Ее тело пронзали иглы и
шипы, а горло перерезала рана. У изуродованной куклы было лицо Дикси
Лейт-Ларк. Ее широко открытый рот застыл в беззвучном вопле.
- Во всяком случае, теперь мы знаем, что медведи читают на земном
французском и понимают его, - рассмеялась Гледис Макклейр, а за ней и все
остальные. - Им неоткуда было узнать, кроме как из французских триллеров
Дикси, о куклах-фетишах.
Ведь это же вопящая Мими. Хотелось бы мне, чтобы Дикси была здесь и
взглянула на свое забавное изображение! Закрой-ка рот, куколка-Дикси!
И Гледис поднесла указательный палец ко рту куклы-фетиша, чтобы
закрыть его, но кукла вдруг сильно и злобно куснула палец, так что
брызнула кровь. Когда Гледис удалось освободить палец, кукла вновь
раскрыла окровавленный рот в беззвучном вопле. Уже давно было замечено,
что куклы-фетиши живут своей собственной жизнью.
Это маленькое забавное приключение немножко развеселило членов
экспедиции, и они встали из-за стола, приободрившись.
А затем решили выйти из корабля.
Да, медведи-воришки любили пошалить, ничего не скажешь! Конечно,
исследователи могли бы обставить их, проникнув в их тайны. Но приходилось
признать, что эти создания не так просты и что они гораздо ближе к
разумным существам, чем считалось до сих пор.
По размерам медведи-воришки представляли собой нечто среднее между
полицейской собакой и датским догом. У них не было ни когтей, ни зубов, и
на вид они казались совершенно безвредными. Стоило ли всерьез принимать во
внимание этих хихикающих существ?
- Скорее! Скорее сюда! - в голосе Селмы Ласт-Роуз слышалась паника. -
Идите скорее! Я нашла Дикси.
Хотя медведи-воришки были довольно крупными, на самом деле они почти
не имели веса. Иначе они не смогли бы так легко планировать по воздуху.
Похоже, что они почти целиком состояли из мягкого пуха, под которым
скрывалось небольшое тельце.
- Идите сюда хоть кто-нибудь, идите сюда! - продолжала взывать Селма
монотонным "барабанным" голосом. - Дикси погибла.
Мертвая Дикси Лейт-Ларк была точной копией куклы-фетиша, только в
натуральную величину. На ее шее зияла такая же ужасная рана. Те же самые
шипы и иглы пронзали ее, но теперь шипы были метровой длины, а иглы
достигали двух метров. Рот ее, как и у куклы, был широко открыт; и так же,
как кукла, Дикси замерла в беззвучном ужасном вопле.
А изо рта и из жуткой раны на горле неслись звуки, напоминающие
хихиканье медведей-воришек. Просто кошмар!
Ужас перешел в оторопь, когда все услышали низкий рокочущий голос
Бенни Крикс-Краннона:
- Вот еще одна. О, да эта даже лучше. Просто красавица!
Да, это была еще одна погибшая ужасной смертью Дикси Лейт-Ларк, с
горлом, которое пересекал еще более страшный разрез, с телом, утыканным
еще более длинными шипами и иглами, с еще более мерзким хихиканьем,
несущимся из широко открытого рта.
Всего они обнаружили семь Дикси Лейт-Ларк в натуральную величину,
умерщвленных самым ужасным ритуальным образом. И вдруг все семь вскочили,
превратившись в довольно юных медведей-воришек, и, хихикая, убежали.
Казалось, камни планеты хихикали вместе с ними.
Но где же сама Дикси Лейт-Ларк? Этот вопрос даже не так уместен, как
другой: почему члены экспедиции перестали интересоваться тем, что же
все-таки случилось с их коллегой? Почему они почувствовали, что ее
исчезновение не имеет значения?
- Я потерял способность рассуждать, - пожаловался Джордж Махун. - Я
еще владею кое-какими понятиями, но сопоставить их никак не могу.
Руководство экспедицией должен взять на себя кто-то другой.
- Какое там руководство экспедицией! - отмахнулась Гледис Макклейр. -
Экспедиция ничуть не станет хуже без руководства.
Да и ты вряд ли мог потерять то, чего никогда не имел, Джордж.
Давайте попробуем разобраться в ситуации и подумаем, почему никто до нас
этого не сделал. Эта планета размером с Землю, но удивительно
однообразная. На ее одинаковых континентах раскинулись десятки и сотни
небольших низменностей и равнин, схожих с Долиной старых космолетов.
