»
- Поднимем мост! - предложил Патер. - Поедем сколько нас есть, все но поднимем мост, а ты поможешь моим парням спуститься с утеса на паутине!
Старый вояка начал быстрее соображать, как только понял, что его принцесса в опасности.
«Не Мост и не стены защищают дворец,» - рассудительно заметил Иржа. - «Про дикарей из Гволло мы знали только от гостей, это может быть ловушка. Когда придут люди из поселка?»
- Завтра утром, - развел руками воевода. - Люди просили времени на сборы.
«Я пошлю смертоносца, и он приведет их сюда,» - решился Иржа. - «Он же останется здесь, ему я доверю дворец. Мы едем.»
Последние слова паука услышали все, горстка стражников встретила их восторженным криком. Дальше все развивалось стремительно: все, кроме двух воинов и двух смертоносцев, отправились в путь, навстречу наступающим сумеркам. Оставшиеся люди подняли мост, а потом покинул дворец на паутине, спущенной восьмилапым с утеса. Затем паук заторопился в поселок, привести новых защитников дворца, а стражники забрались на его товарища и он понес их вслед за Иржей.
Око Повелителя не мог поступить иначе, даже будь у него больше оснований предполагать ловушку. Души людей были открыты ему, и там смертоносец видел смятение. Не пустить их сейчас спасать принцессу - значит открыто подтолкнуть к предательству Повелителя. Так случалось не раз, люди сами не понимают, как слаба их верность.
Маленький караван шел медленно - слишком много людей пришлось взять смертоносцам, да и Иржа придерживал своих восьмилапых воинов, не желая утомлять. Он постоянно прощупывал своим могучим сознанием окрестности, насколько позволяли ему скалы. Где бы не нашли Настас, засада все равно может быть в любом месте. Закат застал их в пути, и ночная прохлада сразу подействовала на смертоносцев, сделала их сонными.
Око Повелителя понимал, что если вслед сватам из Чивья подошел отряд лучников, занявший позиции по сторонам дороги, в одном из многочисленных укромных местечек, отряд обречен. При желании враги могут даже так спрятаться за камнями, что смертоносцы не смогут их заметить. Правда, степняки не слишком опытны в горной войне, а темнота помешает действовать стрелкам.
Но ничего не происходило. Наконец Настас забарабанила кулаками по хитину Иржи. Женщина достаточно хорошо видела в темноте и узнала те места, где оставили старика Чалвена. Несмотря на скверные отношения, она не питала к нему ненависти.
Иржа замедлил шаг, но понять ничего не мог - вокруг не было ни единого живого существа. Наконец, поговорив со своим восьмилапым, он понял, кого просит найти Настас. Однако Чалвен нашелся лишь гораздо дальше по дороге - старик не усидел и в одиночку отправился посмотреть, что произошло. Пришлось взять и его, одновременно запыхавшегося и трясущегося от холода.
- Что случилось? - слабым голосом спросил он у Патера, когда его втащили на спину Иржи. - Я же ничего не понял, совсем ничего! Эта сумасшедшая, она же просто издевается!
- Говорит, с принцессой какая-то беда, - пояснил Патер. - А остального и я не понял. Вот, спешим разбираться. Ты попей водички, а то помрешь.
- Отстань! - Чалвен едва не вышиб флягу из рук воеводы. - Что же твоя Настас ничего не предсказала, если у нее дар?!
- Она не моя, - сморщился Патер. - И не шуми, прошу тебя, скоро все узнаем.
Но старик не унимался, тянулся схватить за волосы Настас, тоже ехавшую на Ирже, толкал мешавшего воеводу. Наконец Око Повелителя сам призвал Чалвена к порядку, и только это немного помогло.
Первый смертоносец едва не упал, когда под ногами оказались неровные камни завала. В темноте даже многоглазые пауки не слишком хорошо видели дорогу. Караван пошел еще медленнее, а вскоре Иржа и вовсе приказал остановиться.
«Там скорпионы,» - пояснил он. - «Странно, что насекомые вышли из убежищ ночью. Мы должны убить их, прежде чем двигаться дальше.»
В темноте сражаться с хищниками непросто даже смертоносцам. Люди спешились и пошли за своими союзниками, а те осторожно выдвинулись вперед, опасаясь не заметить удара могучего хвоста. Насекомые же, вместо того, чтобы обороняться, вдруг перешли в нападение, будто защищали что-то.
«Патер, останови людей!» - предупредил Иржа.
Он боялся, что сражающиеся в темноте пауки и скорпионы ненароком растопчут двуногих друзей. Полагаясь больше на чутье, чем на глаза, смертоносцы действовали осторожно, атакуя врагов по двое. Один за другим хищники затихали, получив смертельный укус, и каждый раз восьмилапые продвигались еще на несколько шагов.
«Восемь скорпионов,» - сообщил Иржа. - «Почему их так много здесь ночью? Патер?»
- На падаль приползли! - выдохнул воевода давно созревшую мысль. - И нас не хотели подпускать! Под ногами ищите, там что-то должно быть, не могли они все сожрать!
