Они не ожидали, что им понадобится это место, и не оборудовали его так тщательно, как первую тюрьму Костаса.
Однако скудная меблировка была схожа; стол и простой стул занимали четверть свободного пространства. Кроме того, Кирк обнаружил, что их фазеры – как и трикодеры, и коммуникаторы – не были захвачены транспортатором. Кирк опустил руку и обратился к профессору.
– У вас есть какие-то предположения, где мы? –спросил он.
Кирк поднял голову, взглянув на беспощадное солнце. – Ну, – медленно проговорил он, – судя по тому, что солнце у нас прямо над головой, очевидно, мы находимся на горячем полюсе.
– Горячий полюс! –по спине пробежал холодок. Описание была достаточно ярким. – Вы имеете в виду точку, обращенную прямо к Солнцу?
Единственная дверь неожиданно открылась, внутрь шагнула женщина, направив местный "дисраптор" прямо в грудь Кирку.
– Вы совершенно правы, –сказала она. – Снаружи температура достаточно высока, чтобы расплавить свинец, так что не советую вам предпринимать героические попытки к бегству. Впрочем, если вы решитесь, мы можем только поспособствовать.
– Кто вы? –потребовал ответа Кирк, одновременно решая, сможет ли он прыгнуть на нее прежде, чем она выстрелит. Не хотелось это признавать, но наверное нет. Может, у него и получится вырубить ее, но позади, в глубине коридора, стояли еще четверо, вооруженные и не спускающие с них глаз.
Тем не менее, она отступила назад, оставляя между ними приоткрытую дверь.
– Вы мои гости на ближайшие четыре дня. Можете звать меня Марибет.
– Вы понимаете, что, силой удерживая офицера Звездного Флота, вы совершаете военные действия против Федерации?
Марибет рассмеялась. – Федерация никогда не объявит войну такой захолустной планете, как эта. У вас есть клингоны, ромуланцы, и еще бог знает кто – вот с ними и воюйте.
– Но "Энтерпрайз" уже здесь, –сказал Кирк. – Когда они поймут, что вы удерживаете их капитана, они разорвут эту планету на части, чтобы найти нас.
Она покачала головой. – Подходящее выражение, капитан, но у меня для вас плохие новости. К несчастью, "Энтерпрайз" столкнулся с десятком фотонных торпед, и его больше нет с нами.
Кирк почувствовал себя так, словно пропустил удар под дых.
– "Энтерпрайз"…уничтожен?
– Да. Мы сожалеем. Мы хотели только заставить их поднять щиты, чтобы они не могли транспортировать вас на борт, но, очевидно, торпед оказалось слишком много. Корабль взорвался, прежде чем его достигла даже половина торпед.
– Вы лжете, –холодно сказал Кирк. Она должна была лгать. "Энтерпрайз" не мог быть уничтожен, не фотонными торпедами какой-то отсталой планеты. Не в отсутствии капитана на борту. Капитаны погибают вместе со своими кораблями.
Она пожала плечами. – Наши сенсоры его не засекают, а на месте, куда ударили торпеды, большое плазменное облако. Но это неважно, капитан. На кону – выживание целой расы, и мы продержим вас здесь, пока не закроется ваше окно активации.
– Вы обрекаете себя на медленное удушье, –вмешался в разговор Костас. – Вы предпочитаете это?
– Мы предпочитаем неопределенную жизнь определенной смерти, –ответила она. – Я не собираюсь с вами спорить. Вы будете находиться здесь в течение четырех дней.
– Я хочу поговорить с Хэйдар, –сказал Кирк.
– Хэйдар здесь ни при чем, –быстро ответила Марибет.
– Да ну? Я прямо вижу, как она дергает вас за ниточки, оставаясь на другой стороне планеты.
Она одарила его сердитым взглядом.
– На вашем месте, я бы не была в этом так уверена, –она закрыла дверь.
– Ну, по крайней мере, в этом уверен я, –пробормотал Кирк. В защитном костюме становилось жарко. Он снял его и бросил в угол.
Тернер сделал то же самое; затем начал обходить комнату, ища слабые места. Кирк тоже огляделся. Три стены, почти закрытые ящиками, были сделаны из чего-то, напоминающего вспененный металл – очевидно, для защиты от безжалостных солнечных лучей. Четвертая стена, с дверью, выглядела более легкой – что-то вроде пластика. Она задрожала, когда Тернер попробовал подергать за ручку.
– В принципе, мы можем легко ее взломать, –сказал он.
Первым импульсом Кирка было так и поступить; однако он знал, что в соседней комнате их ожидают. И их тюремщики, несомненно, знали о ненадежности двери – значит, были готовы к попытке побега. Кроме того, Кирк не мог рассчитывать на "Энтерпрайз", даже если они смогут освободиться. Независимо от того, что именно значила эта фраза, ясно было одно: нужно ждать. – Не сейчас, – сказал он. – Пока мы не сможем придумать способ вывести из строя по меньшей мере пятерых вооруженных людей, эта дверь для нас бесполезна. У нас есть только один шанс, и давайте прибережем его на потом.
