Воспитывая служанок, пауки делали упор на их преданности и исполнительности, воспитывая охранниц - на самоотверженности и храбрости.
Найл своими глазами видел, как одна из защитниц дворца Смертоносца-Повелителя, Сидония, пожертвовала собой, защищая Дравига, вступившего в неравную схватку с пауком-быком. Правда, Сидония выжила - но когда она с ножом в руке кинулась на огромного даже по паучьим меркам монстра, то шансов уцелеть у нее не было никаких. Нефтис, воспитанная точно так же, могла бы стать верным и надежным спутников в задуманном предприятии.
- Сколько человек ты готовишь?
- Восемь, мой господин, - отчеканила стражница.
- Выступаем завтра утром, - распорядился Найл и кивком головы отпустил женщину.
Корабли, ждавшие Посланника Богини у причала, ничуть не напоминали те утлые лодочки, на которых Найла и его семью везли в рабство. На этот раз Смертоносец-Повелитель выделил для него два огромных судна, каждое почти два десятка метров в длину и не меньше пяти в ширину. Борта их оказались столь высоки, что для весел пришлось выдолбить отверстия примерно на половине высоты, а вместо легкого навеса на корме стоял настоящий дом, пусть и не очень большой. Нос увенчивал небольшой настил, на котором уже занял свое место смертоносец-капитан, а мачта толщиной в пол-обхвата уходила ввысь метров на шесть.
Для встречи Посланника Богини корабельные надсмотрщицы выстроили матросов возле трапов. Полуобнаженные, загорелые, с загрубевшими от весел ладонями и жесткими, пропитанными солеными ветрами волосами, мужчины казались почти столь же сильными, как и женщины. Они изо всех сил старались следовать принятым среди слуг пауков правилам приветствия - замереть без малейших признаков движения, не дышать, не моргать, не шевелить зрачками. Однако практики в построениях морякам явно не хватало, и строй ощутимо колыхался, словно стена тростника от прикосновения легкого полуденного ветерка.
Впрочем, мужчинам повезло: четверо смертоносцев, выделенных Найлу в помощь, на двуногих внимания не обратили, и сами присели в ритуальном приветствии при появлении Посланника. Ну, а правитель города к подобным нарушениям дисциплины был отнюдь не так строг, как восьмилапые повелители города.
- Я рад вас видеть, - кивнул Найл паукам.
- Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, - откликнулись смертоносцы.
Впрочем, как это обычно бывает при мысленных контактах, обмен информацией нес значительно больший смысл, нежели обычное приветствие. Здороваясь с восьмилапыми, правитель вложил в свою мысль эмоцию узнавания, понимания того, что все те, кого он видит, отправятся в дальний поход вместе с ним. Ответ смертоносцев пришел с эмоцией радости - радости от того, что свой первый поход, свой первый жизненный опыт они обретут под руководством того, на кого излила милость Великая Богиня Дельты.
Дальше случился казус: совершив ритуал приветствия, юные паучки устремились к кораблям занимать удобные места, а надсмотрщицы, привыкшие повиноваться паукам и не обращать внимания на двуногих, тут же разрешили морякам возвращаться на борт. В итоге Посланника Богини, ради которого и затевалось построение, чуть было не затоптали при посадке. По счастью, рядом была Нефтис - по ее команде стражницы быстро сомкнулись вокруг правителя и безжалостно раскидали двуногих самцов.
- Маргия, Юкун, Станола, Марак, Намибия: на левый корабль, остальные за мной, - привычно распорядилась начальница стражи и молча направилась к трапу, не обращая внимания на потирающих синяки мужчин. Хотя она и занималась охраной первого за много столетий правителя-человека, однако воспитывали ее все-таки пауки, внушившие ей естественную уверенность в превосходстве любой самки над самцом, кем бы тот ни был.
Найл подумал о том, что всего лишь пару лет назад преданная ему Нефтис вот так же спокойно и уверенно отдавала команды, готовя набег на пески для ловли «диких» людей, и ему стало не по себе. Кто знает, может именно она помогала громить подземный город Дира и гнала связанных Вайга, мать и сестер на морской берег.
- Нефтис, - окликнул он стражницу.
- Да, мой господин, - оглянулась девушка, с готовностью положив руку на нож.
- Ты много раз плавала на кораблях?
- Очень много, - арифметики начальница стражи не знала: за эту науку смертоносцы без колебаний разрывали на части любого двуногого. - Вы хотите что-то узнать, мой господин?
- Где мое копье?
- Оно должно быть уже в трюме.
- Хорошо, Нефтис, спасибо.
Нет, лучше все-таки не знать, что делала она год или два назад. Это было давно, слишком давно, чтобы изменять из-за этого отношение к искренне преданному человеку.
