— Жаль, место хорошее, трудно будет пулеметчика приложить…
— Ниче-ниче. Все места пробуй, а каменюку и перетащить можно.
— О!
— Че, лучше?
— Пи-и-и-издец им! Как на ладони все! Да, точно… И таскать ниче не надо.
— Надо. Смотри. Вот наведись опять. Видишь, в крайнем левом положении?
— Ага… Бля, точно, задевает…
— Во. Эту хуйню надо всегда смотреть. Пулемет страшная штука, Серег. Что чужим, что своим. Прикинь, от страха охуеет кто-нибудь из этих, ломанется на пулеметчика — вон там, к примеру, ближе сюда, видишь? И че, смотри — пулеметчик сразу на него огонь переносит. Если хоть чуток завысит прицел — все, пиздец, своих осыпал.
— И че делать?
— Сектор ему обрезают, принудительно — каменюками, палочками; че под руку попадется. Предупреждать смысла нет: в бою, по горячке он и не вспомнит. Это твоя, командирская работа, обо всем заранее подумать.
— Че, сразу сделать?
— А че тянуть. Делай сразу. А как будешь инструктировать, скажи, чтоб с середки начинал. Они от него в глубину растянуты, и если он с дальних начнет, все перелеты проебом. А если с ближних или со средних, то все перелеты ихние… Эй! Ты че! Побольше каменюки бери! Чтоб не только обозначить, а чтоб он прямо стволом упирался! Чтоб довернуть не мог! Во… Давай второе теперь…
Кресло Сатила, так и не успевшее стать креслом Норы Мэрфи, было очень удобным и приятно, успокаивающе пахло кожей, сандалом подлокотников, трубочным табаком, каким-то экзотическим парфюмом. Получив назначение, Аня велела оторопевшим от такой новости сотрудникам не тревожить ее хотя бы полчаса — дескать, надо получить коды, обновить записи в базе, еще что-то — а сама, надев гарнитуру, залезла с ногами в огромную кожаную ладонь, согнутую уютным ковшиком, и задумалась — ни о чем и обо всем сразу.
Да, это, конечно, было огромным, совершенно невероятным Достижением; теперь ее резюме позволит ей претендовать на шестизначные контракты. Она больше не мусор; вернее, не самый последний мусор. Не самый. Кое-кому теперь придется засунуть себе в задницу эти едва намеченные, но такие поганые ужимки за спиной — в баре, в фитнесс-центре, везде. Теперь можно смотреть на всех этих граждан «цивилизованных» стран даже не прямо, а с эдаким небольшим наклоном в их сторону — что, съели? Да, русская, чего уж там. И все равно, заметьте, я, русская — ваше руководство. Будьте любезны — сейчас я отдам распоряжения, а вы, "культурные и цивилизованные", пойдете их выполнять. Точнее, побежите. А кто будет бежать медленно, — Аня развеселилась окончательно, — будет наказан. Да, наказан. Вот вызову, и стану плющить вас так же, как та сука в учебном центре…
"Вам, понимаю, нелегко, мисс Суйзеп… Новая среда, культурный шок…" — протянула, злобно блестя возбужденными глазами Аня, передразнивая навсегда врезавшуюся в ее память стерву-инструкторшу из Гуманитарного Корпуса. — "Но правительство США намерено оказать Вам всю необходимую помощь, мисс Сайзеп…"
…Может, вызвать эту тварь прямо сейчас? И спросить: ну, мисс Хуарец? Довыебывались? Хотя ладно; пусть помучается, сука… Аня удовлетворенно припомнила, как последнее время сжимается при ее приближении эта тварь, вдоволь напившаяся ее крови в самом начале… Ладно. Пока есть чем заняться и без этой суки. Когда приедет новый босс, нужно сдать ему дела так, чтоб он сразу призадумался — а не оставить ли меня замом…
Кухня директора оказалась весьма обширной: Аня не смогла просмотреть даже половины текущих обновлений, как пролетел час, появился и исчез первый просетитель, потом пришла тимлидер логистов, мялась-мялась, но ушла, так и не выйдя за рамки проблемы, явно служившей лишь поводом к визиту; пропустив ланч, Аня просматривала только заголовки ситуационной строки, успевая при этом отвечать на вызовы от удаленных сервисов. YES теперь нажимался куда увереннее — Аня больше не вчитывалась в документы, утверждая рутинные, периодические подтверждения оптом. Утвердила она и изменение параметров цели для интеллектуальных минных полей — да и вытащи она на свет Божий список непонятной цифири, ничего бы не изменилось: чай, Вест-Пойнтов не кончали…
После ланча, выведя на монитор карту оперативной обстановки, Аня подняла брови и озадаченно изучила историю Ахметовой активности в ее зоне. Даже ей, бабе, было со всей очевидностью ясно — в район вошла некая группа террористов, и пока их не переловят, покоя не будет. Тут ее обожгла шальная мысль — если смену не прислали сразу, может, у UCRI нынче коротковата скамейка запасных? А не ее ли это шанс — из той породы, что подворачиваются раз в жизни? В любом случае, то, что она не сидела сложа руки — тоже ляжет в ее профайл. И когда-нибудь аналитическая программа выдернет из огромной базы именно ее строку…
Аня решительно ткнула курсором в контакт-лист.
