– Но всех жен ведь не смогу, тут генералов штук шесть… – Сергей сделал попытку пошутить, но наткнулся на ледяной, совершенно трезвый взгляд начальника.
– Прикажут – сможешь, – отчеканил тот. – Для части спокойный нервный климат важнее, чем твои амбиции! Или ты думаешь – ты первый такой?! Преступник… И потом… – Кадровик притих. – Ты же в генералы сам метишь? Надеешься успешно сдать? А там конкурс страшный, тяжко тебе придется…
От вкрадчивого тона лейтенанту стало совсем неуютно.

– А вы-то мне что советуете?
Наверное, это был самый бестолковый вопрос, который он мог задать.
– Женись. Эта девушка… Валера, – кадровик назвал фамилию, – она для тебя – хорошая жена будет. Не вертихвостка какая-то. Я с ее родителем долго служил, отличная семья. Иначе пропадешь. Я же вижу, ты непьющий. Но азартный. Женись. И становись генералом.
– И тогда?…
– Тогда тебя не тронут. Обстановка хреновая, прямо скажем. Моральный климат падает. Кто-то должен, ты пойми…
– А вдруг она? Там у нее парень есть, старлей один…
– Она никуда не денется. Пойдет за тебя. Отобьешь.
– Ладно, – вздохнул Сергей. – Женюсь.

Глава 6 ДЕВОЧКА НА ШАРЕ

– Порываева, – сказал кто-то.
– Порываева, – повторили на разный лад.
Шансы были почти никакие. Но в силу ее врожденного авантюрного оптимизма выезд в Ялту состоялся. Ослепительно белая набережная, шаткие кроны пальм, пьянящий воздух и грохочущий оркестр цикад. Почти вертикальные улочки, запруженные счастливыми бездельниками, иглы кипарисов, колоннады роскошных дач и волны, волны, волны…
И море голов, повернутых в одну сторону, к тебе.
Масса почти черных и сметанно-белых тел, прижатых животами к ограждению. Растяжки с трепещущими вымпелами. Грандиозный теплоход «Иван Франко», искрящийся многопалубный плавучий город. Очень Важные Гости на трибунах, их имена произносятся с благоговейным шепотом. Это люди… из настоящих цирков. Это недосягаемые артисты из Москвы…
И загорелый стройный мальчик в первом ряду, изумленно вскинувший брови. Усаживаясь в седло, Настя внезапно увидела себя его глазами. Несуразная девочка, в дурацкой декадентской шляпке, в развевающихся ленточках и блеске бижутерии, на холке горбатого самодельного зверя…
– Порываева, – простонали в третий раз. Тогда только до дебютантки дошло, что выкликают ее фамилию.
Это еще ничего не значило. Регистрация. Перекличка. Обязательные формальности. У девчонок рядом – дрожь в коленках, мальчики беззвучно шепчут мантры, напряженно перемигиваются с родителями. Их неровный радостный ужас должен был передаться и ей, но…
Пожалуй, все эмоции заслоняло солнце.
Солнечное ощущение счастья.
Хриплый рев динамиков, вспугнувший свору чаек.
– Наш фестиваль самодеятельных цирковых коллективов открывает группа силовых акробатов из…
– Настя, приготовились, после тех мальчишек наше выступление… Настя, ты меня слышишь?! Куда эти чертовы кегли подевались?!
Непросто услышать, когда вокруг тебя происходит столько сказочных вещей одновременно. Когда полощутся на ветру яркие полотнища, и как раз напротив, на одном из них нарисована девочка на шаре, чем-то неуловимо похожая на тебя. Девочка стоит на цыпочках, гибко тянется куда-то вверх и всей своей позой словно говорит – бояться не надо, надо так же стремиться к успеху…
– Настя, вон тот, на трибуне, слева… Он из Киевского эстрадно-циркового, всегда приезжает…
Под истерическим нажимом родных юная эквилибристка отказалась от самоубийственной затеи с канатом. То есть канат натянули, но низко, над самой землей. Зато артистке предоставили карт-бланш на прочие дикие выкрутасы…

