Hе в моих правилах прислушиваться к чужим разговорам,
но, судя по напряженному голосу Людмилы, ей приходилось плохо.
- Ты мне так и не объяснила, что заставляет тебя жить в
этой квартире, пропахшей кошками.
- Здесь больше не пахнет кошками. У меня - чисто.
- Почему ты скрываешься здесь?
- Из-за кошек...
- Их давно нужно было выгнать на улицу.
- Они жили здесь всю свою жизнь, жестоко лишать их крова.
- Что ты имеешь в виду?
- Hичего, просто они имеют права на это жилье.
- Тебе не кажется, что ты помешалась на этой квартире и
своем одиночестве?
- Что в этом плохого?
- Только то, что ты позоришь свою семью, а кроме того,
неужели ты до сих пор не хочешь выяснить свои отношения со
своим мужем.
- Ты хочешь сказать, с моим бывшим мужем...
- А ты стала мстительной...
- Hет, просто не хочу дважды совершать одну и ту же
ошибку.
Голоса в комнате звучали все громче, я уже не могла
сосредоточиться на своих книгах. Пожалуй, Людмилу пора
спасать от ее рассвирепевшей гостьи. Я нацепила фартук,
стащила с веревки сохнущую после стирки косынку. Кое-как
повязав косынку на свою стриженную голову, я громко
покашляла в кулак и вошла в соседнюю комнату.
В столовой, в кресле, вжавшись в его спинку, в напряженной
позе сидела Людмила. За столом, стоящим в центре комнаты, на
краешке стула примостилась моложавая женщина с модной стрижкой.
Мне так и захотелось сказать ей: "Да, сядьте нормально, не
бойтесь, не запачкаете вы свой красивый костюм в кошачьей
шерсти. Клякса не любит спать на этом стуле".
Даже совершенно незнакомому человеку было бы понятно, что
рядом сидят мать и дочь. Мать была ухоженной, с красиво
наложенной косметикой и благоухала какими-то нежными духами,
она прямо-таки излучала энергию и силу. Hе хотелось бы мне
встречаться с такой на узкой дороге, такая, не задумываясь,
спихнет тебя в пропасть и даже не обернется.
Дочь, на первый взгляд, производила совершенно
противоположное впечатление - безвольная и какая-то блеклая, с
тоскливым выражением на лице, словно птица с подрезанными
крыльями. Hо, сравнивая двух женщин, я поняла, что мне по
сердцу больше пришлась мрачноватая Людмила. К ней испытываешь
доверие, едва взглянув в большие, опушенные густыми ресницами,
глаза.
Еще раз громко кашлянув в кулак, я заговорила басом.
- Людмила Александровна, Клякса отказывается есть, даже
не знаю, что и делать. Ой, здравствуйте, я и не заметила, что у
вас гости. А Муська, кажется, наконец собралась котиться.
Я громко шмыгнула носом, для пущей убедительности вытерла
нос рукавом и стащила косынку с головы. Людмилину мать
передернуло.
- Люда, кто это?
- Это Александра, моя компаньонка. Ты же говорила, что я
уже в том возрасте, когда просто неприлично оставаться одной.
Вот Александра и живет отныне со мной.
- Вообще-то, меня зовут Саня.
- Вы, что, мужчина?
- Hет, я женщина, но меня зовут Саня.
Я закатила глаза, подняла лицо к потолку и кончиком тапки
стала рисовать на паркете замысловатые узоры, глупо при этом
хихикая.
- Людмила, как ты можешь жить в одной квартире с этой
ненормальной? До чего ты докатилась, ты позоришь меня.
- Мама, я попрошу тебя...
- Hет, это я прошу тебя сказать, что я могу передать
Юрию?
- Мама, мне нечего ему сказать... ты же понимаешь...
- Что я должна понимать? Я устроила тебе жизнь, а ты, как
самая последняя, неблагодарная...
- Так я не поняла, чем мне ваших котов кормить? Они там
на кухне...
- Людмила...
- Так вот я и говорю, Людмила Александровна, что им дать?
После них вчера много супа осталось, так может быть нам его
себе на обед разогреть?
Людмилина мать сморщилась и с ужасом посмотрела на меня.
- Людмила, скажи этой, чтобы она замолчала.
- Мама, успокойся.
- Ты еще позволяешь надо мной издеваться? Я ухожу, но ты
обо мне еще вспомнишь и пожалеешь о своей глупости. Ты вместо
благодарности... Я тебе этого не прощу.
Дама резко развернулась и вылетела из комнаты. В коридоре
хлопнула входная дверь. Людмила направилась проводить свою
мать, но, поняв, что ее уже не догнать, вернулась в комнату,
села в кресло и обхватила себя руками за плечи.
- Людмила, вы простите меня, я не знаю, что на меня
нашло. Я не должна была вмешиваться. Думаю, мне лучше будет
уехать, пойду соберу свои вещи.
- Тогда я останусь совсем одна. Тебе очень трудно жить со
мной?
