Он был хорошим человеком, потрясающим соперником и верным другом.
Авария на мотоцикле. Купера бросило в дрожь от этой мысли. Но таков был Джастин. Он всегда рисковал, пробуя все новое и неизведанное. Купер никогда не знал, что Джастин выкинет в следующий момент.
Но расстались они не в лучших отношениях. Все равно – Джастин не должен был пропадать, надо было звонить по крайней мере. Тогда Купер узнал бы, что его друг погиб. Жизнь так непрочна, и кому, как не врачу, об этом известно.
Переодеваясь в костюм, Купер думал о Натали. Он очень удивился, встретив ее на свадьбе доктора Краггина. Приятно удивился. Десять лет назад она была миловидной девушкой, а теперь превратилась во взрослую, красивую женщину. Действительно красивую. Ему стало немного стыдно оттого, что его мысли работают в этом направлении.
Когда во время танца ее маленькая, аккуратная фигурка касалась его, он ощутил всплеск желания. Очень сильного. А когда он узнал о смерти Джастина, то ему захотелось заботиться о ней и защищать. Как будто таким образом Купер сможет возместить потерю друга!
Натали не выходила у него из головы весь вечер. Мягкие губы под его пальцами, когда он кормил ее дыней… Эта сценка не покидала его мысли и в какой-то момент переросла в эротическую фантазию, где кусочки дыни стали сексуальными атрибутами. Стыдно!
Но разве так уж стыдно думать подобным образом о жене друга… даже когда этот друг умер? А может, как раз потому, что друга уже нет? Джастина нет, чтобы оберегать то, что ему принадлежало.
«Оберегать»
Наверное, в этом все дело. Может, Джастин ожидал бы этого от него. Ожидал, чтобы он заботился о его жене. Как друг или брат, а не похотливый идиот, у которого на уме лишь одно.
Десять лет назад голубые глаза Натали смотрели бесхитростно и доверчиво. А теперь у нее умудренный опытом, настороженный взгляд.
Прошло десять лет. Студенческая влюбленность. Двое парней соперничают, пытаясь завоевать симпатичную блондинку с милыми ямочками на щеках и стройными ножками. Победил Джастин. Джастин по натуре семейный человек, а для Купера она была преходящим увлечением. Джастин хотел всего – карьеры, семьи, приключений, успеха. И Купер отступил. Он-то твердо знал, что единственный способ добиться высокой цели – это сконцентрироваться на ней. Смерть Джастина лишь доказала, как прав он был. Человек не может иметь все, по крайней мере не всегда.
Он завязал галстук и сунул ноги в мокасины.
А у Натали до сих пор милые ямочки… И еще у нее две маленькие девочки. Дочки Джастина. Лучше обратить внимание на них. Может, они в чем-нибудь нуждаются? Не грех выяснить, хорошо ли их обеспечил отец.
Он попросил Натали позвонить, но она почему-то не звонит. Позвонить самому? Купер вытащил мобильник и понял, что не знает ее номера. Но он не зря сын конгрессмена Рэндалла Салливана, и предприимчивости ему не занимать.
– Лили, сейчас же слезай оттуда. Ты упадешь.
Натали думала, что это Лили ходит по спинке кушетки, изображая циркового канатоходца. Близнецы были настолько похожи, что даже она не всегда могла на расстоянии их различить.
Повернувшись к плите, она вытащила из духовки пирог. В двухэтажной маленькой квартирке все три помещения – кухня, гостиная и столовая – переходили одно в другое. Большую часть занимали столы с кухонным оборудованием. Натали это устраивало, так как она могла одновременно работать и приглядывать за дочками.
Она услышала, как девочка, недовольно вздохнув, спрыгнула с кушетки. Значит, это была Лили, более сговорчивая из двух дочек. Роза так быстро не послушалась бы.
– Роза не хочет со мной играть, – пожаловалась Лили, обиженно оттопырив нижнюю губу.
– Захочет-захочет. Пойди и попроси ее. Большие серые глаза – такие же, как у Джастина, – печально смотрели на Натали.
– Она говорит, что ее щенок сегодня меня не любит и поэтому я не могу зайти в комнату.
– Роза! – позвала Натали, стараясь перекричать телевизор, по которому показывали мультфильм.
Роза придумала себе собаку, которая признает только ее. Когда она пребывала в капризном настроении, то заявляла, что щенок укусит любого, кто войдет к ней в комнату.
В коридоре появилась вторая близняшка в бейсболке, надетой задом наперед, и зеленых тапочках-лягушках.
– А когда у нас будет елка? У Эшли уже есть. И подарки под елкой. Целых десять штук.
Натали разгадала «отвлекающий маневр» дочери. Роза – мастер по части заговаривания зубов. Приглушив звук телевизора, Натали сказала:
– Поиграй с сестрой, а иначе Санта не принесет тебе ничего в этом году. И тогда елка нам будет не нужна.
Роза, подбоченясь, смотрела на мать:
– Мам! Санта-Клауса ведь нет.
– Нет есть. Я его видела, – пискнула Лили.
