https://wodolei.ru/catalog/basseini/
Вставай! Завтрак уже готов.
Лару сел и начал протирать глаза кулаками, постепенно понимая, что видел всего лишь кошмарный сон. Хотя сон был так реален, что он и сейчас мог описать каждую, самую мелкую деталь своего сновидения.
Все утро кочевник оставался мрачным и неразговорчивым, но на вопрос правителя о том, что ему приснилось, только отмахнулся. Пророк относился ко снам со всей серьезностью — но в то же время считал это личным делом, поэтому с дальнейшими расспросами приставать не стал.
* * *
Свейли снова сидела над миской с водой, и снова из миски на нее смотрели холодные голубые глаза Служителя Мага.
— Я проверила сознание спутника избранного, — прошептала она, — и он ничего не почувствовал. Самый обычный двуногий. К тому же, он не слуга, а друг. Это вполне очевидно. И все же о том, с какой целью его господин приехал в наши края, он ничего не знает. Я послала ему сон, в котором он остался один. И он, не долго раздумывая, направился обратно домой.
— Может, он просто решил позвать кого-то на помощь? — высказал предположение Служитель.
— Нет, — покачала головой ведьма. — Первое, о чем он подумал, это что ему следовало бы закончить начатое. Но он тут же прогнал эту мысль, так как совершенно не знал и не понимал, чем занимается его спутник. Я это очень хорошо почувствовала, так как в этом случае эмоции у него возникали довольно сильные.
— Странно, — покачал головой старик. — Меня это начинает все больше и больше интересовать. Подумай сама, каким важным должно быть дело, если ты опасаешься сказать о нем даже тому, кто рискует жизнью рядом с тобой! Подумай и о другом. Мы до сих пор не знали о существовании его народа. Думаю, его народ точно так же не знает о существовании нашего. Значит, каких-то поводов, вызванных отношениями его государства и нашего, для визита сюда нет. У человека с его даром должны быть очень веские причины, чтобы отправиться, рискуя жизнью, в неизвестные земли, да еще и держать в такой тайне цель своего путешествия. Эти веские причины, скорее всего, лежат в той области, которая нас очень интересует. И это меня беспокоит.
— Но, может быть, он просто хочет найти себе союзника в борьбе с сильным противником? — нерешительно высказала свое мнение Свейли. — Найл — очень выгодный союзник.
— Ерунда, — поморщилось лицо в миске. — Во-первых, он бы уже попробовал заполучить себе в союзники князя Граничного. А во-вторых, зачем он тогда ездил к Богине? Теперь он ищет Найла, а ведь Найл тоже не простой смертный. Его интересы лежат где-то в высших сферах. Боюсь, нам следует не помогать ему, а наоборот — всячески препятствовать.
— Не знаю, — пожала плечами ведьма, — решение помогать ему принимала не я, а вы. Не знаю, почему вы решили, что он может быть обращен в нашу веру. Я встречала людей, у которых тоже был подобный дар, пусть и не такой сильный, но которые не только не принадлежали нам, но были нашими врагами.
— Это Тивар обратила внимание на его дар, — заметил Служитель Мага. — Она рассказала об этом мне. При этом она заметила, что избранный относится к нам без всякой враждебности, а может быть, и с симпатией. Поэтому мы и решили, что его можно сделать одним из нас, поэтому мы и стали ему помогать. Пока он принимал нашу помощь и, думаю, испытывает к нам определенную благодарность. Это уже неплохо. Так что продолжим оказывать ему содействие, не показывая все наши возможности. Подождем его встречи с княжной. Найла в городе нет. После его разговора с Ямиссой мы попробуем прощупать ее сознание. У нее нет особых ментальных способностей, и она не сможет сохранить от нас тайну. Насколько я понимаю, без Найла решить свою задачу избранный все равно не сможет. Мы получил некоторую передышку, чтобы спокойно принять правильное решение.
— Хорошо, — согласилась колдунья. — Я буду продолжать помогать ему, хотя скоро он выйдет из сферы моего влияния.