Они поднялись на палубу. Стали видны вытянувшиеся под прикрытием высоких бортов скамьи гребцов, уложенные вдоль них весла. Моряки занимали свои места, а предоставленные сами себе пассажиры разбрелись кто куда. Нефтис вместе с одной стражницей отправилась осматривать кормовую каюту, Найл вместе с другой телохранительницей поднялись к рулевому веслу, а юные смертоносцы пристроились под носовой капитанской площадкой.
Итак, Смертоносец-Повелитель передал ему в подчинение четырех совсем юных паучат. С одной стороны, это было очень хорошим знаком - впервые в истории взаимоотношений двух народов пауки согласились признать право двуногого отдавать приказы - пусть даже этот человек и избранник их Богини. С другой - восьмилапые слишком мало ценили жизнь своих подростков.
Нет, разумеется, в случае убийства молодого паучка человеков в качестве наказания всему роду двуногих мучительной казни подвергалось сто его близких и дальних родственников, друзей, знакомых, соседей и просто оказавшихся поблизости прохожих. Если виновником гибели становился жук-бомбардир - немедленно начиналась полномасштабная война, и шестилапым приходилось откупаться и вести долгие унизительные переговоры. Но если паучок погибал случайно - на это вовсе не обращалось никакого внимания. Молодые смертоносцы инстинктивно стремились к движению, к путешествиям, к познанию окружающих земель. И Смертоносец-Повелитель без малейших сомнений позволял им уходить в пески, садиться на корабли, подниматься в небо и улетать к далеким землям на воздушных шарах. То, что назад возвращался один из пяти, а то и из десяти - никого не волновало. Возможно, таким образом восьмилапые отбирали для взросления, для службы на благо города и продолжения рода самых ловких и сильных, возможно - платили юными жизнями за познание мира, возможно - подростки и вправду были всем безразличны. В помощь Посланнику Богини выделили четырех детишек. Тех, которых не жалко. Значит, не надеялись, что хоть кому-то удастся вернуться, и просто принесли очередную жертву во имя познания. Так, на авось - вдруг удастся узнать что-то новое?
- Отпустить землю! - скомандовала надсмотрщица, поднявшаяся на кормовую надстройку и вставшая рядом с рулевым.
Двое матросов торопливо размотали толстые веревки и выбросили их на причал. Неспешное течение стало медленно отводить корпус корабля от причала.
- Весла на воду! - скомандовала женщина, выждав, пока между причалом и бортом образовалась достаточно большая щель. - Тормози сильно!
Гребцы оттолкнули весла от себя - судно стало кормой вперед медленно выплывать на стремнину.
- Тормози сильно! - еще раз выкрикнула надсмотрщица и вскинула лицо к небу, к чему-то принюхиваясь и прислушиваясь, потом разочарованно вздохнула, скомандовала: - Правый борт - и-и-р-раз! И-и-раз. Рулевой, нос налево не торопясь. Ну-ка все - и-и-р-раз, и-и-р-раз.
Весла вспенили речную воду, и пузатый высокобортный корабль, величаво разворачиваясь носом вниз по течению, начал свой разбег.
Вообще-то, скорость парусника превышала скорость пешехода от силы в два, самое большее - в три раза. Однако корабль двигался постоянно, не останавливаясь на отдых, на ночлег, на обед - и в результате получалось, что путешествие по морю оказывалось впятеро быстрее, чем на ногах. Даже сейчас, когда на пути к Серым горам пустыню можно пересечь по прямой, а морской путь шел по широкой дуге - к цели путешествия получается добраться вдвое быстрее. А если к этому прибавить еще и то, что участники похода берегли силы - найти альтернативу кораблю было просто невозможно. Нет ничего удивительного, что восьмилапые, с их извечной ненавистью к воде, строили (точнее - заставляли строить людей) на своих верфях огромные корабли, небольшие баркасы и маленькие лодки, и даже самолично отваживались плавать на них, когда в этом возникала необходимость.
- Нос налево не торопясь, - продолжала командовать надсмотрщица, ведя судно точно по самой стремнине. - Нос направо сильно.
Временами она приглядывалась к небу, но каждый раз недовольно морщилась.
Но вот, наконец, женщине удалось разглядеть именно то, что хотелось.
- Суши весла! - во весь голос заорала она. - Рулевой - нос направо!
Подъемной команде - к бухтам. Ну-ка вместе... Па-арус, поднять!
Уложенная вдоль центрального прохода толстая балка дрогнула и, на ходу разворачиваясь поперек судна, поползла вверх по мачте. Под напором ветра парус громко захлопал, заметался - и гордо выгнулся вперед, дав ощутимый толчок затрещавшей мачте.
- Рулевой, нос налево сильно. Систос, левый угол на себя! Рулевой, нос направо не торопясь! Систос! - в воздухе звонко щелкнул хлыст. - Я сказала: левый угол на себя! Быстрее, а то состаришься!