Роза зыркнула на сестру. Она родилась на две минуты раньше Лили, но порой вела себя так, как будто той было всего два года.
– Это был папа. После того, как папа умер, Санта больше не приходит.
У Натали сжалось сердце. Джастин наряжался Санта-Клаусом каждый год с тех пор, как родились близнецы. Он устраивал возню, сопровождавшуюся визгом и смехом. Неужели Роза все помнит? Натали опустилась на колени и обняла обеих девочек.
– В прошлом году Санта приходил. Ты просто его не увидела.
– Мам, зачем ты притворяешься? – не сдавалась Роза. – Подарки были только от тебя и бабушки из Аризоны. А Санта всегда приносил много подарков.
Да, Джастин скупал целый магазин игрушек.
– Вот что, юная леди, много или мало подарков, но рождественский празднику нас будет.
– Мамочка, но ведь подарки – не главное? – подала голос Лили – семейный миротворец.
– Вы мне напомнили, что нам нужно сделать на Рождество. Отложим монетки на пожертвования для Армии Спасения? Или испечем пирожки для приюта? Выбирайте.
Роза и Лили, задумавшись, совершенно одинаково наморщили лбы. Наконец Лили спросила:
– Если мы будем печь пирожки, ты разрешишь нам помогать?
Две обезьянки на кухне? Вопрос застал Натали врасплох.
– Не знаю, девочки. Я подумаю.
– Мы не будем совать пальцы в глазурь, – заверила Роза.
– И ложку облизывать тоже не будем, – вторила Лили.
– Будем вести себя хорошо. Мы ведь уже большие.
Натали подавила улыбку. Она должна приветствовать их стремление к самостоятельности. Уж кто-кто, а она понимает, каково, когда тебе запрещают что-либо сделать. Джастин не хотел, чтобы жена работала, не верил, что из-за диабета она сможет хоть чем-нибудь заняться. И вот после его смерти она ощутила полную беспомощность.
– Я думаю, что вы, девочки, правы. Но вы должны пообещать без разрешения ничего не трогать. Договорились?
– Договорились, – дочки с серьезным видом кивнули.
Натали сгребла их в охапку, осыпая поцелуями, и все трое повалились на пол. Господи, как же она любит своих крошек!
Запищал таймер, и Натали пришлось подняться. К понедельнику она должна испечь пробные торты для невест, а к завтрашнему дню – украсить торт для детского праздника.
Близняшки, успев помириться, убежали, а она занялась выпечкой. Помимо этого ей предстоит рассортировать белье и приготовить ленч. Ее рабочий день никогда не кончался, но Натали не жаловалась. Слава богу, что она не висит на чужой шее.
Она одновременно загружала посудомоечную машину и добавляла пищевой краситель в шесть разных мисочек с глазурью, когда раздался звонок в дверь и крик Розы:
– Мам, я открою!
От неожиданности Натали вздрогнула и расплескала красный краситель себе на свитер и на ногу. В дверь продолжали звонить.
– Не открывай сама, – предупредила дочку Натали, испугавшись, что та откроет дверь, не посмотрев в глазок, и может впустить кого угодно, да хоть серийного убийцу.
Но поздно – в приоткрытую дверь уже ворвался холодный воздух.
– Роза! – Натали отошла от стола как раз в тот момент, когда дочка, вспомнив о предостережении матери, попыталась снова закрыть дверь.
В проем просунулась рука в перчатке. Это была мужская рука в черной кожаной перчатке. Натали кинулась вперед, споткнулась о бельевую корзину и ударилась бедром о журнальный столик.
– Будет синяк, – произнес густой голос. Натали подняла лицо и увидела Купера Салливана. Он обхватил ее за талию и подвел к стулу. Она почувствовала себя маленькой и беспомощной.
– Похоже, это переходит в привычку, – заметил он.
– Не в привычку, а в нелепость, – ответила Натали и сердито посмотрела на Розу. – Закрой дверь, Роза Изабелла, и отправляйся в свою комнату. – Она всегда называла девочек полным именем, когда сердилась на них. Но слова «Лили Александра» звучали гораздо реже, чем «Роза Изабелла».
Роза с виноватым видом ушла. Натали не решилась потереть бок на глазах у Купера. А что он вообще здесь делает?
– Купер… Вот так неожиданность.
Он засмеялся.
– Наверное, мне следовало сначала позвонить.
– Наверное.
– Я могу уйти.
– Не говори глупостей. – Купер, разумеется, не виноват в том, что сердце у нее бьется сильнее обычного. И в том, что она снова чуть не упала в его присутствии, он тоже не виноват. – Снимай пальто и садись.
Натали все же потерла ноющее бедро.
– Синяк тебе обеспечен, – сказал он, снял длинное пальто и перекинул его через спинку дивана. – Мне взглянуть?
Она бросила на него грозный взгляд.
– Тогда, может, приложить лед? – засмеялся Купер.
– Для этого нужно посидеть, а у меня не хватит терпения.
– По-прежнему непоседа?
– Учителя называли это чрезмерной активностью.