— Это уже не твоя забота, — оборвал ее старик. — Степняками теперь займутся другие...
И опять его лицо поблекло, и поверхность воды в миске покрылась рябью.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ПОИСКИ
Баст почувствовал какую-то тревогу. Он не мог сказать, откуда она родилась, и что из этого следует. Ему просто стало не по себе. Он сидел на козлах повозки, держа в руках вожжи. Тревога нарастала с каждой секундой. Пророк придвинул к себе оружие и огляделся. Дорога практически не отличалась от той, что ложилась под колеса час, два, три часа назад: те же прогалины и тот же лес. Впереди, правда, снова начинался густой дубровник. Вход в эти заросли обозначили два древних кряжистых дуба, которые росли по краям дороги. Их раскидистые ветви соединялись над дорогой и образовывали некое подобие арки. Прогалина у леса казалась пустынной. День уже клонился к закату, воздух стоял спокойный и неподвижный, вечерние лучи солнца ласкали кожу. Казалось, все говорит о мире и покое. Но чувство тревоги все равно нарастало.
С той самой ночи, когда на Баста и Лару напали бандиты, правитель постоянно прислушивался к своим ощущениям и доверял им. Нынешнее чувство тревоги было каким-то странным, оно словно бы не рождалось внутри него, а было навеяно откуда-то извне, казалось чуждым, и это настораживало еще сильнее.
После долгих раздумий, Баст решил, что предыдущее нападение никак не было связано с его миссией: бандиты были всегда и везде. Нападение на караван паломников и нападение на его собственный отряд он рассматривал как происшествия одного и того же порядка, но никак не связывал с причиной, что привела его в эти земли.
Сначала ему показалось странным, что преступники зачем-то захватили младенцев: в степи очень верили в наследственность, поэтому детей врагов старались не брать. Но еще во владениях князя Граничного он слышал о том, что страна пауков скупает младенцев, да и вообще детей. Это вполне объясняло желание заполучить малышей, как выгодный товар.
Чувство тревоги нарастало с каждой минутой и теперь требовало каких-то действий. Баст повернулся и заглянул в повозку, Лару лежал на подстилке из сухой травы и безразлично рассматривал натянутый над ним полог. Вообще, товарищ ему сегодня не нравился: ночью он очень беспокойно спал, утром, когда Баст его будил, спросонья схватился за кинжал, а дальше весь день был каким-то раздражительным и вялым. Сам кочевник объяснил это скверным сном. Пророк знал, что плохой сон может выбить из колеи на весь день, и не больно-то теребил Лару. Но сейчас предчувствие опасности требовало от него вывести приятеля из этого ступора.
— Не нравится мне этот лесок, — сказал правитель. — Вылезай-ка из кибитки и пройдись немного рядом по обочине.
Лару кивнул головой и поднялся. Он тоже знал, что плохой сон может вывести человека из равновесия на весь день, но он точно так же знал, что это не повод, чтобы увиливать от исполнения своего долга. Только после этой ночи он понял, насколько сейчас зависит от Баста. Степняк выскочил из повозки и, положив руку на рукоять сабли, пошел вдоль обочины дороги. После предупреждения друга о подозрительных местах он откинул все ненужные мысли и весь превратился во внимание.
Принятые ими меры предосторожности оказались как раз кстати: когда кибитка въехала под нависшие над дорогой ветви дуба, с них прямо на повозку свалилось два человека. Еще четыре или пять воинов выскочили из кустов по краям дороги.
Баст первый сцепился с противником: оба свалившихся с ветвей бандита оказались на козлах, где сразу завязалась рукопашная схватка. Лару тоже противостояли два врага, которые выскочили из кустов с его стороны дороги. Три других разбойника были отрезаны от него кибиткой.
От возникшей позади возни камнеедки испугались и припустили рысью. Это в какой-то степени помогло Басту, так как выскочившие из кустов бандиты не успели заскочить в повозку — зато подставило Лару под нападение не двоих, а сразу пятерых врагов.