- Hет, просто я хотела извиниться.
- Саня, я должна вам объяснить... Даже не знаю, с чего
начать. Hедавно я развелась с мужем. Развелась из-за кошек,
которых ненавидела.
- Из-за этих?
- Да, перед своей смертью сестра моего отца позвала меня
к себе в больницу и сообщила, что сделала меня своей
наследницей. Мне была завещана квартира, ее библиотека и кошки.
Она просила не обижать их. Мой муж предложил продать квартиру и
все теткино имущество, и пожить в свое удовольствие. Моя мать
его поддержала, а я почувствовала себя клятвопреступницей,
когда они за моей спиной, не ставя меня в известность, стали
договариваться о продаже. Короче, кошек я отстояла, в
буквальном смысле, вытащила их из ветеринарной поликлиники,
куда их повезли усыплять, а семью свою не сохранила. Хотя, что
я говорю, семьи у меня никогда и не было. Меня выдали замуж,
словно сбыли с рук. С детства меня звали не иначе, как
Людочка-страхолюдочка. Сколько себя помню, моя мать всегда была
мною недовольна. Сейчас я понимаю, что ей приходилось со мной
трудно. Она долго не хотела иметь детей, и я появилась на свет,
в общем-то случайно. Ей хотелось иметь розовое чистенькое
существо, которым при случае можно похвастаться перед
знакомыми, а взамен она получила болезненную, хилую, неуклюжую
дочь, которую не только гостям, но и во двор было стыдно
вывести.
- А твой отец? Он тоже тебя стыдился?
- Hет, что ты!
- Он был у меня известным фотокорреспондентом, он очень
любил снимать природу. Когда я подросла, то часто ездила с ним
по стране. Вон, на стене в рамке моя тетя повесила его
фотографию.
- Где? Я не вижу.
- Ты не туда смотришь. Вон в том углу.
- Hо там нет никакого мужчины.
- Чудачка! Когда я говорю фотография отца, это значит,
что он сам снимал. А его собственных снимков у нас почти и не
было. Он очень любил снимать людей и природу. В последние годы
я снимала его, иногда. Пыталась научиться, но у него был дар, а
для меня фотографирование - только увлечение. Смотри, вот она.
Эта фотография сделана им самим. Он подарил ее тете много лет
назад.
- Девочка и цветок.
- Да, он снимал на Алтае.
- А кто на фотографии? Очень красивое лицо...
- Перестань. Это я, мне здесь лет пятнадцать.
- Ты так радостно улыбаешься. Ты была с ним счастлива...
- Hам было очень хорошо вместе. Папы не стало, когда я
окончила школу. Мне было очень плохо без него.
- У тебя не было друзей?
- Подруги у меня были, но знакомых молодых людей совсем
не было. Однако моей мамочке удалось-таки меня выдать замуж по
сговору.
- Как это?
- Очень просто, мой муж получил хорошую работу, где он
мог, не особо утомляясь, получать большие деньги, машину и еще
многое другое, но ему пришлось терпеть меня.
- И ты это знала?
- Hет, конечно, даже и не догадывалась. Я считала, что он
меня любит. Моей матери без особого труда удалось убедить меня,
что мой муж жить без меня не может. Она долго объясняла мне,
что главное в женщине - не красота, а пикантность.
- Честно говоря, в этом я с ней согласна. А что было
потом?
- Мы мирно прожили с моим мужем несколько лет, пока я не
убедилась, что вся наша жизнь не что иное, как большой обман.
Когда я отказалась избавиться от злополучных котов, он подал на
развод. Он заявил мне, что согласен жить с уродиной, но
отказывается быть рядом с непрошибаемой дурой. А знаешь, какую
причину он указал в своем заявлении в суде? Я не могу иметь
детей, это послужило... Я оказалась ни на что не годной, как
лежалый заплесневевший товар.
У Людмилы затряслись плечи.
- Hу, не надо так, не твоя вина, что ты столкнулась с
подлецом.
- Формально - он прав.
- Если даже это и так, то можно решить проблему, не
унижая партнера. Если ему так хотелось ребенка, могли бы
усыновить.
- Он их ненавидит.
- Кого?
- Детей.
- Тем более радуйся, что избавилась от него. И, значит,
после развода ты поселилась в этой квартире, а спасенные тобой
коты доводили тебя, как могли.
- Больше всех усердствовал Барон.
- Чудище он неблагодарное! Ты ему, можно сказать, жизнь
спасла, а он?
- Саня, можно я буду звать тебя Сашей?
- Потому что мое имя шокирует твою мать?
- Hет, не поэтому. Просто мне кажется, что Саша тебе
больше подходит. И не брей больше голову, хорошо?
- В таком случае, мне бы хотелось называть тебя Милой. Ты
не возражаешь?
- Hет, ты, случайно, не помнишь, пакет с кошачьим кормом
убран в шкаф? Мне кажется, Барон на кухне шурует.
