И каждый раз, когда Тина сдавала работу заказчику, она чувствовала себя Авраамом, приносящим своего сына в жертву.
Тина пересекла просторный холл второго этажа и вышла на лестничную площадку. Поправила чуть завернувшийся лист декоративной пальмы, присела на уютный низкий диванчик и с удовольствием погладила замшевую обивку. Сквозь высокие лестничные окна был хорошо виден «старый дом». Несмотря на погожий апрельский вечер, у него был грустный вид, он словно чувствовал, что жильцы его покидают. Собственно, старым этот маленький и уютный двухэтажный коттедж был назван совершенно несправедливо – ему не было и восьми лет от роду. Тогда Тине с мужем удалось относительно недорого купить здесь, на Рублево-Успенском шоссе, участок вместе с недостроенным домом, и они быстро, на скорую руку, поспешили его доделать – ютиться вчетвером с маленькой Катей и Тининой мамой в крошечной «двушке» на Преображенке им было уже абсолютно невыносимо. Но спустя несколько лет убили их соседа, по слухам – криминального авторитета. Тогда-то и родилась идея нового, этого дома. После долгих переговоров наследники мафиози уступили Кирилловым его участок. Супруги быстро снесли забор и все, что наворотил их сосед, и принялись за строительство дома своей мечты. И вот наконец-то ее воплощение закончено. Отныне они будут жить здесь, а бывший – «старый» коттедж станет флигелем для гостей и прислуги.
Хлопнула входная дверь, послышались энергичные шаги вверх по лестнице. Сидя на площадке, Тина наблюдала, как перед ней постепенно появляется, словно вырастая над ступеньками, фигура Стаса – модно остриженные темные волосы, смеющиеся синие глаза, знаменитая улыбка, перед которой не могла устоять ни одна женщина, широкие плечи, стройный, как у спортсмена, торс, длинные ноги... Он был удивительно хорош собой, и у Тины до сих пор радостно замирало сердце от мысли, что этот мужчина – ее муж и принадлежит только ей, ей одной.
– А-а, вот ты где! – весело произнес он. – И что же ты тут делаешь, хотел бы я знать?
– Да вот, брожу, осматриваю все... – неопределенно отвечала Тина.
– Ну, ясно! «Мороз-воевода дозором обходит владенья свои!» – рассмеялся Стас.
– Что-то не так? – настороженно поинтересовалась она.
– Да нет же, все великолепно, ведь я уже сто раз это тебе говорил! Просто Сашура там уже весь извелся. Понимаете ли, не терпится парню перебраться в свою новую комнату. Галина Ивановна уже не знает, как его утихомирить. Может, запустим их всех сюда?
– Сейчас! – Тина подошла к Стасу, положила руки ему на плечи и заглянула в лицо. Маленькая и худенькая, как подросток, она была головы на полторы ниже своего мужа. – Тебе правда нравится?
– Очень! – Стас обнял жену. – Вот и сбылась твоя мечта. Теперь бы вот в этот новый дом – да и настоящую хозяйку!
– На что это ты намекаешь? – поинтересовалась Тина, отодвигаясь.
– Как на что? Дом у нас замечательный, жить в таком – одно удовольствие. А если бы ты еще стала проводить тут больше времени, поддерживала бы все в порядке... Ведь Галине Ивановне будет трудно справляться тут одной!
– А она и не одна, – помрачнела Тина. И надо же было Стасу вновь затеять этот неприятный разговор именно сейчас, когда у нее на душе было так хорошо, так благостно... – Кухарку мы уже наняли. А три раза в неделю будут приходить убираться. Две женщины из Жуковки, я тебе говорила...
– Ну хорошо, а дети? – не сдавался Стас. – Сашуре на будущий год в школу, надо бы с ним позаниматься, подготовить. Сама знаешь, у него шило в одном месте, двух минут спокойно усидеть не может. Все буквы знает, а читать не заставишь... Да и Катюшке, думаешь, интересно все время с ним возиться? Ей четырнадцать лет, хочется с друзьями погулять, своими делами заняться – а тут присматривай день и ночь за младшим братом! Да и самой ей мать сейчас во как нужна! У нее как раз самый переходный возраст начинается – мальчики-фигальчики, первая любовь, мечты, свидания... А тебе с ней и поговорить-то лишний раз некогда! Думаешь, чего она у нас такая колючая? Из вредности? Да ей просто внимания не хватает!
Тина пожала плечами:
– Детям надо нанять хорошую гувернантку, только и всего.
При одном только упоминании этого слова Стас тихо застонал:
– Легко сказать – нанять хорошую гувернантку! Где ее взять-то? Скоро уже два года, как ищем, а результат нулевой! Только попадется какая-нибудь приличная – ты ее тут же увольняешь!
– Я ее увольняю? Ты хочешь сказать, что это ты ее увольняешь!
– Лично я ни разу не уволил ни одной нормальной няни!
– Да-а? А Нину Петровну?
– Какую еще Нину Петровну?
– Ну, Нину Петровну! Высокая такая, с проседью. Она еще устроилась к нам сразу после Восьмого марта.
