Натана не могли заметить с улицы: он сидел ниже уровня тротуара, да к тому же его загораживали пять мусорных баков. Но как только взойдет солнце, он сразу же окажется у всех на виду. Натан не знал, что делать дальше. Убегать на своих двоих или украсть машину сейчас невозможно. Но и оставаться на этой лестнице нельзя. Он задумался: куда ведут эти ступеньки?
В темноте лестница выглядела черным провалом. Но скоро глаза Натана начали различать очертания предметов, и он заметил слева от себя дверь. Он решил, что это его единственный выход, но все же немного помедлил: в подвалах живут крысы и тараканы, там всегда темно и сыро. Натан представил, какие чудовища могут поджидать его за дверью, и содрогнулся. Но когда небо над головой стало светлеть и мимо пронеслась еще одна полицейская машина, он собрал волю в кулак и открыл дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой.
Уоррен проснулся только на шестом звонке телефона. Подняв трубку, он проворчал:
– Майклс.
– Привет, Уоррен, это Джед, – приветствовал его знакомый бодрый голос. – Натана Бейли поймали сегодня ночью в округе Питкэрн, штат Нью-Йорк. Поймали патрульные. – Джед рассказал ему все, что знал про погоню, арест и стрельбу в полицейском участке. – Говорят, парень схватил пистолет одного из полицейских, всех перестрелял и сбежал.
– Оба помощника мертвы?
– Да, умерли мгновенно. Уоррен долго молчал.
– Видит Бог, не хотелось мне, чтобы так вышло. – Он вздохнул. – А я-то поверил мальчику.
– Мы все были на его стороне.
Уоррен встал с кровати и посмотрел на часы.
– Джед, я еду в Питкэрн – посмотрю, не могу ли как-нибудь помочь с арестом Натана.
Повесив трубку, Уоррен снова сел и задумался. Он знал, что был недостаточно объективен. Он связывал злоключения Натана со смертью Брайана. Ему не верилось, что Натан снова кого-то убил. Брайан не смог бы совершить ничего подобного.
Как же тогда смог Натан Бейли? Ответ был прост: они были разными людьми. Натан Бейли – убийца и беглый преступник. Работа Уоррена заключается в том, чтобы поймать преступника прежде, чем он снова нарушит закон. А дальнейшую его судьбу пусть решает суд. В конце концов, Уоррен не был отцом этого мальчика. А Натан не был его сыном.
Дэниз вскочила с постели, как только слова диктора достигли ее сознания.
– Нет! – выдохнула она.
Но голос, исходивший из приемника, звучал недвусмысленно: «Полиция официально подтвердила, что так называемый любимый преступник Америки снова оказался на свободе в тихом городке штата Нью-Йорк, после того как жестоко расправился с двумя своими тюремщиками».
Дэниз словно ударили по голове. Как он мог так поступить? Кто бы мог подумать?.. Она вспомнила слова Натана из первого их разговора: «Я больше туда не вернусь». Означало ли это, что ради свободы он готов пойти на убийство? Она вспомнила рассказ Натана о том, как умер Рики Харрис. Из него следовало, что Натан был жертвой. Неужели это ложь?
Дэниз покачала головой. В стройную картину все это как-то не складывалось. Можете называть это женской интуицией – да как угодно, – но что-то здесь было не так. Она попыталась представить себе, как Натан ставит лицом к стенке двух огромных полицейских, а затем методично расстреливает их. Эта сцена показалась Дэниз до смешного абсурдной.
Дэниэл Петрелли узнал новости раньше всех – их сообщил ему репортер из «Вашингтон пост» в надежде взамен получить от сонного прокурора какой-нибудь сочный комментарий. Теперь же, когда Петрелли мчался на север в полицейском вертолете, он открыто радовался тому, что все так повернулось. В последние два дня он выглядел идиотом, но теперь журналисты поймут наконец, как он прозорлив. Всего лишь одним жестоким поступком мальчишка, серьезно угрожавший его предвыборной кампании, теперь выставил Петрелли настоящим мудрецом. Как раз то, что нужно для успешного начала политической карьеры.
Сэмми Белл вошел в кабинет мистера Слейтера, закрыл за собой дверь и молча ждал, когда на него обратят внимание.
Мистер Слейтер уже более сорока лет контролировал наркобизнес, рэкет и проституцию в своем районе Вашингтона. Все это время он полностью полагался на Сэмми. Если кто-то переступал черту, Сэмми, верный помощник мистера Слейтера, всегда ставил его на место.
Мистер Слейтер оторвал взгляд от бумаг и жестом пригласил Сэмми сесть в одно из шикарных кресел, стоявших напротив его стола.
– Полагаю, ты снова хочешь поговорить о Лайле? Сэмми прочистил горло:
– Да. Его нужно остановить, мистер Слейтер. Он убил двух полицейских. Смерть охранника в тюрьме – это уже достаточно неприятно, но полицейские! Дело того не стоит. Пойнтером необходимо пожертвовать.
– А деньги? Что, про деньги тоже забыть?
– Да, – сказал Сэмми, – придется про них забыть. От Марка Бейли придется избавиться, а пятьсот тысяч долларов списать со счетов.
