По
крайней мере, в районе деревни Вифаниин Грех. Есть слух, что компания
"Интернешнл Кемико" будет покупать землю около Нанти-Гло для нового
исследовательского предприятия; если это правда, то Вифаниин Грех будет
участвовать в развитии окрестностей, и все владельцы собственности получат
выгоду. Послушайте меня и продолжайте! Не отговаривала ли я вас не
арендовать ту квартиру в Джонстауне?
Эван улыбнулся и кивнул.
- Думаю, вы правы.
- Ну что ж, - сказала она и пожала плечами, - прогресс - это хорошо,
но только, между нами, я надеюсь, что деревня не станет намного больше чем
сейчас. Здесь есть характер и настроение, которое мне бы ужасно не
хотелось видеть изменившимся под натиском огромных индустриальных
комплексов; я думаю, вы достаточно видели это в Ла-Грейндже. Что касается
меня, я бы не смогла выдержать этот ужасный воздух и шумы... О, вот эта
симпатичная маленькая девочка с золотистыми волосами... - Она поглядела на
Кэй, которая вошла в жилую комнату, держа Лори за руку. - Как тебе
нравится твоя собственная комната, дорогая? - спросила она маленькую
девочку.
- Она очень красивая, - сказала Лори.
- Но она считает, что кровать слишком велика для нее, - сказала Кэй.
- Я объяснила, что когда у людей свои собственные спальни, они могут
позволить себе спать на больших кроватях. Во всяком случае, - она
пригладила волосы Лори, - сейчас есть достаточно места для Мисс Присси, не
так ли?
- Да, - сказала Лори, - но она всегда спит на той же подушке, что и
я.
Миссис Джайлз улыбнулась.
- Я думаю, что, вероятно, это можно уладить. Ну, хорошо, - она
взглянула на Кэй, - думаю, что у вас множество дел перед началом летней
сессии.
- Так много, что я не знаю, с чего начинать. Завтра утром я еду в
колледж Джорджа Росса, чтобы увидеться с доктором Векслером. Вы его
знаете?
- Думаю, что нет.
- Затем, в среду утром, там будет конференция для новых инструкторов
и что-то вроде совместного ленча. После этого - поход в мастерские. Рада,
что меня не бросают туда, как в воду.
- Даже если бы так сделали, - сказала миссис Джайлз, - то вы бы
справились с ситуацией. Вы очень интеллигентная женщина, и это окажется
превосходной возможностью для вас.
- Конечно, - сказала Кэй. - Разумеется, я нервничаю, потому что
никогда не преподавала в школе такой большой, как колледж Джорджа Росса.
Но, по меньшей мере, это будет хорошим опытом. - Она быстро взглянула на
Эвана. - Для нас обоих.
- Уверена в этом, - миссис Джайлз встала с софы. - Я, пожалуй, сейчас
побегу; в конторе я еще должна кое-куда позвонить. У вас есть мой номер.
Если я чем-нибудь смогу быть полезной, пожалуйста, позвоните мне, хорошо?
- Да, - сказала Кэй. - Мы позвоним. Спасибо вам.
Миссис Джайлз вышла в передний холл в сопровождении Эвана. Там она
остановилась и повернулась к маленькой девочке. - Такие красивые
золотистые волосы, - мягко сказала она. - Они сияют в солнечном свете, не
так ли? Ты, видимо, разобьешь много сердец, когда станешь немного
постарше, я тебя уверяю. - Она улыбнулась Лори и затем шагнула в открытую
дверь.
- Спасибо, что зашли, - сказал Эван, провожая ее до машины. Он
поглядел на то крыльцо. Его каменный пол был освещен солнечным светом в
форме разветвленной молнии. - Между прочим, - сказал Эван, когда они
подошли к ее "Бьюику". - Я увидел этим утром одного из своих соседей, как
раз перед вашим приездом. На том крыльце кто-то сидел. В кресле-каталке,
мне кажется. Вы знаете, кто это был?
Миссис Джайлз взглянула на дом Демарджона, держась рукой за дверцу
машины.
- Гаррис Демарджон, - сказала она мрачным голосом.
Тон, подумал Эван, для проклятий и несчастных случаев. Тон для
больниц и кладбищ.
- Бедняга. Несколько лет назад он угодил в... достаточно неприятное
дорожное происшествие на Кингз-Бридж-роуд, к северу от Вифаниина Греха.
Там есть заведение у дороги под названием "Крик Петуха" и они не
отказываются продать немного пива несовершеннолетним в праздную субботнюю
ночь. Пьяный молодой парень на одном их этих раскрашенных мотоциклов
налетел на его машину почти в лоб. Бедняга ниже пояса полностью
парализован.
- О, - сказал Эван. - Я понимаю. - В его сознании, словно
многоцветная комета, промелькнуло воспоминание: красная машина с надписью
"АЛЛЕН ЛЕНЗ" на дверце переворачивается посередине проезда. Кэй
вскрикивает. - Я пытался поговорить с ним, - сказал он женщине, - но,
видимо, он предпочел побыть один.
