А он эстонский не знал, и не понимал. Они познакомились на экскурсии, в Москве, случайно. Зачем она осталась у него, не знаю. Дома она жила на отдаленном хуторе, может это?.. А здесь - какой никакой, а город... Может, он ее очаровал?.. Не похоже. В жизни встречаются странные поступки, каждый знает... Жили тихо, порядочно, потом началась катавасия с разделом страны, демократия для воров, и жизнь пошла прахом. А, может, проявились скрытые трещины?.. Генка все твердил про скрытые семейные обстоятельства, а я говорю:
- Какого черта их проявлять, пусть бы жили с ними...
-Когда-нибудь сами проявились бы...
- Ну, это еще когда... можно было трижды жизнь прожить.
За неимением денег Институт разогнали, Федоса уволили, и он устроился дворником у нас. Частенько заглядывал на первый этаж, спичку дай, или десятку стрельнуть. Иногда встретимся во дворе... Глаза такие же, удивленные, только смеяться перестал. "Надо ехать... - говорит, - все-таки дети... " Я кивал головой - "конечно, поезжай..."
Он так и не уехал, погиб. Мотался в Москву, решил сначала в гости съездить, поговорить... Виза, билеты... Как-то возвращался вечером. Его ограбили и выкинули из электрички. Скорость небольшая, но он, падая, налетел на столб и сразу умер.
Иногда я думаю, он избежал ответа на вопрос, за него решили. Никуда он ехать не хотел. И в то же время хотел... Это беда...
Моментальная смерть привлекательная штука. Сразу решаются все вопросы. Ускользаешь от враждебных сил. Вот и Федос ускользнул.
Иногда я думаю - вот бы так самому, только чтобы моментально, да?.. Но как зверей оставить, и все вокруг? Мои родные существа еще быстрей начнут пропадать. Сам себе возражаю - земля, если заброшена, не пропадает. Хуже, если возьмутся за нее. Кто знает, может и возьмутся... строить новый мир, великий и бесполезный... Тогда конец. Генка надо мной смеялся:
- "... не жаль, что я умру, а жаль, что родину оставлю... " Про тебя стишата...
- Нечего хихикать! - отвечаю, но не обижаюсь, он не со зла смеялся.
Не родину, а кусок земли. Десяток зверей, несколько деревьев. Кусты. Траву, она каждый год стремится на простор, пробивается из тесноты, из духоты... Я ей не могу помочь, но сочувствую ежедневно. Никто не знает, как действует сочувствие, я думаю, в нем небольшая сила, но упорная...
Гена говорит:
- Ты ненормальный, чем ты поможешь, если здесь...
Я ему про то, про это... Слова. На самом же деле не знаю, как объяснить.
Но я каждый день говорю своим - "ребята, живите, я еще здесь..."
Чувствую, это важно.
Такая глупость...
..........................................
Потом у нас в подъезде появился ниоткуда новый кот. После смерти Федоса. Черный, большой, с белыми лапами и галстучком аккуратным. Ходит по ступенькам и мяучит. Я посмотрел - и ахнул: лоб у него и нос на одной линии...
Сразу понял - Федос вернулся. В его квартире уже занято, и я устроил ему у мусоропровода местечко. И кормлю. Коты сразу его признали, а Зося ворчит, шипит на него... Но он держится по-мужски, не отвечает.
А я хожу и думаю. Нет, ничего особенного не придумал. Но ЗНАЮ, если б спросили - "хочешь, сейчас, в момент умрешь?.. зато вернешься на свою землю НАВСЕГДА. Но котом... Черным. Или другого цвета..."
Даже не задумаюсь.
Днем буду спать, летом в траве густой, осенью на опавших листьях, зимой - в подвале, место на теплой трубе присмотрел... А ночами к себе на балкон приходить. Прокрадусь на мягких лапах, когда люди спят, спокойно все, тихо... Посижу там, где Феликс и Пушок сидели... Месяц зыбится в тумане... Пойду на берег к своим дурачкам родным, которые там в земле... с ними посижу, поговорю... Обойду землю по малому и большому кругу. По оврагу буду гулять... скользить бесшумно, слушать шорохи листьев, шелест трав... На меня холодные капли будут падать, на мохнатую спину... отряхнусь, и дальше...