– Пятьсот тысяч – очень большая сумма, Сэмми.
– Да, большая. Но не нужно забывать, чья была идея получить ее таким образом.
– Лайла.
– К тому же убивать из-за денег ребенка… Мы поступаем как скоты. Неуклюжие, неумелые скоты.
Мистер Слейтер взмахом руки остановил его:
– Я тебя понял, Сэмми. Он сегодня должен позвонить. Я поговорю с ним лично.
– Да, сэр.
Билли Александер был единственным мальчиком в четвертом классе, которому ходить в школу нравилось больше, чем бездельничать на каникулах. В школе всегда было что поесть и с кем поиграть в прохладе. Дома у Билли всегда стояла жуткая духота. Когда мама была не на работе – а она работала все время, – она могла сходить в магазин и даже иногда приготовить настоящий обед. Но по большей части ему приходилось жевать всухомятку то, что найдется в буфете.
Хуже всего было одиночество. В свои десять лет Билли был намного младше всех остальных детей в доме, к тому же все они или курили травку, или уже сидели на героине. За те два года, что они с матерью прожили в районе Виста-Плейнс, Билли пять раз избивали и дважды чуть не застрелили. Он знал, что рано или поздно станет таким же, как остальные, но до поры до времени притворялся, что надеется на лучшее будущее. В конце концов, у него были книги и телевизор, и он не голодал.
Сейчас Билли занимался самой ненавистной работой по дому – выносил в подвал мусор. В подвале воняло, было темно и сыро. Туда нередко захаживали бездомные – порой они там жили, иногда умирали. Билли торопился. Подняв крышку мусорного бака, он швырнул в него три полиэтиленовых пакета и уже собирался подняться обратно наверх, когда услышал какой-то звук. Картонные коробки в углу зашевелились.
– Кто там? – крикнул Билли в темноту. – Кто бы ты ни был, лучше выходи.
Из-под коробок показался испуганный белый мальчик. Билли утром смотрел новости и сразу узнал, кто это.
– Ты Натан, да? – спросил он.
Натан кивнул.
– Что ты тут делаешь?
– Полицейские. Они… они ищут меня.
Билли оценивающе посмотрел на него.
– Я знаю, – сказал он.
– А откуда ты знаешь, кто я такой? – спросил Натан.
– Тебя все знают. Раньше я думал, что ты хороший парень. Но убивать полицейских было глупо. Теперь они от тебя точно не отстанут.
– Я никого не убивал! – заявил Натан, не заметив, что Билли употребил множественное число. – Один полицейский убил другого, а потом хотел убить меня.
– А кто же тогда убил второго полицейского?
Натан нахмурился:
– Какого второго?
Билли объяснил.
– Значит, они думают, что все это я натворил?
Билли кивнул.
– Что будешь делать дальше? – спросил он.
– Не знаю. А что ты будешь делать?
– Ну, в полицию я звонить не собираюсь, если ты об этом.
Натан задумался, прежде чем задать следующий вопрос:
– Можешь спрятать меня на один день?
– Конечно, почему нет? Еды у нас мало, но есть телевизор и кое-какие игрушки.
– А сколько сейчас времени? – спросил Натан.
Билли пожал плечами:
– Когда я выходил, было восемь пятнадцать. А что? Ты опаздываешь на свидание?
– Просто в десять мне нужно будет кое-куда позвонить.
Когда Уоррен прибыл в офис шерифа округа Питкэрн, там было не протолкнуться от репортеров. Только благодаря своему полицейскому значку он смог беспрепятственно пройти через толпу. Первым, кого он увидел, был Петрелли. Уоррен знал, что слишком мало спал и выпил чересчур много кофе, чтобы спокойно говорить с прокурором, и потому попытался пройти мимо незамеченным. Это ему не удалось.
– Лейтенант Майклс, – окликнул его Петрелли официальным тоном. – Вы не могли бы подойти сюда на минутку?
Уоррен остановился, вздохнул, а затем пробрался через группу полицейских и встал рядом с прокурором.
– Это детектив лейтенант Уоррен Майклс, – представил его Петрелли. – С некоторыми оговорками лейтенант является одним из лучших полицейских округа Брэддок. Я вызвал его, чтобы попросить помощи в поимке Натана Бейли.
Уоррен бросил на Петрелли испепеляющий взгляд. Никто не просил его ни о какой помощи. И сюда, в округ Питкэрн, его никто не вызывал.
– Признаю, что опростоволосился, – тихо сказал Майклс, чтобы его услышал только Петрелли. – Не всем же так везет, как вам в последние пару дней.
Петрелли пропустил его слова мимо ушей.
– Мы все знаем, что сейчас поставлено на карту, – продолжил он. – Так давайте дружно постараемся остановить это животное.
– Есть у нас полномочия стрелять в него? – спросил один из полицейских. С виду ему было не больше двадцати лет. – Я хочу сказать, ведь он еще ребенок. Если я вдруг столкнусь с ним один на один и выстрелю первым, не хотелось бы мне потом всю жизнь судиться.