- Он ведет уединенную жизнь. - Она открыла дверь автомобиля, из
которого повеяло теплом. - Я уверена, что вы увидите миссис Демарджон; она
моя хорошая подруга. - Она скользнула за руль и повернула ключ зажигания.
- Фактически они купили свой дом через меня. - Двигатель взревел и ожил. -
Удачи вам и вашей жене, мистер Рейд, - сказала она. - Мы так рады видеть
вас в Вифаниином Грехе.
- Еще раз спасибо, - сказал Эван, отходя от машины. Она тронулась с
места и исчезла в дальнем конце Мак-Клейн-террас, повернув налево по
направлению к центру деревни. Когда он разворачивался к дому, что-то
задержало его взгляд, и он снова взглянул, чтобы отыскать это. Через
путаницу ветвей вяза, разрезающих небо, были видны острые скаты крыши,
покрытой шифером; Эван посчитал, что это противоположный конец Круга.
Большое здание или дом в некотором роде, хотя он и не замечал его раньше.
Сейчас почему-то он почувствовал, что зачарован им, что его пульс
участился и кровь горит, словно желчь, в его жилах. Словно во сне или в
тумане он услышал свой внутренний голос: "Останови это! Останови это!
Останови это! Останови..."
Ветви вяза, которые шевелил ветер, переплелись сами по себе в
причудливый узор. Тень упала на его глаза, и на минуту эта островерхая
крыша оказалась вне поля зрения.
- Эван! - Кто-то звал его. Кто-то близкий. Кто-то. Кэй. - Эван, я
ставлю кофе! Ты хочешь? Эван, что случилось?
Он попытался повернуть к ней голову, но его шея затвердела. Плечо
пульсировало.
- Эван? - теперь в ее голосе была уже знакомая паника.
Ответь ей, сказал он себе. Повернись к ней и ответь.
- Эван! - позвала Кэй от двери. Она могла видеть его спину и голову,
слегка повернутую вверх и в сторону. Эта поза позволила ему душой
окунуться в материальный мир и ощутить с ним полное единение. Она начала
спускаться по ступенькам к лужайке.
Но до того, как она подошла к нему, он повернулся и улыбнулся. Его
взгляд был ленивым, а лицо спокойно.
- Все в порядке, - сказал он ей. - Я просто позволил моему
сознанию... увести себя, мне так кажется.
Кэй почувствовала, как ее легкие опали. Слава Христу, сказала она
себе. Спасибо тому, кто бы ни слышал мои молитвы об... этой вещи.
- Войди в дом. - Она протянула ему руку, он кивнул и взял ее. - Тебе
жарко, - сказала она.
- Это что, приглашение к чему-то?
- Нет, - сказала она, ведя его по направлению к открытой двери, - я
именно это имею в виду. Твое тело действительно горячее. С тобой все в
порядке?
- Конечно, - ответил он. - Почему должно быть иначе?
Она не ответила.
Когда они дошли до дома, он понял, как сильно катится по нему пот.
Капельки пота покрывали его лицо и шею маленькими блестящими бисеринками.
Забавно, подумал он. Чертовски забавно. Но недостаточно забавно, чтобы
смеяться, так как лицо горело и казалось распухшим.
Как будто опаленное огромным, всепожирающим пламенем.

5. ДАР И ПРОКЛЯТИЕ
Сон караулил Эвана, и он боялся его.
Остаток дня был потрачен на обживание нового дома: распаковку
чемоданов и картонных коробок, развешивание одежды в кладовых,
рассортировку серебряной посуды и размещение кастрюль и сковородок в
кухонных буфетах, подметание и мытье полов, загрузку холодильника и
кладовой теми продуктами, которые они привезли с собой из Ла-Грейнджа.
После обеда Эван снова съездил на станцию техобслуживания, где продавали
шины, и почти полчаса уговаривал управляющего, стройного мужчину с
шевелюрой непослушных рыжих волос по имени Джесс, вышитым на его рубашке,
согласиться на его цену. Наконец он простил расхождение в пять долларов,
поскольку Эван был новым человеком в городке и он хотел быть ему полезен в
будущем. Джесс ввез микроавтобус в гараж, и пока мальчик-подросток с
коротко подстриженной рыжей шевелюрой - такого же цвета, как и у его отца
- ставил новую шину, Джесс и Эван уселись в конторе и тихо беседовали.
- Рад видеть вас здесь, - сказал ему Джесс.
- Вифаниин Грех - действительно чудесное местечко. Очень тихое и
спокойное. Я с семьей живу в Спэнглере, вон там. Работаю здесь в течение
последних четырех лет, а чем вы зарабатываете на жизнь?
- Я писатель, - сказал Эван. - Или пытаюсь им быть.
- Книги, да?
- Пока нет. Короткие рассказы, журнальные статьи. Все, что угодно.
- Хорошая работа. Я же, как мне кажется, пробовал заниматься всем
понемногу. Несколько лет водил грузовики. Затем работал конструктором.
