— Эта сила кажется мне враждебной людям. Но, как ни странно, к тебе она проявляет благожелательность, — развел руками Дивир. — Вряд ли подобное отношение следует считать опасным. К тому же, данная сила очень далеко...
— Ладно, оставим это, — махнул рукой Баст. Они еще недолго побеседовали о текущих событиях и разошлись.
Баст сразу же пошел спать: завтра предстоял напряженный день. Он выпроводил из спальни явившихся туда наложниц, налил себе стакан вина и сел у окна. Чувство тревоги так и не покидало его. Он сидел у окна, смотрел на заходящее за горизонт солнце, время от времени прикладывался к стакану и пытался понять источник этой тревоги, но ничего подходящего в голову не шло. Он махнул рукой и лег спать. Оставалось надеяться только на то, что все прояснится, когда он прибудет к Великой Матери.
Как ни странно, в это ночь ему снился очень спокойный сон: он опять был на берегу Священного озера, ласковые лучи позднего летнего солнца нежили его, на душе было легко и спокойно, как в детстве. А рядом, создавая приятный ветерок, колыхались большие мясистые листья Великой Матери.
Когда правитель проснулся, то понял: вчера он принял правильное решение.

* * *

Наутро небольшой отряд двинулся к Священному озеру. Путь был давно знаком и занимал дня три, если позволяла погода, и не случалось нежелательных встреч. Впереди, примерно в полукилометре от путешественников, двигался небольшой разъезд из личной охраны Баста. Далее шли кибитки Пророка, вокруг которых на ездовых тараканах восседал сам Пророк и его охранники, за ними частично в кибитках, а частично также на тараканах двигались жрецы. Пауки замыкали шествие. Несколько жуков, которые тоже изъявили желание присоединиться, рассыпались в обе стороны по степи, надеясь по пути найти еще и что-нибудь съедобное.
На душе у Баста было светло: сегодняшний сон подтвердил правильность его решения, а значит, через три дня Великая Мать объявит ему, зачем он ей понадобился. Отряд двигался довольно быстро. Никаких опасностей на пути пока не предвиделось: степные банды кочевников так близко к городу не подходили, стаи хищной саранчи ушли на юго-запад, чтобы перезимовать в более мягком климате. Более дикие земли начнутся, когда отряд подойдет ближе к Священному озеру.
Там степь кончится и начнется предгорье Цветных гор. Сухая, выцветшая, достигающая пояса трава сменится сочной зеленой невысокой травкой, появятся деревья, сначала лиственные, а потом и хвойные. То там, то тут будут проглядывать большие, поросшие мхом валуны.
Здесь, поблизости от Великой Матери, происходит много чудес, приятных и неприятных. Ночью можно встретить призраков, а днем услышать все, что угодно: от диких стонов и воплей, до сладкого, призывного, сжигающего всю душу шепота. А иногда различить рассказ и о том, что с тобой случится в будущем — но это редко. Баст о таком только слыхал, и то, пожалуй, не из первых и даже не из вторых рук.
Иногда в этих местах по ночам на небе случались странные явления, оно вдруг вспыхивало глубоким, ярким цветом: иногда красным, иногда синим, а иногда и зеленым; случалось, на небе появлялся огненный шар, который медленно наползал, закрывал полнеба, а потом в одно мгновение исчезал.
Священное озеро тоже было необычным. Его голубизна резала глаз и манила к себе. Вода в озере была всегда одной температуры, очень холодная. Долго в такой воде не просидишь: или выскочишь, или замерзнешь до смерти. Рыба водилась разнообразная, но странная: иногда ловились вкусные безобидные гиганты, а иногда — быстрые беспощадные опасные хищники. Ветров на озере почти не случалось: воздух над ним стоял всегда свежий, звенящий.
