- Так-то та... Но ты себя раскрыл, сынок, - неожиданно сказал Эрэф. Встанем на место оппонента. Каких-то пять лет работы, и на тебе - открытие. И какое! Вроде бы надо радоваться и хлопать в ладоши, ан нет, Тут-то и начинаются проколы. Никакое открытие не делается без научного руководителя, группой дилетантов, да еще в условиях заурядного производства. Как видишь, казусов хватает. Хочешь еще? Пожалуйста. Слепому видно, что сработано практически в одиночку, не принимать же всерьез вчерашних студентов. Кроме того, не забывай, что ты еще крайне молод. К таким результатам, мой милый, идут не годами, а десятилетиями, оставляя после себя горы шлака, и об этом шлаке, заметь, знает весь ученый мир. Нет, сынок, интуицией и хребтом здесь не возьмешь. Вывод: существует какая-то математическая модель. У землян такой модели, увы, нет. Что из этого следует?
Иван промолчал.
- Естественно, начнут копать - кто он такой, этот Иванов, откуда? И выяснится, что у Иванова не было родителей, детства, что никаких школ и институтов он не кончал. Что документики-то у Иванова липовые...
- Никакой модели я не знаю, - хрипло сказал Иван. - Это обыкновенный последовательный расчет. Важна идея.
- Правильно. Умница. За такую идею на Кольце тебе бы поставили золотой бюст и отвалили янговскую премию. А что теперь прикажешь делать? Ведь тема-то объявлена у нас стратегически важной.
"Стратегически важная? - насторожился Иван. - Что эти вояки там откопали?"
Очевидно, он спросил вслух, потому что Эрэф вдруг усмехнулся и сказал, не вдаваясь в подробности:
- Есть одно допущеньице.
Допущение, допущение... Иван припомнил все узловые, отправные моменты. Нет, не здесь. Попробуем на время стать "сапогом". Что прежде всего заинтересует вояку? Прежде всего - возможность создания принципиально нового оружия. Собственно, лазеек много... но вот эта... Да. Что-то здесь есть. Перспективная лазейка. Действительно, таким способом любую структуру можно вывести из устойчивого состояния. Нечто вроде навязанного резонанса на ядерном уровне, сопровождающегося испусканием энергии. Чем больше масса, вовлекаемая в резонанс, тем, естественно, больше выход энергии. Вот тебе и безобидные поперечные волны... Ивану стало жарко. Где-то глубоко в сознании ликующий голосок пропищал: "Это все я, я!..", - но он затоптал этот голосок, как затаптывают смердящий окурок.
А Эрэф тем временем разглядывал комнату и говорил:
- Уютное гнездышко. Это твоя знакомая? Хороша, хороша, ничего не скажешь. Вкус у тебя отменный, Иван, от отца, видно, в наследство достался. - Он впервые упомянул об отце, которого Иван не знал, поскольку в младенческие годы был передан, как и все юные граждане Кольца, в интернат, где его воспитанием занимались мрачные типы из Сектора Безопасности. Уж они-то особым вкусом не отличались, поскольку ценили только один вкус - в еде, - ты и ковер повесишь в единственно правильном месте, и кресло поставишь так, что оно никому не мешает, а мимо никак не пройдешь. Одеваешься ты в тон, в меру. Прекрасно одеваешься. Книг, я смотрю, здорово прибавилось... Так вот - придется все это оставить.
Надо отдать должное - лягался Эрэф умело, с подходцем.
- Я вот думаю, как это лучше сделать? Просто так тебя не уберешь - слишком ты, Иван, заметная личность. Будут искать труп - других агентов спугнут с насиженных мест. Может, попросту? Инсценировать самоубийство? Как ты думаешь? Белковый муляж, стандартная записочка: "В моей смерти прошу никого не винить". Кому придет в голову, что это не ты, а мастерски сработанная кукла? А, Иван?
Эрэф рассуждал буднично, скучновато, и это было страшно. За его словами чувствовалась тяжелая безжалостная сила, о которой Иван начал забывать. А зря! Ведь Эрэф и раньше предупреждал. Сейчас же это было не предупреждение, это был приказ - марш назад, на Кольцо, агент, иначе тебе будет очень и очень плохо.
- Учти, мы приложим максимум усилий, чтобы изъять у землян все твои материалы. Мы сотрем память о них у каждого, кто к ним прикасался. Это не угроза, мой мальчик, мы слишком сильны, чтобы просто угрожать, и ты это прекрасно знаешь.
- А если я откажусь? - спросил Иван и тут же понял, что это глупо.
Глупо противостоять мощи Кольца в одиночку.
--------------------------------------------------------------------------
----
Этим же вечером пришла Наташа. От нее пахло мартовским морозцем и еще чем-то неуловимым, свежим. Так пахнут молодость и здоровье.
Она забралась с ногами в кресло, изящная, как кошка, и настороженно следила за Иваном, который бродил по комнате, хмурился, вспоминая недавний разговор с Эрэфом, иногда вынимал из стенки первую попавшуюся книгу, тупо смотрел на нее и ставил обратно.