Тернер кивнул и продолжил осматривать комнату.
– Что ж, по крайней мере, с голоду мы не умрем, –сказал Кирк, сняв с полки один из ящиков и рассматривая его содержимое. В нем находились прозрачные упаковки чего-то, весьма напоминающее песочное печенье. Он протянул одну упаковку Костасу.
– Что это?
– Бит-крекер, –ответил профессор. – Очень дорогое печенье. – Он опустился в единственное кресло и вздохнул. – Должен признать, что у наших тюремщиков отличный вкус.
Тернер наклонил одну из металлических канистр, раздался плеск. Интересно…Он наклонил ее в другую сторону, слегка отворачивая затычку, позволяя нескольких каплям содержимого упасть себе на ладонь. – Похоже, это сок, – сказал он, осторожно попробовав. – Сладкий.
– Точно не берггреновая ягода, –усмехнулся Кирк. – Она довольна едкая.
Костас рассмеялся. – Ха! Даже Хэйдар не оставила бы целый склад берггренового сока заложникам. Скорее, это экстракт корня кэнон. Самый распространенный напиток на планете.
– Просто сок? –спросил Кирк. – Вы что, вообще не пьете алкоголь?
– Что такое алкоголь? –переспросил Костас.
Тернер изумленно посмотрел на него. – У вас здесь нет пива?
Прежде чем Костас смог ответить, он понял сам. – Конечно, нет. Но представьте, что вы храните бочонок засахаренной жидкости при комнатной температуре. Одна клетка дрожжей – и вы получите бочонок пива во мгновение ока. Значит, у вас нет дрожжей, да?
Костас пожал плечами. – Я не понимаю.
Тернер снова попробовал экстракт. – Может, я смогу вам показать, – сказал он. – Хотя, конечно, это не будет очень уж хорошим вариантом. Здесь ужасные условия для брожения. Слишком жарко, к примеру.
Кирк присел на один из ящиков с крекерами. – Вы хотите сказать, что можете получить пиво из этого…экстракта…без всякого оборудования? – спросил он.
Тернер кивнул. – Ну, это будет не совсем пиво, оно ведь состоит в основном из ячменя, солода и хмеля, но дрожжи у меня действительно есть, – он подвернул рубашку и указал на пятно на левом боку. – Вчера я как раз экспериментировал с ромуланским элем и нечаянно пролил немного на рубашку. А потом вы сразу вызвали меня на дежурство, и я не успел переодеться. Так что…
– Ромуланский эль, –медленно проговорил Кирк. В голове забрезжила смутная идея. – Самая мощная выпивка в целом квадранте…
– Правильно, –подтвердил Тернер. – Думаю, будет по меньшей мере процентов тридцать.
– Ага, –улыбнулся Кирк. – У меня есть некоторый опыт в обращении с ромуланским элем. А вот у вас, похоже, нет, – он посмотрел на Костаса.
– Боюсь, что так.
– Отлично, –сказал Кирк. – мистер Тернер, сколько времени займет приготовление ромуланского эля из этого экстракта?
– Я никогда раньше не делал ромуланский эль из ТАКОГО, –ответил Тернер. – Все ингредиенты неправильные. Но думаю, какое-нибудь спиртное у меня получится…
– Сколько? –снова спросил Кирк.
Тернер покраснел; он позволил своему увлечению взять верх над обязанностями. – Обычно это занимает неделю. Но при такой температуре…думаю, пары дней будет достаточно.
– А сколько канистр вы сможете обработать с таким количеством дрожжей?
Тернер посмотрел на стойку. – Ну, вообще-то, нужно больше…но в крайнем случае, достаточно одной клетки на контейнер. А что?
– Тогда обработайте все, что сможете, –сказал Кирк. – Я думаю, это наш билет на выход отсюда.
Скотти оглядел высокую бетонную стену, возле которой материализовались они с Нероном. Теперь они были на Северном полюсе, однако визуально этого нельзя было заметить: солнце стояло так же низко над горизонтом, как и везде, температура была средней, и людей было едва ли не больше, чем на терминаторе.
Но большинство этих людей, как отметил Скотти, носили оружие, а наверху на стене находились тяжелые оружейные установки. И они материализовались с внешней стороны стены, а не внутри ее, что означало, что этот участок экранирован.
– Почему здесь? –спросил Скотти Нерона, когда они шли ко входу.
– Почему на северном полюсе, вы это имеет в виду? –уточнил Нерон.
– Да. Вы ведь знаете, что здесь станет очень холодно, когда планета начнет вращаться. Разве что ось вращения будет перпендикулярна орбите, но тогда у вас не будет смены сезонов.
– Нет, мы планировали двадцатиградусный наклон, как в нашем родном мире, –сказал Нерон. – Даже после всех этих лет, наши биоритмы все еще настроены на Думаду.
Скотти попробовал все это представить. – А мы…на текущем полюсе, или там, где будет новый?