«Ищите!» - приказал Иржа и отряд разбрелся по завалу.
Вскоре они нашли куски хитина, обглоданные остовы ног, обломки человеческих костей - все то, что осталось после пиршества скорпионов. Теперь у Ока Повелителя исчезли последние сомнения: караван попал в засаду. Ничего живого он не чувствовал, да и не могло остаться уцелевших после появления хищников.
- Она что-то показывает! - пробасил Патер.
Настас не могла в темноте разглядеть, в каком именно месте поднялись на скалы повстанцы, но решительно тыкала здоровой рукой в южном направлении. Люди и пауки замерли, пытаясь сообразить, как продолжить поиски ночью, и в тишине вдруг отчетливо услышали стук сыпавшихся сверху камней.
- Там кто-то есть! - завизжал Чалвен, позабыв, кто находится рядом с ним.
Иржа уже разговаривал со стражником.
«Люсьен? Я чувствую тебя неуверенно, ты странный!»
- Иржа!.. - хриплым, но счастливым голосом закричал сверху Люсьен. - Это потому что у меня Тулпан на шее, я с ней не могу спуститься! Осторожно, за нами погоня!
Стражники уже лезли наугад, рискуя свернуть себе шею, смертоносцы пробовали лапами трещины. Наконец Иржа среди всеобщей радостной суеты догадался быстро соткать нить, клейкий конец которой обмотал вокруг себя один из людей. Вскоре по закрепленной на скалах тонкой, но прочной белесой линии вниз соскользнул Люсьен, мертвой хваткой удерживающий принцессу.
В толкучке никто и не заметил, что Чалвен упал в обморок, только Настас, широко улыбаясь чему-то в темноте, уселась рядышком. Кто-то наконец догадался добыть огонь и сложить крохотный костер из растущего на скалах чахлого кустарника. Пока оказывали первую помощь несчастной девушке, Люсьен успел все рассказать Ирже, а трое стражников поднялись наверх.
- Они приближаются! - тут же крикнули оттуда. - Надо уходить, но здесь еще Алпа!
Несмотря на сломанные ребра, пугливая подруга принцессы самостоятельно съехала вниз по паутине. Оказавшись на камнях, она вырвалась из рук стражников и отошла в сторону, потная, запыхавшаяся.
- Он сейчас грохнется, - уверенно и зло сообщила девушка. - Наверняка грохнется, вот увидите! Такой дурак!
- Вот еще подарок!.. - донеслось со скал, там происходила какая-то возня.
Наконец, нелепо размахивая ногами, вниз по нити поехал Агрис. Посередине пути он вдруг остановился и с мучительно сосредоточенным выражением на лице стал всматриваться куда-то вниз.
- Ну давай же! - торопили сверху. - Дикари бегут, мы их слышим!
- Это у вас там огонь?.. - дрожащим голосом поинтересовался Агрис.
«Спускайся быстрее!» - приказал ему Иржа, но человек не реагировал.
Поднялся крик, хрипло и счастливо захохотала Алпа. Девушка не могла ни оставить недотепу в скалах, где он без конца спотыкался а падал, ни заставить двигаться быстрее. Будь у нее оружие, она наверняка прикончила бы беднягу, но на счастье юноши под руку Алпе попадались лишь камни. Осыпаемый ее пинками и проклятиями, он все же добрался до ущелья вовремя, а вот теперь почему-то застрял на середине нити.
Времени больше не оставалось. Стражники один за другим поползли вниз, опасно напрягая тонкую паутину, первый спускающийся попытался сдвинуть Агриса вниз ногами. Юноша и так висел, цепляясь из последних сил, поэтому с воплем разжал руки и все же грохнулся вниз, как и предсказывала Алпа. Но странное счастье продолжало хранить недотепу: он сильно ушиб Патера, едва не сломал ногу смертоносцу, а сам отделался очередной ссадиной на руке.
- Фольш! Фольш! - донеслось сверху.
- Поджигайте же паутину, не видите - он меня убил!.. - прохрипел Патер.
Свежая нить горела неохотно, и все же огонь зацепился за нее, скрутил, поднял вверх и светил теперь оттуда, будто фонарик. Но повстанцы не стремились вниз, к неведомому врагу. Продолжая выкрикивать имя своего злого бога, они ограничились швырянием камней.
«Отойдите же все!» - потребовал Иржа, которому на спину положили Тулпан. - «Лучники, не отвечайте им! Прочь! Потушите костер! Сколько их там, Люсьен?»
- Не знаю, - признался стражник. - Но не думаю, что они выдержат открытый бой с людьми и смертоносцами.
«Все равно, уходим в сторону Хажа. Люди, сохраняйте строй!»
Пятясь, отряд медленно прошел по завалу. Они еще долго слышали бесконечные восхваления Фольша, но наконец скалы разделили повстанцев и их врагов. Когда под ногами снова оказалась ровная дорога, Око Повелителя приказал остановиться. Тулпан на короткое время пришла в себя, но выяснив, что с Алпой все в порядке, опять впала в забытье.