"Завтра же засяду за расчет, - вяло думал Иван. - Надо бы хорошенько отдохнуть, а то мысли - как сквозь вату. Жалко, Рафик в отпуске..."
- А кто это - Рафик? - неожиданно спросила Наташа.
- Я что, вслух сказал? Есть такой Рафик. У меня в отделе работает. Один из самых-самых в теории поля.
"Ладно, без Эдика мы пока справимся. Эдик выходит послезавтра, вот тогда мы его и запряжем. Или я что-то путаю? Это Лешка выходит послезавтра".
- А кто такой Эдик?
- Эдик? - переспросил Иван, - Спец по квантовой механике. Нормальный мужик.
- Что у тебя за определения: спец, мужик, нормально? Неконкретно.
- У Наточки плохое настроение, - натужно просюсюкал Иван.
- Не трогай меня!
"Что на нее сегодня нашло? Сроду такой не была. И эти вопросы, как будто читает мысли... Вздор! Это все Эрэф. Запугал старик мальчонку. Ай, да Эрэф!.."
Затем, ни к селу ни к городу, Иван стал перебирать в памяти своих сотрудников. Он вспомнил напористого Мишу Бенца, невозмутимого Лешу Татарина, задумчивого, быстро краснеющего Сашу Лунохода... Это были толковые, работящие ребята. Вовка Прынц был зубаст, но по молодости норовил отлынуть. "Интересно, а как меня окрестили? Наверняка окрестили, только молчат в тряпочку. Не столько возраст, что там год-два разницы, должность моя их смущает... Да ладно, будет тебе. Ничего их не смущает. Иной раз такое отмочат, что хоть к стенке прислоняйся... Что-то я не в форме сегодня..."
У него было ощущение, будто в затылок, в мозг проникает холодное острое жало...
Иван поймал Натащим взгляд. Взгляд был неестественно тверд, материально ощутим и усыплял.
- Наташа, - сказал он медленно, - извини. Я что-то устал.
Он присел за стол и так, сидя, и заснул.
Ему снилась долгая, мучительная пытка. Перед ним проходили люди, с которыми он когда-либо встречался. Люди, имевшие отношение к его работе и, в частности, к НИР. Некоторые, забытые, с трудом выбирались из середины ковра, куда он неотрывно смотрел. Очень странно было наблюдать, как сначала появлялась голова без различимых черт, затем, помогая себе руками, фигура поднималась - сначала до пояса, потом по колени, вставала. Лицо и туловище начинали дрожать, переливаться, пока, наконец, не приобретали знакомые очертания. Тогда схематический человек уходил в тень торшера и пропадал... Жутковатый сон. Иван силился проснуться. Мимо, улыбаясь, прошла Наташа. Другая Наташа сидела с ногами в кресле...
Иван услышал свое рычание, почувствовал боль в руках, которыми он колотил по столу, стряхнул оцепенение и тут же заблокировался от гипноза. Этому, в свое время, учили каждого агента, но здесь, на Земле, Иван размяк и потерял бдительность.
Вот теперь все стало на свои места. Фигура в кресле сидела неестественно прямо - это был маленький типчик серой наружности. Контрагенту, вооруженному гипноизлучателем, не требовалось внешнего сходства с образом, роль которого он должен был сыграть.
- Пошло вон, - приказал Иван, указывая на дверь. - Я доложу в Совет о несанкционированном контакте.
Хихикнув, человечек молниеносно перечеркнул пальцем торшер. Тот мгновенно погас, переломился, на полу загорелся абажур, и в этом неестественном, колеблющемся свете промелькнула и исчезла тень.
"Вот оно, Кольцо" - сказал себе Иван, включая верхний свет. Он отнес в ванну абажур и загасил его под душем. Что там сказал Эрэф? "Мы сотрем память о твоих материалах у каждого, кто к ним прикасался". Уже начали прощупывать связи. Очень оперативно...
Название "контрагент" говорило само за себя. Кольцо применяло эти устройства в случае, если нужно было нейтрализовать активные действия зарвавшегося агента, а при необходимости - и его самого. Контрагенты выполняли черную работу карателей. Это были андроиды, оснащенные невероятной силовой защитой, гипноизлучателями, лазерами и различными приспособлениями из арсенала промышленного шпионажа. На сей раз контрагент использовал микролазер.
Ну, это уже больше на публику, усмехнулся Иван. Это было бы эффективно в глухом средневековье, когда "нечистая сила" пугала темных верующих огненными крестами на стенах.
Так вот откуда тот особый запах, который исходил от "Наташи" и почему-то не насторожил его. Это был свежий запах озона, сопровождающий работу гипноизлучателя...
--------------------------------------------------------------------------
----
Этой ночью Иван не спал. У него было очень мало времени, чтобы успеть. Он сидел в чистенькой кухонке, по-черному глушил кофе и исписывал листок за листком, чувствуя себя не в своей тарелке от обилия элементарных операций. Сюда бы машиночку, маленькую такую, или даже дряхленькую эвээмочку, которая решала бы что попроще, освободив от примитивных вычислений, без коих, к сожалению, не обойтись... Обычно этим занимались ребята, а на нем висели уравнения высшего порядка. Сейчас всю черновую работу приходилось делать самому.
