Быть может, самого переутомленного из всех чемпионов мира, не считая самого первого - В.Стейница...
Спасского подвела неточность, некоторая несвоевременность СТАТУСИЗАЦИИ. То есть самоопределения, самоосознания. Фишер, конечно, помог ему благополучно (да, и от слова "получать") сойти со сцены, сделать это плавно и вместе с тем решительно, Фишер обеспечил его не только, а может быть, и не столько, в материальном смысле, сколько в духовном. Показал своего рода (опять-таки!) пример утонченной (+уточнения) статусизации. Ведь сам Бобби до Кюрасао был щенком, грубо говоря, кидавшимся на трон, в лоб штурмовавшим бастионы старших. Годы, годы и годы, в том числе пропущенные из-за инцидентов в Сусе (Тунис) на межзональном турнире, трехлетие пропущенное просто по личному желанию (что тихо потрясло, помнится - обоюдное осознание тут тоже не было на достаточной высоте, - весь шахматный мир)...
Спасский после Рейкъявика жил "абы как", вырвавшись во Францию, плыл по волнам очередных подходящих (и не очень) турниров. Матч с Карповым, считаю, травмировал его значительно. А чем же, в сущности, стоило заниматься, безусловно избавившись от "Угрюм-Бурчеевых" отечественного розлива? Наверное, подготовкой к... матч-реваншу с историческим противником. Если бы такая, целенаправленная - даже и не без соответствующих заявлений (а почему бы и нет?), - деятельность, осуществляемая, конечно, с изрядной долей (привнесением) профессионализма, была налицо, глядишь, и у самого Фишера было бы поменьше "шатаний", поглядываний на Глигорича, на самого Карпова.
Конечно, речь могла и, полагаю, должна была, идти не о скоропалительном, Лас-Вегасском, например (тем более!), проекте. Они оба вполне могли дать понять шахматному миру (общественности, если хотите), что подлинное, в нормальных условиях проходящее, выяснение взаимоотношений между ними крупнейшими (если не сильнейшими) шахматистами современности далеко еще не закончено. Что оно, по сути дела, только начинается. Не смогли бы - а что тут такого уж слишком фантастического?! - их матчи (а то и серия матчей) несколько потеснить, а то и как-то аннулировать "столь долгое единоборство" глубокоуважаемых двух "К"? Может быть, и конфликтов, ссор было бы - и не только между новыми чемпионами - поменьше?..
Но эта, старая, так скажем, пара не пошла на перехват инициативы, а точнее - на сохранение ее. Разошлись, как в море корабли, о чем, как знать, может быть даже и теперь жалеет Фишер, в меньшей мере сожалеет, наверное, Спасский - его "вина", конечно же, поменьше: инициатором мог быть старший по званию. Не исключаю того, что Р.Фишер мог даже и... испугаться. Так странно, удивительно употреблять по отношению к нему это простое слово, уж слишком не то, чересчур не подходит: ну, разве может суперпрофессионал чего-то или кого-то бояться?.. Но такой, весьма вероятный, испуг. Не свидетельствует ли он о том, что подлинный переход к суперпрофессионализму произошел через несколько лет после Рейкъявика, а может быть и еще позже?
Конечно, речь не о чем-то, напоминающем организацию Каспарова, первую гроссмейстерскую, профессиональную, обеспечившую проведение прекрасных турниров на Кубок мира. Но слегка ... монополизировать розыгрыш мирового первенства (или назвать это продолжение своих соревновательных отношений по-другому)... можно было попытаться.
Не решились. Это выглядело (бы) слишком уж "эгоистично", что ли... Не решился прежде всего Фишер, которому мог подсказать такой поворот только Б.Спасский - своим отказом от участия в очередном претендентском цикле.
Но почему конкретно - будем, учась у экс-чемпиона, предельно делового человека (как и положено профессионалу, не говоря уж о суперпрофи, он предельно конкретен, расчетлив и умеет впереди телеги ("амбиций", по слову Спасского) неизменно ставить лошадь ("амуниции", по его же слову)), будем придирчиво "вещественны", - почему Р.Фишер не пошел на такое?..
Думается, он учел решающий и наиболее ощутимый в нескольких смыслах фактор - глубокую, многолетнюю, непреодолимую (20 лет понадобилось Борису, чтобы немного прийти в себя, "отойти" от Бобби, от тех кошмарных, первых тринадцати партий в столице Исландии, войти в относительную норму и выиграть в... два с половиной раза больше партий (не 2, а целых 5) в очередном матче с Бобби!), задубевшую, сцементированную усталость своего желательного и естественного, наилучшего партнера. Надо было выжидать, надо было надеяться-таки на лучшее. Надо было в конечном счете заниматься все тем же выполнять долг глубокого профессионала - беречь кадры, сберегать, если не спасать (а улучшить положение могло только всеврачующее время), партнера.