– А, эта швабра?! Точно, она у меня вылетела, обгоняя собственный визг. А что ты хочешь – Катька сама видела, как эта дрянь ударила Сашуру! По-твоему, я должен терпеть в доме человека, который бьет моих детей? А вот последнюю гувернантку, Поленьку, выгнала, если помнишь, именно ты. А она, кстати, была классная. И языками с ребятами занималась, и спортом...
– ...и глазки тебе классно строила! «Поленька»! Юбка едва задницу прикрывает, размалевана вечно, будто с панели!.. А ты и повелся!
Поняв, что разговор принимает нежелательный оборот, Стас попытался успокоить жену:
– Ну вот я и говорю – гувернантку найти трудно! Давай, пока мы ее ищем, ты немного побудешь дома. Отдохнешь, придешь в себя – все-таки у тебя столько сил ушло на это строительство...
– Стас. – Тина отошла к окну и смотрела вниз на начинающий зеленеть сад. – Я никак не могу понять, что у тебя за идея фикс? Я профессиональный архитектор, работаю не первый год, считаюсь хорошим специалистом и люблю свое дело. Почему тебе так хочется заживо похоронить меня дома?
– Солнышко, ну что ты такое говоришь? – возмутился Стас. – Ты посмотри на свою подругу, на Марьянку. Разве она похожа на заживо похороненную? Жизнерадостная, цветущая, ухоженная. И все успевает, и дома у них все блестит, и на обед вечно такая вкуснятина, что пальчики оближешь, – сама, между прочим, готовит, без всяких кухарок! И это несмотря на все то, что она пережила.
– А ты не замечаешь, какой пустышкой она стала с тех пор, как бросила работу? С ней же поговорить стало не о чем – в голове одни тряпки, рецепты салатов да витаминные маски! А теперь еще от нечего делать в мистику ударилась! Откровение на нее, понимаете ли, снизошло! Блаватская доморощенная! Экстрасенс-домохозяйка!
– Тинка, зря ты так о ней! Ну интересуется человек эзотерикой, так сейчас это модно, многие увлекаются. Да и не пустышка она совсем. Она и читает, и на выставки ходит, и в театры. Вот только позавчера они с Катюшкой где-то были – то ли в «Сатириконе», то ли в «Современнике»...
Тина не обернулась, только хмыкнула.
– И, кстати, о Катюшке, – продолжал Стас, – разве ты не видишь, как она к Марьяне тянется? Они как подружки! А все потому, что девочке в этом возрасте необходим кто-то взрослый, кто поговорит по душам, выслушает, совет даст. Марьянка это понимает. А ты только кричишь на девчонку – вот она и грубит, и злится на тебя...
– Слушай, ну раз я такая плохая, что же ты на мне женился, а не на Марьяночке своей расчудесной? – выкрикнула в сердцах Тина. – У вас же, помнится, все было тип-топ?
В ее глазах появились слезы, и Стас не на шутку перепугался. Осторожно приблизившись к жене, он нежно обнял ее за плечи и прижал к своей широкой груди.
– Ну ладно тебе, не плачь. Не хотел тебя обидеть. Пойми, я же просто, как всякий нормальный мужик, хочу, чтобы жена была дома – разве это плохо?
Почувствовав, что выиграла этот раунд, Тина шмыгнула носом и уткнулась лицом в его пушистый свитер.
– Пойми, нормальный мужик, у тебя ненормальная жена! Я ведь не просто супруга шефа, я главный архитектор твоей же собственной фирмы! Как ты собираешься работать без меня? Тем более сейчас, когда мы получили бюджетный заказ на проект гимназии!
Стас промолчал. Конечно, он мог бы напомнить Тине, что она не единственный главный архитектор в проектной компании «CTK-project», есть там и другие специалисты – но он не стал этого говорить.
– И, кстати, о гимназии, – поинтересовалась Тина, искоса взглядывая на мужа, – как ты думаешь, Федоров, муж Марьяночки твоей любимой, не подозревает о том, как именно мы получили этот заказ? Он так и продолжает верить, что мы просто победили в конкурсе?
Стас нахмурился.
– Лешка не первый день в бизнесе, – проговорил он. – Сам должен был догадаться, что с этими бюрократами иначе нельзя. Не подмажешь – не поедешь. Только идиот в такой ситуации просто подает материалы на конкурс и ждет у моря погоды. Действовать надо, пути искать, а не сидеть на заднице!
– Ну ладно, – вздохнула Тина. – Темнеет уже. Пора идти за детьми.
Когда Стас и Тина появились на пороге «старого дома», домработница Галина Ивановна встретила их как посланников богов. Сашура, с утра ожидавший переезда и не находивший себе места от нетерпения, сделался совершенно неуправляемым.
– Ма, па, ну куда же вы подевались! – завопил он, бросаясь к родителям. – Я жду, жду!..
– Галина Ивановна, вы собрали Сашурины вещи? – Тина безуспешно пыталась хоть как-то угомонить скачущего вокруг них мальчишку.
– Да еще днем собрала! Он уже дважды все разбросать успел!
