Так производилась подготовка к хранению живописных работ. Сложнее обстояло дело с отправкой столь любимого доктором Роде янтаря. Каждый экспонат коллекции, а она насчитывала по реестру семьдесят две тысячи пятьсот двенадцать единиц хранения, требовалось упаковать в отдельную картонную коробочку, отметить в списке хранилища, сложить в контейнер, обложить со всех сторон картоном и каучуковыми листами и только потом запаять и заколотить.
– Хорошо, что янтарный кабинет Фридриха собрали и упаковали заранее и без спешки, – радовался Роде, только надо бы его поскорее вывозить, а то с каждой ночью бомбежки все сильнее и сильнее.
– Георг, Георг, – закричал он, увидев идущего по двору Виста, – идите сюда!
Эсэсовец приблизился к нему.
– Что случилось, доктор?
– Оберштурмбаннфюрер, – обратился к нему Роде по всей форме, – отдайте своим людям распоряжение сегодня же и весьма срочно отправить сто девяносто три ящика из подвала музея. И отправить их надо в наипервейшую очередь.
– А что там у нас хранится? – в свою очередь поинтересовался Вист.
– О, это совершенно уникальные вещи. Прежде всего, я там сложил знаменитый янтарный кабинет Фридриха Великого, затем порядка пятидесяти работ итальянских и фламандских живописцев прошлого века. Несколько ящиков с древними русскими иконами. Боже, одни чеканные оклады из золота и серебра чего стоят! Там же упаковано венецианское стекло XVII века, фарфор, серебряные сервизы из Литвы...
– Все понял, господин директор, – почти пропел Вист, – мы сейчас же этим займемся, а Вам, как мне кажется, явно пора отдохнуть. Вы, я вижу, едва держитесь на ногах, а ведь завтра день будет еще более напряженный.
Не слушая слабых возражений Роде, он быстрым взглядом обшарил уже сумеречную площадь перед дворцом и, помахав кому-то рукой, крикнул:
– Гюнтер, иди сюда!
Подбежал молодой осунувшийся парень в запыленной полевой форме, мотоциклетных очках и перчатках с раструбами.
– Гюнтер, – обратился к нему Вист, – доставь сейчас же господина директора домой на Беекштрассе, а завтра пораньше привезешь его сюда.
– Шести часов отдыха Вам хватит, профессор? – повернулся он к Роде. Тот молча кивнул.
– Вот и прекрасно. – Он взял под козырек вместо прощания и, круто повернувшись на каблуках, двинулся к въезжавшей в ворота замка машине.
На том они и расстались. Лейтенант Гюнтер Шлих повез на своем мотоцикле засыпающего искусствоведа в его небольшую, скромно обставленную квартиру, а Георг Вист, увидев, что прибыли его личные подрывники Карл Брюгге и Ганс Уншлихт, решил вместе с ними произвести инспекцию последнего, еще не заполненного хранилища и заодно осуществить операцию по маскировке запасного выхода из этого сказочно богатого склада. Дождавшись, пока измученные фольксштурмовцы нагрузят последний грузовик, они тоже поднялись в его кузов, прихватив из своего штабного автомобиля чемодан со взрывчаткой. Долго ехать им не пришлось, хотя из-за светомаскировки машина двигалась неторопливо, постоянно огибая воронки и кучи кирпичей от рухнувших во время бомбежек домов. На одном из перекрестков предупрежденный заранее водитель грузовика притормозил. Вся «троица» спрыгнула на засыпанную кирпичной крошкой брусчатку и, свернув в недлинный переулочек, деловито двинулась в темноту, унося с собой и смертоносный груз. Включив десантные фонарики, дабы не свалиться ненароком в окоп или траншею, украсившие за последние дни все улицы города, они довольно скоро подошли к одиноко стоящей на окраине городского предместья старинной кирхе. Было уже около полуночи, когда они подошли к высоким резным дверям. Для таких, как они, специалистов по взломам и грабежам, вскрыть примитивный церковный замочек было сущим пустяком. Скрежетнуло железо отмычки, и дверь со слабым скрипом отворилась. Три едва различимые в ночном мраке тени проскользнули вовнутрь, и дверь также тихо затворилась. Оказавшись в кирхе, они снова включили свои фонари. Ганс с Карлом, разделившись, двинулись к восточной стене закладывать заряд взрывчатки в нишах у пристеночной колонны, а Вист свернул налево и, пройдя мимо нескольких рядов длинных деревянных скамеек, добрался до небольшого подсобного помещения около аналоя. Зайдя в него, он открыл стоявший у стены шкафчик для церковной одежды и сдвинул в сторону висевшие на плечиках рясы. На стене открылась прямоугольная текстолитовая пластина с расположенными на ней в ряд шестью латунными клеммами. Повесив фонарь на крючок в шкафу, Вист вынул из кармана галифе три проводка и последовательно, с максимальной осторожностью соединил клемму 1 с клеммой 6, 2 – с 5 и 3 – с 4. Покончив с этим, он перевел дух и вытер со лба пот. Он производил эту операцию только второй раз в жизни и страшно боялся ошибиться в порядке подключения, поскольку знал, что при неправильном соединении сработает замурованная прямо под шкафом мина, и, естественно, волновался. Теперь ему оставалось только включить механизм открывания потайного люка, который прямо из кирхи вел в расположенный глубоко под землей трехэтажный артиллерийский склад, выстроенный аж в 1913 году, в преддверии Первой мировой войны. В настоящее время ГУИБ оборудовало на самом нижнем его этаже свое тайное хранилище.