– Дорогие друзья! Такого вы еще не видели! Настя Порываева покажет вам…
Спустя много лет она приблизилась к верной формулировке, о которой не могла и догадываться милая девочка, оседлавшая страшное колесо. Не надо ненавидеть соперников, это чувство разъедает тебя изнутри и душит твой талант. Не надо бояться зрителя и не надо заискивать перед ним. Человек зубрит свою роль, сотни раз творит мирок перед зеркалом, а затем теряет семьдесят процентов кпд только потому, что в зале кто-то встал и вышел.
Правило только одно. Надо всецело отдаваться делу, которое любишь. Нет ничего важнее, чем талант, подаренный тебе Богом. И подарен он тебе с единственной целью – чтобы ты делилась им, непрерывно и щедро, насколько хватает сил. И тогда совсем неважно, пьют они вино, болтают о своем, ныряют в море или вяло хлопают. Те, кому предназначен твой дар, непременно найдут тебя.
– Ну, Настенька, ни пуха тебе…
Девочка толкнулась, вырвалась под оглушительный звон и понеслась, набирая обороты, навстречу крымским горам. Кажется, люди захлопали, засмеялись и обрадовались. Кажется, они подсаживали на плечи детей и показывали пальцем.
– Дякую тоби, Боже… – Кажется, это хором произнесли любимые тетки.
Настя делилась с ними тем, что постигала год.
– Тыц-бумм! Тыц-буммм! – забухал барабан.
Наверняка она очень старалась. И волшебное скрипучее творение дяди Миши не подвело. Велосипед стал поразительно послушен, он откликался на команды каждой гаечкой, каждым сантиметром своего мощного горбатого туловища. Кегли с блестками, клоунские шапочки, игрушечные факелы взлетали в воздух и возвращались обратно в ладони, как преданные голуби с домашней голубятни. Великий полководец оказался прав – многомесячные кошмарные тренировки обернулись тремя минутами света.
– Тыц-бумм! Аааа… – И треск. Оглушительный треск, природу которого юная циркачка не сразу поняла.
Аплодисменты.
Они обволакивали девочку громадным теплым облаком.
– Настенька, что ты, что ты? Ты плачешь?
– Доню, все хорошо! Подумаешь, всего одну уронила…
– Ой, мы так испугались, когда ты на руле крутилась! Думали, он как завалится, а внизу – асфальт…
Аплодисменты. Тысячи ладошек бьются друг о дружку, и это все для тебя!
– Сейчас результаты объявят!
Артистку мяли, теребили и тащили одновременно в разные стороны. Как же она их всех жутко обожала в тот момент, но, давясь от смеха и глупых слез, никак не могла сообщить им главное…
– Настя Порываева… – зашуршал динамик. – Мы видели оригинальную программу на старинном велосипеде… очень необычный подход… жюри единодушно… такая симпатичная девушка…
– Это хреново, – в сердцах сплюнул их цирковой тренер. – Коли симпатичной обозвали, приза точно не дадут. Это они вечно так, утешают…
– Настюха, ты все равно самая красивая была! – закричали из «группы поддержки». – Настя, болеем за тебя!!
Да и бог с ними, с призами и результатами! Насте почему-то гораздо интереснее было смотреть не на гостевую трибуну, не на респектабельных господ из жюри, а на разогретую, скачущую вокруг сетки детвору.
– По общему решению жюри… по многочисленным просьбам зрителей… учреждается приз зрительских симпатий. Вот эту замечательную статуэтку… – В руках ведущей блеснула бронзовая девочка на шаре. – Этот приз мы вручаем… вру-уча-аем…
– Анастасии По-ры-ва-е-вой!!

– Иди, иди! Это тебя!
– Настя, это тебя зовут!
Вблизи жюри выглядело совсем нестрашно, они поочередно, по-мужски пожимали руку, говорили ободряющие слова, и кажется, опасались, что девочка заплачет. Но Настя не заплакала, несмотря на то, что на ее бронзовой девочке не стояли цифры первого, второго или какого-то еще места.
Как можно плакать, когда все так здорово?!
А где же тот высокий, худенький и очень загорелый мальчик, с такими ясными, восторженными глазами? Наверняка он случайно угодил в первый ряд. Скорее всего, они гуляли вместе с отцом, это отец привез сына с далекого военного севера в Ялту и бродил с ним повсюду, щедро растрачивая офицерские отпускные. Отец там тоже был, по крайней мере, его рука лежала у сына на плече. И все это продолжалось пару секунд, не больше, точно чудом сохранившийся обрывок старого семейного фильма – пронзительное солнце, бархатные склоны гор, блеск хрома, мелькание спиц, тугое кряканье валторны, чернильные глазки фотоаппаратов в вытянутых руках, распахнутые в предвкушении рты…
Мальчик.
Спустя пятнадцать лет они будут спорить, кто из них первый кого разглядел в этом безумном мире. Ее мальчик.

