- Мне жаль, Иржа, - принцесса погладила смертоносца по ноге. - Я опечалена. Я скорблю.
«Я скорблю,» - повторил паук. - «Но еще я присягаю тебе. Твой медальон хранит отныне Большой Ярлык, такова традиция. Если ты прикажешь мне сражаться, я буду сражаться. Если ты прикажешь мне умереть, я умру. Ты - королева.»
- Иржа, не пугай меня, - попросила Тулпан. - Творится такое, что я даже из чулана выходить боюсь, а ты мне присягаешь! Не желаю командовать. Лучше стань Повелителем, объяви Хаж городом.
«Такой традиции нет, Хаж не принадлежит степи,» - смертоносцу не понравилось, что его присягу отвергли. - «Я твой слуга.»
- Но все равно сейчас мы здесь не хозяева. Чивийцы куда сильнее.
«Мы хозяева,» - упорствовал смертоносец. - «Чивийцы - гости. Прикажи, и я буду сражаться.»
- Пока ничего не приказываю, - вздохнула Тулпан. - Или нет, приказываю все делать, как прежде.
«Да, королева.»
Напряжение нарастало. Вот-вот народ Чивья войдет в горы, окажется в поле зрения стрекоз. Олаф тоже старался что-нибудь изобрести, но не мог даже допросить Барука, которого Повелитель оставил при себе. От тоски он целый день вдвоем с Люсьеном просидел у крохотного дворцового окна и подстрелил-таки одну летучку.
- Мне кажется, - сказал он стражнику, - что самое слабое место у них - крылья.
- Я тоже так думаю, - согласился Люсьен, вспомнив свой бой со стрекозой. - Только стрелой в них попасть трудно, а если и попадешь, то чаще острие скользит по хитину.
- Нужно что-нибудь другое, - почесал затылок Олаф. - А этого «другого» у нас нет. Если сумеем перейти горы, спрятаться от них, то будет время подумать. Но сейчас...
- Может быть, твой Повелитель торопится? - осторожно поинтересовался Люсьен. - Может быть, ни к чему подвергать весь народ такой опасности?
- Повелитель считает, что оставаясь в Чивья народ подвергается опасности куда большей. И я согласен со стариком, - важно заметил сотник. - А все-таки не могу спокойно думать, что стрекозы будут просто уничтожать идущих по ущелью. Ведь это не армия...
От Повелителя не поступало никаких приказаний, кроме одного: готовить переход через перевалы. Тут все было просто - смертоносцам следовало подняться так высоко, как только позволят им деревенеющие лапы, потом людям придется тащить их по снегу на веревках. Стрекоз удавалось держать на расстоянии, и Иржа уверял, что все будет в порядке.
Наконец по всем расчетам сидящих во дворце, караван должен был подойти к горам. Ночью от Повелителя прибежал гонец, передавший приказ прекратить всякое движение по ущелью. Олаф поговорил со смертоносцем, и узнал от него, что по пути к чивийцам пристало много людей и даже смертоносцев, оставшихся без собственных городов. Все они хотели просить убежища именно в Хаже.
- У тебя будет пополнение, принцесса, - сказал он Тулпан при встрече. - Прости, конечно же, королева. Не вели казнить!
- Хватит смеяться надо мной, - покраснела девушка.
- Я не смеюсь, - серьезно покачал головой сотник. - Мы с прошлой нашей встречи оба выросли в звании. Ты, наверное, скучаешь по Арнольду?
- Я его совсем не знала, - Тулпан покраснела еще больше. - Кстати, я ведь так и не поблагодарила тебя за свое спасение. Люсьен один бы не справился.
- Рад был помочь, - усмехнулся Олаф. - Всегда можешь на мня рассчитывать, только не приказывай вредить нашему старику. - Кому? - Моему Повелителю, я хотел сказать.
- Я так за них беспокоюсь! - молодая королева даже всплеснула руками. - Их будут убивать несколько дней, так все говорят, а мы ничего не сможем сделать.
- Он что-нибудь придумает, старый мудрый смертоносец, - задумчиво проговорил Олаф. - Наверняка уже придумал. Пауки не похожи на нас как раз потому, что много думают.
На рассвете всех разбудили возбужденные крики часовых. Выглянув наружу, люди и пауки увидели огромные клубы дыма, поднимающиеся над скалами. Там же кружилось множество стрекоз.
«Это Повелитель,» - уверенно сказал Волс. - «Они идут. Но что там может так гореть?»
«Стрекозы подожгли что-нибудь, чтобы караван не смог пройти, и избивают их камнями!» - Арни не шевелил, а прямо-таки плясал на всех восьми лапах, что указывало на истерику. - «Надо идти навстречу!»
«Повелитель приказал ждать,» - отрезал Волс.
Целый день из Хажа смотрели на дым. Что бы ни горело в ущелье, но сгореть оно никак не могло, дыма не становилось меньше, скорее наоборот. Стрекозы то появлялись, то исчезали, и по мнению Олафа вели себя довольно странно. Наконец, когда стало ясно, что область пожара приближается, сотник хлопнул себя по лбу.