Почему же тогда абсолютно все экспедиции высаживались именно в этом
радиусе, на расстоянии километра одна от другой? Правило определения места
посадки исследовательской экспедиции звучит так: случайный выбор,
контролируемый разумом. А другое правило гласит: изучай новую планету
всесторонне. Почему же все экспедиции садились в одном и том же месте? Ах
да, Джордж, ты же стал хуже соображать и не так красноречив, как прежде!
Что если не все территории этой планеты проверены?
- Мы произвели шестнадцать оборотов, сканируя поверхность планеты
медведей-воришек, перед тем как произвести посадку, - ответил Джордж
Махун. - И получили прекрасные снимки. К тому же прежние экспедиции
проделывали полные шестьдесят четыре оборота, а тщательное сканирование не
должно было упустить ничего существенного.
- Как вы думаете, Джордж, эти медведи обитают на всей территории
планеты?
- Не знаю. Каково ваше мнение, Бенни?
- Полагаю, медведи-воришки представляют собой малораспространенный
вид с определенным ареалом распространения. Их странности, их
нестандартное поведение свидетельствует, что они слишком специфичны, чтобы
иметь большую численность. Они должны обитать в близком соседстве друг с
другом, чтобы выжить.
- Что касается меня, я потерял больше, чем способность рассуждать, -
печально сообщил Льюк Фронза. - Я растерял все мысли. Кто-то вытянул их
прямо из моей головы, осталась одна шелуха.
Отличительным свойством медведей была игривость. Иногда они прилетали
по воздуху и, если свет на них не падал, оставались совершенно невидимыми.
Передвигались легко, и такими же легкими были их прикосновения. Однако
касания их всегда оставляли следы - красноту, как от ожога крапивой.
Кто-то из членов экспедиции сказал, что медведи-воришки - это вид
гигантских насекомых, насекомых со странными склонностями и вечно
голодных.
Семь дней и ночей пронеслись быстро. Это в некотором смысле была
головокружительная планета, она вращалась с большой скоростью: семь дней и
ночей на планете медведей-воришек составляли всего лишь восемнадцать часов
на Старой Земле или шестнадцать на Астробе. Быстрое вращение планеты
определило своеобразие ее условий; здесь не было ни растений, напоминавших
деревья, ни разросшихся кустов. Здесь были лишь небольшие кустики и голая
земля.

2
"Люди без сопровождения призраков - это ущербные
люди. Они вынуждены погружаться в глубины "восточных"
философий, следовать либо модным суевериям, либо
выводам порочной астрологии, лишь бы скрыть факт, что
они утеряли свои призраки.
Призраки без сопровождения либо без "соседства"
людей в той же степени неполноценны и вынуждены играть
самые странные роли или же принимать самые причудливые
формы в попытках найти себе компанию. Обе ситуации
пагубны."
Введение к "Историям с призраками"
сектора 24, Терренс Тейбси
Бурные атмосферные явления на планете медведей-воришек не позволили
растениям подняться высоко - поэтому кусты остались низкими. А быстрое
вращение планеты обусловило некую особенность ее рельефа. На большинстве
планет холмы "растут". На планете медведей-воришек они становятся ниже.
Вершины континентов планеты плоские и покрыты буйной растительностью,
по временам там дуют ураганные ветры. У подножия простираются пастбищные
равнины, или луга, или округлые долины (наподобие Долины старых
космолетов), и там, внизу, ветер не так силен.
Последние из двух коротких ночей на планете были грозовыми, а в такие
ночи любят являться призраки. Небо ярко освещалось плазменными вспышками и
зигзагами молний. Молнии скапливались на вершинах, с громом, подобным
львиному рыку, а затем, как водопады, низвергались на равнины и луга,
образуя то там, то здесь горячие разливающиеся лужи.
Призраки обитали здесь всегда, но часть их выглядела обычно как
пустая оболочка воздушного шарика. В грозовые ночи они наполнялись
молниями и становились видимыми. Другие призраки были почти незаметны и
коротали бесконечную череду ночей и дней до того дня, пока, в конце
концов, не поблекнут окончательно.
Возле корабля появился призрак Джона Чансела, одного из
исследователей планеты медведей-воришек, которого обычно считали ее
первооткрывателем. Правда, сейчас он опроверг это мнение. Вторую грозовую
ночь призрак Чансела просидел в кокпите космолета вместе с членами
экспедиции, любовно поглаживая множество ручек, колесиков, рычагов, кнопок
и клавишей, необходимых для управления кораблем. В его дни летательные
устройства не были столь сложными.
- Я разобрался во всех этих новых замечательных рычагах гораздо
скорее, чем смог бы он, - мягко сказал призрак Чансела. - Разумеется, мозг
был при нем, я же обладал интуицией. А это главное, доложу я вам.
