С двух стволов все стрелять умеют?
Николай остановился и встревоженным голосом спросил:
– Мы что, воевать туда едем, Сергей?
Сергей с притворной весёлостью рассмеялся и воскликнул:
– Николай, не смеши меня! – После чего серьёзным тоном добавил – Коля, сейчас в Германии разгул терроризма. Поэтому я и прошу тебя взять с собой лифчики и сбрую. К тому же я сегодня встречаюсь с послом Германии и скорее всего уже к вечеру америкосы будут знать об этом. Если мы прилетим туда с тяжелым вооружением, то они зассут нас трогать. Это только в кино у них Рэмбо крутой, а в настоящем бою они против нас и двух часов не продержатся. Они только и могут, что ковровые бомбардировки устраивать, да, наносить точечные удары.
Когда чёрный правительственный лимузин подъехал к старообрядческому храму возле Рогожского кладбища, народ, находившийся рядом, испуганно зашушукался. Однако, когда из лимузина вышел высокий молодой парень, одетый к строгий тёмно синий костюм и стал истово креститься на купола, да, ещё и кланяться в пояс, все умолкли. Он вошел во двор и снова перекрестился, а два его телохранителя смущённо опустили головы. После этого парень подал милостыню несколько старикам и старухам, сидящим на ступенях, причём червонцами, снова трижды перекрестился перед дверями, вошел в храм и там тоже перекрестился. Служба уже закончилась.
Пожалев об этом, Сергей, который бывал в храме всё же довольно редко, преимущественно на Рождество, Пасху и Троицу, подошел к фанерному ящика для пожертвований и незаметно затолкал в него пачку сторублёвок, после чего подошел к выгородке, за которой благообразная старушка торговала свечками, трижды перекрестился на образа за её спиной и тихо попросил:
– Матушка, дайте мне десять больших свечей и скажите пожалуйста, владыка сейчас в храме?
Старушка ответила ему:
– Да, мил человек, в храме. Скоро обедать пойдёт.
Сергей взял её за руку и взмолился:
– Матушка, вы не спросите, даст ли он мне своё благословление. Понимаете, мне на днях лететь в чужую страну по поручению правительства и поэтому я очень хочу, чтобы он благословил меня. Если владыка спросит, мол кто таков, то скажите, Сергей Чистяков пришел, новый член политбюро, мне матушка, сегодня в Кремле ещё и эту должность принять нужно будет. Тяжела будет ноша, мне бы благословение владыки получить, а уж сил я у Господа и сам попрошу. Не для себя, для России.
Сергей нагнулся, поцеловал руку старушке, снова перекрестился и пошел ставить свечку перед иконой Николая Угодника, истово крестясь и шепча:
– Святой Николай Угодник моли за меня Господа…
Положив пять свечей на полку, чтобы их могли взять неимущие, он поставил свечку перед иконой Богоматери, Иоанна Крестителя, Святой Троицей и перед Спасом Нерукотворным, как всегда привык делать это. Перед этой иконой он встал на колени и крестясь трижды коснулся пола. Николай и Геннадий смущённые этим стояли поодаль и молчали. Когда Сергей встал, его плеча коснулась чья-то рука. Он быстро повернулся и увидел перед собой владыку в чёрной монашеской рясе и клобуке, но без посоха. Он быстро встал перед ним на колени и тихо попросил:
– Владыка, благословите меня.
Тот ласково улыбнулся и спросил:
– Значит в Германию летишь, отрок?
Сергей закивал головой и ответил:
– Да, владыка.
– Великое дело ты свершить мечтаешь, Сергий. – Мягко сказал владыка – Два христианских народа объединить и договор с Германией заключить. Благословляю тебя на то, отрок Сергий. Лети с миром и ничего не бойся и прежде всего того, о чём думаешь. Господь убережет тебя, а мы молиться за тебя будем.
Владыка перекрестил его и коснулся рукой лба Сергея, а он жадно поймал его руку и поцеловал её, потом встал и поцеловал большой нагрудный серебряный крест владыки и сказал:
– Благодарю вас, владыка.
На что тот ответил:
– Иди с Богом, отрок, и ничего не бойся. Правда на твоей стороне, а с нею Бог. Возьми крест нательный и больше не теряй его. – Владыка протянул Сергею серебряный крест на шелковом гайтане и лукаво улыбаясь добавил, слегка посмеиваясь – Да, в следующий раз не приходи к благословению с босой мордой. Впрочем, я тебя прощаю, отрок, тебе ведь с иноверцами встречаться приходится.
Владыка кивнул ему головой, повернулся и ушел в алтарь, а Сергей прямо в храме надел на шею крест, со слезами на глазах вышел из храма, снова крестясь всякий раз, сел в лимузин и облегчённо вздохнул. Николай, крутя головой, спросил его:
– И чем это ему не понравилась твоя физиономия?