— Это Соассеп. Спасибо, Джин. Исполняющей обязанности. Нет. Не знаю, может, на пару дней… Доктора Лисви дай мне, пожалуйста. Как раз с ними? Хорошо, не надо, пусть работает. Джин, поторопите дока с бальзамированием, борт за телами придет уже вечером. Да. Нет, лучше дойдите сами.
— Хэзл, это Соассеп. Приготовьте флаги, три. Нет, американских граждан трое. А откуда я знаю… Мисс Хэзл, вы меня поняли? Прекрасно. Просто сделайте то, что я сказала. Все.
— Мистер Томас, добрый день. Это исполняющая обязанности директора. Зайдите ко мне сейчас же. Да. I — say — now. You understand? — не отказала себе в мстительном удовольствии Аня. Впрочем, оказалось, что эстонец, выполняющий обязанности Командира, уже зачем-то ехал к ней. — Ах, вот как? Через? Прекрасно. Постарайтесь не задерживаться.
…Ладно, господииин ывро-пееетс, я сейчас дам тебе клюнуть из бюджета дяди Сэма. Но ты мне за это спляшешь, селедочная морда, камаринского…
— Мистер Грин? Соассеп. Да, спасибо, Грин, но я пока что и. о. Грин, подготовьте к 8-00 РM четырех парней посимпатичнее, в парадной форме — сопровождать тела погибших и в траурный караул. Не знаю, борт придет вечером, как узнаю — сообщу. Нет. А, да, вот еще — в районе получаса к офису подъедут эти бастардс из Erynis. Я слыхала, ваши маринс не очень их любят… Да. Да. Нет, это уже… Будет вполне достаточно, если они поймут, что это федеральное учреждение Соединенных Штатов, а не дешевая забегаловка. Да-да, именно — как к себе домой… Вот. Именно, Грин, я как раз это и хотела сказать — уважение… О кей, Грин, увидимся.
Подождать эстонца таки пришлось, но ожидание было приятным: переключившись на квадратор Квадратор — в просторечии монитор, разбиваемый на мини-экраны, дающие изображение с разных камер.

СБ, получавший картинку в внешних камер, Аня с громадным удовлетворением наблюдала, как привыкшие отворять двери ногой ирнинисовские бугаи были с разгону остановлены охраной South Ural special division. Тот здоровяк, сэконд, что шел за эстонцем, попытался было дернуться и что-то бросил морпехам, скривив губы. Видимо, что-то совсем уж нехорошее — военные резко обернулись, и невозмутимый Грин едва успел придержать одного из своих парней, намахнувшегося было прикладом винтовки.
Забывшие, как это делается, иринисы покорно прокатали лбы на RFID-детекторе и повесили на грудь визиторские бэджики. Удовлетворенно кивнув, Грин едва заметно подмигнул в камеру и махнул мужественно сдерживающему смех парню за бронестеклом — открывай; красные от бешенства иринисы вошли в здание.
Аня сделала лицо, застегнула ворот и приняла деловущую позу — правда, в сибаритском кресле Сатила это было не слишком просто. Едва она поймала равновесие, как в щелях жалюзи мелькнул зимний камуфляж и в дверь сунулась smiling физиономия эстонца:
— Позволите.
Договорил он уже в кабинете,… ладно, хоть сразу в кресло не шлепнулся, чухонское рыло… — зверея, подумала Аня. — …Ладно, немчура недоделанная. Погоди…
Аня подвесила его реплику в мгновенно вымороженном до хрусткого шороха воздухе — вот он, момент; он всегда приходит, к любому. Если хочешь рассчитаться, момент обязательно будет, каким бы маловероятным он не представлялся… Аня припомнила и спившегося без работы отца; как же, при Союзе с дизелями на траулере справлялся, а при этих срочно понадобился язык, и мать — «негражданку», зашуганную на работе до трясучки, да и сама она вдосталь наелась хамства от незаметно выскользнувших из-под сапога и резко обретших невесть откуда взявшееся «достоинство» мумитроллей, еще недавно смешных и трогательных. Этим, щедро закачанным в Аню хамством и давился сейчас бедолага Томас:
— Мистер Тоомас, вы сейчас находитесь на территории Соединенных Штатов Америки, поэтому будьте любезны следовать установленным правилам. Здесь не… как называется ваша… хм, местность? Что-то от «fisting»; Фистония или как ее там? Впрочем, неважно. Прошу запомнить: здесь вы будете употреблять обращения, подразумеваемые моим и вашим статусом, а деревенские замашки оставите для бара. — Аня едва не прыснула, до того великолепным тоном ей удалось процедить эти сами собой полившиеся на опущенного Томаса слова. — Кажется, вы хотели меня видеть; так что прошу вас — излагайте свое дело. Что с вами?