- Это Смертоносец Повелитель! Он что-то зажег и несет с собой, дым не дает стрекозам видеть караван!
«Но это не мешает бросать на него камни,» - заметил Иржа.
- Возможно... - замялся Олаф. - Не знаю, что сказать.
- Возможно, Повелитель растянул караван, между идущими много места и в них трудно попасть камнем, - неожиданно для самого себя высказался Люсьен и виновато посмотрел на Патера. - Я так думаю, воевода.
Во дворце воцарилось молчание, все размышляли над таким предположением.
«Если так,» - сказал наконец Иржа, - «то стрекозам следовало нападать в степи, где дым развевал бы ветер. По ущелью караван дойдет до нас под прикрытием, летучкам ничего с этим не сделать. Тогда надо начинать движение к перевалам, потому что во дворце не укрыть даже часть народа Чивья.»
«Мы подождем ночи,» - решил Волс, как Око Повелителя Чивья. - «Мы должны ждать вестей и приказов.»
Так и случилось. Ночью прибежали два смертоносца, которые принесли именно то, чего ждал Волс: вести и приказы. Предположение Люсьена полностью подтвердилось. Сам пришел Повелитель к мысли укрыться от стрекоз под дымом, или нашел ответ в разуме Барука, но вдоль всего каравана шли пауки, на спинах которых закрепили высокие шесты с железными листами. Там горели костры из запасенной в степи травы, люди следили за тем, чтобы они не тухли. Караван растянулся так, что последние едва только втягивались в ущелье, а сам Повелитель уже близко. Приказ был один: переходить через горы.
Той же ночью, очень спешно в горы отправилась первая группа. Ее возглавил Арни, а на помощь ему отрядили большую группу поселян во главе с Люсьеном. Стражник так обрадовался, что первым увидит происходящее там, за горами, что едва не расплакался.
- Это мечта всей моей жизни, - неожиданно признался он Олафу. - И почему-то я знал, что однажды это случится.
- Погоди радоваться, - попытался остудить его пыл сотник. - Ты не знаешь, что там. Может быть, перевалы не так уж просто пройти. А вдруг их караулят с той стороны?
- Вот и узнаю наконец! Но втихомолку мы, конечно, иногда их переходили...
- Так ты уже был там? - не понял Олаф.
- В горах по ту сторону гряды - да. Но не спускался с них. Теперь мы спустимся, отогреем пауков и тогда нас никто не остановит!
- Если только там нет стрекоз, - вдруг сказал сидевший рядом Стас.
Оба, и стражник и чивиец, замолчали.
- Это было бы слишком страшно, - выговорил наконец сотник. - Я в это не верю. Я верю, что однажды мы перейдем эти горы в обратную сторону и перебьем всех стрекоз, а заодно и всех, кто им помогал. Удачи тебе, Люсьен.
На рассвете, немного согревшись под солнцем, но до появления стрекоз, смертоносцы ушли в снега. В три раза больше людей с мотками прочной паутины шли следом, чтобы протащить по снегу восьмилапых, когда они одеревенеют от холода. Таким же образом пересечь перевалы предстояло и всем остальным паукам.
Упрямые стрекозы снова появились, опять летали над дымом, швыряли в него камни не в силах смириться с тем, что жертва уходит от них. Теперь это вызвало у чивийцев только насмешки, хотя все понимали, что без жертв все равно не обойтись. Но они не будут огромными.



На следующее утро во дворце стало еще меньше смертоносцев, а с перевалов спустился один из поселян и сообщил, что первая группа благополучно преодолела холодную зону. Дымная завеса, обозначавшая растянувшийся караван, дошла уже до той самой петли, где когда-то принцесса высматривала приближающихся сватов. Когда-то, а точнее, всего несколько дней назад.
На следующую ночь в Хаж через мост вошел Повелитель. По такому случаю дворец ярко осветили факелами. Старый паук в сопровождении охраны остановился в углу большой залы, явно чувствуя себя неуютно без обилия паутины и полумрака.
- Мой Повелитель, - подошел к нему Олаф, когда настала очередь людей приветствовать своего владыку, - королева Тулпан счастлива видеть тебя в своем дворце.
Сбылась мечта девушки - она встретилась с одним из Повелителей, одним из тех, кто и был настоящим хозяином этого мира. Тулпан опустилась перед ним на колени, так, как ее когда-то учили.
«Встань, ты же уже не принцесса, а королева!» - тут же раздраженно сказал Иржа.
Но Тулпан не пошевелилась, она слышала лишь то, что говорил ей старый могучий, очень крупный паук. Кроме нее этого никто не слышал.
«Я не хозяин мира, я беглец, и благодарю тебя за то, что предоставила мне убежище,» - сказал Повелитель Чивья. - «Прости, что приглашенная мной в гости, ты попала в плен к повстанцам. Это позор для меня и всего Чивья. Всегда рассчитывай на мою помощь и не стесняйся просить ее ни сейчас, когда я в беде, ни потом.»
«Я счастлива слышать...» - начала Тулпан, но ничего больше не смогла придумать.