Громкий ропот показал, что этот вопрос интересует всех. Петрелли не задумываясь ответил:
– Я всегда говорил, что с этим монстром нужно обращаться как со взрослым. Но решение о том, открывать или не открывать огонь, должен принять шериф Мерфи.
Все взгляды устремились на лысого грузного человека, стоявшего возле Петрелли. Мерфи стиснул зубы и посмотрел на своих людей.
– Две семьи лишились сегодня мужей и отцов, – тихо сказал он. – Эти двое были моими друзьями и вашими коллегами. Отвечая на ваш вопрос, я говорю: да, вы можете стрелять. Если вы почувствуете, что он представляет угрозу, – застрелите его.
– Вот так, друзья, – заключил Петрелли. – Вы слышали приказ. Идите и приведите нам это животное.
Уоррен не верил своим ушам. Когда полицейские разошлись выполнять приказ, он повернулся к Петрелли и Мерфи:
– Петрелли, вы только что подписали мальчишке смертный приговор. Кто дал вам право линчевать его? Вы же представитель правосудия!
Глаза Петрелли загорелись праведным гневом:
– Мы всего лишь делаем то, чего не смогли сделать вы, лейтенант. Если мальчишку убьют, значит, он того заслужил.
Уоррен знал, что с Петрелли разговаривать бесполезно. Он обратился к Мерфи:
– Шериф, ваши люди считают, что вы только что разрешили им убить двенадцатилетнего мальчика.
– Послушайте, лейтенант, – ответил ему Мерфи, – мои люди знают свою работу. Если мальчишку можно взять живым, они возьмут его живым. Если же он будет представлять угрозу, его убьют. Все очень просто.
– Все не так просто!
– Нет, именно так! – вспылил Мерфи. – Не надо меня учить, лейтенант Майклс. Этот звереныш убил двух моих помощников. Вот фотографии. – Он сунул Уоррену пачку снимков. – Если бы вы не провалили свое задание, мне не пришлось бы утешать двух вдов. Так что теперь дело переходит под мою юрисдикцию, и я буду вести его по-своему.
С этими словами шериф развернулся и ушел в свой кабинет. Петрелли последовал за ним.
Меньше всего на свете Лайл Пойнтер хотел сейчас звонить мистеру Слейтеру. Но Пойнтер был профессионалом и умел расплачиваться за свои ошибки. Его соединили прямо с мистером Слейтером.
– Это правда, что говорят в новостях, Лайл? Ты снова позволил мальчишке уйти?
– Я очень сожалею, мистер Слейтер, – сказал Пойнтер, удивляясь тому, как дрожит его голос, – но выходит, что так.
– Замолчи, Лайл. Я больше не хочу слышать твоих оправданий. Оставь мальчишку в покое и возвращайся. Нам есть что обсудить.
– А что с Марком Бейли? Хотите, я…
– С ним мы сами разберемся. А ты возвращайся. Жду тебя у себя сегодня же в пять вечера. Ты понял меня, Лайл?
– Да, сэр. – Пойнтер произнес это таким бесцветным голосом, как будто был уже мертвецом.
Уоррен расположился в пустом кабинете и уже в шестой раз просматривал снимки. Было сделано три выстрела, каждый – смертельный. Стреляли с потрясающей точностью. Где мальчишка мог научиться так стрелять? Он записал этот вопрос в блокноте.
И косвенные улики, и вещественные доказательства – все было налицо, но Уоррен никак не мог свести их воедино. Как двенадцатилетний мальчишка, который почти всю жизнь провел в тихом богатом пригороде, мог выучиться стрелять с такой точностью? Шмидт, должно быть, был убит первым. Иначе где Натан взял пистолет? Уоррен записал в блокноте: «Пистолет пронес с собой?»
Нет. Револьвер, который пропал из дома Граймзов, остался на сиденье «хонды», из него не стреляли. Конечно, мог быть и другой, но где Натан его спрятал?
Ладно, так или иначе, Натан одолел Шмидта. Дверь камеры осталась открытой, и он смог выйти в коридор. Почему же Уоттс никак не отреагировал? Заслышав стрельбу в коридоре, ты не сидишь на месте. Ты действуешь. Уоттс как минимум должен был начать перестрелку в коридоре. Но нет, его застрелили, когда он сидел за столом.
Майклс направился к столу дежурного. Молодой полицейский, следивший, чтобы место преступления оставалось нетронутым, отошел в сторону, давая ему пройти. Уоррен встал у стола и устроил небольшое представление.
– Итак, я сижу здесь, что-то пишу и вдруг слышу выстрел в коридоре. Как я реагирую?
– Вы идете посмотреть, что случилось, – ответил молодой помощник шерифа.
– Услышав выстрел, вы рванулись бы в коридор с оружием наготове, верно?
– Да, – согласился полицейский.
Уоррен повертел в руках фотографии.
– Но оружие Уоттса осталось у него в кобуре. Почему он не достал его?
Помощник шерифа пожал плечами:
– Сдаюсь.
– Может, он вообще никогда не хватался за оружие?
Полицейский фыркнул:
– Ерунда какая-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16