Степняк уже имел дело с людьми, вооруженными мечами, и вполне оценил достоинства и недостатки этого оружия — в то время, как бандиты с саблей столкнулись впервые. Клинок в руках кочевника засверкал, как молния, а его владелец с такой же скоростью постоянно менял позицию. Лару почти не парировал удары мечей — он старался уходить от них. Но если ему приходилось скрещивать свое оружие с клинками противника, то делал он это так, чтобы его лезвие оказывалось как можно ближе к руке неприятеля.
Бандиты наносили удары изо всех сил, ни о каком умелом фехтовании и речи не шло, и траектории мечей были хорошо предсказуемы. Их защита состояла из шести позиций, которые закрывали главные направления ударов. Между тем сабля Лару описывала очень сложные кривые — и в результате уже через несколько секунд один из бандитов лишился правой кисти. Раненый схватился за изувеченную руку и закрутился на месте, оставив врага своему товарищу. Это его и сгубило. Лару, продолжая схватку, постоянно перемещался, и как только раненый попал в область досягаемости, он немедленно полосонул его поперек спины. Степняк знал, что в такой схватке оставлять противника, который еще способен передвигаться, нельзя.
Бандиты, напавшие на Баста, пользовались кинжалами. Один из них приземлился довольно удачно и сразу же повис у степняка на шее — одной рукой он пытался придушить противника, в то время как другой намеревался всадить в него свой нож. Второй приземлился на козлах несколько в стороне, и кочевник успел отпихнуть его ногой, вытолкнув из кибитки. Но при этом и сам правитель вместе с висящим на нем бандитом вылетел на землю с другой стороны.
Камнеедки, почувствовав облегчение, припустили еще быстрее.
Баст постарался упасть так, чтобы враг оказался внизу, и тот после удара о землю ослабил хватку, что позволило степняку вывернуться из захвата и вскочить на ноги уже с саблей в руках. Резанув клинком по животу лежащего врага, Баст бегло осмотрелся. Второй напавший на него бандит уже поднялся на ноги и медленно приближался, доставая на ходу меч; в стороне Лару вел бой с двумя противниками, но вот-вот их могло стать пятеро. Баст, не теряя времени, кинулся на помощь другу, быстрым движением левой руки выхватив из ножен кинжал и сразу же, от пояса, метнул его в бежавшего сбоку бандита. Он решил, что в данном случае время стоит потери одного клинка. Бандит такого не ожидал, и даже не попробовал уклониться. Кинжал с хищным хрустом по самую рукоять вошел ему в горло.
Обезопасив тыл, Баст с саблей в руке бросился на помощь соратнику. Их разделяло около пятидесяти шагов. Пока он бежал, то видел, как Лару разделался с одним противником и переключился на другого. Теперь его друг теснил своего врага к обочине дороги, в то время как трое других обходили его с тыла. Казалось, что Лару не чувствует надвигающейся сзади опасности. Но это было не так: когда первый из бандитов подбежал к нему и уже замахнулся для удара, кочевник быстрым ударом рассек ему бедро, перехватил за спиной саблю в другую руку и поразил не ожидавшего такого фокуса соседнего бандита. После чего несколькими кувырками ушел вперед по дороге.
Теперь силы нападавших и оборонявшихся уравнялись. Бандиты, очевидно сообразив, что с потерей всех преимуществ схватка проиграна, бросились в лес. Ни у Баста, ни у Лару не было никакого желания преследовать беглецов.
Отдышавшись после схватки, Пророк подошел к убитому им бандиту, выдернул у него из горла свой кинжал, вытер его о траву, потом убрал на место и только после этого взглянул на друга, улыбнулся и сказал:
— Отбиться-то мы отбились, но какой ценой! Теперь у нас не ни запасов продовольствия, ни повозки, ни пленника.
— Может, это и к лучшему, — пожал плечами Лару. — С пищей в лесу, думаю, проблемы не будет, но зато теперь мы можем пойти пешком в стороне от дороги и добраться до города Пауков незаметно. На это уйдет больше времени, но, как я понимаю, мы не торопимся — Смертоносца-Повелителя в столице все равно нет. Насчет пленника... Кажется мне, ты и сам еще не знаешь, нужен ли он нам. Однако ты забыл еще об одном: в кибитке остался паук.