Выйдя из комнатки, Вист поводил фонарем по рядам скамеек, отыскивая своих коллег по грабительскому промыслу. Те все еще копошились у колонны, и Вист сам направился к большому деревянному кресту, стоящему в центре кирхи. Дойдя до него, он нагнулся к его основанию и вдавил носком сапога шляпку кованого гвоздя, несколько выступающего из древесины. Откуда-то из-под земли раздался приглушенный жужжащий звук, и одна из мраморных плит в полу начала медленно опускаться вниз. Вист снова осветил фонарем колонну, где его подчиненные заканчивали свою работу. Он стоял молча, так как знал, что торопить людей, когда они работают с взрывчаткой, весьма опасно, и терпеливо ждал, когда они завершат установку заряда и подойдут к нему. И действительно, буквально через минуту подрывники почти одновременно поднялись с колен и двинулись к нему.
– Хватит ли у вас мощности заряда для полного обрушения здания? – озабоченно спросил оберштурмбаннфюрер, когда они приблизились. – Чтобы все здесь рухнуло наверняка?
– Должно хватить, – отозвался тяжело дышащий от напряжения Карл, – я только сегодня заглядывал в справочник по подрывному делу. Там ясно сказано, что для приведения в вид непригодный для дальнейшего использования каменного здания соответствующей кубатуры, требуется заряд весом шестьдесят граммов тротила на квадратный метр площади.
– Прекрати свои нудные рассуждения, – прервал его оберштурмбаннфюрер, – вот я хоть и не заглядывал сегодня в справочник, но точно знаю, что взрывчатку надо было распределить более равномерно, а не всю ее валить в одну кучу.
– Да она и так рухнет, – загудел своим низким голосом Ганс, который так же, как и его напарник, основательно вымотался за день и смертельно хотел спать, – кирха ведь уже старенькая, того и гляди сама развалится.
– Дармоеды и лентяи, – в сердцах обругал их Вист, – только жрать и спать хорошо умеете! Впрочем, ладно, поджигайте шнур и пойдем вниз, нас еще другие дела ждут. Он приблизился к образовавшемуся в полу квадратному отверстию, оперся на пол руками и спрыгнул вниз. За ним последовал Ганс, а потом и Карл, предварительно подпаливший окурком длинный бикфордов шнур. Дождавшись, пока грузный Карл протиснется в люк, Ганс перевел механизм запирания лаза на реверс и нажал на кнопку «Пуск». Так же неторопливо массивная сейфовая крышка пошла назад. Спустившись по чугунной винтовой лестнице на этаж ниже, все трое остановились на лестничной площадке и замерли в ожидании. Через какое-то время они почувствовали, что земля ощутимо дрогнула, и до них донесся ослабленный толщей земли грохот.
– Вот и порядок, – повеселел насупившийся было Карл, – старый конь борозды не испортит, как говорят русские крестьяне, и Вы, господин оберштурмбаннфюрер, зря меня обвиняли в лености и обжорстве, старый Карл еще покажет...
Но Вист уже не слушал его бормотание, так как спешил завершить программу работ на сегодня и хоть немного поспать. Быстро спустившись на несколько пролетов вниз, они через полураспахнутую клинкетную дверь попали в большой, хорошо освещенный зал со сводчатым потолком, на котором висели два железных щелястых ящика вентиляционной системы. Взглянув на них, уполномоченный ГУИБ сразу вспомнил фразу из инструктажа, который он получил перед самым вылетом в Кенигсберг в незаметном особнячке, расположенном на улице имени Г. Геринга в Берлине.
– Запомните, господа, – вещал им с кафедры седоусый полковник инженерных войск, – система вентиляции и система затопления подземных сооружений города – суть одно и то же. Все зависит от положения рычагов запорных устройств, установленных в кессонных камерах. Система затопления каждого объекта рассчитана нашими инженерами таким образом, чтобы каждый этаж заполнялся водой в течение пяти, десяти, ну максимум, двадцати минут, и то, если подлежащая затоплению площадь превышает по объему пять тысяч кубометров. И я не советую Вам, господа, медлить с выходом на поверхность, если эта система будет приведена когда-нибудь в действие...