- А со мной не все в порядке, - пожаловалась девушка Патеру. - У меня ребра сломаны, мне даже дышать больно. Да еще этот недотепа... А тебе, Люсьен, я никогда не прощу, что ты меня оттолкнул.
- Мой долг - спасать принцессу, - невозмутимо ответил стражник, который поддерживал Агриса. Теперь, когда Тулпан оказалась в безопасности, он опять переключился на опеку недотепы. - Ты сама поступила бы так же на моем месте.
- И все же я тебе еще отомщу, - пообещала Алпа. - Можно мне сесть на смертоносца? Я ведь тоже пленница, тоже страху натерпелась. А Олаф, наверное, погиб, - вспомнила она. - И Агни.
Иржа уже успел выслушать подробный отчет Люсьена, теперь потребовал того же от Алпы. Девушка, негромко бормоча вслух, поделилась с пауком своими переживаниями.
- Ты слышал о таком, Иржа? Они называют себя людьми Фольша, говорят, их много в степи.
«Слышал...» - спокойно ответил смертоносец.
Его куда больше занимало другое: Люсьен передал ему послание Мирзы. Опасность для всего вида смертоносцев надвигалась из степи, но это были не люди, а... Стрекозы. Почему именно крылатых хищниц боится Повелитель Чивья, боится так, что готов любой ценой захватить перевалы, бежать за снежные вершины, в неизвестность. Это невозможно - любой Повелитель предпочтет умереть, чем отступить! Но опасность для всего вида могла что-то изменить в тысячелетней логике поведения.
Снова и снова Иржа обращался к воспоминаниям Люсьена, вслушивался в каждое слово, символ, вглядывался в сохраненную памятью человека картину парящей в вышине стрекозы. Насекомое ничем не отличалось внешне от своих многочисленных сородичей.
- Надо бы принцессу во дворец, - потребовал Чалвен, мнивший себя чуть ли не лекарем. - Дай мне одного смертоносца, я отправлюсь с ней. И еще... - он перешел на шепот, - Еще надо приглядеть за Настас. Ярлык-то у нее, то есть в ней... Хотя оставалась ведь без присмотра, вот какое дело...
«Мы уходим обратно в Хаж,» - решился Иржа.
Стражники недовольно загудели. Никто из них прежде не принимал участия в боях, и вот теперь отличиться довелось Люсьену. Все хотели тоже записать на свой счет двух-трех убитых дикарей, которых возненавидели всем сердцем.
«Нас слишком мало, а на скалах восьмилапым будет трудно вести бой,» - объяснил Око Повелителя. - «Тем более, что повстанцам все равно не скрыться, скоро из степи придет большой отряд чивийцев. А может быть, и армия...»
Патер вспомнил о приготовлениях к обороне дворца и накричал на подчиненных, заставил забраться на пауков. Еще более нагруженные, чем прежде, те понесли двуногих обратно в Хаж. Задолго до рассвета караван вернулся, и после коротких переговоров мост был опущен.
Стражники, не спрашивая позволения воеводы, потянулись к запасам меда. Патер не стал возражать, разумно рассудив, что если молчит Иржа, то ему и тем более следует быть сдержаннее. Поздний ужин перерос в странный предрассветный и очень праздничный завтрак. Только два человека спали во дворце этой ночью: постанывающая принцесса и Агрис, который перестал отвечать на вопросы еще по пути.
Алпа тоже много жаловалась на раны, но выпить и перекусить в компании стражников не отказалась, а через час даже пустилась в пляс, запрещая лишь прикасаться к своим бокам. Люсьен только головой качал, глядя на девушку - сам он чувствовал себя будто придавленным тяжелыми камнями.
Иржа, в окружении своих немногочисленных смертоносцев, стоял у моста. Восьмилапые не разговаривали, они думали. Не спеша, терпеливо перебирали свои воспоминания, пытаясь разгадать загадку Мирзы. Какая опасность может исходить от стрекоз? Эти насекомые никогда прежде не проявляли способностей действовать разумно, не достигали организованности даже пчел и муравьев.

Глава восьмая

- Очнись! Очнись! - повторял Костас, поливая Олафа водой, и то ли холодная влага, то ли слова наконец возымели действие.
Чивиец открыл глаза, веки показались ему необычно тяжелыми. Колдун дал новому пленнику время понять что происходят, наблюдая за ним с обычной ласковой улыбкой. Ничего не изменилось - продолжали гореть костры, вокруг Олафа стояли повстанцы с мечами в руках, вот только не кричали больше.
- Давай с него кожу сдерем, - тихо попросила Мета, которая успела перетянуть кровоточащее бедро.
- Ну что ты? - осуждающе посмотрел на нее Костас. - А Выбор? Фольш наказал нам дать право Выбора каждому обманутому.
- Они убили Вальту! - почти жалобно сказала дикарка.
- И не только Вальту, Джана тоже, и еще этого... Забыл, как звать. Именно поэтому, - Костас выпрямился и обвел взглядом сумрачные лица, - именно поэтому мы нуждаемся в новых людях. Фольш нуждается в новых людях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36