.........................................................................
Нет, не получится вечной жизнью жить!..
Подумаю так, и заплачу.
А потом встрепенусь, скажу себе:
- Не все так печально, ведь белочки были у меня!..
*** На юг от моей земли седьмой дом стоит. Нас отгораживает от него ряд толстых лиственниц, на них жили белки. Вроде неплохой дом, дружелюбный, и все равно, нашлись в нем белкам враги. Белки терпели, терпели - и ушли. Старуха из седьмого, тоже с первого этажа, возвращалась утром от дочери, видит - множество белок, больших и маленьких, больше двадцати... Скачут по земле, бегут от нас подальше, на юг... Там другой овраг, по нему легко добраться до леса. Говорит, убежали все.
Я не поверил, пошел туда, на границу свою. Ходил меж стволов... стоял, слушал - нет знакомого цокота. Правда, зачем старухе врать. Ушли белки, и стало пусто и скучно на краю моей земли.
Я без них тоскую. Они мне помогли однажды, в самом начале.
Все у меня шло не так, как мечтал. Для молодого человека тяжко, если жизнь не подчиняется желаниям, да?.. Сначала казалось, ничего, выжил, работу нашел по вкусу, кисточкой да пером... Обманываешь себя надеждами. А к тридцати выясняется - мечты, звук пустой! Одно не получилось, другое не случилось... а до третьего не дотянуться, таланта маловато. Но признаться себе, что "н.х"... Нелегко.
И я шел мимо лиственниц с тяжелым сердцем, с тяжелым... Лето, раннее утро, прохладно еще и тихо.
И слышу цокот, веселый звук. На стволе старой лиственницы множество белок, большие и маленькие, все вниз головами, хвосты распушили, расположены по спирали вокруг ствола, и перемещаются - быстро и одновременно - все! Каждая делает прыжок чуть в сторону и наверх, и вся живая спираль движется вверх по стволу до мелких веток - и вниз... и снова вверх, и снова вниз. И делают это они так весело и деловито!.. У меня захватило дух, хотя не пойму, не пойму, отчего это меня так тронуло и задело... Наверное, простота и радость жизни в них были - такие... что я стоял и смотрел, смотрел...
А они, меня не замечая, веселились.
Я осторожно попятился, ушел. И унес с собой картину, которую не нарисовать. И не надо, есть вещи посильней картин. Вдруг понял, не все в картины-то уперлось. Есть вещи в жизни, ради которых стоит потерпеть.
И у меня отлегло, представляете - все отлегло.
И всегда потом, когда плохо, вспоминал - пусть "н.х.", а белочки все-таки - были!..
Генке как-то рассказал, он молчит. Молчал, молчал, потом говорит:
- Завидую тебе...
Чего особенного... Так и не понял.
А про кота под лестницей забыл ему рассказать!..
*** Вхожу в дом и тут же смотрю направо, под лестницу - там никого.
Знаю, что пусто, и все равно каждый раз бросаю взгляд. Посмотрю, и сворачиваю к себе, мне наверх ни к чему.
Много лет тому назад под лестницей в темном углу появился большой серый кот. Пришел откуда-то, и уселся. Никто его не заметил, кроме меня, он с темнотой слился. А я увидел, конечно, - глаза!.. День сидел, и второй... Как неживой, не шевелится. Я пытался с ним поговорить, даже не смотрит... Потом начал понемногу оживать... уходит, но недалеко, по своим делам, и обратно является. Усы белые, спина с проседью - старый зверь. Сидит и молчит. Я спрашиваю, откуда ты... Только рот беззвучно разевает, очень устал. Может, завезли подальше и кинули, бывает, и он теперь домой идет. Выбился из сил, вот и решил передохнуть, отсидеться до весны. На днях выпал снег, ноябрьский ветер крутит листья, коричневое и желтое тонет в холодной белой крупе... А здесь батарея теплая, темно, тихо.
