- Да ведь джаза и того нет! Впрочем, можно выйти на прогулочную палубу и слушать музыку сфер.
- Ну ты как хочешь - иронизируй, корпи над сетью координат, а с меня хватит. Мое сознание восстает против этой бессмыслицы. К черту все!
Ротнак сбросил спецовку, швырнул ее в угол и вышел, хлопнув тяжелой овальной дверью.
Идерский пятерней расчесал волосы и некоторое время тупо смотрел на дверь, за которой исчез расстроенный Ротнак. Что это с ним стало? Всегда такой сдержанный, упорный в работе, неутомимый в конструировании научных гипотез - и вот размагнитился. Тяжелые времена переживает "Викинг", если даже такие, как он, не выдерживают. Однако же и аргументация у него: времени остается мало, а значит...
Идерского внезапно охватило возмущение. Он встал и, сжав кулаки, непроизвольно шагнул к двери, словно возле нее все еще был Ротнак, это ничтожество, этот пигмей. "Как только кривая замкнется..." А откуда тебе известно, что она вот-вот замкнется? Идерский обернулся, бросил взгляд на экран компьютера. Пока это предположение никак не подтверждается эмпирическими данными. Вот уже довольно долго концы кривой на графике идут параллельно. Да если даже "Викинг" и приближается к катастрофе, то разве не следует работать интенсивнее? А что, если вдруг появится хоть один шанс? Упустить его? Но Ротнаку, видите ли, захотелось "интереснее провести время"! Обыватель в науке. Что может быть интереснее для физика, чем проникновение в глубочайшие глубины материи?
Постепенно Идерский успокоился и снова склонился над панелью радарной установки - посылая импульсы в пространство, наблюдая за движением кривой на матовом фоне экрана. Он останется на своем посту до конца, он должен пережить, прочувствовать все до последней капли, до того неуловимого мига, когда расплющатся молекулы его тела.
Тем временем Ротнак, выскочив в длинный коридор, едва не сбил с ног ботаника Алка, который впервые за долгое время вышел из своей оранжереи.
- О, кого я вижу! - воскликнул Ротнак. - Архитекторам живой природы - пламенный привет!
Алк взглянул на него из-под сдвинутых бровей, холодно ответил на громогласное приветствие, подчеркнув этим презрительное неодобрение наигранного энтузиазма заумного физика. Нашел, видите ли, подходящий момент для острословия.
- А мы не в настроении, - все так же игриво продолжал Ротнак, игнорируя мрачный вид ботаника. - Какие-нибудь неприятности или что-то еще?
Алк едва не застонал от возмущения.
- Ты что - дурак или притворяешься?
Ротнак дружески похлопал его по плечу:
- Не притворяются только животные, и то только те, которые не умеют. - Улыбка исчезла, и обросшее лицо потемнело. Разве что-нибудь изменится, если мы будем дуться на обстоятельства?
- А ты задумывался о том, почему обстоятельства сложились именно так, а не иначе?
- Физика интересует не "почему", а "как". Мы попали в сильное гравитационное поле...
- А как это получилось - знаешь?
Они немного прошли по тесному коридору, потом остановились, держась за поручни.
- Как? - спросил Ротнак.
- Вот именно, как?
- Ну, знаешь, в космосе бывает много неожиданностей...
- А самая большая неожиданность - это халатность нашего капитана...
Ротнак ухватился за свою бороду, словно хотел ее вырвать.
В глазах его появилось крайнее удивление.
- Да, да, да! Преступная халатность! Она и привела к катастрофическому положению. - Алк, намереваясь во что бы то ни стало вызвать гнев Ротнака, еще больше гневался сам. Из-за его гонора и чванства гибнет такая экспедиция! Строит из себя супермена... А вот - упустил момент, заснул за пультом!
- Постой, постой, - воскликнул Ротнак. - Он что же... заснул на посту?
- Представь себе!
- Послушай, Алк, - Ротнак положил ему руку на плечо. Такое обвинение, знаешь... Это очень серьезно...
- Знаю. Дополнение к "Инструкции" он предложил сам. Новоявленный Ликург!
- Но как ты докажешь, что Нескуба...
- Докажу! Стоит только прослушать запись совещания.
- Я был тогда... Но ничего такого не припоминаю... Обсудили, кажется, все до мелочей...
- Ты, наверно, опоздал.
- Ну что ж, если есть основания, то... обвиняй... Я поддержу. Pereat mundus, fiat jnstitia! *
У Алка гора с плеч свалилась: первый союзник! Он пожал Ротнаку руку и помчался по всему огромному кораблю. Невидимые путы тяготения хватали его за ноги, тело наливалось свинцом усталости, но упрямый биолог не присел ни на минуту, пока не обегал все палубы и отсеки, подбивая экипаж "поставить точку над "i" и постоять за справедливость". Одни встречали его с недоверием, другие равнодушно, особенно больные, переполнившие госпиталь, но большинство удалось наэлектризовать. То тут, то там раздавались возгласы:
- На обсуждение!