— Да, об этом я не подумал, — посерьезнел Баст. — Остановить камнеедок для него не составит труда. Только вот когда он это сделает? Возможно, он решил, что я специально отпустил его с повозкой вперед, чтобы сохранить пленника. В таком случае он остановится только тогда, когда сочтет, что ушел на безопасное расстояние. Похоже, долгой прогулки нам все равно не избежать.
— А ты не можешь связаться с ним мысленно? — поинтересовался Лару.
— Я уже попробовал, — покачал головой Баст. — Но, похоже, он умчался слишком далеко для моих возможностей.
И друзья, предоставив раненных их собственной судьбе, отправились вперед по тракту.
* * *
А паук, оставшийся в повозке, попал в очень сложное положение. Он видел, что на них напали, видел, как Баст и нападавшие вывалились на дорогу. Но послать парализующий импульс, не видя жертвы, не мог. Смертоносец не знал даже, сколько всего было нападавших. Как и предполагал Баст, у него родилась мысль, что повозку с ним отпустили специально для того, чтобы уберечь живым пленника. И все же он хотел попробовать воспользоваться своим оружием и начал пробираться к заднему пологу кибитки — но повозка так подскакивала на ухабах, что восьмилапому для этого потребовалось слишком много времени. Когда он, наконец, сумел приподнять задний полог, то увидел только клубы пыли и пустую дорогу.
Теперь ему надо было выбраться на козлы и решить, когда же наступит время остановить повозку.
Пленника тем временем кидало от борта к борту. Отпустить руки от колодки он не мог: при такой тряске она бы сразу же его придушила. Бандит катался по полу и хрипло кричал. Что кричал, ладно — но его метания мешали пауку пройти. И все же, потратив немало сил, восьмилапый сумел добраться до козел!
Но тут все трудности решились неожиданно быстро и без участия самого паука. Сделав очередной поворот, кибитка вылетела прямо на дорожный патруль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Лару сел и начал протирать глаза кулаками, постепенно понимая, что видел всего лишь кошмарный сон. Хотя сон был так реален, что он и сейчас мог описать каждую, самую мелкую деталь своего сновидения.
Все утро кочевник оставался мрачным и неразговорчивым, но на вопрос правителя о том, что ему приснилось, только отмахнулся. Пророк относился ко снам со всей серьезностью — но в то же время считал это личным делом, поэтому с дальнейшими расспросами приставать не стал.
* * *
Свейли снова сидела над миской с водой, и снова из миски на нее смотрели холодные голубые глаза Служителя Мага.
— Я проверила сознание спутника избранного, — прошептала она, — и он ничего не почувствовал. Самый обычный двуногий. К тому же, он не слуга, а друг. Это вполне очевидно. И все же о том, с какой целью его господин приехал в наши края, он ничего не знает. Я послала ему сон, в котором он остался один. И он, не долго раздумывая, направился обратно домой.
— Может, он просто решил позвать кого-то на помощь? — высказал предположение Служитель.
— Нет, — покачала головой ведьма. — Первое, о чем он подумал, это что ему следовало бы закончить начатое. Но он тут же прогнал эту мысль, так как совершенно не знал и не понимал, чем занимается его спутник. Я это очень хорошо почувствовала, так как в этом случае эмоции у него возникали довольно сильные.
— Странно, — покачал головой старик. — Меня это начинает все больше и больше интересовать. Подумай сама, каким важным должно быть дело, если ты опасаешься сказать о нем даже тому, кто рискует жизнью рядом с тобой! Подумай и о другом. Мы до сих пор не знали о существовании его народа. Думаю, его народ точно так же не знает о существовании нашего. Значит, каких-то поводов, вызванных отношениями его государства и нашего, для визита сюда нет. У человека с его даром должны быть очень веские причины, чтобы отправиться, рискуя жизнью, в неизвестные земли, да еще и держать в такой тайне цель своего путешествия. Эти веские причины, скорее всего, лежат в той области, которая нас очень интересует. И это меня беспокоит.