Вместе со своим шурином вступил в строительный бизнес, но он вроде как
лопнул. Давно, еще мальчишкой в Южной Дакоте, пробовал себя в выступлениях
на родео. Да, это был суровый способ заработать доллар. Возьмите, к
примеру, этих здоровых лошадей - они подлые. И чем больше, тем подлее; они
не испытывают никакой любви к людям. Все что я мог сделать - это скрипнуть
зубами и завязать с этим. Ну, что ж, вот вы и готовы. Кажется, Билли
поставил вам тот новенький "Уайтволл". Приходите в любое время, мы просто
сядем и потолкуем, потому что у меня маловато возможностей поговорить с
людьми из Вифаниина Греха.
Возвращаясь домой, Эван сделал неправильный поворот и оказался в
Ашевей-роуд - улице, которая чуть севернее заворачивала обратно на 219
магистраль. На северной границе деревни стоял холм, усаженный вязами и
дубами, покрытый травой и утыканный надгробиями. Это было кладбище
Шейди-Гроув-хилл, отделенное от Ашевей-роуд низкой каменной стеной. Эван
развернул машину в проезде до слияния с 219 магистралью и повернул, пока
еще не уверенно, по направлению к Мак-Клейн. На углу улиц Блэр и Стивенсон
он случайно слегка повернул голову направо, чтобы взглянуть на встречный
транспорт, которого здесь всегда оказывалось удивительно немного, и в этот
момент увидел обрамленную сияющим белым облачным фоном островерхую крышу -
ту, что видел утром. Сейчас она находилась всего лишь за одну улицу от
него. Какую улицу? - спросил он себя. Каулингтон? Под самой крышей он мог
разглядеть окна, блестящие от отражений других стен и окон, домов и улиц
и, возможно, самого Круга. Словно глаза, которые видят все, расположенные
на лице из темного, изъеденного временем камня.
Сзади него водитель белого "Форда" засигналил; Эван заморгал, отводя
взгляд от того дома, и повернул по направлению к дому.
Теперь он лежал в кровати рядом с Кэй и ощущал тяжелую усталость. Ее
глаза были закрыты, а ее теплое тело прижато к нему. Он пока еще не хотел
плыть по течению. Он относился с недоверием к этому времени отдыха,
поскольку часто для него это был не отдых, а словно сидение в темноте в
кинотеатре перед сеансом, боясь начала картины. Он припомнил, как
ребенком, в Нью-Конкорде, штат Огайо, он пошел в Театр лирики на
Гановер-стрит в субботу после обеда. С ним был Эрик, который постоянно
держал руку в красно-белом полосатом пакете с попкорном. Вокруг щебетали
дети, оторванные на пару часов от реального мира, получившие возможность
затеряться в тенях, выползающих, подкрадывающихся или проскальзывающих на
выцветший от времени экран. И когда появление чудовища, испускающего
отвратительные жидкости или обнажающего вампирские клыки, сопровождалось
градом попкорна, в ответ на это служитель в красной куртке ходил по рядам
вверх и вниз со своим фонариком, угрожая исключением из школы серебряных
мечтаний. Некоторые из этих монстров были поддельными и забавными: люди в
резиновых костюмах, облучающие убегающих землян из странных лучевых ружей;
японские сороконожки, проползающие сквозь подземные туннели; горбуны с
неправдоподобно выступающими глазами, похожими на вздувшиеся на солнце
яйца. Все могли смеяться над этим и верить, что все будет в порядке, стоит
только повернуться к ним спиной, променяв их на горячие сосиски или
шоколадных солдатиков.
Но был один фильм, который Эван до сих пор помнил и который вселял в
него ужас - один из тех старых мерцающих черно-белых сериалов, части
которого заканчивались в момент наивысшей опасности. Он заставлял его
приходить в кинотеатр снова и снова, чтобы разглядеть каждый эпизод, и ни
один человек в здравом уме не мог отвернуться от твари, ползающей на
экране. Каждую субботу он уверял себя, что она будет все еще там, что она
не исчезла, не выползла из этого фильма, чтобы скользить, подобно ночному
холоду, по Нью-Конкорду. Рука Зла, никогда полностью не различимого и
всегда ощущаемого слишком поздно. Это нечто могло быть мужчиной или
женщиной, или даже не быть человеком, а лишь замершим и загустевшим
дыханием демона. Оно наносило удар без предупреждения, и ни один человек
не знал и не хотел знать, что это. Но некоторые осмеливались предположить,
что оно приближается мелкими шагами.
Словно паук.
И никогда нельзя поворачиваться к нему спиной или позволять быть
сзади вас. Потому что в этом случае оно, неспособное пока еще вонзить свои
клыки в вашу глотку, поглощало все, что было под рукой, и дожидалось
своего часа. В конце серии Рука Зла ускользала, просачиваясь через
коробку, в которую герой - Джон Хилл? Ричард Арлен?
1 2 3 4 5 6 7 8