- К ответу!
- Закон для всех один!
Почти со всеми переговорил Алк, а с Эолой не решился.
Утомленный и хмурый, вернулся в свою оранжерею, мечтая об одном: прилечь и отдохнуть, подумать наедине с самим собой, как действовать дальше.
В теплице было душно, и у него едва не закружилась голова. Вспомнил свой ботанический уникум, и волна злости снова нахлынула на него.
И вдруг он увидел Эолу. Она медленно шла между решетчатыми перегородками прямо к нему. Шла как привидение, будто бы пробиваясь сквозь туман.
Алк остановился, протер глаза - видение не исчезло. Она... О силы космоса, как он бредил ею, как не хотел, как боялся увидеть сейчас! Какое-то мгновенье превозмогал себя,
* Пусть мир погибнет, но правосудие свершится (лат.).
чтобы просто-напросто не сбежать... Но это было бы смешно. Мальчишество.
Эола приближалась неторопливо, словно шла по прогулочной палубе, а он стоял согбенный, жалкий, готовый провалиться сквозь стальную обшивку корабля. Лаская взглядом ее нежный стан, любовался ею и одновременно трепетал от страха: такую власть имела над ним эта хрупкая женщина. Да скажи она, чтобы он выбросился за борт, он сделал бы это без колебаний. Но она ведь не знает, а может быть, и не подозревает о свЬем могуществе, о власти своей красоты. И конечно же этот Нескуба никогда не любил ее так... Воспоминание о капитане сразу же протрезвило Алка. Чувство вины перед этой женщиной мгновенно исчезло. Мысленно упрекнул себя: размагнитился, готов упасть на колени...
Вступил в разговор первым:
- Возможно, вас интересует мой уникальный цветок? К сожалению, его биологический хронометр почти...
- Нет, - возразила Эола. Едва заметная ироническая улыбка промелькнула на ее алых губах. - Я хотела посмотреть на вас.
Так и сказала - посмотреть, а не увидеть.
- Ну что ж, вот я перед вами, - Алк переступил с ноги на ногу.
Эола пристально посмотрела ему в глаза. Потом обошла сбоку и, уже уходя, произнесла, нажимая на первое слово:
- Такого я от вас не ожидала.
Алка словно ударило током - он качнулся, замахал руками, порываясь бежать за ней, чтобы доказать свою правоту, оправдаться. Он ведь честно, принципиально, но... Да разве ее переубедишь?
В изнеможении опустив плечи, побрел в свою спальню - небольшой куб, пристроенный у входа в оранжерею.
В постели немного успокоился: окончился такой тяжелый, нервозный день.
После дежурства Гордей Нескуба заперся в своей каюте, как будто хотел спрятаться от кого-то.
Настроение было серое, как осенний туман на Рижском взморье, тошнотное, как пюре из хлореллы. В такие минуты не знаешь, куда себя девать, - и к людям не хочется, и без них плохо. Эолы тоже не видно, где она пропадает?
Атмосфера на корабле мрачная, большинство его интернационального экипажа пало духом, только некоторые энтузиасты работают так, словно ничего не произошло. Но это фанатики... А что он сам, капитан? Не исчерпал ли свои моральные силы? Этого еще не хватало!
Повернул кресло к иллюминатору, и сразу предстала перед ним бездонная глубина космоса. Долго смотрел в темнофиолетовый простор, но успокоиться не мог. А ведь обычно созерцание космических глубин снимало тревожное чувство, утихомиривало душу, и тогда появлялось ощущение гармонии между человеком и Вселенной, радостное ощущение здоровья, энергии, когда сердце бьется в ритме космоса. Ритм, согласие... Сейчас этого у многих нет. Почти треть экипажа заболела, и психолог прав, утверждая, что такая ситуация вызвана страхом неотвратимой катастрофы, неминуемой гибели.
Вспомнив о психологе, Нескуба протянул руку к коммуникатору и набрал его номер. Психолог включился, не вставая с постели.
- Заболел? - обеспокоенно спросил Нескуба.
- Да нет, просто думаю...
- И что, в горизонтальном положении появляются более интересные мысли?
Илвала поднялся и окинул капитана внимательным, изучающим взглядом. Произнес с расстановкой:
- Бывает... Изредка...
- А как шахматные настроения?
- Хочешь сыграть?
- Заходи, сразимся, - улыбнулся Нескуба. - Чтобы мозг не дремал.
Совсем недавно шахматная жизнь на "Викинге" била ключом. Шахматистами стали все без исключения, даже те, которые до полета не знали, как ходит пешка. Проводились турниры женские, мужские, на командное и личное первенство, на кубок и тэ дэ и тэ пэ. Ежегодно играли чемпионат корабля, и шахматное искусство обогащалось новыми открытиями. В нынешнем году в финал личного первенства вышли Нескуба и Алк, но о матче между ними сейчас никто и не помышлял.