— Но, может быть, он просто хочет найти себе союзника в борьбе с сильным противником? — нерешительно высказала свое мнение Свейли. — Найл — очень выгодный союзник.
— Ерунда, — поморщилось лицо в миске. — Во-первых, он бы уже попробовал заполучить себе в союзники князя Граничного. А во-вторых, зачем он тогда ездил к Богине? Теперь он ищет Найла, а ведь Найл тоже не простой смертный. Его интересы лежат где-то в высших сферах. Боюсь, нам следует не помогать ему, а наоборот — всячески препятствовать.
— Не знаю, — пожала плечами ведьма, — решение помогать ему принимала не я, а вы. Не знаю, почему вы решили, что он может быть обращен в нашу веру. Я встречала людей, у которых тоже был подобный дар, пусть и не такой сильный, но которые не только не принадлежали нам, но были нашими врагами.
— Это Тивар обратила внимание на его дар, — заметил Служитель Мага. — Она рассказала об этом мне. При этом она заметила, что избранный относится к нам без всякой враждебности, а может быть, и с симпатией. Поэтому мы и решили, что его можно сделать одним из нас, поэтому мы и стали ему помогать. Пока он принимал нашу помощь и, думаю, испытывает к нам определенную благодарность. Это уже неплохо. Так что продолжим оказывать ему содействие, не показывая все наши возможности. Подождем его встречи с княжной. Найла в городе нет. После его разговора с Ямиссой мы попробуем прощупать ее сознание. У нее нет особых ментальных способностей, и она не сможет сохранить от нас тайну. Насколько я понимаю, без Найла решить свою задачу избранный все равно не сможет. Мы получил некоторую передышку, чтобы спокойно принять правильное решение.
— Хорошо, — согласилась колдунья. — Я буду продолжать помогать ему, хотя скоро он выйдет из сферы моего влияния.
— Это уже не твоя забота, — оборвал ее старик. — Степняками теперь займутся другие...
И опять его лицо поблекло, и поверхность воды в миске покрылась рябью.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ПОИСКИ
Баст почувствовал какую-то тревогу. Он не мог сказать, откуда она родилась, и что из этого следует. Ему просто стало не по себе. Он сидел на козлах повозки, держа в руках вожжи. Тревога нарастала с каждой секундой. Пророк придвинул к себе оружие и огляделся. Дорога практически не отличалась от той, что ложилась под колеса час, два, три часа назад: те же прогалины и тот же лес. Впереди, правда, снова начинался густой дубровник. Вход в эти заросли обозначили два древних кряжистых дуба, которые росли по краям дороги. Их раскидистые ветви соединялись над дорогой и образовывали некое подобие арки. Прогалина у леса казалась пустынной. День уже клонился к закату, воздух стоял спокойный и неподвижный, вечерние лучи солнца ласкали кожу. Казалось, все говорит о мире и покое. Но чувство тревоги все равно нарастало.
С той самой ночи, когда на Баста и Лару напали бандиты, правитель постоянно прислушивался к своим ощущениям и доверял им. Нынешнее чувство тревоги было каким-то странным, оно словно бы не рождалось внутри него, а было навеяно откуда-то извне, казалось чуждым, и это настораживало еще сильнее.
После долгих раздумий, Баст решил, что предыдущее нападение никак не было связано с его миссией: бандиты были всегда и везде. Нападение на караван паломников и нападение на его собственный отряд он рассматривал как происшествия одного и того же порядка, но никак не связывал с причиной, что привела его в эти земли.
Сначала ему показалось странным, что преступники зачем-то захватили младенцев: в степи очень верили в наследственность, поэтому детей врагов старались не брать. Но еще во владениях князя Граничного он слышал о том, что страна пауков скупает младенцев, да и вообще детей. Это вполне объясняло желание заполучить малышей, как выгодный товар.