Я хотел его в квартиру пригласить, он не пошел. Тогда притащил ему ящик, постелил тряпочку... Он обрадовался, прыгнул, обнюхал... Признал место, и так жил до весны. Начал ходить вокруг дома. Феликс не возражал, видит, что старик. Коты это сразу замечают, делают выводы.
А в начале апреля начал исчезать - на день, на два... Однажды не вернулся. Не нашел его ни на севере, ни на юге. Не хочу думать о плохом. Наверное, дальше пошел. Я знаю, так бывает с котами. И с людьми.
Сколько лет прошло, а вот как войду в дом, сразу направо смотрю. Не то, чтобы жду... И не просто привычка. Я не странник, я их жалею. Как ему было помочь?.. Пусть бы жил со мной, я бы его кормил... Нет, ему нужно было взял и ушел.
А я ему имя дать хотел. Это непростое дело, не сразу получается. Так и исчез без имени.
И все равно - помню.
А Генке рассказать забыл.
*** Он как-то говорит:
- Я понял, как вселенная устроена, и почему у нас не получилось.
Я удивился, он еще и философ. Вообще-то он полуеврей. Я случайно узнал, меня спросили:
- Что ты с ним якшаешься, он же полуеврей...
-Ну, и что?..
Ничего не ответили, посмотрели как на идиота.
Он алкаш, какой он полуеврей! Они не пьют, мама говорила - избранный народ.
Как-то спросил его:
- Гена, ты алкаш... сам говорил, не обижайся... А сплетничают, ты полуеврей...
-Я русский полуеврей. Свободно могу быть алкашом, и пикнуть не посмеют.
Он смелый был человек.
- Как крымский татарин?..
Он засмеялся:
-Нет, как птица-носорог.
Но я отвлекся, он мне про Вселенную говорил. Что мы приходим из черных дыр. В них все живое образуется, вырывается на простор... и обратно падает, когда устает жить. Из одной дыры вылетели путем взрыва, в другой исчезнем. Пока летим, вся жизнь и происходит. Весело, безмятежно блеснем, сверкнем, и затухаем. Любим, страдаем, боимся, ненавидим... и все в полете кратком...
- Но еще не закончена игра. Еще посмотрим, кто кого... - он говорит.
- Какая игра?..
- Тот, о ком я думаю, должен победить. Тогда он порядочный мир построит, разумный, добрый...
- Конкурс у них?..
- Соревнование... или борьба. Но больно уж затянулось дело, сил нет ждать.
-Так ведь жизнь налицо...
- По ошибке возникла. Обыграли одного, а он им назло дыру утащил. Несет в рукаве, а она возьми да преждевременно взорвись... Дело пущено на самотек, вот и вышло то, что получилось.
- А эти что, недоигравшие?..
- Думаю, не подозревают. И вообще... мы для них событие местного значения.
Вот так так... значит, местного значения...
Он человек веселый, бесшабашный был, а философия печальная.
А я без философии жил, зато без печали дня не сумел прожить. По-моему, в каждом лице, человек то или зверь, печаль клубится. Оттого, что являемся на свет. Иногда мне кажется, счастливы должны быть те, кто не родился. Только, что они могут о себе узнать?.. Нет у них имен, не вижу лиц... Жизнь для того и есть, чтобы обо всем узнать, другого способа нет. Так что без печали, пожалуй, не обойтись, если суждено жить...
- Глупость это, всех жалеть, - Генка говорил, - на весь свет ни жалости, ни любви не хватит.
- Все равно, жалко всех.
- Ну, ты истинный дурак...
- Почему это?..
- Обиделся... Дураком почетно быть. Умный стыдится глупости, а дурак никогда. Вот и задает дурацкие вопросы. А потом умный хлопает себя по лбу "как это я не догада-а-а-лси-и-и..."