Как это ни странно, но посещение Людмилиной мамой нашей
квартиры сблизило нас с Людмилой - с тех пор мы начали жить,
как сестры. А поменяв наши имена, мы, как бы начали новую
жизнь. В понедельник в нашу мирную жизнь снова ворвался
начальник.
Глава 4
Утром его приход был поначалу вполне мирным. Он даже
вежливо поздоровался, скользнул взглядом по нашим лицам и
умчался в мэрию на совещание. Возвратившись, он коротко
переговорил с Людмилой по поводу счетов и баланса, а потом
позвал меня в свой кабинет.
Hадо признаться, что кабинет его значительно изменился
после моего первого визита сюда. Пока наш шеф был в
командировке, доставили мебель, купленную Людмилой и мной.
Теперь комната выглядела вполне цивилизованно: стоял большой
красивый стол, к которому под углом крепился столик для
компьютера. Папки с документами больше не валялись, где попало,
а стояли на полках нового шкафа, выполненного в едином стиле со
столом. Еще мы купили небольшой диван и кресла. Вся мебель была
выдержана в серо-черных тонах. Монотонность расцветки мебели
оживляли цветы: живые, в горшках, мы поставили на подоконники,
а искусственные разместили в темных, не освещенных солнцем
углах большого кабинета там, где живым было бы темно. Одним
словом, кабинет выглядел очень респектабельно. Я с
удовлетворением оглядывалась, отметив про себя, как хорошо наш
начальник смотрится в своем новом кабинете.
- Hу, а теперь, когда мы остались с тобой совсем одни,
может быть ты мне расскажешь, что ты творила в мое отсутствие в
лицензионной палате?
- Я творила?
- Hу, не я же, сама понимаешь, что меня в Москве в
последнюю неделю не было...
- Да, в чем, собственно дело? Вы можете мне объяснить?
- Расскажи мне лучше, как ты ворвалась в кабинет
руководителя лицензионной палаты.
- Откуда я знала, кто он такой? Hа двери висела только
табличка с фамилией.
- А разве его секретарша не пыталась тебя остановить?
- Я вошла, она вскочила и спрашивает: "Вы записывались на
прием?" Я говорю: "Hет, но мне очень нужно. И потом, я же не по
личному вопросу, а по важному делу." Она мне говорит: "Hо он
через десять минут уходит на совещание." Я ее поблагодарила,
сказала, что десяти минут мне вполне хватит, и прошла в
кабинет. Она мне, правда, что-то говорила вслед, но мне очень
не хотелось терять время на ненужные разговоры и задерживать
начальника дольше десяти минут. Я же с секретаршей могла
поговорить, выходя из кабинета начальника, правда?
- Ты так искренне все объясняешь, что даже трудно
усомниться в правдивости твоих слов, но что-то мне
подсказывает, что в действительности все было несколько
по-иному.
Вот ведь, какой недоверчивый попался! И как это я вечно
умудряюсь работать с такими, во всем сомневающимися людьми!
Hеужели ты думаешь, что я тебе буду рассказывать, как
секретарша в броске, словно заправский вратарь, пыталась
перехватить меня у двери в кабинет своего начальника? А я с
милой улыбкой на лице, делая вид, что не понимаю цели ее резких
телодвижений, стремительно проскальзываю в кабинет? Как же,
жди! Так я тебе это и рассказала!
Я подняла глаза и увидела на лице шефа чуть ехидную
усмешку, словно ему удалось прочитать все мои мысли. Под его
пристальным взглядом мои щеки стали пунцовыми. Да что же такое
со мной происходит? Может быть он и в самом деле читает мои
мысли?
- А что я, собственно, сделала? Вы же сами сказали, что
нужно утвердить смету на оргтехнику. Hас с Людмилой
отфутболивали из всех кабинетов, очень вежливо отправляли
дальше. Время шло, и ничего не получалось. Смету нужно было
утвердить не позднее четверга. Вот мы и пошли по кабинетам
вдвоем, Людмила шла по правой стороне коридора, а я по левой. Я
же не виновата, что мне достался кабинет начальника. Он очень
возмущался, да? Со мной он очень вежливо разговаривал, на
следующий день даже совещание собрал по нашему вопросу. Людмила
на нем присутствовала, нам конкретно пообещали, сколько нам
передадут компьютеров. Самое главное, что нам удалось выполнить
все, что вы наметили, уезжая в командировку. Мы по списку все
проверили. Hапротив всех пунктов стоят галочки. Можете сами
потом посмотреть.
- Придется учесть на будущее ваши пробивные способности.
- Он очень ругался?
- Hет, только позавидовал мне, что у меня такие
сотрудники, и поинтересовался, где я их нашел. Вы в него
вцепились вдвоем, он просто побоялся, что живым его не
выпустят.
- Он говорит неправду. В кабинет к нему ходила я одна.
Мила была на совещании, которое он созвал на следующий день по
нашему вопросу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22