Чувство тревоги нарастало с каждой минутой и теперь требовало каких-то действий. Баст повернулся и заглянул в повозку, Лару лежал на подстилке из сухой травы и безразлично рассматривал натянутый над ним полог. Вообще, товарищ ему сегодня не нравился: ночью он очень беспокойно спал, утром, когда Баст его будил, спросонья схватился за кинжал, а дальше весь день был каким-то раздражительным и вялым. Сам кочевник объяснил это скверным сном. Пророк знал, что плохой сон может выбить из колеи на весь день, и не больно-то теребил Лару. Но сейчас предчувствие опасности требовало от него вывести приятеля из этого ступора.
— Не нравится мне этот лесок, — сказал правитель. — Вылезай-ка из кибитки и пройдись немного рядом по обочине.
Лару кивнул головой и поднялся. Он тоже знал, что плохой сон может вывести человека из равновесия на весь день, но он точно так же знал, что это не повод, чтобы увиливать от исполнения своего долга. Только после этой ночи он понял, насколько сейчас зависит от Баста. Степняк выскочил из повозки и, положив руку на рукоять сабли, пошел вдоль обочины дороги. После предупреждения друга о подозрительных местах он откинул все ненужные мысли и весь превратился во внимание.
Принятые ими меры предосторожности оказались как раз кстати: когда кибитка въехала под нависшие над дорогой ветви дуба, с них прямо на повозку свалилось два человека. Еще четыре или пять воинов выскочили из кустов по краям дороги.
Баст первый сцепился с противником: оба свалившихся с ветвей бандита оказались на козлах, где сразу завязалась рукопашная схватка. Лару тоже противостояли два врага, которые выскочили из кустов с его стороны дороги. Три других разбойника были отрезаны от него кибиткой.
От возникшей позади возни камнеедки испугались и припустили рысью. Это в какой-то степени помогло Басту, так как выскочившие из кустов бандиты не успели заскочить в повозку — зато подставило Лару под нападение не двоих, а сразу пятерых врагов.
Степняк уже имел дело с людьми, вооруженными мечами, и вполне оценил достоинства и недостатки этого оружия — в то время, как бандиты с саблей столкнулись впервые. Клинок в руках кочевника засверкал, как молния, а его владелец с такой же скоростью постоянно менял позицию. Лару почти не парировал удары мечей — он старался уходить от них. Но если ему приходилось скрещивать свое оружие с клинками противника, то делал он это так, чтобы его лезвие оказывалось как можно ближе к руке неприятеля.
Бандиты наносили удары изо всех сил, ни о каком умелом фехтовании и речи не шло, и траектории мечей были хорошо предсказуемы. Их защита состояла из шести позиций, которые закрывали главные направления ударов. Между тем сабля Лару описывала очень сложные кривые — и в результате уже через несколько секунд один из бандитов лишился правой кисти. Раненый схватился за изувеченную руку и закрутился на месте, оставив врага своему товарищу. Это его и сгубило. Лару, продолжая схватку, постоянно перемещался, и как только раненый попал в область досягаемости, он немедленно полосонул его поперек спины. Степняк знал, что в такой схватке оставлять противника, который еще способен передвигаться, нельзя.
Бандиты, напавшие на Баста, пользовались кинжалами. Один из них приземлился довольно удачно и сразу же повис у степняка на шее — одной рукой он пытался придушить противника, в то время как другой намеревался всадить в него свой нож. Второй приземлился на козлах несколько в стороне, и кочевник успел отпихнуть его ногой, вытолкнув из кибитки. Но при этом и сам правитель вместе с висящим на нем бандитом вылетел на землю с другой стороны.
Камнеедки, почувствовав облегчение, припустили еще быстрее.
Баст постарался упасть так, чтобы враг оказался внизу, и тот после удара о землю ослабил хватку, что позволило степняку вывернуться из захвата и вскочить на ноги уже с саблей в руках. Резанув клинком по животу лежащего врага, Баст бегло осмотрелся. Второй напавший на него бандит уже поднялся на ноги и медленно приближался, доставая на ходу меч; в стороне Лару вел бой с двумя противниками, но вот-вот их могло стать пятеро. Баст, не теряя времени, кинулся на помощь другу, быстрым движением левой руки выхватив из ножен кинжал и сразу же, от пояса, метнул его в бежавшего сбоку бандита. Он решил, что в данном случае время стоит потери одного клинка. Бандит такого не ожидал, и даже не попробовал уклониться. Кинжал с хищным хрустом по самую рукоять вошел ему в горло.