В этом сводчатом зале, несмотря на столь поздний час, вовсю кипела работа. Раздетые по пояс солдаты из специального батальона СС непрерывно перевозили на низеньких дребезжащих вагонетках разнокалиберные деревянные ящики и, повинуясь указаниям начальника охраны объекта гауптмана Хайнца Зильберта, складывали из них аккуратные штабеля и пирамиды. Увидев внезапно появившуюся в черном дверном проеме троицу, капитан Зильберт, вздрогнув от неожиданности, потянулся было за пистолетом, но, узнав в одном из вошедших своего лишь позавчера назначенного начальника, вытянулся и взял под козырек. Вист, видя, что начальник охраны, фамилию которого он в суете последних дней уже успешно забыл, собирается рапортовать, остановил его успокаивающим движением руки и по-свойски протянул ему ладонь для рукопожатия.
– Если я не ошибаюсь, гауптман Хайнц...
– Зильберт, – подсказал сообразительный начальник охраны.
– Да-да, Зильберт, – якобы вспомнил Вист, – подскажите мне, пожалуйста, сколько под вашим началом здесь находится людей?
– Докладываю, – щелкнул тот каблуками. – Два оператора грузового лифта, четверо солдат поставлены на разгрузке и еще шесть человек развозят грузы на тележках. Затем двое дизелистов при электростанции и трое собаководов со своими овчарками.
– Итого сколько?
– Всего восемнадцать человек, вместе со мной, разумеется.
– А на какое же количество личного состава у вас здесь рассчитано жилое помещение?
– Спальных мест имеется сорок восемь, а запасов продуктов и воды хватит на месяц для расчетного количества в девяносто семь человек.
«Отлично, – подумал Вист, – здесь и моя команда спокойно разместится, да и доктор Роде будет под присмотром».
– Покажите мне сейчас, гауптман, как вы здесь разместились, – попросил он уже вслух.
– Прошу сюда, – капитан повернулся и двинулся по пока еще не заваленному ящиками проходу, между проложенными вдоль всего зала путями узкоколейки, давая на ходу необходимые, по его разумению, пояснения.
– Здесь, господин оберштурмбаннфюрер, на площади тысяча шестьсот двадцать два квадратных метра, производится размещение поступающих согласно полученным указаниям грузов. Вон там, – показал он вперед рукой, – расположена центральная лифтовая шахта грузоподъемностью в двадцать тонн, а вот за этой дверью, что справа от Вас, находится наша казарма.
– Прекрасно, прекрасно, – устало пробормотал Вист, – но лифт мы, пожалуй, осмотрим несколько позже, а пока проводите нас в жилое помещение.
Они попетляли некоторое время между ящичных штабелей и скоро вышли к широкой двустворчатой двери, обшитой обычным листовым железом. Отворив ее, они оказались в несколько более узком, но примерно столь же длинном, как и предыдущий зал, помещении казармы.
– Это что за свалка при входе? – обратил Вист внимание гауптмана на хаотично наваленные по обе стороны двери груды разнокалиберных ящиков, канистр и мешков.
Начальник охраны заметно смутился.
– Никак не успеваем разобрать все это, господин оберштурмбаннфюрер, все силы моих солдат брошены на размещение государственного имущества, а тут ведь лежат наши припасы, продукты, посуда, вода, патроны да много чего, даже специальные консервы для собак есть!
– Возьмите это на заметку, – снизил тон Вист, – негоже разводить такой свинарник в казарме.
– Так точно, – обрадовано поддакнул Хайнц, – все сделаем в лучшем виде.
Они прошли дальше. Посреди подземной казармы стояли в линию два десятка сдвинутых попарно столов, окруженных скамейками, разногарнитурными стульями, а вдоль стен были установлены двухярусные солдатские кое-как заправленные, койки с валяющимися на некоторых из них кителями, ремнями и прочей солдатской амуницией. В конце казармы виднелись точно такие же, как и в начале ее, двустворчатые железные двери. Увидев несколько свободных коек, безмерно уставший Вист уселся на одну из них и с наслаждением вытянул гудящие от ходьбы ноги. Конечно, следовало бы завершить осмотр, но его тело уже отказывалось повиноваться. Последний раз он был в этом подземелье три месяца назад, когда здесь еще и электричества-то не было, и ходил по нему с фонарем в сопровождении специально выделенного ему проводника из службы подземных сооружений Кенигсберга, который так же, как и этот капитан, нудно вещал о квадратных метрах, запорах для водонепроницаемых дверей и ориентировочных разметках в галереях подземного лабиринта.
– Гауптман, – измученным голосом произнес он, – пришлите сюда дневального, пусть принесет нам какой-нибудь ужин и воды. Мы здесь у вас отдохнем часов до пяти, если Вы не возражаете.
– Что Вы, господин оберштурмбаннфюрер, сочту за честь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12