«Я стар и устал. Мы еще поговорим с тобой, будет время,» - сообщил смертоносец. - «Пока лишь скажи мне: ты хочешь царствовать в Хаже?»
«Нет,» - призналась Тулпан. - «Мне просто нравится здесь жить.»
«Тогда скажи еще: после гибели Арнольда у тебя есть другой жених?»
«Нет.»
«Это все, что я хотел знать,» - неожиданно оборвал разговор Повелитель.
Торжественная встреча сама собой угасла, охрана своими телами отгородила Повелителя от остального зала, из которого как-то сами собой вытеснились все, не рожденные в Чивья.
С того момента дворец постепенно стал превращаться в дворец Повелителя. Его быстро затягивали полотнища паутины, и Чалвен порой плутал в них, не в силах отыскать дорогу в свой чулан. Старик не мог дождаться, когда вся эта громада покинет Хаж. Он воспринимал их как засидевшихся гостей, с уходом которых исчезнут и все беды.
Все двуногие жители королевства помогали перетаскивать восьмилапых через снега. С той стороны от Арни и Люсьена регулярно поступали доклады Повелителю и королеве. Они рассказывали о стране холмов, поросших деревьями, о множестве насекомых, в том числе и неизвестных в степи, о странных круглых предметах, иногда пролетающих над далеким горизонтом. Караван народа города Чивья втягивался в Хаж еще несколько дней, мост пересекали по ночам.
Наконец настало время прощаться с Повелителем. Он уходил за горы вместе с самками и потомством, огромным количеством мелких, шустрых и не менее чем взрослые ядовитых паучат. Там, за снегами, Арни уже наметил место для новых запретных садов, чтобы жизнь паучьего города опять потекла спокойно.
«Помни, королева Тулпан,» - сказал Повелитель на прощание, - «что я всегда жду тебя к себе. При первых же признаках опасности - покидай дворец, покидай Хаж и приходи. Тогда однажды мы вернемся сюда вместе.»
Повелитель ушел в снега, а на следующий день туда же отправились король Стэфф, Малый Повелитель Чивья, и вся его большая семья. Спустя несколько дней дворец совершенно опустел. Чалвен вымел паутину, Патер, не видя больше стрекоз, опять выставил караул у моста, Алпа от скуки пропадала в поселке.
Тулпан в отличие от своей подруги не скучала. Во дворце остался только один человек, прежде здесь не живший - сотник Олаф. День ото дня оттягивая свой переход за горы, чивиец постепенно убеждался, что влюблен в принцессу, а теперь королеву с первого же дня знакомства. Это значило для Олафа не так уж и много: ведь вместе они могли разве что охотиться и болтать. Высоким господином нельзя стать, им нужно родиться.
Наконец дальше ждать стало нельзя, Смертоносец Повелитель прислал приказ явиться немедленно. Сотник собрался в путь и явился проститься.
- Ты не хочешь пойти со мной, погостить у Повелителя? - спросил он.
- Нет, пока нет, - вздохнула королева, которой очень этого хотелось. - Приду позже, когда вы построите свой город, когда он станет красив.
- Скоро сезон дождей, перевалы закроются, - напомнил Олаф. - Мы прощаемся надолго. Оттуда приходят странные вести... Думаю, мне не будет скучно. Прощай, королева. Думаю, в Хаж будут приходить разные люди, спасаясь от стрекоз... Многие меня знают, будут рассказывать всякие вещи. Не надо верить всему.
- Хорошо, - пожала плечами Тулпан. - Прощай.
«Ты молодец, ты будешь хорошей королевой,» - сказал ей Иржа, еще когда за Олафом не закрылась дверь. - «Теперь нельзя покидать Хаж, твои подданные должны усвоить, что главная здесь ты, а не Повелитель Чивья.»
- Я просто хотела немного отдохнуть, вот и все.
Стрекозы больше не появлялись. Сезон дождей пришел, небо затянули серые тучи, из которых то капала вода, то сыпался снег. Перевалы закрылись и народ Чивья перестал присылать известия. Все стало как прежде, только вечно поднятый мост и удесятеренный гарнизон дворца говорили о случившемся.
Холмы, покрытые лесом, простирались до самого горизонта на север и запад, зато на юге блестело синее зеркало воды. Люсьен и Олаф переглянулись. Не зря забрались в такую даль! Смертоносцы, которые не любили воду, дружно излучали неприязнь.
- Нет, мы должны пойти туда, - сказал им Олаф. - Повелителю будет интересно знать, что это. Может быть, река, а может быть, озеро - с этого холма не разглядишь. Вдруг это море, да, Стас?
- Это не мое море, - вздохнул островитянин. - Так что какое мне дело? Если ты думаешь, что надо туда идти - идем.
- Неужели тебе не интересно?
- Голова болит, - поморщился Стас. - Снилась всякая чушь.
- Воды там не было, во сне? - заинтересовался Люсьен. - Мне вот снилась вода. И на этой воде... Смотрите!
С холма не было видно, река перед ними или озеро, зато плывущая по воде лодка просматривалась очень хорошо. Большая, вроде тех, что ходили по Хлое, с множеством весел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36