И восстановление Спасского, конечно, далеко не полное, повторяю, весьма относительное (другого и быть не могло), состоялось. Кто-то сгоряча может это назвать даже возрождением. И с таким определением трудновато спорить.
Борису и себе, продолжаю это утверждать, был подарен Фишером поистине сказочный, чудесный, казалось бы невозможный, тем более в так называемое "наше время", матч. Он, состоявший из 30-ти партий (из которых первые 11 прошли на "острове грез", как бы в потусторонне-волшебной обстановке, словно природой(а кем же еще?) приготовленной, как раньше говорили, при-уго-товленной, приуготованной Фишеру и его историческому партнеру за их и главным образом его, Бобби, долготерпение) промелькнул как сон.
А тот ли Фишер? - вот вопрос, который был с самого начала главным и беспрерывным, непрестанно-назойливым, я бы сказал, туповато-неотвязным.
Да разве в этом дело?
Так ли уж важен сам уровень игры... сопоставимый, сопоставляемый... с кем, с чем? с чьим? Каспарова и Карпова? Но они будут - если позволят, разумеется, условия, - в свое время вызваны на ковер... Ну, может быть, уже в некотором смысле, тени того Каспарова, того Карпова, какими новоявленные чемпионы были в том же (самом), 1992-м, году.
С ними разговор может быть особый и отдельный - в соответствующей обстановке. Вот Фишер в 49 лет сыграл такой (такой-то) матч. А вы, дорогие друзья, в подобном возрасте на что будете способны, на что "горазды"? Как вы самосохранялись, как тренировались, как готовились к вызову Фишера, да кого бы то ни было? Сколько и какого пороха осталось у вас в пороховницах?
Подобного рода выкладки очень легко объявить пустыми умствованиями, необоснованными прикидками, фантазированием на пустом месте.
Исхожу все-таки из установлений шахматного суперпрофессионализма, представляемого сейчас, увы, в мировых шахматах одним-единственным человеком. Один поручик шагает в ногу, вся дивизия - не в ногу? Что ж, бывает и так. Только это нуждается в совершенно неотразимых, убедительных до предела доказательствах. Вот их-то и готовит Роберт Фишер, поддерживающий достаточно высокую, постоянную боевую, игровую в том числе, готовность.
Кто станет спорить - лучшие, наилучшие тем более, времена прошли. Безвозвратно миновали. С природой, по большому счету, да и по среднему, по небольшому, не поспоришь. Но профессионал иначе не может - он и тут обязан бросить ей (вывод самоочевидный для меня) решительный вызов. И осуществлять его, ковать ежедневно, ежечасно, стараться, пытаться... карабкаться, ДЕЛАТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, вершить нечто посильное, иногда и предельно доступное. Как получится, как удастся... "Я отвечаю за свои усилия, а не за результат", заметил как-то великий Ласкер. Ничего другого жизнь профессионала как бы и не разрешает. Не предоставляет.
Назвался груздем - полезай в кузов.
Тем более, что кое-какие вещи, и надеюсь, многие согласятся, немаловажные, упущены. Что-то упущено, ушло безвозвратно. Есть ошибки, неточности непоправимые, есть поступки, как принято сейчас выражаться, необратимые.
Все-таки напряжение было велико. Это была схватка. Свержение монарха, как бы переворот в шахматном (и не только) мире. Сражение - и сопоставление - "двух систем". Вот уж что верно, то верно. "Двух систем" - в том числе и подготовки к ответственным (а они для профессионала все такие) соревнованиям. К Состязанию, к дискуссии - обсуждению друг друга!
Фишер готовился практически в одиночку. Даже назначение (избрание) секунданта выглядело как принудительная - что делать, таков обычай, таковы правила проведения поединков! процедура. В команде Спасского происходили передряги, изменения состава, смена главного тренера (Бондаревского на Геллера).
Во многом и многом они подошли к первой партии измотанными, издерганными. И неслучайными выглядят грубые, грубейшие ошибки, начиная с чудовищного хода С:h2 (Фишера, будто бы желавшего сразу (?!) форсировать ничью).
Матч-92 оказался испорченным, искромсанным с разных сторон. Он заслуживал "реабилитации", "переделки", я чуть было не написал - переигрывания. Но сделать это было не так-то просто, это откладывалось Фишером на далекое потом - когда воспоминания станут "окончательными", заматереют; когда первый матч отодвинется уже точно в другую, даже совсем другую, эпоху - вот тогда можно играть второй.
Риск заключался в том, что второй вообще мог не состояться. Его и не было бы, если бы не появился истинный, редчайший любитель шахмат, поклонник Фишера до мозга костей Ездимир Василевич, ставший при своем "подопечном" чем-то вроде живого талисмана, кем-то вроде дядьки Савельича.