Расставляя магнитные фигуры, Илвала думал: "Неужели Гордей собирается сыграть матч, несмотря на... Вот это характер! Знает ли он, к какому сражению готовится Алк? Скорее всего, нет. Видно по настроению. Не сказать ли ему? Неприятно..."
- Ну что же, начнем, - сказал психолог, передвигая на два поля вперед ферзевую пешку.
Сражались долго, упорно. И как ни старался Илвала "мобилизоваться", из пяти партий не смог выиграть ни одной и всего одну свел вничью.
Игра так захватила обоих, что они забыли все: и тяготение, которое усиливалось с каждым днем, и черную дыру космоса, и ситуацию на борту. Реальность снова завладела сознанием, как только они вынырнули из шахматных глубин.
- Вот вы, психологи, считаете, что страх смерти угнетает нервную систему и этим ослабляет организм, - сказал капитан, глядя в иллюминатор. - А что же такое смерть? Ты скажешь, что финиш, последняя черта всякой жизни, эндшпиль, в котором природа неизбежно нанесет нам поражение.
- Скажу, - шевельнул бровями Илвала.
- Все это так, - вздохнул Нескуба. - Но почему же раньше мы о ней не думали?
- Это естественно, что психически здоровый молодой человек не думает о смерти, забывает о ней, - ответил Илвала. Да и зачем обсуждать то, что не стоит еще в порядке дня? Кажется, что смерти вообще не существует, что жизнь продлится бесконечно долго. Действительно, как же так: я вот живу, мыслю, и вдруг все оборвется? Сознание тоже имеет противоречивую природу.
- Ну хорошо, - рассуждал капитан, - а мы, люди зрелые, мы-то ведь осознаем свою смертность. Мы ведь хорошо знаем, что так или иначе, а конец волшебного спектакля настанет, природа перед каждым опустит занавес. Откуда же берется страх?
- Это инстинкт самосохранения, побуждение к поискам спасения.
- Мобилизация сил? - капитан перевел взгляд с черного овала иллюминатора на лицо психолога.
- Если угодно - да. - Илвала кивнул, и брови его при этом поднялись и опустились. - Инстинкт самосохранения - великий организатор и изобретатель. Он работает на бессмертие человеческого рода.
- И в нашей ситуации тоже? - теперь капитан снова смотрел в иллюминатор.
- Конечно. Вспомни, какие открытия совершены перед лицом опасности. Один только гравитационный трансформатор...
- Да, открытия значительные... - задумчиво произнес капитан. - Жаль только... - Он резко повернул голову к собеседнику. - А как ты думаешь, изобретатель этот исчерпал свои возможности у нас? Неужели безнадежность настолько деморализовала и подавила наших людей, что никто из них не видит никакого просвета?
- А какой же может быть просвет, если все знают правду и представляют себе безвыходность положения?
- Знают правду... - повторил капитан. - А не слишком ли поспешны эти выводы? Я, например, начинаю сомневаться. И вообще... Знают правду... Ну и что? Разве не известно из истории, что иногда целые подразделения получали такое задание, которое не давало никаких шансов уцелеть?.. Они знали это и шли на гибель. Во имя победы над врагом. Разве это не торжество сознания над инстинктом?
"Что он задумал? - этого психолог никак не мог взять в толк. - Неужели - поставить активный сердечник в охладевший реактор? Впрочем... может быть, это и есть идея... Во всяком случае, лучше действовать, чем сидеть сложа руки". Сказал:
- Я понимаю, но...
- Что "но"?
- У нас особый случай. Если ты хочешь, несмотря на это, начать...
- Почему же несмотря на это? Именно учитывая обстоятельства, необходимо поднять дух экипажа. Мы должны помнить, что на корабле - отряд человечества, отправленный в дальний поиск.
- А что, появились хоть намеки, хоть какие-нибудь симптомы? - Психолог вонзился взглядом в капитана: "Вот интеллект! Даже в меня заронил зерно надежды!"
- Да, симптомы есть, - потеплевшим голосом произнес Нескуба. - И эта мысль появилась буквально в ответ на твой вопрос, дорогой Илвала. Возможно, это интуитивно...
- Каковы же симптомы? - Глаза психолога заблестели, как во время напряженной шахматной игры.
- А вот каковы. - Нескуба повернул кресло так, что оказался лицом к лицу с психологом. - Во-первых - локационный график. Кривая-то не замыкается! Больше того, наметилась тенденция к расширению "горловины". Во-вторых, сила тяготения уже не возрастает. И не исключено, что мы достигли максимума.
Илвала был немного разочарован такими симптомами, но заинтересованности не потерял. Нескуба, конечно, лучше разбирается в гравитационных графиках, и вполне вероятно, что "Викинг" действительно миновал критическую точку...
- Пора уже направить деятельность экипажа в нормальное русло, - продолжал капитан. - А то ведь некоторые совсем потеряли голову. Я могу отдать приказ, это нетрудно. А вот хорошее настроение, энтузиазм... Тут необходимы тонкие психологические методы. Ты понимаешь, дорогой Илвала?
Психолог насторожился:
- Так что же, будем сеять иллюзии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16