– Там, где будет новый. Для удобства, мы разместим его на Краю, –они достигли ворот, и Нерон положил ладонь на пластину идентификатора. В следующее мгновение, шлюз скользнул в сторону, но он не вошел внутрь. Кивнул Скотти. – Положите ладонь на сканер, – он набрал на клавиатуре несколько цифр. – Теперь вы сможете приходить и уходить, когда захотите.
– Спасибо, –сказал Скотти, пытаясь не показывать раздражение при виде всей этой охранной работы. Не Нерон был виноват в этой всеобщей подозрительности.
Они прошли внутрь. Скотт заметил квартал типично римиллианских зданий, приземистых и массивных, связанных сетью тротуаров. С одного из них была сорвана крыша. Без сомнения, место, где разбился аэрокар. Очевидно, фазеры на стене появились недавно – или их операторы не умели стрелять?
– Так почему здесь? –снова спросил Скотти.
– Ну, во-первых, –начал Нерон, сворачивая на аллею, ведущую к поврежденному зданию, – безопасность. Большинство двигателей расположены рядом с экватором. Там они нужнее всего. Но в то же время, именно там произойдут самые разрушительные землетрясения. Здесь, на полюсе, мы в относительной безопасности. Кроме того, хотя в итоге это место станет довольно-таки негостеприимным, но во время наращивания скорости здесь и на южном полюсе будет самый мягкий климат на всей планете.
– А, понимаю, –ответил Скотти, теперь представляя четкую картину. Остальная часть планеты будет колебаться между днем и ночью какое-то время, прежде чем скорость вращения станет оптимальной, но на полюсах сохранятся сумерки. К тому времени, как здесь станет холодно, им уже не будет нужен этот объект. Конечно, при условии, что все сработает так, как запланировано.
Строители работали в поте лица, восстанавливая разрушенный комплекс. Скотти и Нерон обошли вокруг наваленных стройматериалов, проходя в ворота, и направились по длинному коридору внутрь здания.
Внутри был еще больший беспорядок. Аэрокар уже убрали, но сразу было понятно, куда он ударил. Весь огромный зал был заполнен стойками электроники, расположенными в концентрических окружностях, но теперь в ровном строю был проделан рваный клин. Многие устройства были разнесены в клочья столкновением, и их обломки валялись на полу. Висевшая над компьютерами огромная карта планеты в основном избежала разрушения, но множество меньших панелей, расположенных ниже, были разрушены попаданием летящих обломков. Люди трудились изо всех сил, пытаясь исправить повреждения, но работы было еще много. Даже слишком много, с точки зрения Скотти.
– Да уж, печальное зрелище, –пробормотал он себе под нос, увидев, как мало было сделано, и сколько еще осталось сделать. – Надеюсь, ваш резервный пульт находится в лучшем состоянии?
Нерон удивленно посмотрел на него. – Резервный? – недоуменно спросил он.

Глава 12

Зулу чихнул. Вытер экран сканера куском ткани из ящика, которым его заботливо обеспечила сестра Чэпел, и продолжил сканирование. Он уже расшифровал большинство последовательностей ДНК циклонных деревьев; теперь он просто исследовал цитоплазму клеток на предмет каких-то пропущенных фрагментов. Еще несколько минут – и ничего.
Монитор неожиданно замерцал, и сканирующий прибор прогудел предупреждение. Черт побери; интересно, он ничего не замкнул своим чихом? Нет, огни на компьютерном интерфейсе мигали красным, показывая, что проблема была там. Зулу уставился на монитор, пытаясь освежить мысли. Он провел здесь уже двенадцать часов; в глазах двоилось. Нет, это снова проклятый генетический синтезатор. Он барахлил весь день, то выбрасывая данные, то вырубаясь без предупреждения. Зулу не поддался острому желанию грохнуть чертов прибор об пол – вместо этого он нажал перезапуск, наверное, в сотый раз за день. Пока компьютер перезагружался, он откинулся назад и протер глаза.
В лаборатории появился Маккой.
– Проблемы?
Зулу кивнул. – Этот генетический сканер определенно видел лучшие дни.
– Ха, –фыркнул Маккой. – Не напоминайте мне об этом. Если бы мы встретились с Хоффманом, как предполагали, у меня бы был новый первоклассный прибор, а не эта куча барахла.
Зулу чихнул снова, затем сказал: – Все-таки я добился некоторого прогресса до того, как он опять вырубился. Вот, смотрите.
Он вызвал на экран генетическую карту, вычисленную наконец после четырехкратного сканирования, затем включил программу роста в синтезаторе. Медленно, в то время как компьютер обрабатывал миллиарды вариантов взаимодействия между генами, на экране проявлялась картинка. Она была не особо похожа на настоящее циклонное дерево – скорее уж, на морского ежа, – но это было лучше, чем серая грязь, полученная при первых симуляциях.
– У меня некоторые трудности с определением активаторного триггера, –объяснил Зулу. – Кончено, циклонные деревья похожи на любую другую жизнь, но все-таки триггеры, "включающие" и "выключающие" гены не такие, как у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26