Он ответил ему с улыбкой:
– Всё правильно, Коля, старообрядцы все с бородами ходят.
После посещения храма он позвонил из машины Юле и попросил её спуститься в ресторан и заказать обед в отдельном кабинете на всех. Через двадцать минут Сергей рассказывал о том, какой экзамен ему учинили в МИДе. После обеда он поехал сразу в Кремль, где пробыл не более часа. Леонид Ильич вручил ему партбилет и поздравил с тем что он единогласно избран членом политбюро, состав которого сократился. Смотрины прошли успешно, только очень уж зажатыми выглядели большинство членов политбюро, которые боялись сказать лишнее слово. Лишь три человека, Брежнев, Андропов и Громыко были раскованными, полностью уверенными в себе, острили и громко смеялись. Никаких особенных напутствий они ему не давали, но при этом чуть ли не требовали добиваться максимальных результатов. Сергей, как всегда, был сдержан, а когда Леонид Ильич потребовал от него, чтобы он посильнее накрутил немцам хвоста, сказал про себя: – "А вот с этим я полностью согласен, Леонид Ильич, хвоста я им точно накручу, причём так, что вы потом даже не поверите в то, что мы там отчебучили". После этого он поговорил пару часов с поговорил с Андроповым и тот сделал ему куда более важное напутствие, сказав в самом конце:
– Сергей, мы обсудили нашу политику в отношении арабских друзей и пришли к выводу, что их нужно резко одёрнуть для их же собственного блага. Андрей Андреевич на следующей недели вызовет их послов и проведёт с ними консультации по этому вопросу. Поэтому тебе придётся в Германии встретиться ещё и с послом Израиля. Относительно набирающих силу террористов мы тоже поговорили с Андреем Андреевичем. Их мы тоже приструним по мере возможности. Ну, и как прошла твоя беседа Богом, Серёжа? Он сказал тебе что-то важное?
Хотя это и была шутка, без тени улыбки Сергей ответил:
– Юрий Владимирович, вы мне не поверите, но владыка ждал меня в храме и он знал, зачем я лечу в Германию. Он дал мне своё благословение. Верите, у меня, словно крылья за спиной выросли, и я теперь добьюсь на переговорах даже большего, чем сам планировал. Вот увидите.
Лицо Андропова приобрело серьёзное выражение и он сказал с некоторым замешательством:
– Это хорошо, Серёжа, что ты так уверен в своём успехе. Он нам сейчас очень нужен. Хотя Леонид Ильич и приструнил наших с тобой товарищей по политбюро, в случае твоей неудачи в Германии нам будет очень трудно доказывать им необходимость реформ. Я лично разговаривал с нашим послом в Германии, товарищем Фалиным и он очень хорошо отозвался о твоём плане. Андрей Андреевич ему ещё вчера отправил шифрограмму.
После встречи в Кремле со старшими товарищами Сергей ехал в посольство Германии с точно таким же чувством, с которым, наверное, советские хоккеисты выходили на лёд, чтобы сразиться с чехами или канадцами. Посол встретил его на крыльце и был весьма удивлён, встретив такого скупого на жесты и эмоции молодого человека с проколотым ухом. Серёжку он предусмотрительно снял, но зато надел свой перстень и золотую заколку с бриллиантами, вот только галстук он всё же сменил по совету Андрея Андреевича. Очень уж характерной была его оксфордская расцветка и это могло вызвать недоумение. Хайнц-Ульрих Зам предложил Сергею поговорить обо всём за ужином и он любезно согласился, сказав ему вежливо кланяясь:
– Благодарю вас, господин посол, я очень люблю немецкую кухню, особенно баварскую и саксонскую.
Посол, удивившись этому, спросил:
– Вы уже бывали в Германии, господин посланник?
– Да, много раз, господин посол. – Ответил Сергей – Я довольно хорошо знаю вашу страну, люблю её, но больше всего мне нравится Бонн. Не понимаю, как это Людвиг ван Бетховен, родившись в таком прекрасном городе, не вернулся в него в зрелые годы? Для меня это просто непостижимо.
Посол провёл его небольшой уютный обеденный зал и они сели за стол. Сергей не стал играть с ним в кошки мышки и едва только выпив аперитив, отличное рейнское вино, сказал:
– Господин посол, глава советского государства просит меня как можно скорее посетить Германию, чтобы я смог передать его превосходительству федеральному канцлеру очень важное послание советского руководства. Дело касается крайне важной темы, мы хотим склеить некий разбитый на две части сосуд, но мечтаем сделать это так, чтобы на землю не пролилось ни капли того напитка, который в нём хранился ранее на протяжении веков. А ещё больше мы хотим, чтобы при этом не пролилось ни капли человеческой крови и желаем пойти далее, окончательно оформить то, что в течении многих поколений было важным фактором жизни двух стран – Германии и Росси. Естественно, речь идёт о чём-то гораздо большем, чем просто дружба.