Глава 7 ЖЕНИХ

Старшего лейтенанта Сергей отбрил со второй попытки. На самом деле дрался не с ним, а с незнакомыми промышленниками. Гражданские спецы тоже приходили на дискотеку, именно там рождались маленькие трагедии, рушились планы и надолго ссорились друзья. Потому что женщин на всех не хватало…
Успокаивало то, что большинство офицеров ходили на боевое дежурство по трех– или четырехсменке. Таким образом, четверть голодных холостых самцов находилась на позиции, еще столько же отсыпались после суток, а другие готовились к заступлению. Иначе говоря – запасались чтивом и алкоголем. При таком раскладе доступных девушек-промышленниц более-менее хватало, а среди «порядочных» офицерских дочек даже возникало подобие конкуренции. Но в самый разгар дискотеки могла ввалиться компания летчиков из соседней части, человек тридцать, и тогда…
Тогда становилось тесно.
Советоваться с родителями не имело смысла. Отец все сильнее мрачнел, слушая сводки политических новостей, мама ужасалась ценникам в магазинах.
– Папа, я, наверное, женюсь.
– Наверное? Ты не уверен в себе или в ней?
– Папа, а ты всегда был уверен?
– Женитьба – дело серьезное. Мы не относились к этому, как ваше клоунское поколение. Мы отвечали за свои решения. И страна жила нормально…
– Вот как? Вы отчитывались перед замполитом? И невесты тоже?
– Не паясничай! Достаточно, что мне из училища о тебе докладывали!
– Папа, отчего ты не спросишь, люблю ли я? Разве не это главное, а?…
Вечером Сергей брел между пятиэтажек-близнецов и считал окна. Он загадал, что если до Дома культуры освещенных окон окажется четное количество – сделает Валере предложение. Фонари с жалобным скрипом раскачивались на ветру. Мрачные лица членов Политбюро следили за лейтенантом с облупившихся плакатов. Ветер швырял под ноги пачки газет. Это была «Красная Звезда», которую последние десять лет никто не читал.

На крыльце очага культуры вяло блевали. Тут же угощали самогоном.
Сергея передернуло, точно от рюмки плохого коньяка. Вдруг представилось, как проживет в городке еще двадцать лет, на танцы ходить будет стремно, охотиться он не любит, в карты не играет…
Станет полковником. Или даже генералом. Будет сидеть в пустой квартире и выть на тайгу.
– Давай поженимся?
– Что? – Лера взглянула искоса, еще горячая, влажная, не отошедшая от круговерти диско. – Что ты сказал?!
– Я сказал, что ты очень красивая.
– Врешь. Ты сказал другое.
– Я сказал, что нам надо кое-что обсудить. Уйдем отсюда?
Они вышли в сырость, в осень, в темень. Внезапно Сергею пришло в голову, что среди казенных «хрущевок» нету даже приличного романтического места, чтобы сделать девушке предложение.
– Ты к Людке ходишь…
– Это так, ерунда. Только ты мне нужна.
– А девчонки, прапорщицы? Тоже ерунда?
– Просто был у друзей день рождения. У меня много друзей…
– Ты так решил, потому что один, да? Потому что папа с мамой заели?
Она выгнулась длинной теплой спиной. Лейтенанту стало жарко. Неожиданно он сложил дважды два. Это ведь самая красивая девушка в Мирном, подумал он. Это самая красивая и самая желанная невеста.
– Я так решил, потому что… люблю тебя.
– Ты пьяный?!
– Нет.
Она задумалась. Бережно провела ему узкой ладошкой по лицу. Позже Сергей спрашивал себя – в тот момент ее мозг функционировал, как мощный компьютер? Или она его тоже… тоже чувствовала к нему нечто?
– Ты подрался из-за меня с Черепановым? Бедненький…
– Ты что-то обещала Черепанову? – насупился Сергей.
– Теперь неважно. – Она улыбнулась в темноте. И вдруг прильнула к нему сбоку, хрупкая, нежная и очень уютная. – Черепанов рапорт подал. Я его послала… Я не пойду замуж за человека, который хочет свалить в никуда. В тары-тарары… – Она подставила губы для поцелуя, позже так же ровно закончила фразу: – Он несерьезный. Он собрался продавать машины из Германии, бред какой-то! Отец сказал, что предателя родины не пустит на порог. Между прочим, отцу ты нравишься…
Ее теплая коленка как-то невзначай очутилась у парня между ног.
– Да, да… – Теряя нить беседы, он положил ей руку на бедро. – Твой отец – кремень…
Свадьбу сыграли скромно. Благодаря талончику из ЗАГСа, удалось раздобыть шампанское и водку. Бате по блату выделили икры. Мамина сестра прислала целый ящик импортных консервов и сервиз. Родители невесты подарили телевизор. Начальник отдела кадров не обманул – благодаря его заступничеству командир части вручил ключи от квартиры. По иронии судьбы, ее прежние хозяева только-только свалили в Москву.
Валера принялась хлопотать по хозяйству, и первые два месяца пролетели, как во сне. Сергей не задавал себе глупых вопросов про любовь. Возвращаясь с суток, шел в душ, валился за стол, наворачивал тарелку борща, котлеты, пироги, отупело слушал женское воркование. В ящике громили Вильнюс, Баку, демократов, пацифистов, диссидентов, чекистов, путчистов. В военном городке время буксовало. После ужина Сергей доставал конспекты, остервенело чертил, сочинял рефераты, решал задачи по тактике, посылал решения в Москву…
Все катилось как положено. В колее.

В шесть утра, не разлепляя глаз, нащупывал будильник. Бегом бежал в ванную, бегом – на промерзшую кухню. Жена вскакивала следом, обгоняла на пути к кастрюлькам и чайникам, смешно целовала на пороге, пухлыми сонными губами…

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6