Никаких особых договоренностей никогда не заключалось, но вокруг озера и люди, и животные старались вести себя мирно и дружелюбно. Хищники на охоту отходили подальше в горы или углублялись в степь. Так в степи выдерживается перемирие у водопоя во время засухи.
Здесь человеческие дети и молодняк у животных рождались, в большинстве случаев, очень здоровыми и крепкими. Они быстро росли и взрослели, и этим иногда пользовались, когда вставала проблема со взрослым населением. Если постоянно находиться рядом с Великой Матерью, то ребенок за два года становился полноценным человеком. Звериные же детеныши взрослели и того скорее.
Центром всех чудес являлась Великая Мать. Это было гигантское дерево с большими мясистыми листьями. Баст впервые увидел его, когда только родился, но и тогда оно было уже настолько огромным, что трудно сказать, выросло оно с тех пор, или нет. По ночам Великая Мать испускала слабое свечение, но как Баст узнал, свечение это замечали далеко не все. Сам правитель его видел, но он знал людей, которые об этом не имели понятия и не верили, даже когда их ночью подводили к Великой Матери. Баст подозревал, что благодаря Великой Матери появляются новые люди, такие, как он. Они не только спокойно могли мысленно общаться с пауками, но и чувствовали многое из того, что для обычных людей оставалось незамеченным. С каждым годом Баст все чаще и чаще встречал таких детей. Он был уверен, что это сказывается влияние Великой Матери, но вот о том, передается это по наследству, или нет, он не задумывался.
После полудня отряд остановился на привал. Еду готовили на скорую руку: все знали, что Пророк непривередлив к пище и во дворце, — не то что в дороге. Перед самым привалом они встретили две семьи кочевников, ехавших на нескольких кибитках, к которым сзади было привязано небольшое стадо. Кочевники ничуть не испугались неожиданной встречи: большинство здешних жителей соблюдали твердый закон степи. А закон степи гласил: встретил кого-то, пусть даже врага, поделись водой и пищей. Сейчас у вас один враг — степь. Выйдете из степи — другое дело, но перед степью все равны, и все должны помогать друг другу.
Баст вспомнил, как однажды в молодости ехал в сумерках по степи и наткнулся костер расположившихся на привале людей. Он направился к ним, но когда подъехал совсем близко, то увидел, что это враждебное племя. Убегать было поздно. И Баст понадеялся на закон степи. Он подъехал к костру, его приняли и усадили за еду. Он даже заночевал вместе с ними, а наутро все спокойно разъехались в разные стороны.
Правитель указал на кибитки, и начальник сторожевого отряда приблизился к ним, поинтересовался у путников, есть ли у них пища и вода, и, получив утвердительный ответ, указал им дорогу к городу.
— Откуда они? — спросил Баст, когда путники проехали мимо.
— С западных окраин, — ответил воин, — идут давно, но, видно, народ привычный: и пищу, и силы рассчитали точно.
Кочевники с западных окраин любили заходить в город для торговли. Это было существенным подспорьем в жизни города, поэтому к таким мирным посетителям относились дружелюбно, чем привлекали их еще больше.
На ночь расположились обычным лагерем: повозками обозначили круг, в центр загнали стадо жертвенных ягнят, а вокруг пауки натянули заградительную паутину. Спать укладывались, кто как хотел: те, что не привыкли к кочевой жизни, улеглись в кибитках, остальные — прямо под открытым небом. Баст положил под голову седло, лег на траву и завернулся в плащ. Жизнь во дворце не отучила его от степи. Лежа на спине и глядя в высокое звездное небо, он опять вспомнил детство и подумал о том, что в степи он испытал очень много горя и бедствий. И все равно, теперь вспоминается все только хорошее, а сама степь кажется старым, добрым и верным другом.