Обезопасив тыл, Баст с саблей в руке бросился на помощь соратнику. Их разделяло около пятидесяти шагов. Пока он бежал, то видел, как Лару разделался с одним противником и переключился на другого. Теперь его друг теснил своего врага к обочине дороги, в то время как трое других обходили его с тыла. Казалось, что Лару не чувствует надвигающейся сзади опасности. Но это было не так: когда первый из бандитов подбежал к нему и уже замахнулся для удара, кочевник быстрым ударом рассек ему бедро, перехватил за спиной саблю в другую руку и поразил не ожидавшего такого фокуса соседнего бандита. После чего несколькими кувырками ушел вперед по дороге.
Теперь силы нападавших и оборонявшихся уравнялись. Бандиты, очевидно сообразив, что с потерей всех преимуществ схватка проиграна, бросились в лес. Ни у Баста, ни у Лару не было никакого желания преследовать беглецов.
Отдышавшись после схватки, Пророк подошел к убитому им бандиту, выдернул у него из горла свой кинжал, вытер его о траву, потом убрал на место и только после этого взглянул на друга, улыбнулся и сказал:
— Отбиться-то мы отбились, но какой ценой! Теперь у нас не ни запасов продовольствия, ни повозки, ни пленника.
— Может, это и к лучшему, — пожал плечами Лару. — С пищей в лесу, думаю, проблемы не будет, но зато теперь мы можем пойти пешком в стороне от дороги и добраться до города Пауков незаметно. На это уйдет больше времени, но, как я понимаю, мы не торопимся — Смертоносца-Повелителя в столице все равно нет. Насчет пленника... Кажется мне, ты и сам еще не знаешь, нужен ли он нам. Однако ты забыл еще об одном: в кибитке остался паук.
— Да, об этом я не подумал, — посерьезнел Баст. — Остановить камнеедок для него не составит труда. Только вот когда он это сделает? Возможно, он решил, что я специально отпустил его с повозкой вперед, чтобы сохранить пленника. В таком случае он остановится только тогда, когда сочтет, что ушел на безопасное расстояние. Похоже, долгой прогулки нам все равно не избежать.
— А ты не можешь связаться с ним мысленно? — поинтересовался Лару.
— Я уже попробовал, — покачал головой Баст. — Но, похоже, он умчался слишком далеко для моих возможностей.
И друзья, предоставив раненных их собственной судьбе, отправились вперед по тракту.
* * *
А паук, оставшийся в повозке, попал в очень сложное положение. Он видел, что на них напали, видел, как Баст и нападавшие вывалились на дорогу. Но послать парализующий импульс, не видя жертвы, не мог. Смертоносец не знал даже, сколько всего было нападавших. Как и предполагал Баст, у него родилась мысль, что повозку с ним отпустили специально для того, чтобы уберечь живым пленника. И все же он хотел попробовать воспользоваться своим оружием и начал пробираться к заднему пологу кибитки — но повозка так подскакивала на ухабах, что восьмилапому для этого потребовалось слишком много времени. Когда он, наконец, сумел приподнять задний полог, то увидел только клубы пыли и пустую дорогу.
Теперь ему надо было выбраться на козлы и решить, когда же наступит время остановить повозку.
Пленника тем временем кидало от борта к борту. Отпустить руки от колодки он не мог: при такой тряске она бы сразу же его придушила. Бандит катался по полу и хрипло кричал. Что кричал, ладно — но его метания мешали пауку пройти. И все же, потратив немало сил, восьмилапый сумел добраться до козел!
Но тут все трудности решились неожиданно быстро и без участия самого паука. Сделав очередной поворот, кибитка вылетела прямо на дорожный патруль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36