С глубины, на которую от неожиданности погрузился временный Командир, ответить было непросто — Томас стоял, что называется, хлопая глазами. Аня расслышала, как пришедший с эстонцем второй злобно-восхищенно прошипел по-русски:
— От сучка-то, тыс-с-сматри… — …Ага. Наш, и не знает, кто я…
— А с вами, мистер…
— Савчук, мэм. Игорь Савчук. Командую вторым взводом; и пока исполняю обязанности замкомандира. — …Гляньте только — даже не дернулся! Вот это настоящий наглый, как паровоз, вояка. — улыбнулась про себя Аня. — …Понял, что я «сучку» расслышала, а виду не подает…
— …Савчук, мы немного побеседуем, пока ваше руковооттство прихоодит ф сеппяа. Вы можете обсуждать финансовую сторону вопроса? — на ходу перестроила план Аня.
— Нет, мэм… — Взводный-2 искоса глянул на эстонца. — Если, разве что, мистер Томас уполномочит…
— Надеюсь, мистер Томас возражать не станет. Мистер Томас, мы обсудим с мистером Савчуком несколько моментов, а когда вы будете готовы к разговору, я приму вас. Будьте любезны, подождите в приемной. — наслаждаясь, Аня одарила эстонца самой сучьей из своих улыбок, удерживая ее, пока за так и не отошедшим Томасом не закрылась дверь. — Слушаете, Савчук. У меня есть нехорошее ощущение, что у нас здесь последнее время здорово неладно. Я имею в виду то, что происходит за забором. Есть такое? И давайте по-русски.
— Да, мэм, не без того… Сначала Командир, потом охрана вашей… предшественницы. Собственно, по этому вопросу и ехали к вам.
— Это не местные, согласен? По крайней мере, не те местные, что…
— Да, я понял, что вы хотите сказать. У нас тоже все так думают. Принесло какую-то наглую сволочь. Взять врасплох Командира — не фунт изюму.
— Слушай, Савчук. Я хочу, чтоб ваши парни оторвали свои жопы от барных стульев и прищучили этих засранцев. Вы можете это сделать — не растягивая процесс на недели?
— Ну-у-у… О них у нас нет данных, мэм. Вообще ничего. Зато у нас есть плановая работа, деньги за которую уже взяты и потрачены, хе-хе… Сегодня вот мы начинаем техподготовку зачистки Пыштыма, это вся ночь, да плюс сама операция; это, все вместе, на три дня.
— Савчук, только вот не надо мне тут, а… Не тот случай, поверь. Никакого театра и компасированья мозгов не надо. Я и так заплачу нормальные деньги, полномочий на это у меня хватает. Сколько нарисуете счет, столько и будет оплачено. Но мне нужен результат, Савчук, понимаешь? Быстро и гарантированно. Подумай, может ли ваше войско это сделать. Параллельно другой работе.
Взгляд Савчука изменился, и он, резко перегнувшись через стол, подтянул к себе стопочку post-it, неуловимо черкнув выхваченным из стакана маркером: $ 100К 10%?
Аня подтянула к себе бумажный квадратик, посмотрела и перевела взгляд на замершего в ожидании Савчука. Чуть кивнула.
— Да пожалуй, сможем, мэм. — тут же задумчиво протянул Савчук. — Тогда сегодня произведем доразведку и сделаем сразу после Пыштыма, одним днем.
— Годится, — завершила аудиенцию Аня, отворачиваясь к мониторам. — Тогда тоормозу скажи, что все порешали и он мне не нужен. Как осметите это дело, пусть тогда файл пришлет, и все.
Савчук встал, и уже от дверей, неловко замешкавшись, спросил недоуменно поднявшую взгляд леди-босс:
— У них пожить пришлось, да? Попили крови-то?
— Точно. Попили, — после долгой паузы ответила исполняющая обязанности Директора. — Не то слово, Савчук, как попили.
— Сколько на пулемет брать?
— Стопятидесятую ленту на рыло. И смотрите, чтоб на шею не вешали, партизаны, еть. Никакой чтоб стрельбы с лентой на грунте, поняли? Вторых номеров нету, так что какую-нибудь коробушку там смекните, любую, хоть картонную. И это, мужики. Коробки как найдете, подходите докладываете. Никаких чтоб потом, когда выходить пора.
— Эй, малой, а ты не раскомандовался, а?
Ахмет, незаметно притулившийся у оконного щита с разобранной волыной, с интересом поднял голову — как разрешит ситуацию молодой хозяин…
— Без команды — в бою всем смерть. Понял? Если деловой такой — давай, вставай командовать, я не спорю. — Сережик, грамотно выполняя полученные инструкции, подошел и вперился в глаза второго пулеметчика, заставляя сморгнуть. — Если ты берешь командование, я строюсь и все выполняю. Без лишних пиздежей. За которые в бою стреляют, вообще-то. Ну че, берешь командование?
— Ты кого там стрелять собрался? — закрутил жопой перед пареньком взрослый мужик.
— На вопрос ответь.
Все, у мужика теперь была одна дорожка —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40