- А как можно стать призраком? - поинтересовалась Гледис Макклейр. -
Я имею в виду, если не после смерти. Существует ли какой-нибудь иной
способ?
- Довольно часто это случается задолго до смерти. Я был призраком
Чансела в течение двадцати лет до того, как он где-то умер. Он оставил
здесь свой (мой) призрак во время второго посещения планеты. После этого
он прилетал сюда за мной несколько раз, но я отказался следовать за ним. У
него к тому времени появились свои причуды, у меня - свои. Если бы мы
оказались вместе, то беспрестанно конфликтовали бы. Но для нас обоих (для
него сильнее, чем для меня) разлука была мучительной.
Не редкость, когда живой человек и его призрак существуют порознь. Я
вижу, что двое из вас шестерых обладают призраками, которые находятся не с
вами вместе, и вам никогда не догадаться, о ком идет речь. Очевидно, на
планете медведей-воришек условия благоприятствуют подобному расколу. У
покинутых призраков развивается страшный голод (да, да, физический голод).
Но у каждой планеты собственная призрачность, отличающаяся от призрачности
других мест. Даже на Старой Земле существуют остатки и клочки
призрачности, хотя это вовсе не голодная планета. Как сказал пророк:
"Блажен мир, где есть железные луга и богатые экстракты, которыми духи
могут насытиться и уснуть". Но здесь мы, духи, по большей части проводим
время без сна.
- А что произошло с Дикси Лейт-Ларк? - спросила Гледис Макклейр у
словоохотливого призрака.
- Она была призраком другого вида. Дело в том, что никакой Дикси
Лейт-Ларк как человека никогда не существовало. Вы прибыли сюда вшестером.
Дикси была вашим esprit de group, вашим групповым портретом и к тому же
проявлением вашего недотепства. Мы впервые сделали ее видимой для вас. А
вы узнали и приняли ее, как обычно, не раздумывая. Это "нераздумывание"
составляет часть окружающей среды планеты медведей-воришек. Она была
весьма приятным образным экстрактом всех вас, воплощением вашей
причудливости и детскости, что сделало ее очень аппетитной. Мы любим
экстракты. Они весьма питательны.
- Зачем же вы сделали ее видимой? - задала вопрос Селма.
- Затем, что мы любим видеть то, что едим.
- Что представляют собою медведи-воришки? - спросил Льюк Фронза у
призрака Чансела.
- О, это особый вид перекати-поля, вид крапивы. Призраки иногда
используют их, чтобы побродить вокруг. Я и сам часто бываю
медведем-воришкой. Только в грозовые ночи мы можем, наполнившись плазмой,
обрести собственный облик. Мы много бродим здесь, потому что нас вечно
мучает голод и бессонница. В местах, более богатых органикой, металлами и
минералами, процесс питания призраков сродни познанию, и они гораздо
меньше двигаются и бродят. Они спят целыми столетиями. Активность
призраков отмечается только в бедных пищей областях. Один из моих
двойников подает признаки жизни, быть может, раз в столетие. Я ощущаю
своих двойников, но чувствовать там почти нечего.
- Откуда появились медвежата-воришки?
- Это случилось в одно из первых посещений планеты, возможно, в самое
первое, потому что когда я появился здесь, они уже были. Экспедицию,
состоявшую из мужчин, женщин и детей, плохо снарядили. Все они умерли от
голода, потому что не знали, как использовать местную буйную
растительность в качестве пищи. Они оказались первыми голодными
призраками. Это их голодный крик подманивал корабли садиться в одном и том
же месте. "Идите сюда, чтобы мы могли съесть вас", - взывали они, и этот
мощный клич действует до сих пор.
- Вы только что сказали о своих двойниках, - произнес Джордж Махун. -
Выходит, у Джона Чансела был не один призрак? А что сам он тоже страдает
от голода и бессонницы?
- Ну, я (основной Джон Чансел) достиг вершин славы. Но каждый из нас,
великих, имеет множество призраков. Он, то есть я, оставил, кроме меня,
два других призрака. Но мы слабо ощущаем друг друга. Он обладал истинным
величием, а я нет. И все же вот парадокс: он наблюдал себя в целом
снаружи, и оставался доволен увиденным, я же видел нас изнутри, и на меня
это не производило впечатления. И мы не были первооткрывателями стольких
планет, как это принято считать. Здесь мы тоже не были первыми. Когда мы
высадились на планете, на ней уже существовали медведи-воришки, призраки
наших предшественников. Но Джон Чансел был великим человеком, а его
предшественники - нет.
1 2 3