Зазевавшийся моряк ухватил привязанный к нижнему левому углу паруса трос и потянул на себя. Было видно, как от натуги напряглись мышцы спины, а на лице выступили капельки пота. Он прекрасно понимал, что означает угроза: «состаришься». Просто всех людей старше сорока лет восьмилапые отправляли «в Счастливый Край». Поскольку считать пауки не умели, да и людям обучение подобным наукам запрещалось под страхом смерти, то возраст определялся по общему состоянию здоровья и по отзывам надсмотрщиц. Плохого работника они могли счесть «старым» хоть на второй день после рождения.
- Рулевой, нос прямо! Везав, Руван - помогите Систосу! - и уже совсем тихо, для себя, морячка отметила: - Хороший ветер! Быстро пойдем.
Со стороны могло показаться, что командовала кораблем женщина, а паук на носовой площадке носил капитанское звание лишь номинально, но Найл, уже достаточно уверенно ощущавший мысли окружающих, понимал, что это не так. Мозгом корабля, его знанием, его глазами и ушами был все-таки паук. Смертоносец, с его великолепной памятью, помнил все маршруты, по которым приходилось пройти судну хоть один раз, помнил все изгибы берега или зигзаги русла рек, помнил мели и скалы, помнил подводные течения и наиболее частые ветра, помнил расположение звезд на небе в тех или иных местах, время появления солнца на небе, помнил силуэты птиц и направление их полета. Вот и сейчас - смертоносец предупреждал надсмотрщицу о предстоящем повороте, смещении стремнины и мели у дальнего берега, а женщина немедленно перевела это предупреждение в четкие и ясные команды:
- Рулевой, нос налево сильно! Систос, левый угол отпустить!
Корабль начал было заваливаться поперек реки, но тут же поймал ветер и на всем ходу вошел в поворот, легко и изящно проскочив между обрывистым берегом и скалистой отмелью.
- Рулевой, нос направо не торопясь! Систос, угол к себе! Не ленись, скоро в море выйдем!
Однако до моря пришлось спускаться еще несколько часов, наполненных постоянным маневрированием. К тому времени, как в лицо ударил свежий прохладный ветер, надсмотрщица успела охрипнуть, а рулевой еле шевелил веслом.
- Везав, - позвала она, когда на лицо упали первые соленые брызги, а берега реки разошлись в стороны, открыв глазами бесконечный простор, усеянный белыми барашками волн. - Встань к рулю. Веди левым бортом под волну. Я отдохну часа четыре и выйду.
- Слушаюсь, госпожа, - от мачты на корму поднялся довольно зрелый мужчина с явными признаками облысения. Было странным, что восьмилапые до сих пор не обратили внимания на столь явные признаки нарушения породы и не «выбраковали» его. Видимо, после обретения людьми свободы Смертоносец-Повелитель испытывал нехватку в моряках и вынужденно терпел незначительные прегрешения.
Надсмотрщица дождалась того момента, когда Везав сменит у кормового весла отстоявшего свою смену паренька и вместе с тем ушла в каюту. Что будет происходить в каюте, правитель прекрасно понимал. Надсмотрщицы правили опираясь не только на кнут, но и на пряник, и если нарушителя дисциплины ждала вульгарная порка или «преждевременная старость», (в городе в качестве наказания применялась еще и отправка в квартал рабов), то мужчину, показавшего хорошие трудовые результаты или зарекомендовавшего себя еще каким-то образом, их начальницы вознаграждали так, как это могли сделать только женщины. Не даром из закона Смертоносца-Повелителя, по которому за несанкционированную пауками близость между мужчиной и женщиной полагалась смертная казнь, имелось одно исключение - надсмотрщица могла сама выбирать себе любовника. Трудовой энтузиазм двуногих рабов смертоносцы ставили все же выше чистоты породы. Впрочем, на острове детей неудачный младенец все равно выбраковывался и заканчивал свою жизнь в желудке вынесшего неутешительный вердикт медика.
Везав, вежливо оттеснив правителя немного в сторонку, навалился на руль, правя судно под углом примерно в сорок пять градусов к катящимся на берег волнам. В мыслях его царила зависть - зависть по отношению к подростку, получившему возможность остаться с хозяйкой наедине. Впрочем, зависть была достаточно добродушной. Везав понимал, что провести судно по извилистой реке без единой ошибки - настоящее искусство, и мальчишка награду заслужил. А вот он сейчас стоит на мостике один, и если ничего не случится, то за способность подменить надсмотрщицу в нужный момент он тоже получит свою долю внимания.
Далеко позади из устья реки выкатился второй корабль, накренился, ловя боковой ветер и устремилось в погоню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37