Он снова засмеялся, и она чуть-чуть расслабилась. Купер напомнил ей о прошлом; и не все тогда было плохо. Наоборот – плохого было мало. Но смущало его появление у нее в доме. Он такой красивый и мужественный…
– Как ты узнал, где я живу?
Он пожал плечами.
– Я позвонил твоей начальнице.
– Белла не должна была давать мой адрес незнакомому человеку.
– Она видела, как мы с тобой танцевали на свадьбе Краггина.
Лучше бы Белле не выступать в роли свахи! Она же знает, что Натали ни с кем не хочет встречаться после смерти Джастина.
– Не волнуйся. Я сказал ей, что мы с тобой старые друзья. – Он наклонился к ней. На черных волосах блестели тающие снежинки. – Мы все еще друзья?
– Конечно. Я рада снова тебя увидеть, – ответила Натали, чувствуя, что ведет себя не только глупо, но и негостеприимно.
Она на самом деле рада. Но как отделаться от возбуждения при виде Купера? На свадьбе она все свалила на инсулиновую реакцию. А как сегодня это объяснить? Неужели Купер заставляет ее снова почувствовать себя женщиной? А она не хочет вообще ничего подобного чувствовать!
Сладкий запах карамели заполнил квартиру.
Господи!
– Купер, извини. Я должна проверить торты. – Натали подскочила и устремилась на кухню, лавируя между бельевой корзинкой и разбросанными игрушками.
Купер последовал за ней.
– Я не хочу ничего нарушать. Я просто зашел… – Его взгляд упал ей на ноги. – У тебя кровь.
Она посмотрела на красную жидкость и хихикнула:
– Доктор, не волнуйтесь – это не кровь.
Схватив бумажное полотенце, Натали вытерла ступню.
– Видишь? Мамы могут творить чудеса – превращать кровь в пищевую краску.
– Слава богу, что ты такая умелая. А я уж начал беспокоиться, как тебе удается справляться одной, – пошутил он.
– Может, кофе? – предложила Натали.
– Не хочу доставлять лишних хлопот…
– В холодные дни у меня кофе всегда наготове. – Она налила ему чашку. – И суп.
– Сообразительная мама.
Присутствие Купера Салливана на кухне смущало. От него у нее нервная дрожь. Да любая женщина не может остаться равнодушной от его сексуальности. А что говорить о ней, которая за два года успела забыть, что такое секс?
Купер потягивал кофе, а глаза весело поблескивали над ободком чашки. Чтобы справиться с нервами, Натали придвинула к себе миску с глазурью.
– Ты не будешь возражать, если я займусь делами? Мне нужно успеть украсить торт к шести часам.
– Я могу помочь?
Представить себе детского хирурга Купера Салливана, который помогает в украшении торта, можно только со смехом.
– Рискни попробовать различные глазури.
– А их много? – удивился он.
– Шесть или восемь. Я еще не решила, какую выбрать. Выходит замуж моя подруга Джули, и я хочу создать что-нибудь фантастическое. – Натали протянула ему ложку. – Попробуй это. Не пересластила? Ванили достаточно?
Купер облизал ложку и покатал во рту жирный шарик из глазури, словно пробовал вино.
– Непередаваемо вкусно, – произнес он и одарил ее обворожительной улыбкой. – Джули будет довольна.
– Теперь попробуй другую.
Купер перепробовал не одну ложку разных видов глазури, делая при этом остроумные и смешные замечания. Да, вкусовые пробы с Купером намного веселее, чем с подругами.
После третьей ложки он спросил:
– Знаешь, что надо сделать?
– Что? Добавить апельсиновые корочки? Или цедру лимона?
– Сделай маленький тортик и укрась глазурью. Я его съем и обещаю высказать свое научное, хотя и предвзятое, мнение.
Она и забыла, каким шутником он может быть. Хватит волноваться и обращать внимание на его сексуальность. Что страшного в том, чтобы съесть пирог со старым другом? Натали открыла духовку и указала на стоящие рядком малюсенькие торты.
– Это пробные образцы для невест. Для «Красавиц» я испеку дополнительные.
– Для каких красавиц?
Выложив несколько штук на тарелку, Натали объяснила:
– Это мои сослуживицы. Мы называемся «Свадебные красавицы». Поскольку я не могу есть столько сладкого, дегустируют торты девушки.
– Это жестоко. Быть кондитером и не съесть ни кусочка торта. Почему ты не выбрала какое-нибудь менее искушающее занятие?
– Долгая история.
– Расскажи. У меня есть время.
– У тебя сегодня нет операций? Я думала, что хирурги работают день и ночь.
– Такое бывает только в ординатуре, а затем можно немного расслабиться. Ну, в пределах разумного.
Слова Купера ее укололи. У Джастина никогда не хватало времени для нормальной жизни. Он работал как одержимый, а вместо отдыха носился на мотоцикле, играл в гольф или плавал на яхте. Если за сутки он спал три часа, то считал, что отдохнул. В тот день, когда Джастин погиб, пропустив знак «стоп», он спал не больше трех часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14