– Ну, идем, идем! Вернее, едем! – Стас подхватил сына и посадил его к себе на шею. – Галина Ивановна, скажите Витьку, пусть они с ребятами все перенесут. А где Катюшка?
– Где же ей быть? У себя сидит! – Галина Ивановна уже суетилась, вынося из детской пузатые пакеты, доверху набитые разноцветными игрушками.
– Она хоть собрала свои вещи? – Тина предчувствовала нехорошее.
– Не могу сказать, – растерялась домработница. – Я ей несколько раз говорила, но она велела отстать. Вы же знаете, она у нас с характером...
– Катя! Катя! – закричала Тина, но ответа не дождалась. Ей ничего не оставалось, как самой направиться к дочери.
Тина вбежала в комнату и от души грохнула дверью, но Катя даже не повернулась на шум. Возможно, она и вправду ничего не слышала – в ушах у нее были наушники. «Врубать», как это принято у молодежи, магнитофон ей не разрешали – в «старом доме» оказалась неважная звукоизоляция, музыка мешала Сашуре и раздражала Тину. Поэтому Катя целый день не расставалась с плеером.
Всем своим видом девочка показывала, что суета переезда ее не касается. Она сидела на диване, скрестив обтянутые черными джинсами ноги. Глаза ее были закрыты, лицо занавешено длинными темными волосами, худенькое тело ритмично покачивалось в такт музыке.
– Катя! Катерина, я кому говорю! – Тина дернула провода наушников. Катя открыла карие глаза и вытаращилась на мать с таким изумлением, точно видела ее первый раз в жизни.
– Тина? Ты чего?
– К твоему сведению, мы переносим вещи в новый дом. Ты готова?
– Да? А что ж ты раньше ничего не сказала?
– Мы все уже неделю только об этом и говорим!
– Правда? А я ничего не слышала!
– Прекрати надо мной издеваться! И немедленно собери вещи!
– Не шуми так, Тина! Всю музыку перекрикиваешь. Сейчас, вот только песню дослушаю...
– Хватит! – Тина протянула руку и отключила лежащий на диване плеер. – Собирайся немедленно, или я не знаю, что с тобой сделаю!
– Да, ладно, ладно! Уже собираюсь. – Катя встала на колени и, повернувшись к стене, принялась осторожно отклеивать висящий над кроватью постер.
– Ты что, собираешься повесить эту дрянь в новом доме?
Лицо Кати потемнело, глаза стали совсем черными.
– Это не дрянь, мама, – тихо проговорила она таким тоном, каким самые терпеливые из учительниц младших классов восемнадцатый раз объясняют ученикам, что «жи-ши» пишется с буквой «и». – Это Виктор Цой, легенда русского рока, величайший поэт и музыкант всех времен и народов.
– В новом доме твоя комната выдержана в едином стиле и оклеена обоями по тридцать долларов за рулон. И я не потерплю, чтобы на них ляпали скотчем какие-то журнальные страницы!
– Хорошо, тогда я останусь жить здесь. – Катя невозмутимо уселась на диван и вновь потянулась к плееру.
В такие минуты Тина была готова убить свою дочь. Ей-богу, в этот вечер они все словно сговорились против нее! Сначала Стас со своей навязчивой идеей превратить ее в домохозяйку, теперь Катя... Но если справляться со Стасом Тина умела, то Катерина последнее время абсолютно вышла из-под ее контроля. Между матерью и дочерью словно шла глухая война, конфликты разгорались из-за малейшей искры. Причем скандалила, шумела и кричала только Тина. Катя оставалась нарочито спокойной, дерзила как-то равнодушно, словно нехотя, и этим особенно выводила Тину из себя.
Вот и теперь, начавшись из-за пустяка, ссора грозила перейти в серьезный скандал и неизвестно чем бы закончилась, если бы из холла вдруг не донеслись оживленные голоса. Среди них особенно выделялся один – женственный, низкий и мелодичный.
– Марьяна! – взвизгнула, как щенок, Катя и, слетев с дивана, унеслась вон из комнаты.
«Федоровы, – подумала Тина, отправляясь вслед за дочерью. – Прискакали уже, не терпится им творение мое увидеть! Ну, ладно, смотрите, теперь можно. Уж я тебя, Марьяночка, удивлю так удивлю. Лопнешь от зависти!»
Неожиданный приезд гостей нарушил все планы. Галина Ивановна металась туда-сюда, не зная, что ей делать – то ли продолжать перетаскивать вещи в новый дом, то ли мчаться на кухню и спешно вносить коррективы в меню позднего ужина. Двухметровый охранник Витек, похожий на большую и добрую собаку, переминался с ноги на ногу, держа в руках коробку с детской железной дорогой, и растерянно переводил взгляд с хозяина на хозяйку и обратно, ожидая дальнейших указаний. Стас был раздосадован, но стремился это скрыть, изображая радушного хозяина. Сашура так и вился под ногами у взрослых.
Алексей Федоров, высокий, уже заметно располневший блондин с намечающимися надо лбом залысинами, тоже чувствовал себя несколько неловко.
1 2 3 4 5 6