Посол Хайнц-Ульрих Зам состоял на дипломатической службе уже двадцать пять лет. Он был очень хорошо осведомлён о том, что творилось в высших кругах партийного и государственного руководства Советского Союза, но даже в своих самых счастливых снах он и помыслить не мог подумать о том, что услышит предложение об объединении Германии, а потому, сделав над собой усилие, чтобы не вздрогнуть, осторожно спросил:
– Господин посланник, вы имеете ввиду тот сосуд, что был расколот совсем недавно, в сорок пятом году?
– Да, я говорил именно о нём, господин посол. – Тихо ответил Сергей и вдруг задал весьма неожиданный вопрос – Господин посол, вы не могли бы показать мне сад вашего посольства? Думаю, что десятиминутная прогулка по саду прибавит нам обоим аппетита перед ужином.
Посол немедленно встал из-за стола и предложил своему гостю выйти в сад, где сразу же спросил:
– Вы боитесь чужих ушей, господин посланник?
– Зовите меня просто, Серж, господин посол. – Сказал с улыбкой Сергей и прибавил – Не просто чужих ушей, а очень длинных чужих ушей. Мне очень хотелось бы, чтобы цель моего визита была сохранена в тайне от господ из Вашингтона.
– Да, понимаю вас, Серж. – Согласился посол – Мне тоже очень не хотелось бы, чтобы эти господа узнали о том, что моё правительство ведёт с вашим правительством переговоры об объединении Германии раньше времени. Скажите, Серж, какие полномочия будут у вас на этих переговорах?
Сергей достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист с текстом своего мандата и протягивая его сказал:
– Мне поручено провести переговоры, подготовить текст договора и запарафировать его. Насколько вам это скорее всего известно, двадцать пятый съезд отложен на два с половиной месяца. Это было сделано по моей просьбе. Договор должен быть подписан через месяц в обстановке полной секретности, а на съезде КПСС он будет оглашен. Поэтому я в ближайший понедельник хочу вылететь вместе с вами в Бонн на правительственном самолёте, чтобы в четверг встретиться с федеральным канцлером. Думаю, что двух с половиной суток ему хватит для того, чтобы ознакомиться с текстом наших предложений, а я пока погуляю со своей женой по Бонну. Сегодня пятница, господин посол, и я очень прошу вас обеспечить вылет в Германию специального борта. Он доставит в Бонн мою охрану и спецтранспорт. Увы, в вашей стране сейчас развелось очень много террористов и я просто вынужден согласиться с теми мерами безопасности, которыми глава нашего государства решил обставить мой визит в Германию. Вы сможете обеспечить это, господин посол?
Посол улыбнулся и сказал ему:
– Серж, я могу вам это гарантировать. Ради таких переговоров вы можете взять с собой хоть целый мотопехотный полк. Вы разрешите оставить мне этот мандат, чтобы я мог отправить его федеральному канцлеру по факсимильной связи?
Сергей отрицательно шевельнул головой и ответил:
– Оставить этот мандат вам я могу, но не советую отправлять его по факсимильной связи. В окружении федерального канцлера работает семь агентов ЦРУ и донесение об этом немедленно пойдёт в Ленгли. Чтобы не быть голословным в своих обвинениях, господин посол, ознакомьтесь с этим. Думаю, что эти несколько страниц заставят вас задуматься.
Сергей протянул послу семь страниц, распечатанных на глянцевой мелованной бумаге с двух сторон мелким шрифтом, но зато с довольно большими фотографиями агентов. Быстро просмотрев это досье, посол спрятал его во внутренний карман пиджака, потёр пальцами виски и пробормотал:
– Да, таковы американцы. Я не удивлюсь, если узнаю, что они установили телекамеру в спальной комнате нашего канцлера. Серж, благодарю вас за эту бесценную информацию. Уверяю вас, в воскресенье вы сможете отправить в Бонн столько военно-транспортных самолётов, сколько вам потребуется, а в понедельник я вылечу вместе с вами Серж. Вы простите меня, если я откажусь от ужина с вами? Поверьте, то о чём вы мне сказали, не позволит мне сегодня сомкнуть глаз до самого утра.
Отвесив вежливый, но сдержанный поклон Сергей сказал:
– Господин посол, это для меня было бы непростительным набиваться к вам на ужин после того известия, которое я вам принёс. У меня только одна просьба к вам, относитесь к нему с максимальным доверием. Поверьте, те документы, которые я вручу вам на борту самолёта, надолго лишат сна федерального канцлера потому, что они превзойдут его самые смелые ожидания от моего визита в вашу страну. Мы свой выбор уже сделали и не собираемся от него отступать ни на шаг.
Посол проводил Сергея до дверей, пожал ему руку и как только он вышел, тотчас зашагал по направлению к шифровальной комнате, так громко потребовав, чтобы туда срочно явились шифровальщики, что это услышал даже посланник, лишившийся ужина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64