вас в покое, – сказал Скотт за завтраком. – И вообще, не вертитесь больше около нее, не дразните. Да и люди считают это кощунством, мы только что стали пользоваться их доверием.
Трудно было понять, когда Скотт Саливан говорит серьезно, а когда шутит, этого не понимала иногда даже его жена. Но на этот раз разговор был серьезным.
– Вчера вечером, – продолжал он, – Гарлэн доверила мне тайну. Но сначала надо сказать, что она происходит из одного из самых богатых и известных родов в этой местности. Ее дочь, старая дева, работает телефонисткой на почте, мэр приходится ей пасынком, а шериф – племянником.
– Скажи про тайну! – нетерпеливо прервала Лана.
– Этой ночью, если повезет, мы встретимся лицом к лицу с Черным предметом.
– Почему, если повезет?
– Не волнуйся, дорогая, слушай внимательно. Будет удачей, если луну не закроют облака и она осветит дух Гарды или Дракона. Лучше всего его видно с того места, где стояла на коленях Гарлэн. Она мне покаялась, что Гарда появлялась при каждом полнолунии, потом ее долгое время не было, но она все еще там, только невидима. Но у Гарлэн есть предчувствие, что этой ночью ее можно будет увидеть. Мы должны обязательно пойти и сфотографировать ее.
– Я не пойду! – внезапно сказала Рита.
– Пойдет тот, кто хочет. Мне хватит одного помощника, чтобы фотографировать. Совсем не обязательно идти всем, тем более, что нас ждет тяжелый день и сегодня, и завтра. Я узнал интересные сведения, о которых догадывался, и вдобавок еще один сюрприз – через трясину есть брод, о котором известно только Молчаливым. Это в известной степени меняет наши планы. Ведь у Молчаливых не только трое профессиональных убийц, но еще и отряд из пятидесяти головорезов, которые не остановятся перед убийством человека. Они живут и прячутся в лесу, как звери. У каждого на совести по нескольку убийств. Шериф закрывает на это глаза, в двух соседних городках тоже ничего не могут сделать. Преступления совершаются только по приказу сверху, а любое своеволие жестоко наказывается. Никто не знает, кто их главарь, но скорее всего их несколько. Обычно они действуют отдельными группами, но мне нужны все. С этого момента нам остается всего четыре дня быть археологами.
После интервью с Томом Херлингом они узнают о месте, но у нас уже будут готовы укрытия. Кроме уже выкопанных, мы должны копать еще под претекстом, что ищем развалины крепости древней цивилизации.
– А место уже выбрано? – спросил Удуерт.
– Да, оно там, где вы собрались вчетвером сегодня утром. Надо начинать раскопки.
– Они уже начаты, – прервал его «профессор», – еще немножко покопаем и доберемся до древних статуй.
Скотт Саливан удивленно посмотрел на него, но продолжал:
– Этого и нужно было ожидать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17