Прежде всего он сам, лично, под свою, как говорится, ответственность - оберегая отдых (а важнее всего - сердцевину, основу, драгоценность отдыха - сон), памятен дружеский скандальчик, учиненный Бобби по пово-ду неизвестного вертолета - оказалось, это американский, военный - своим шумом разбудивший заокеанского гроссмейстера, оправдания "ответственного за покой"... Строго-дозированными, осмотрительными были пляжные развлечения (появления) - в отличие от нескольких "запойных" загораний Спасского, приведших к едва ли не опасному солнечному полуудару...
Это было почти неправдоподобное исполнение мечтаний. И на повторение подобного чего-то хоть отдаленно-близкого, крайне трудно (теперь) решиться; как говаривал грибоедовский герой (Фамусов), "ну так и жду содома". Ну, не может, не сможет так быть, чтобы второе чудо прошло, как первое, без сучка-задоринки; обязательно обстоятельства ведь преподнесут некую гримасу, непременно что-нибудь лопнет, откажет, сорвется, провалится!.. Исказится.
С другой стороны, непрерывный - нацеленный на Большой матч - тренировочный процесс не может остаться без применения. "Мясорубка" Фишера отлажена, смазана, опробована, обкатана, как бы даже раскручена. Попасть (попасться) к нему "на прием"... На это решится не всякий современный гроссмейстер - из числа самых ведущих, в частности.
Оказаться за одним столиком с самим Фишером - человеком так и столько работавшим над шахматами. Играть с ним, да еще полностью на его условиях?!..
Можно сколько угодно говорить, что Фишер уже не тот, далеко не тот, в смысле - не образца 1972 года. Да он и не может быть (оставаться!) тем самым.
Кто знает, чего понаподготовил он за эти годы, десятилетия. Никто не узнает, пока "тайное оружие" не будет пущено в ход. Ясно лишь, что матч-92 со Спасским не заставил Фишера скрести по сусекам, выложиться - хотя бы и в теоретическом плане - полностью.
И кто ведает, какой "ряд чудесных изменений милого лица" приготовлен, запрограммирован им для долгого, продлинновенного, чуть ли не вечного матча (до 14 - 16 - 18 - 20-ти побед; а что с него станет, он, "не желая играть", может выдвинуть и такое требование). Какой запас прочности он накопил, какими способами подготовил себя к игре, едва ли не многолетней? Ну хорошо, может подумать кто-то из кандидатов, выиграю я 8 - 10 - 12 партий, даже 14, но ведь впереди был бы (будет) целый новый матч - до 6-ти, скажем, побед (для меня, по крайней мере, успевшего к этому моменту понести тоже кое-какие, может быть, почти такие же, цифровые потери; а вдруг я поплыву, перестану считать, что-то соображать, как это, кажется (что-то такое, похожее, о чем-то сходном шли слухи во время одного из безлимитных матче), было с одним из замечательных гроссмейстеров?!..) Стоп машина - ни одной (даже одной!) партии вдруг уже не может, ну, никак, даже получая выигранные позиции, ни одной не может закончить в свою пользу - или ничьи или проигрыши, словом - поплыл, дело застопорилось. Вот тут-то я, никогда не готовившийся, может быть, и вполовину так (и столько), как (и сколько) готовился Фишер, дойду до полнейшего отупения. Может, он на это и рассчитывает: выиграв у него, у самого Фишера, невиданно большое количество партий (Спасский в Югославии смог победить лишь пять раз!), я могу окончательно сносить, износить, испортить, разладить, затупить свой, так выразимся, победный (победительный) механизм. Да и как играть с человеком, совершенно уверенным (иначе, наверное, опытнейший спортсмен не стал бы и предлагать "самоубийственную", взаимоуничтожительную, простите, формулу!), что, скажем, 18-20 партий в одном соревновании у него не выиграет решительно никто. Уйдя на десятилетия со сцены, он мог годами - годами! времени у него в запасе для таких упражнений уйма, и все его время подлинно его (ни семьи, ни жен-детей-тещь-зятьев, ни пеленок-распашонок, ни кефир-клистиров: здоровье, по слухам, отменное, весь прямо-таки перетренирован!) - имитировать подобные нагрузки. А я? Чем я занимался?..
Это был необычайный матч, изобиловавший - хоть в книгу рекордов Гиннеса - чудовищными, детскими, уже совершенно непонятными, необъяснимыми ошибками. Прежде всего со стороны Спасского, хотя и Фишер постарался - две партии выиграл нелепо, а в третьей (второй по счету) ему было засчитано поражение за неявку.
Матч выявил, однако - и вместе с тем - СТАВКУ НА ОШИБКУ. Которая (ставка) и стала, извините за некоторый каламбур, была, вероятно, с самого начала, сделана Фишером. Чарли Чаплин открыл, как упоминалось, "закон возни" - участь обычного, обыденного человека (которого иногда подмывает назвать, про себя, конечно, не на страницах этих заметок, человечком). Великий художник ее, участь, конкретизировал, расшифровал, материализовал по-своему... Роберт Фишер открыл своего рода ,закон ошибки"!
1 2 3 4 5 6 7