Итак, нужна самая малость - чтобы модулированное гравиполе было направленным. Как в бильярде когда энергия одного шара передается другому, заставляя его двигаться в нужном направлении. Идеальное и очень экономичное орудие убийства. Наидичайшее "допущеньице", как выразился Эрэф, которое могло прийти только в разгоряченную голову ярого сторонника вооружения и, увы, имело аналоги. В свое время на Голубой планете расщепление ядра привело к появлению атомной бомбы. Сейчас в руках Ивана был прообраз нового оружия, и он полночи вычислял, каким оно будет. Оставшееся до утра время Иван истратил на поиски противодействия и, в принципе, нашел, но пока держал только в голове. Надо было проверять и проверять...
С ребятами дело пошло веселей. Иван, не глядя, совал за спину листок с исходными данными и продолжал писать. Иногда подходил кто-нибудь бестолковый, шепотом признавался в своей бестолковости, получал краткое, но емкое разъяснение и на цыпочках удалялся... Никогда еще они так не работали! Иван загрузил всех до единого. В просторном помещении стояла напряженная тишина, только из угла доносилось азартное сопение Эдика, который не дождался окончания отпуска и попал, что называется, в самый кон. Если уж сам шеф покинул свой кабинет и работает в общей комнате, значит, дело того стоит. "Ваня в кубе" по пустякам не разбрасывался.
Поздним вечером все разошлись (Иван предусмотрительно запер все бумаги в сейф), а с утра снова пошли формулы, цифры и среди них редкие "следовательно... поскольку, то... в результате..."
Когда все было готово, Иван собрал листки в кипу, аккуратно подровнял ее и сложил в папку. И вдруг, что за черт, стало нечего делать. Напрасно так гонял ребят... Теперь, пока материал обойдет все инстанции, пройдут недели, может быть даже месяцы. Иван не знал, в чьи руки передать эту папочку, ведь данная работа не значилась ни в каких планах.
Он сидел, кусая губы, а ребята переглядывались и пожимали плечами.
- Начнем с яйца, - непонятно сказал Иван и стремительно вышел.
...Пролистав записи, Панацеев признался, что ничего не понял.
- Вы бы, Иван Иваныч, вкратце. Самую суть. Кстати, когда вы успели? Это же колоссальный труд, судя по объему! Поразительно... Ну, ну, слушаю вас.
По мере объяснения он начал ерзать в кресле. Иван говорил только касательно расчетов. Естественно, о Кольце ни слова.
- Пожалуйста, Иван Иваныч, - Панацеев сжал голову ладонями, - еще раз повторите ваши выводы.
Иван повторил, глядя не дрожащие панацеевские пальцы. Кто-то заглянул в кабинет, но, услышав душераздирающее "Во-он!", юркнул назад.
- Только спокойно, Иван Иваныч, Только спокойно, - Панацеев нервно заходил вокруг стола, поглядывая на зловещую папочку. - Это уже далеко не наша компетенция... О, господи, - он застонал. - Вот еще напасть-то!.. Бумага-то неучтенная, вы понимаете? Ах, как неосторожно!
- На ночь я все спрятал в сейф, - глухо сказал Иван.
- Да? Это уже лучше. Придерживайтесь этой версии. Если спросят... Так, сейчас мы это опечатаем и поедем к одному товарищу, у него там, - Панацеев указал пальцем вверх, - кто-то... э-э, вы меня понимаете. Только не волнуйтесь, ради бога. Позвоните вашим, э-э, Бенцу и, скажем, Рафаилу. Ребята крепкие, они поедут с нами. Ну и дела...
Колесо закрутилось, но пока медленно, туго. Учитывая предыдущие заслуги, к Ивану прислушались, хотя и с некоторым недоверием. После крайне лестного отзыва директора Чешуйчикова Ивана и его сотрудников неожиданно начали таскать по разным серьезным кабинетам, где им пришлось исписать кучу бумаги, а сами расчеты были отправлены в Москву хорошему знакомому Чешуйчикова академику С., занимающемуся вопросами обороны. Иванов стал знаменитостью Околорыбинска.
Учитывая, что Иван Иванович основные свои идеи вынашивает в домашней обстановке, а на работе лишь коллективно их шлифует, с подачи и при мощнейшей поддержке Чешуйчикова, администрация и завком с немалым скрипом выбили одинокому Иванову пустующий коттедж в итээровском поселке. Собственно, никаких нарушений закона здесь не было: домик-то кооперативный, покупай, если есть деньги, и живи. Кроме того, кандидату технических наук Иванову полагалась дополнительная жилплощадь. Деньги, кровные, честно заработанные, у Иване были, правда, пришлось подзанять... но надо учесть, что он был на крючке у правдострадальцев, и те поднялись на дыбы, мешая честной купле-продаже. Заправлял правдострадальцами опальный Полумякин - личность в деле правдоискания опытная и энергичная, далеко не последняя. Однако и на этот раз ничего у него не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9