Вспомнилось, а зачем, не знаю... Когда человека нет, каждый разговор вспоминаешь, хочешь найти в нем смысл.
*** Люди в жизни, почти все, теряются, мельчают. Защищаются мелочами. Мыслимое ли дело, в вечной пустоте, в кромешном мраке, лететь, не зная куда... Как не пожалеть...
Одних жалеешь потому, что жизнь трудна для них, другие лучше той жизни, что досталась... а третьи... их жаль потому, что сами себя не жалеют, будто им десять жизней дадено.
Но есть такие, кто проходит свой путь просто и достойно, они всегда интересны мне. Делают то, что могут и умеют, не делают, что противно или не под силу. Редкие люди так живут. И многие звери. Оттого я люблю зверей. И завидую им.
Но и в них своя печаль, и загадка.
Для меня загадкой был пес родной. Сто раз на дню прохожу мимо его угла, и все равно - нет-нет, да обернусь!.. Вдруг увижу глаза его, карие, яркие... и печальные.
Отчего он не любил меня?..
Я его любил. Что может быть печальной невзаимной любви?.. Когда ее нет вообще, еще печальней. Но не так больно, поэтому многие мечтают не любить. Страх боли, я понимаю. Он страшней, чем сама боль. Как страх смерти, он самой смерти страшней.
Вообще, я собак не очень... Заглядывают в глаза, постоянно ждут чего-то, требуют внимания, это тяжко. Я люблю самостоятельных зверей, чтобы свои дела... например, котов. Некоторые думают, коты привязаны только к месту - нет, не понимают их! Свои дела у них есть, конечно, но главное они не покажут тебе. Что ты им дорог. Характер такой. Они свободны - и ты свободен.
Нет, я всем собакам рад, кормлю, если попросят, но у себя дома... До Васи не было.
Но Вася особый пес, он по характеру настоящий кот был. Иногда я думал, что вовсе ему не нужен. Целыми днями лежит в углу, молчит. И все-таки, он мой единственный друг среди собак. Знакомых много, и приятелей тоже, я общительный для них, но друг только один.
Хотя он меня другом не считал.
Ну, не знаю, не знаю, может ошибаюсь я...
- Вася, - спрашиваю, - за что ты меня не любишь?
Привязан, конечно, столько лет вместе, но любви... Никакой.
- Вася, а, Вася?..
Посмотрит, отвернется, закроет карие глаза, вздохнет - мешаешь спать...
Ну, что ты к нему пристал, коришь себя.
Вообще-то я знал, в чем дело. Догадывался, лучше сказать. Он обожал мою бывшую жену, а она его не взяла с собой - "пусть лучше на природе живет". Вася ее часто вспоминал. Единственное, что он потом любил, так это погулять вдоволь, побегать вдоль реки, по городу...
......................................................
- Вася, гулять!..
Вот тут он себя проявит, покажет бродяжную натуру!..
Не водить же на поводке, терпеть не могу. Среди природы живем - и на поводке!.. Так что Вася волен решать. Он и не сомневается. Разок оглянется и потрусит в сторону реки. Сначала он медленно, как бы нехотя, но на мои призывы остановиться, подумать... не отвечает. Махнет хвостом... пушистый у него был хвост... и скроется за деревьями...
Теперь придет через пару дней, когда захочется ему поесть и отдохнуть. Утречком заявится, как ни в чем не бывало поскребет в дверь - дай поесть... Наестся ливерной колбасы, рыгнет, брякнется костями в своем уголке, целый день спит... Иногда до утра валяется. Потом прилежно ходит у ноги день или два... И все повторяется.
Мне нравилась его независимость, но, пожалуй, уж слишком он... Обижал.
Он неплохо пожил на земле, погулял. Иногда иду мимо чужих домов, в магазин или по делам... Добывание еды, какие еще дела. И встречаю Васю, далеко от дома. Он улиц избегал, все больше пустырями, а если вдоль дороги, то по обочине, за кустами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10