* * *

Первые три дня путешествия прошли спокойно и однообразно. Отряду несколько раз встречались отдельные племена, которые вели себя довольно мирно и дружелюбно. Люди, привыкшие к степи, похоже, наслаждались дорогой, остальные смотрели на все с интересом и любопытством.
На четвертый день степь стала сходить на нет. Начались предгорья Цветных гор. Трава становилась все ниже и сочнее. Тараканам это нравилось, а церокомам не очень: они не только не любили сочной травы, она была им просто вредна. Начали попадаться пока еще редкие деревья. Чуткий нос Баста почувствовал запах влаги. Скоро они дойдут до родника, с которого начинается небольшой ручей, бегущий до самого Священного озера. Это было очень кстати: запасы воды подходили к концу.
В последние недели сны Баста почти не тревожили, ночи проходили необычно мирно и спокойно. Это придавало уверенности в том, что он правильно сделал, отправившись сюда — видимо, именно этого и желала Великая Мать.
Правда, жрецы несколько раз подходили с разными вопросами. Их очень интересовало, почему они так срочно и в неурочное время едут поклоняться Матери, будет ли чем-то отличаться ритуал жертвоприношения от обычного. В конце концов, Баст довольно резко ответил, что он просто хочет побыть в сени Великой Матери, а ритуал жертвоприношения никогда не менялся прежде, и с чего бы ему меняться именно теперь. Верховный жрец после этого явно обиделся, но Баст не стал обращать на это внимания. Он достаточно силен, чтобы легко игнорировать такие мелочи.
Жрецы издавна не желали мириться со своем второстепенным положением и постоянно пытались заполучить в свои руки побольше власти, выделиться в качестве основных любимчиков Богини. Каждый раз, когда они заходили слишком далеко, Баст резко их одергивал. На какое-то время те притихали, но потом опять исподволь продолжали начатое.
Утром неподалеку появились крупные мушиные стаи. Поначалу вполне мирные фруктовые малышки — но вскоре на границе лагеря зажужжали лев-косписы — небольшие, примерно три четверти метра в длину, твари с двумя парами крылышек. Мушки эти обладали, похоже, коллективным разумом, но в самом зачаточном виде. Борьба с большой стаей обычно сводилась к тому, чтобы ранить как можно больше мух. Боль каждой отдельной особи передавалась всем прочим, в определенный момент становилась для них нестерпимой, и стая отступала. Левкосписы на лету наносили укус и вырывали небольшой, примерно сантиметр в диаметре, кусок плоти. Если их не отогнать — муха могла сожрать заживо кого угодно. Плотная кожаная одежда, правда, защищала от укуса, но полностью в нее закутаться все равно невозможно.
Первым со стаей столкнулся сторожевой отряд, но предупредить остальных он уже не успел. Путники узнали об опасности, только заметив странные действия передового отряда — те гарцевали на месте и рубили воздух саблями. Затем стая ринулась на основной караван.
Пауки дружно испустили парализующий импульс, но левкосписы только слегка снизили скорость. Однако и этого оказалось вполне достаточно, чтобы первый залп лучников получился удачным, уничтожив несколько десятков врагов. Остальная стая, казалось, не обратила никакого внимания на погибших сородичей и продолжила нападение.
Жрецы поспешили спрятаться в кибитках: повозки покрывались плотной тканью из прочных нитей паутины, которая лекосписам была не по зубам. Воины, приготовив щиты, успели сделать и второй залп.
После этого стая набросилась на путников. Воины закрывались от жадных тварей щитами и рубили их саблями. Мухи зависли над головами, но к этому моменту они уже потеряли почти половину своей численности. Несмотря на такую высокую цену, хищники никак не хотели расставаться со столь желанной добычей.
Пауки, сбившись в кучу, посылали парализующие импульсы, и для них летающая стая была уже не страшна: в такой близости от восьмилапых, мухи не могли им сопротивляться и сами становились добычей.
Левкосписы продолжали нападать, пока на землю не упал последний разрубленный хищник. Отряду пришлось задержаться, чтобы собрать застреленных и разрубленных насекомых: свежее мясо в пути не помешает. Пауки упаковали в коконы только свою добычу, парализованную, но живую: мертвечиной они брезговали.
Погрузив этот неожиданный запас продовольствия в кибитки, путники продолжили путь. Потерь не было — всего около десятка легкораненых, которым пауки сразу же наложили повязки из паутины.
Схватка напомнила путешественникам о других опасностях леса, и теперь они стали более внимательными. С каждым шагом чаща становилась все гуще, и хотя опасностей прибавилось, Баст, рассчитывая на свой опыт, разрешил части пауков пойти лесом, параллельно дороге, и поохотиться. В случае нападения хищников, оставшихся пауков вполне бы хватило для излучения парализующего поля. Но до самого вечера больше ничего не случилось.
Во время этой ночевки все почувствовали, что до Священного озера уже недалеко: всю ночь впереди вспыхивали разноцветные сполохи, а в ушах то и дело раздавались странные и непонятные звуки. Из леса тоже слышались разные шумы, происхождение которых определить было очень трудно. Может быть, это были и естественные звуки леса, но, вполне возможно, что за всем этим скрывались Священное озеро и Великая Мать.

* * *

К вечеру шестого дня пути отряд увидел впереди голубые просветы озера. Путники разбили лагерь в полукилометре от Великой Матери, решив приношение жертв и обряд поклонения провести на следующий день. После ужина, когда большинство паломников начали готовиться к отходу ко сну, Баст, приказав охранникам оставаться в лагере, пошел вдоль берега озера в сторону Богини. Темнота сгущалась очень быстро, вода с такой же стремительностью меняла свою голубую окраску на темный аквамарин. В воздухе стоял сладковатый запах осенних цветов.
Не доходя метров десять до Великой Матери, правитель опустился на большой валун, на котором уже не раз сидел, когда посещал эти места. Иногда в такие моменты Великая Мать удостаивала его своей беседой. Пытаться же заговорить с Великой Матерью самому было бессмысленно — она сама решала, с кем и когда вступать в контакт. Так случилось и на этот раз.
Не успел Баст усесться на камне и попробовать впитать в себя исходящее от Великой Матери излучение, как ясно услышал у себя в голове ее ласковый голос.
— Я рада, что ты откликнулся на мой зов, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36